Подчиняя вселенные (финальная редакция)

Дух стремительно канул вниз, возвращаясь в тело, обездвижено лежащее на металлическом полу.

Сознание вернулось обратно в его голову, глаза автоматически открылись, по зрачкам пробежались зеленые с черными разводами огоньки. Конечности конвульсивно задрожали, а тело изогнулось, упираясь затылком в пол и приподнимая позвоночник. По венам двинулась остывающая и затвердевшая уже кровь, нервные окончания наполнились разрядами, грудь расширилась, вздымаясь, сердце застучало, а в пятках проснулось что-то новое, подаренное вселенной.

Антон воскрес, поднимаясь сначала на колени, а потом уже приходя в себя и покачиваясь на дрожащих ногах. Перед его глазами в воздухе высели два меча. Один из них, длиной не больше локтя, как раз выходил из раскрывшегося, словно шелуха арбузного семени, другого кислотника. Он был совсем серым — жидкость, которая пузырилась в нем, не имела зеленых составляющих. На его лезвие горели ровным красным светом витиеватые буквы: "Я создан для смерти, чтобы нести жизнь".

Точная копия большого клинка вибрировала, тихо гудя в воздухе, так и просясь в руки. От клинка веяло чем-то близким, знакомым, словно от родного очага в маленькой отцовской хижине. Будто от теплой материнской груди, в которой протекают животворные соки.

Антон взял тот, что поменьше и вышел из корабля. Другое оружие просвистело на лету возле его уха — побратим спешил к своему одинокому Паладину.

Инквизиторы стояли спокойно, построившись в ровную шеренгу. Каждый из них сжимал в руках свое оружие, с которым, как и монахи Ордена, с рождения начинал тренировки и должен был умереть. Их плащи едва заметно колебались, как от дуновения ветра, которого под силовым пологом быть не могло в помине. Это двигалась невидимая масса загадочных священных аур священников, подаренных каждому послушнику доброй ложных троицей богов.

За спинами врагов гордо возвышалась угловатая крепость Церкви. Все четыре крыла этого крестообразного сооружения пронзали вакуум, словно громадное распятие на фоне бесконечного, испещренного мелкими брызгами звезд пространства. Круглый центр поблескивал всевозможными датчиками и габаритными огоньками. От центральной палубы по лучам креста то и дело пробегали плазменные разряды защитных экранов, толщина каждого была вдесятеро больше, чем рост рядового взрослого обывателя империи.

Пред ними резво переминались с ноги на ногу двое пиратов — огромный, заросший по всему телу длинными волосами, как горилла, юнга. Рядом с ним подпрыгивал от нетерпения невысокий, но довольно коренастый д`жабс, пощелкивающий внушительными ядовитыми клешнями. Выходцы из этой расы нуждались в постоянной подпитке энергией, поэтому во вспомогательных карманах на спине у него искрились три комплекта батарей. Парный хвост, а также покрытые фиолетовой кислотой клешни щелкали о твердое покрытие платформы, высекая искры.

— Выдвижение инопланетных существ, не являющихся гуманоидами, претит дуэльному межзвездному кодексу. — Раздался вокруг голос инквизиторского корабля. — Или удалите бойца, или мы примем меры.

— Принимайте, — пискливо прощелкал скорпион, укладываясь животом на пол и щетинясь острыми конечностями. Его волосатый напарник согласно закивал, что-то неразборчиво бормоча. Из его бессвязной речи легко угадывалось, что родиной, судя по длинным, выступающим далеко за линию подбородка, клыкам, мутанта являлась одна из восьми Норвегий в зените Известной вселенной. Он вводил себя в состояние берсерка — из уголков его заросших губ брызнула белая пена, почти незаметная на фоне белесого д`жабса.

Клипард удивился своему далекому родственнику, ведь в документах детского дома, где он провел значительное время из унылой юности, значилось, что его — младенца, подбросила женщина-викинг с татуированными щеками и белыми волосами.

— Потише, Зверюга, — щелкнул членистоногий. — Мы разорвем их в клочья и без колдовского бешенства. Вон у друзей есть целых два послушника Ордена. Каждый из них проглотит натощак целую такую крепость-крест, и не подавится.

— Убью, — утробно рычал волосатик. — Раскромсаю!

От центра крепости отделилась еще одна платформа, поменьше. Она на малой скорости скользнула к арене и вошла под ее силовой полог. Территория для драки серьезно увеличилась, как и число врагов. На подоспевшей вспомогательной площадке находился еще десяток инквизиторов.

— Вот это справедливость! — правдиво восхитился скорпион. — С другой стороны, мяса будет побольше! — Его закованные в броню жвала задвигались в предвкушении добычи.

Из центра инквизиторского корабля мелькнула горящая зеленая ракета.

Бой начался.

Глава 8

(начинается хорошей схваткой, а заканчивается едва не индийским сериалом)

"Что может быть лучше жизни?

Только я!"

Любая самоуверенная женщина и Смерть

Не успел еще д`жабс высоко подпрыгнуть и броситься на своего врага, как послушник Ордена схватился за грудь и упал, крепко вцепившись руками в собственные пятки.

— Два меча, — прошептал он. Его глаза заволокло паволокой безумия. — Быть того не может! Сердца...

Взрослый кислотник, бросившийся из нутра шлюзовой камеры на помощь побратиму, испуганно загудел, извлекая свое лезвие из тела в красном — подлеца, кто посмел поднять руку на бившегося в нервном срыве безоружного Стигнея. Он полетел к побратиму, отбрасывая Инквизиторов, которые целой кучей кинулись на монаха.

Сжимая свой короткий меч, а, скорее, кинжал, Антон рванулся, не раздумывая долго, на противников, но тут же был сбит с ног тяжелой ладонью.

Берсерк, раскидывая своих союзников, одним прыжком оказался перед церковниками. Вооруженный лишь огромным молотом, вообще без пневматических, или механических усилителей на длинной ручке, он орудовал им, как легонькой зубочисткой. На толстом рабочем окончании оружия были проделаны специальные отверстия. Они издавали леденящий душу визг, соединяя в себе трения пенопласта по стеклу, визг баньши и многих других устрашающих звуков.

Вжик — и первая жертва в красном балахоне падает на колени с разбитой грудью. Над головой гиганта пролетел щелкающий скорпион, бешено вращая конечностями. Секунды две, отбиваясь от двуручных секир, и принимая удары на твердые фиолетовые клешни, он выскочил из свалки, а наземь упал искалеченный красный крестоносец, лишенный ноги. Еще двое его товарищей завалились следом. Один — с перерезанным горлом, а второй разглядывал огромную дыру пониже пупка, именно в это место, со скоростью, незаметной для человеческого глаза, вошло и вышло покрытое кислотами жало.

Капитан не обращал внимания на лежащего монаха, вокруг которого в смертельных вихрях носился кислотник. Возле Стигнея, почти прикасаясь к подошвам Паладина, уже валялось бесформенной грудой красное тело.

Набросившись сразу на двух врагов, Клипард тотчас же об этом пожалел. Ему, как назло, попались явно не худшая парочка противников. Короткий клинок не позволял капитану приблизиться к инквизиторам, один из которых держал его на расстоянии с помощью длинного силового копья, а второй периодически старался достать своей двуручной секирой.

"Погоди, — пронеслось в его мозгу. — Я недавно родился, а ты немедленно полез в драку! Ты хоть в курсе, что нам с тобой надлежало полгода находиться в глубокой медитации, подстраиваясь к побратиму?!" Антон молчал, лишь его сердце билось в бешеном темпе, чтобы не рухнуть от ударов тяжелой секиры. И в пятках горело так, словно там пытаются прорости дюзы.

— Ну вот, — облегченно вздохнул кислотник. — Наконец-то я подстроился к тебе, тай-цзин, хотя мне надлежит медаль за проделанное дело на протяжении нескольких минут, а не месяцев. Теперь мы навеки спарены и умрем в тот же миг! Ты хоть представляешь, какой я уникальный клинок? Минута на соединение с твоей сущностью! А другим моим братьям понадобились бы годы!

— Утешил, — напряженно выдохнул Клипард. — Лучше бы помог, а не, — он блокировал страшный удар, грозивший снести ему голову, — притворялся бездушной железякой.

— Это я железяка!? — разозлился меч. — Ну, смотри!

Лезвие запело несколькими голосами, клинок, словно пластилин, размяк, удлиняясь и скручиваясь в спираль.

— Осторожно! — вскрикнул Инквизитор, вооруженный секирой.

Но было поздно. Как атакующая змея, сперва свернувшись в закольцованную пружину, кислотник распрямился, огибая подставленную пику. И вонзился в кадык нападающему, разбрызгивая ошметки плоти и перерубая кадык. Святоша успел только бессвязно булькнуть и упал, отрыгивая кровь.

— Вот тебе, — звенел меч, на мелкие кусочки разрубая копье. Во все стороны полетели металлические щепки.

Испуганный гибелью товарища, Инквизитор отступил, поскальзываясь в кровавых лужах. Это его и погубило — клинок обратно затвердел, стал крепче камня, распрямляясь. Шипя, серая молния вошла в панцирь священника немного повыше сердца. И неумолимо опустилась вниз, распаривая внутренности противника.

— Святой крест, — выдавил умирающий, видя, как его секира превращается в бурлящий металлолом.

— Я тебе покажу, — бесновался кислотник, — бездушный кусок железа, тупоголовый тай-цзин!

Он рванулся вперед, таща на своей рукояти безвольное тело капитана, словно мешок зерна. Не успев защититься, воин, кто парировал удары берсерка, упал обезглавленным — Антон, вернее один лишь меч ударил его сзади по голове. Облаченная в красный шлем, голова покатилась под ноги святошам, внося испуг в их ряды.

За спиной Клипарда поднимался Стигней, зажимая залитую кровью гарду своего меча, когда капитан, повергнув очередного Инквизитора, тащился вперед как будто на прицепе у разъяренно шипящего клинка. Монах, уже оправившись от потрясения, действовал, как автомат. Враги, буквально распадались на части, вылились к его ногам, один священник даже бросил свое оружие и рухнул на колени, моля пощады. Но Затворник угрюмо шел вперед, и от тела святоши отделилась голова — еще одна на скользкой запятнанной поверхности площадки, и покатилась, обливая кровью пол платформы.

— За богов! — рыкнула команда священников. Последователи Инквизиции на мгновение оглушили пиратов и путешественников своим страшным кличем, который прозвучал почти как заклинание. Это позволило фанатикам построиться в каре, продвигаясь вперед. В центре боевой фигуры возвышался боец, достававший длинный разборный лук — плазменное, или лазерное оружие под дуэльными куполами не действовало.

— Вперед, — крикнул скорпион, прыгая и приземляясь позади квадрата священников. Его остановили ударами пик, и он завертелся, уклоняясь от оплавленных наконечников атомных копий.

Берсерк бросился вперед, вгибая ближайший строй врагов вовнутрь, но был вовлечен в средину. Кольцо инквизиторов сомкнулось вокруг него, из волосатых лап выбили грозный молот, а первая стрела вонзилась в шею. Он заревел, как раненый зверь, которым, несомненно, и являлся, подмял под себя одного врага, и получил удар лезвием секиры по затылку. Кровь брызнула в стороны, пропитывая белокурый мех.

Клипард бросился следом за рослым выходцем из Норвегии с неизвестным номером, но было поздно. Он остановился позади уже недвижимого тела. Разрубая древко топора, что успел еще покинуть тело гиганта, капитан нанес смертельный удар убийце волосатого пирата. Сзади пробивался скорпион, нанося хаотические удары на все стороны. В бок Антону полетели сразу два силовых копья, сверху падала секира. Он физически не поспевал уйти от атаки, как и парировать.

— Замри, — скомандовал меч, звеня, словно ударяясь о стекло. — Время нам подвластно!

Пилот зачарованно смотрел на виденный, и не единожды, в голофильмах прием "замедление времени". Сердце стукнуло всего лишь раз, почти замирая. Мир померк, теряя тона, черно-белое изображение окрасило изумленный взгляд Антона. Направленные в его сторону острия почти остановились, двигаясь вперед со скоростью, с которой проходит свой путь светило по небосводу.

Легко уклонившись от одного и разрубая другое копье, капитану удалось поразить Инквизитора в пах. Тот с округлившимися глазами упал, сжимая в обеих руках свое оплавленное хозяйство. Падал он не менее трех минут в "замедлении", которые равнялись лишь нескольким секундам в реальности. Этого времени Антону хватило, чтобы одним взмахом разрубить грудную клетку низенькому нападающему и разорвать кадык тому, кто был повыше. Бесхозный топор вывалился из скрюченной руки, позванивая на поверхности платформы. Звук оброненного топора все звенел, никак не затихая, а капитан тем временем уже приближался к оставшимся противникам.

Впереди ярким зеленым светом мерцал клинок Стигнея. Паладин медленно наступал, словно мощнейший атомный ледокол по малым льдам и не было оружия, способного остановить бесстрашного монаха.

Все двигалось, как в замедленной съемке, так показалось Клипарду, хотя он мало обращал внимания на происходящее — разрубал напополам следующего Инквизитора. Внезапно кислотник замигал своим серо-зеленым лезвием, а в голове пронесся приказ "внимание, темпоральная петля прекращает работу, приготовиться к реальному времени".

Антон собрался, пригибаясь от широкого бойка силовой секиры.

Сердце стукнуло и забилось в бешеном ритме, в пятках снова запекло. Вокруг замелькали краски, каждый жест движущихся на платформе бойцов отбрасывал длинную неповторимую кривую линию-шлейф, которая растворялась в воздухе. Казалось, все присутствующие раздвоились, почти сливаясь со своими клонами — движения получались несколько несинхронными. Конечности воинов шевелились очень медленно, передвигаясь из одной точки пространства в другую, а за ними резко летели тени, словно в попытке догнать. Спустя секунду это прекратилось. От резких движений так замелькало в глазах, что капитан чуть не упал на бок.

— Это, — объяснил клинок, — самое тяжелое для монаха мгновение. Когда он еще не успевает собраться, а его побратим только набирается сил, их очень легко убить.

Время устаканивалось, принимая самый обычный темп течения. Над головой Антона пролетела сталь, вонзаясь в плоть другого Инквизитора, стоящего рядом.

— Ты в порядке? — спросил Стигней, отбрасывая ударом обеих ног врага и нанося тому смертельный выпад. При этом он даже не плюхнулся наземь, как обычный рукопашный борец, а неимоверно извернулся в воздухе и приземлился на полусогнутые ноги.

— Да, — пискнул капитан, не выдерживая особенно могучего удара тупой стороной копья, и падая на одно колено. — Ур! — В его грудь, пониже сердца вонзилась стрела.

— Не уберег! — запричитал юный кислотник. — Сейчас и смерть моя придет! Не успел я еще насытиться кровью! О горе мне, молодому!

В пятках теряющего жизненные соки Клипарда что-то загорелось, как будто дюзы мощного корабля плюнули пламенем. В них проснулась жизнь, маленькие невидимые молоточки застучали в аортах и венах.

— Забыл тебе сказать, дорогой тай-цзин, — сообщил меч, — Что после инициации у тебя выросли еще два резервных сердца. В пятках! Теперь можешь спокойно пользоваться ими, и еще раз подниму тебе настроение: у меня запас в пять сотен жизней. Так что можешь себе умирать хоть каждый год, я тебя всегда смогу воскресить, будь ты убиен, и не будешь находиться от меня более чем сто парсеков. Так что пошутил я... Ну, гигнуть ты всегда можешь, если тебе голову отрубят, и не успеют быстренько приштопать... Так что извини, партнер — шутка!