Великая Депрессия. Эффект бабочки

Казалось бы, ну что может быть проще — скупай себе дома в бедных районах, да перестраивай потихонечку под хостелы! А вот хрена — приходится учитывать интересы местных мафиози и политиканов, да и настроения местных жителей нельзя сбрасывать со счетов.

С итальянской и еврейской мафией решил не сотрудничать, они ныне недоговороспособны, продолжая увлечённо, резать, стрелять и взрывать друг друга. И если в мирное время можно договориться с мафией еврейской, но сейчас рискованно.

Итальянцы, с их недоверчивостью к чужакам, если и не попытаются перехватить бизнес, то по меньшей мере воткнут туда своих людей. И будет у меня не сеть дешёвых, но вполне приличных гостиниц-ночлежек, а очередные притоны со скупкой краденого, проституцией и прочими нехитрыми промыслами обитателей трущоб.

С мафией еврейской та же история — рядовые члены их банд обычно выходцы из представителей других народов, сами же иудеи не спешат вербоваться в боевики. Особенно сейчас, в военное время. Под пули за чужие капиталы?! Ищите дураков не в синагоге!

Представители других народов, не без помощи Родригеса с его анархистами, решили отойти от евреев и замутить свои, национальные банды и бандочки. Пока большие воюют, маленькие имеют все шансы подрасти.

Кадровый голод у евреев жесточайший, людей не хватает отчаянно. Удержаться в такой ситуации от использования хостелов они не смогут. При необходимости будут нарушены любые договорённости и мои гостиницы станут вербовочными и опорными пунктами одновременно.

Есть ещё немцы... но там ушки спецслужб торчат так, что бандитам осталось только погоны навесить. Значительная часть в не таком уж давнем прошлом имела звания, а ныне поддерживаются излишне крепкие связи с организацией Стальной Шлем . А оно мне надо, иметь дела с чёрным рейхсвером ?

Чернокожие и латинские банды имеются, но выполняют скорее карнавальные функции и отчасти — что-то вроде этнической милиции. Расизм в настоящее время принимает порой очень агрессивные формы.

Остаются только ирландцы, занимающие почётное третье место в списке мафиозных структур. Они ныне возвращают позиции, просто оставаясь в стороне от войны.

Без крыши? Увы... действительность в США конца двадцатых годов двадцатого века очень близка к России девяностых. Наглухо отмороженные бандиты, коррумпированные чиновники... Единственное преимущество серьёзного, не замешанного в грязных делишках игрока — сниженные тарифы.

Именно поэтому действую не напрямую, от своего имени, а через свой швейцарский банк и дальше через парочку фондов. Но деваться некуда, похищение ради выкупа едва ли не национальная забава, Нью-Йорк этим особенно славится. Выкуп, заставить переписать на другое имя какие-то активы...

Я и сейчас не в безопасности, несмотря на весомый авторитет братства — копать землю, если что, будут люди очень серьёзные. Для этого и вступал.

Лежащие где-то там, в Европе, капиталы, заставляют отводить от меня глаза подавляющее большинство потенциальных похитителей. Наличие границ заметно осложняет жизнь гангстеров — время на улаживание формальностей понадобится нешуточное. Отжать капиталы, лежащие в банках других стран, почти невозможно.

А хостелы — вот они, готовый бизнес. Бери и отжимай! Оформлены в США, а значит — меньше банковских и таможенных формальностей, проще подкупить чинушу или политикана, взять полицейских на зарплату в конце концов!

Неудобно управлять разворачивающимся бизнесом при столь длинном плече, но пока так спокойней. Позже, когда пройдёт самый известный финансовый кризис двадцатого века, ситуация может быть изменится... а может быть и нет.

* * *

— Боксёрский матч? — Приподнимаю слегка бровь, — да ещё между братствами?

— Неформальный, — успокоил меня Давид Андерсон, — только действительные члены братств нью-йоркского университета. В твоей весовой категории у нас нет достойных боксёров. Ливски разве что, но это вовсе уж крайний случай, полгода всего занимается — когда не пьянствует...

Представлять братство на ринге честь немалая, и от того, что поединки вроде как неформальные, честь только выше. Только свои — будущие политики высокого уровня, воротилы с Уолл-стрита, топ-менеджеры крупных корпораций, крупные учёные.

— Конечно согласен, — отвечаю не раздумывая, — только мне в таком случае не до учёбы в ближайшие две недели будет. Прикроете?

— Конечно, — с лёгкой укоризной отвечает Давид. Действительно, что это я... Братство всегда выручает своих, а уж если президент сам подошёл к тебе, то можно и не спрашивать, — Тренер нужен?

— Порекомендовать... хотя нет. Давид, такое дело — боксёр я неплохой, но бокс для меня вторичен, всё больше рукопашкой по типу джиу-джитсу занимался. Привык в итоге смешивать связки и работать грязненько по спортивным меркам. Тебе как нужно, чтобы я дрался — чисто или грязно?

— Задачка... — Давид задумчиво пригладил тонкие усы, — сумеешь предельно грязно, но в рамках правил? Покажем на турнире разные школы бокса.

— Тогда тренер нужен из бывших профессионалов — не обязательно чтоб блистал в прошлом. Лучше грамотный профи среднего уровня, но чтоб на ринге лет двадцать провёл.

— Мастер по подлянкам, — понимающе кивнул Андерсон, — да, это интересно может быть.

— Соперники сильные ожидаются?

— Откуда? — усмехнулся собеседник, — спортсменов в братствах немало, но в основном футболисты, бейсболисты и легкоатлеты. Редко-редко борцы. Если все братства нашего университета взять, то парочка интересных ребят-супертяжей есть, да среди мухачей несколько. Остальные так... А что, есть какая-то идея?

— Есть, но не уверен пока, что получится, так что обещать не могу. Тренер... знаешь, я наверное найму. Есть возможность закрытый зал арендовать?

— В университете нет, но неподалёку можно, — оживился президент.

— Да, парням тоже буду рад, — понял невысказанное я, — можно будет и не одного тренера нанять. Один с академической техникой, другой спец по грязной игре. Врача непременно, массажистов парочку.

— Масштабно, — присвистнул Давид, доставая портмоне.

— Я плачу. Не возражай!

— Не буду, — засмеялся Андерсон, пряча портмоне в карман, -я недавно хорошо потратился, выручал одного балбеса из некрасивой истории.

— Мюриэль?

— Слышал уже... — расстроено протянул Давид, — мда... некрасиво вышло.

— Не расползлось, — понимаю переживания президента, — у меня свои источники.

— Полиция?

— Они. Связь с парнями поддерживаю, лишней не будет. В общем, подвели Мюриэль...

— Так, — нехорошим голосом протянул Давид, — невинная жертва насилия, значит?

— Дослушай! Подвели, но девица не причём, обычная наивная дурочка, которыми легко манипулируют. Есть моменты настораживающие, капитан мне передал свои пометки. Да, позже отдам. В дела братства полиция лезть не стала, раз уж мы дело замять решили, но несообразности отметили.

— Свои? — Выдохнул Андерсон в бешенстве.

— Может и чужие, — развожу руками, — но как минимум вхожие. Полиция... сам понимаешь.

— А мы бы и внимание не обратили на несуразности, — кивнул президент, — благодарю, Эрик. Буду должен.

— Вот, — провёл рукой пожилой мужчина, показывая запылённый спортивный зал, — когда-то сам занимался, но лет десять не могу на ринге прыгать. Спина, чёрт бы побрал то купанье в ледяной воде...

— Вам не тяжело будет выносить общество шумных и порой наглых студентов в своём особняке, мистер Бёрджес? — Интересуюсь для порядка.

— Сынок, — старик похлопал меня по плечу, — если я задеру штанину, на моей щиколотке будут видны инициалы нашего братства, в коем полвека назад я стал президентом! Вынести полтора десятка молодых парней из моего же братства в течении двух недель? Чёрт подери, да мне будет приятно вспомнить молодость!

Оглядываю зал... очень недурён! По меркам века двадцать первого нашлось бы немало замечаний, а по нынешним меркам, так и придраться не к чему. Боксёрский ринг, борцовские маты в углу, есть турники и шведские стенки, гири и штанги... живём!

— Сам составлял, — с гордостью сказал владелец трёхэтажного особняка.

— Гм... мистер Бёрджес, а вы бы не хотели заняться этим для университета? — Спрашиваю без обиняков. Видно, что старик застоялся, — у вас как бы не лучше, чем у университета скомпоновано.

— Давненько я туда не заглядывал, — удивлённо сказал старик, — что, совсем бедно?

— Скорее бестолково! — Отзываюсь в сердцах, — вроде всё есть, но куча лишнего барахла, а действительно важных мелочей не хватает.

— Понял, сынок, — оживился мистер Бёрджес, — загляну! Походу, попечители мимо тренеров лезут с помощью, есть такие умники... да, непременно загляну!

— В доме братства можно сделать всё тоже самое, — проворчал один из спортсменов, затаскивая чемодан в спальню, — ещё и делить комнату с двумя парнями! Ад!

— Нельзя, — отвечаю, распаковывая вещи, — глаз вокруг слишком много. Заниматься самостоятельно ещё смогли бы, но тащить в дом братства тренеров, массажистов и спарринг-партнёров, это уже слишком!

— Знаю, — вздохнул Ливски, клятвенно пообещавший похудеть за ближайшие две недели, — это я так... Настроение портится, как представлю свою диету на ближайшие дни. Шпинат и прочая гадость...

— С чего ты взял?

— А разве не так? — Интересуется Тревор, — я вот что-то не помню вкусной, но лёгкой еды.

— В европейской кухне её и правда мало, — соглашаюсь с легковесом, — так что у Ливски будут недели азиатской кухни! И будь уверен, Джок — вполне вкусной еды.

— Знакомьтесь, парни, — говорю на правах капитана команды, выстроив парней в одну шеренгу в спортзале, — на ближайшие дни вы попали под командование этим милым людям.

Милые люди улыбаются улыбками щербатых аллигаторов. Бывший боксёры, а ныне не слишком-то преуспевающие тренеры (профессиональные качества не причём — кризис на дворе) похожи, как родные братья. И пусть у одного кожа чернее кирзового сапога, а второй белокож и отчаянно рыж, роднят их физиономии профессиональных бойцов.

Многократно сломанные носы и уши, мелкие шрамики от рассечений на лицах. Разбитые руки с узловатыми, навечно припухшими, приплюснутыми суставами. Движения опасных хищников, текуче-плавные, с постоянным удержанием всего и вся в поле зрения.

— И за спину никого не допускают,— отмечаю мысленно, — похоже, не только на ринге кулаками действовали. Банды? Скорее всего, как ты их не называй.

— Физическую подготовку буду вести я. Не удивляйтесь! Вспомните, что вхожу в сборную университета по лёгкой атлетике с первого курса и регулярно занимал призовые места, несмотря на все сложности бытия кандидатом в братство. Так что понимаю кое-что в атлетике!

— Знаем, — проворчал один из братьев, — помним, что ты полицию тренировал. Капитан Скотт из двадцать восьмого мой двоюродный дядя, он о тебе очень лестно отзывался.

— Прекрасно, — ухмыляюсь отрепетированной акульей улыбкой, — побежали по залу! А теперь на пяточки, руки вверх... тянемся, тянемся...

Незамысловатые упражнения из боксёрской разминки некоторым явно в новинку, что удивительно. Впрочем, всё развивается...

Тренеры по договорённости пока не вмешиваются, наблюдая за физической формой братьев. Только черкают что-то в больших блокнотах. Позже информация пойдёт в специальные журналы, заведённые для каждого спортсмена.

Как проявил себя на конкретной тренировке, самочувствие, сила воли, общая тренированность, физические особенности... Геморно, но учитывая, сколько тренерам платят... будут вести журналы без писка.

— Лучше б я сдох! — Простонал Ливски час спустя, когда мы начали заминку.

— Не сложней адской недели, — философски заметил Тревор, которому физуха далась значительно легче.

— Что-то мне подсказывает, выдавил толстяк Ливски, косясь на меня, — что через две недели ты будешь говорить иначе.

Что сказать... хорошая интуиция у Ливски.

Тридцать седьмая глава

Кружимся по рингу с четверокурсником из Альфа Тау Омега, осыпая друг друга ударами и уходя от них. Поединок принципиальный, бой идёт за второе место.

Первое место в нашей весовой категории уверенно занял долговязый потомок шотландцев из Бета Тета Пи, работающий кулаками со скоростью швейной машинки. Не будь у меня за плечами кандидатства и адской недели, изрядно подточивших здоровье постоянным недосыпаньем и питием, мог бы и поспорить с шотландцем... увы.

Противник мой плотный крепыш, ниже почти на голову, но длиннорукий, как орангутанг. Удары мощные, акцентированные, да и выносливость неплохая. Единственный недостаток — думать не умеет во время боя. Столкнувшись с неправильным поведением соперника, теряется, останавливаясь или начиная бестолково размахивать руками.

Будь у меня форма чуть получше, четверокурсник лёг бы ещё на втором раунде. К сожалению, не хватает... а лезть под тяжёлые удары ради шанса ударить покрепче самому не тянет. Бокс для меня, это искусство наносить удары, не получая их.

Взято из фехтования, но мне нравится. Никогда не понимал любителей мясорубок. Нет, если надо, могу... но если не надо, то зачем?

— Майки! — надрываются на стороне противника, — левой-левой, потом правой! Потом уклон вправо, влево, по ливеру снизу и боковые!

Майки на несколько секунд останавливается и послушно следует инструкции, вызывая у меня невольную усмешку. На тренировке такое уместно, а в бою выглядит смешно. Впрочем, уровень соревнований не то чтобы высок...

Технически у меня твёрдый второй разряд, ближе к первому, причём было это давно и неправда. Потом боксёрская техника изрядно замусорилась техниками сторонними, и две недели активных тренировок ситуацию не слишком-то исправили. И ничего, один из лучших боксёров турнира!

Левый-левый от Майки принимаю на перчатки, одновременно отступая слегка — ровно настолько, чтобы не спугнуть, чтобы не начал атаку заново.

— Левой-левой, — читаю по губам противника, — правой.

Перчатка впечатывается в мою, прижатую к подбородку, качаю корпусом назад, показывая — достал, добивай... Обрадованный Майки делает положенные уклоны, левой в ливер...

... которой я блокирую скручиванием, потом резким ударом локтя по перчатке отбрасываю руку в сторону. Бок Майки открыт и тут же наношу туда два удара и третий — боковой по челюсти!

Качнувшись, Майки пытается обхватить меня и войти в клинч. Ухожу под руку вправо, воткнув левую в солнечное сплетение, и оказавшись чуть сбоку — в челюсть. Противника разворачивает слегка на меня, и на всякий случай вбиваю левую снизу в подбородок. Всё, чистая победа!

Вижу размахивающего руками судью и отхожу в свой угол, только сейчас замечая, что дышу как запалённая лошадь. Нет, надо приводить себя в форму... бегать в ровном темпе ещё могу, но рваный ритм не выдерживаю совершенно. Жуть! Меньше ведь года назад мог продержаться двенадцать раундов! Не в серьёзном бою, а в лёгком спарринге, но всё-таки. Раундов шесть в нормальной схватке точно продержался бы.

— Ты как? — Интересуется подскочивший Зак.

— Надо меньше пить, — вылетает с языка.

— Тебе по голове прилетело? — Встревожился Мартин, — покажи зрачки!