Подчиняя вселенные (финальная редакция)

— Хватит, — приказал капитан, не сильно увлекающийся проблемами собственной души и теологии. — Приступай к диагностике радиорубки!

— Хам, — едва слышно отозвалась Катти, отключаясь от интеркома и начиная перешептывание с дежурными диспетчерами космопорта.

За спиной летчиков выдохнула пневматическим мотором дверь, и в рубку вошел монах.

— Мы можем покинуть эту паскудную и донельзя недружелюбную планету? — спросил он, потягиваясь и поглаживая правой рукой ножны своего кислотника.

— Для кого и дружелюбная, — негромко сообщил Бибул.

— Ты не хуже меня знаешь, — не обращая внимания на боцмана, сказал капитан, — что для любого вылета с поверхности необходимо иметь все сопроводительные для пассажира документы. А на их оформление потребуется не меньше суток!

— Даю тебе два часа! — приказал сухо, словно гавкнул, Стигней. — Плюс час на подбор провианта и пополнения боекомплекта.

— Это невозможно, — обозвался Антон. — Бюрократы империи никогда не отходят от своих привычных схем оформления документов!

— Ты забыл, что я из Ордена! — хитровато констатировал Затворник. — А для нас любые схемы имеют упраздненные варианты. — Он весело подмигнул боцману.

Монах протянул капитану продолговатый овал жетона имперской спецслужбы, на котором платиновыми буквами горела надпись "всяческое содействие поощряется и о нем будет уведомлено самому Императору".

— Надеюсь, ты сможешь перезнакомиться с моей командой и не наделать трупов, — обратился к нанимателю Клипард, растворяясь в двери к шлюзу.

— Несомненно! — заметил Стигней, вальяжно расползаясь в капитанском кресле.

Не самом деле, оформление заняло чуть более четырех часов, что даже по таким меркам выглядело несомненным стимулом и настоящим сдвигом в борьбе с бюрократией и взяточничеством. Видя, что не успевает исполнить приказ монаха, Антон связался со своим помощником и в коммуникатор надиктовал немалый список необходимых вещей, продуктов и амуниции. Он даже не сомневался, что педантичный Липков исполнит приказание до последнего грамма диетического мыла. Заодно проверив состояние давным-давно оскудевшего счета, летчик упоенно закатил глаза, отметив, что миллион галаксиев таки пришел на счет из какого-то секретного источника.

У Клипарда имелось множество планов относительно этих денег. Некоторыми мечтами он даже поделился по связи с экипажем. Больше всех пришел в восторг боцман, мечтающий заделать себе межзвездный казино-бордель. Тех двести тысяч галаксиев, обещанных ему по завершении полета, с лихвой хватало на неплохое списанное суденышко и на серьезный стартовый капитал с десятком симпатичных девочек. Радистка и Липков сразу же унеслись мыслями в будущее, где их ожидал неизведанный островок где-нибудь в тропиках далекой необжитой планеты. И большой дом с целой кучей розовощеких детишек.

"Жаль, — подумал летчик, — что у меня никогда этого не будет". Без Мишель одна мысль о детях была для него настолько дикой, что он бессильно прислонился к обитой пластиковыми панелями конторской перегородке. Даже миллион межзвездных денег не сумел помочь ему в возвращении любимой. А ведь прошел уже десяток годков — длиннейших и тягостных, но старые воспоминания не покидали его душу. Он даже не мог помыслить, что возможно скоро встретит свою новую судьбу. И шансов на детей и безбрежное будущее ему серьезно прибавится.

Заполнив, наконец, множество бюллетеней, страховых свидетельств и накладных на вооружение, капитан смог протиснуться к последнему регистрационному окошку и заполучить-таки желанную санкцию на вылет. Толстая тетка, занимающая плоским лицом почти целый проем стеклянной перегородки, с уважением рассмотрела служебный жетон и начертала на ярко-фиолетовом табло несколько длиннейших паролей для старта, разгона и выхода в подпространство.

— Не желаете еще чего-нибудь? — спросила толстуха, почти высунувшись из окна и вычитывая на мониторе точку путешествия бравого пилота. Конечно же, Антон указал место прибытия в кардинально другой стороне вселенной. Зачем кому-то ориентироваться в целях их турне? Хочешь много знать, будешь мало спать!

Клипард отрицательно покачал головой и, разогнув ноющие от четырехчасового стояния ноги, пошел к выходу.

В двери, что вела из зала по контролю над отбыванием, он столкнулся с невзрачным типом, облаченным в серую парадную одежду имперской спецслужбы. На голове невысокого мужичка красовалось серое же с маленькой серебряной пряжкой кепи, увенчанное зеркальными очками. Довершал картину тонкий, без губ и усов, рот и глубокий, почти до челюсти, шрам от ожога над правой скулой, оканчивающийся где-то за гранью толстых роговых очков. Человек вблизи напоминал пирата со старых плоских фильмов, возраст которых измерялся тысячелетиями.

Интересно, есть ли у него деревянная нога, подумал капитан. Или, на худой конец, большой попугай за пазухой.

— Позвольте, господин капитан, — Антона цепко ухватили за рукав.

Он опустил глаза пониже, отмечая бородавчатое щупальце службиста. От такого запросто не вырвешься, тут внушительный топор нужен — попробуй такую конечность отрубить. Да и убить его будет проблематично, поскольку рефлексы у таких созданий мутантологических и биологических наук раза в четыре быстрее, чем у любого пилота. Мутантами комплектовали наиболее элитные подразделения империи, поскольку выводить их было занятием достаточно хлопотным и недешевым.

— Слушаю вас, — Клипард невнятно попробовал отстраниться, но щупальце лишь крепче сжалось, причиняя боль.

— У меня есть основания полагать, — с беззубого рта имперца капала серая слюна, — что на вашем, несомненно, законопослушном судне нашел пристанище некий сумасшедший, выдающий себя за монаха Ордена Паладинов.

"Он только что отсосал у кого-то, — мелькнула шальная мысль".

— На моем корабле! Кроме моей команды! Никого нет! — последний раз попробовал вырваться Антон, коротко рыча.

Службист только еще уже и больнее захлестнул свою конечность.

— Вы врете и не краснеете, господин капитан, — противно причмокнул, будто в предвкушении еды, незнакомец. — На Гелионе зарегистрирована ваша недавняя клятва. Так уж и быть, — он многозначительно покивал бровями. — Если вы сообщите мне о месте назначения вашего полета и предоставите корабль к немедленному обыску, мы отпустим вас вместе с командой. Конечно, после истечения десяти суток за откровенную ложь официальному лицу при исполнении. Затем можете спокойно гулять на все стороны галактики.

— Пожалуйста, идем, — Клипард припомнил недавнюю драку в катакомбах. Да Затворник из этого мутированного клоуна пятно сделает, даже и не поморщившись! — Я готов провести для вас экскурсию, господин... — Он сделал паузу, — не знаю вашего имени и звания.

— Полковник Рубенок, — дружески улыбнулся секретник. — Джон Рубенок. Пожалуйте вперед!

Он пропустил капитана, не ослабив, впрочем, хватки.

"Ну и будет тебе, ехидная рожа! — почти хохотал Антон, поднимаясь по трапу". За ними с полковником следовали семь закованных в тяжелую штурмовую броню полицейских. Тяжелые, обвитые силовыми коконными защитных экранов силовой брони, служители закона вели себя так, словно здесь они — полубоги. В основном их ряды укомплектовывали из простых сельских парней, живущих в отдалении от столицы. Такими управлять, несомненно, во много раз проще, чем избалованными городскими неженками. Но вот сбить с выбившихся из местечковой грязи да в городские князи, спесь... нереально — это в крови заложено. Чем низшего полета мелкая птица, тем выше голову она старается задрать к солнцу, мало замечая кого-то даже высшего, чем она.

Капитан отметил для себя, что вместо электрических дубинок они вооружены плазменными винтовками. Один тащил на себе тяжелый огнемет. На стволе оружия горел слабый огонек, показывающий, что оно находится в полной боеготовности.

Уже находясь перед шлюзом, Клипард нечаянно пнул небольшую выемку на двери, служившую сигнализатором опасности.

— Голубой код восемь, — скомандовал он в настенный коммуникатор. Этот пароль означал, что с ним находятся еще восемь врагов из армейских, с которыми надо иметь ухо востро и нежелательно вступать в стычку. Привыкшая ко всему команда уже разбудила артиллеристов, которые, несомненно, успели усесться за портативные терминалы внутреннего боя. В небольшом, но очень гулком чреве космолета бесшумно оживали крупнокалиберные орудия.

— Опять лампа не работает, — с сожалением протянул Антон, входя во мрак открывшегося шлюза. Вдали слабо горело ядовитым зеленым светом.

Глава 3

(начинается небольшой схваткой, а заканчивается побегом)

"Уходя, ухожу!

А вот возьму, да и не уйду!"

Похмелье

— Заходите, гости дорогие, — ничем не смутившийся монах радушно отдал салют мечом из темноты. — Всегда приятно познакомиться с новыми лицами перед их смертью!

— С вами говорит полковник имперской спецслужбы! Предлагаю вам сдаться, господин Затворник, — негромко прошипел Рубенок, отпуская капитана вперед и подталкивая его в спасительную темноту корабля. — Мои рефлексы во многом быстрее, чем ваши! Я убью вас несколькими движениями.

Стигней лишь хмыкнул в ответ, еще раз салютуя мечом.

— Попробуйте захватить меня. Если, конечно, сможете! — спокойное лицо Затворника не показывало даже намека на переживание.

— Вперед! — громко скомандовал службист, плавно откатываясь в сторону.

В проход сразу же рванулся солдат с огнеметом. Из вороненого раструба полилось облако яркого пламени, с оглушительным ревом плескаясь между металлическими стенами звездолета.

— За меня! — крикнул монах, отодвигая капитана себе за спину и делая что-то с рукояткой меча.

Хоть огненная стена и закрывала обзор, Антон смог заметить, как лезвие клинка размножилось, разрастаясь, и раскрылось, словно шляпка зонта. Между тонкими металлическими спицами искрилась кипящая кислота. Вот этим самым зонтом Затворник и прикрыл себя с компаньоном. Огонь пробежал верхом, не причиняя вреда, только пластиковые плафоны ламп дневного света малость прокоптились. Невероятно, тонкая стенка из энергетического поля и кислоты остановила ревущую струю испепеляющего пламени, как в фильме, или в сказке!

— Теперь, видимо, мой черед, — искусственно, как робот, хохотнул Стигней, складывая свое оружие обратно в тонкое лезвие и бросаясь вперед.

Он, кажется, даже не прикоснулся к нападающему, только прыгнул тому за спину, делая короткое режущее движение, затем развернулся, локтем отправляя того на улицу. С истошным криком солдат превратился в огненный комок, из его пробитого наплечного ранца рвалось ревущее пламя.

Умирающий вылетел на трап, отталкивая перепуганных сослуживцев. Затем он взорвался, даже не зацепив закованных в боевую броню полицейских и, уже ошметками, разлетелся вниз.

— Сожалею, господа, — весело отозвался Затворник. — Кто следующий?

В ответ на него полетели тяжелые плазменные комки, шипя и перекатываясь по бронированным переборкам, злобно плюясь ядом. Металл шипел, медленно поддаваясь плазменному жару, но не прогибался — сказывалось хорошее качество конструкции. Смертоносные снаряды жужжали, будто змеи, стараясь во что бы то ни стало зацепить жертву в коричневом балахоне.

В этот миг монах словно перестал существовать, просто исчезнув из поля зрения нападавших, и возник за спинами полицейских. Теперь они превратились из охотников в медлительные жертвы, точно овцы на заклание. Вооруженные до зубов овцы под непробиваемыми шкурами, сражающиеся против непобедимого волка-легенды.

Взмах кислотником — легко просвистев сквозь защитное поле брони, зеленое лезвие разлучает голову в каске с конвульсивно дергающимся телом, и та одиноко летит с десятиметровой высоты. Еще один удар — солдат тщетно старается удержать развороченную грудную клетку и, теряя винтовку, отправляется вниз. Выстрел, кривое движение клинка, под углом, словно зеркало, отражает вражеский выстрел — и вот уже плазменный сгусток возвращается к хозяину, захватывая дуло, перекатываясь на руки. Раненный боец падает, завывая от кошмарной боли, на скользкий от крови трап, валится лицом на ребристый металл, прямо под ноги перепуганных товарищей. Катятся сожженные конечности...

Еще двое нападавших умерли совсем без участия монаха — бившийся в истерике солдат развернулся и в упор расстрелял стоящего сзади полицейского. Тот рухнул, конвульсивно нажимая на курок, и вот уже его убийца валится след за ним, прикрывая упокоенного своим оплавленным телом.

Последний служака не стал ожидать своей кончины — он бросил оружие в сторону Затворника и побежал, спотыкаясь. Монах подхватил бесхозную винтовку и сделал небрежный выстрел тому по ягодицам. Туда, где в керамических суставах экран брони был самым слабо защищенным.

Солдат развалился на части, туловище закувыркалось по бетонному покрытию космопорта, а ноги, рвущиеся убежать, сделали еще пару шагов и так остановились, прислонившись к поручням.

— Не желаете повторить сие трусливое бегство, господин полковник? — спокойно спросил Стигней, приближаясь к мутанту.

Тот молчал, наклонив голову и разглядывая кончик светового лазерного меча.

Монах также посмотрел на оружие своего врага.

— Не иначе, вы, дорогой, тренировались на Галлоре, в подземельях Инквизиции, — отметил Затворник. — Мне кажется, этот короткий бой станет достаточно показательным и поучительным для моего друга на корабле. Не вы ли, облачившись в красную мантию с крестом, натравили на бедного путешественника свору беззубых лающих псов? — невинно поинтересовался он.

— Туше, — прошипел Рубенок, брызжа белесой слюной.

— С удовольствием! — монах бросился вперед.

Последовавших далее событий капитан не видел даже в кино. Да он в жизни такого еще не наблюдал, причем с такой короткой дистанции.

Пара врагов словно раздвоилась, бешено обмениваясь ударами зеленого и ярко-желтого. Свист светового меча и шипение кислоты свивались в кольца, клинки превращались в кнуты, кружились в жутковато смертельном танце, намереваясь достать противника своими концами.

Сверхвысокие метровые прыжки, утробное гиканье, рукопашные удары ногами и руками. Изящные финты и развороты. В течение четырех секунд бойцы даже пробежались по воздуху на десятиметровой высоте над бетонной площадкой.

Антон лишь зачарованно смотрел, как полковник, получив неглубокую рану на левом щупальце, заваливается на спину, исчезая внизу.

На этот раз Стигней тяжело работал легкими, едва переводя дыхание. Он небрежно бросил меч в заплечные ножны, и, устало покачиваясь, зашел в шлюз.

— Труби авральный взлет, — скомандовал он, направляясь по коридору к своей каюте. — Мне надо часик отдохнуть. Пароли взял?

Капитан безмолвно покивал, намереваясь спросить, и задал-таки вопрос.

— Достал его?

Затворник повернулся в дверях своей каюты.

— Очень легко, — он вздохнул. — Не сомневаюсь, что эта тварь выживет и еще наделает нам хлопот.

Клипард пожал плечами.

— На моем корабле находится сейчас лучший боец в галактике! Нам ли бояться мелких неприятностей!