Сторан

В общем, приняв пока версию о моей богоизбранности, односельчане решили подождать с вынесением приговора, и лишь с сочувствием проводили взглядами направившихся домой Стика и Нату.

В конце концов родители решили, что если я все-таки хочу оставить эту тварь, то должен переехать в собственный дом.. Хоть это и будет выглядеть странно — стор обычно не переселяется в вырубленное им жилище пока не найдет спутницу жизни, или пока живы родители.

Мелькнула мысль, что наверняка найдется деревенский остряк, способный пустить слух, будто в качестве спутницы жизни я выбрал стаха.

Так мне впервые пришлось посетить собственный дом. Расположение комнат оказалось стандартное. По крайней мере, такое же, как у родителей, и как в тех домах, где успел побывать.

Бросив на пустую кровать охапку принесенных шкур, я повернулся к топчущемуся у входа монстру.

— Ну что, приятель? Вот такие вот дела.

В ответ последовало понимающее мигание, писк и скрежет челюстями.

— Как же мне назвать тебя, сташонок? Может, сташенком и назвать? Или Стасиком?

И снова мигание дом, протяжный писк.

— Нет, Стасиком не солидно как-то. А если Мизгирь? А? Наверное, такое имя будет не привычно для сторанского уха, но ведь и мы с тобой, брат, не совсем обычные. Я так и вообще практически богоизбранный. А ты избранный богоизбранным — тоже не хухры-мухры.

Подойдя к продолжавшему мигать стаху, я положил руку ему на загривок и еще раз объяснил, что отныне он носит гордое имя — Мизгирь.

Свежеокрещенный монстр более яростно заскрежетал челюстями и ткнул одной из лап в притороченное к спине мясо.

— Так ты жрать хочешь? — дошло наконец до меня, что означает скрежет челюстей питомца.. — А чего ж молчишь? Меня-то родители накормили, а ты, бедняга, как сторожевой пес проторчал у их крыльца.

* * *

Утром меня разбудил стук в окна. Проснувшись, я какое-то время прислушивался к доносящимся снаружи глухим крикам и пытался сообразить, что происходит. Причина переполоха стала ясна, когда бросил взгляд на вход.

М-да. Проем был наглухо заплетен. У порога, поджав лапы, лежал Мизгирь. Увидев, что я поднялся, он привстал, приветливо мигнул всеми глазами и как-то по-собачьи несколько раз вильнул хвостом.

Подойдя к питомцу и поглаживая хитиновый загривок, я оценивающе осмотрел его ночную работу. Одновременно постарался объяснить, что инициатива не всегда похвальна, но не уверен, что он понял мысль. Может, у него инстинкт такой, закупоривать на ночь нору...

— Ну, давай уже раскупоривай, — хлопнул по спине зверя и с удивлением, но и с удовлетворением тоже, увидел, как стах начал прорезать нижним хоботком закупорку.

Подобрав опавшую ткань, я вслед за пауком вышел на крыльцо.

Ого, сколько сторов явилось меня будить! Кроме Стика, Боата и Ваала, у крыльца стояли Тром, Роам и деревенский лавочник толстый Гоат.

— Что случилось? — спросил я, зевая, и с наивным видом спустился вниз.

Мизгирь мягко ступал рядом, по-кошачьи держа хвост трубой. Кончик обрубка вроде как покрылся жестким наростом. Надеюсь, ядовитый шип не вырастет снова. Не хотелось бы периодически купировать хвост питомцу. Да и позволит ли он это делать, когда подрастет?

Видя, что со мной все в порядке, гости смущенно замолчали. Стаха никто не сторонился, и это радовало. Толстяк даже подошел вплотную и всеми двадцатью пальцами ощупал изделие Мизгиря.

— Ай хорошо, — восхищенно цокнул он языком. — Надумаешь продавать, приноси. Дам достойную цену.

— Вот, я же говорил вчера, — воскликнул Ваал, — что Леег специально привел живого летуна, чтобы тот давал нить.

— Нить хорошо. А такое полотно совсем хорошо, — не унимался Гоат. — Слушай, Леег, а сможет твой летун соткать полотно размером со шкуру большого змея?

— Не знаю, — пришлось мне пожать плечами, так как не представлял размеров шкуры гигантского змея, как и самого змея. — Если сейчас и не сможет, то когда подрастет, может и соткать. А зачем тебе такая большая тряпка?

— Э-э, Леег, ты удивляешь меня, — взмахнул всеми четырьмя руками толстяк. — Ладно бы это спросил Ваал, или даже Боат, или любой другой стор из нашего селения. Но ты... Ты смог догадаться заставить летуна давать нить и полотно и не можешь догадаться, что если обтягивать челны не шкурами змея, а этим полотном, то им не будет износа.

— Что-то не заметил у нас никаких челнов.

— Э-э, у нас и больших рек нет. Но если полотно доставлять к полноводной Лабе. Или к океану, то я даже не берусь предсказать, сколько за него можно выручить.

Так, кажется один авторитетный голос за то, чтобы мой питомец остался в деревне, обеспечен. Надо бы закрепить успех.

— Знаешь, Гоат, к сожалению во мне нет коммерческой жилки. Поэтому, если будут излишки нити или полотна, буду сдавать их тебе. А ты уже, не сомневаюсь, сумеешь выгодно продать или обменять.

— Мать переживает, почему ты не идешь завтракать, — прервал разговор отец и, заметив брошенный на Мизгиря взгляд, добавил: — Летуна можешь взять с собой, но оставишь у крыльца.

— Хорошо, отец, я сейчас приду. Только перекинусь парой слов с ребятами.

Когда Стик отправился домой, Гоат пригласил меня посетить лавку и обсудить кое-какие идеи, и тоже отправился по своим делам.

— Вы где поймали своего летуна? — подал голос молчавший до сих пор Тром. — Ближе к тому месту, где нашли свой кусок кокона, или к тому, где встретили нас?

— Там, где нашли свой кусок.

— Правду говорит Боат, что ты, Леег, чтобы поймать летуна, прыгнул на него сверху?

— Правду, — ответил я, бросив короткий взгляд на деланно наивную физиономию шутника. — Только сперва отрубил ему шип.

Тром и Роам поспешно простились и зашагали в сторону леса.

Процесс, как говорится, пошел.

* * *

После завтрака мы встретились с друзьями, и, сопровождаемые Мизгирем, направились в лес, заготавливать материал для доселе невиданного в этих краях дела.

Дело в том, что я решил построить стаху отдельное жилище. Изначально думал заставить его самого выкопать нору, если уж в природе они в них живут. Но отец поведал, что норы роют только самки. Для этого у них есть какие-то специальные приспособы на хоботе и лапах.

— Но держать его в доме нельзя. Это ты, Леег, правильно решил.

— И что делать, отец? Не буду же я сам копать Мизгирю нору?

В ответ Стик лишь пожал плечами, давая понять, что устраняется от решения этой проблемы.

— Ну что ж, тогда построю ему дом из дерева.

— Построишь? — воскликнул отец с таким удивлением, будто я собрался совершить нечто невероятное. — Как ты сможешь что-то построить, если даже ни разу не был в городах и не видел ни одного построенного жилища?

— А что в этом сложного, отец? Я же не собираюсь строить настоящий дом. Смастерю летуну небольшое убежище — лишь бы было где спрятаться от непогоды. Да если будет нужда, то и дом смастерить не особо сложная задача.

Во мне проснулся бывший строитель. Несвоевременно, надо сказать, проснулся. Пришлось выслушать от обычно немногословного Стика целую речь о том, что уважающий себя стор должен не строить жилье, подобно забывшим заветы создателей жителям городов, а выращивать его из освященного семени зуха.

Во время отцовской нотации зашла Ната и передала телепатический посыл о том, что мерзкий летун ужасно скрежещет челюстями и пищит, будто попавший в смолу гааги чик.

Решив выяснить что или кто такая гаага позже, поблагодарил мать за завтрак и вышел.

Друзей так же крайне удивила идея со строительством, но помочь не отказались, и мы немедленно отправились в лес, подгоняемые скрежетом челюстей Мизгиря.

— Ты же вчера съел гору мяса в два раза большую, чем ты сам, — укорил я по пути своего питомца. — Если столько будешь есть каждый день, то в округе не останется змеев.

Гораздо позже я узнал, что взрослые стахи могут не есть месяцами, если мало двигаются и не тратят нить и яд. Но первый год жизни они активно питаются, так как необходимо давать организму материал для роста. К тому же маленьким монстрам приходиться много двигаться и часто расходовать нить и яд.

Пока шли до опушки, объяснял товарищам идею. Решил сделать арочную конструкцию из длинных гибких стволов, которые мы использовали для ограды во время ночевки в лесу, вкопав их в землю и связав нитью верхушки. А стены, переходящие в купол, заплести так же, как заплетали ограду. Затем так же заделать торцы, получившегося ангара, оставив в одном проход. Ну а дальше, если Мизгирю захочется сделать жилье герметичным, пусть заклеивает щели сам.

Изначально задача казалась легкой. Но если строить, то строить на вырост, а узнав размеры взрослого стаха, понял, что зря рассчитывал справиться с этой задачей быстро.

По словам ребят выходило, что диаметр норы стахов бывает не менее полутора метров. Вот это норка. Хотя, судя по размерам самих взрослых особей, удивительно, как они в нее протискиваются. Если само тело в толщину не превышает метра, то с лапами даже моему Мизгирю требуется метра полтора площади при обычной стойке. Соответственно крупному стаху раза в три-четыре больше.

В общем, решил пока сделать ангарчик на пару шагов в ширину и четыре в длину. В конце концов, неизвестно, будет ли паук жить в этой конуре? Если будет, то всегда можно построить сарай побольше.

В самом начале заготовки материала выявилась еще одна проблема. Голодный летун довольно быстро обнаружил крупного древа, захватив хоботом, оторвал от ствола и несколько раз ударил хвостом, инстинктивно намереваясь нанести уколы отсутствующим шипом. В сравнении со вчерашним змеем, древ, казалось бы, не представлял никакой опасности, и вероятно, должен был быть сразу парализован ядом. Но шипа-то не было. И древ продолжал извиваться. А когда паук, не понимая причины такой живучести жертвы, еще раз хлестнул хвостом, тот извернулся и клацнул челюстями, укоротив многострадальный хвост на пару сантиметров. Отчаянно заверещав, Мизгирь отбросил кусачую пиявку на добрый десяток шагов, и та тут же шустро поползла вверх по стволу ближайшего дерева.

Когда я оглянулся на пронзительное верещание питомца, древ уже был пригвожден к стволу дротиком Ваала. От здоровяка, наблюдавшего всю сцену, и узнал о проблеме.

Получается, что этот восьминогий проглот, лишенный смертоносного шипа, не может самостоятельно охотиться. И что теперь делать?

Ваал отрубил древу безглазую голову и бросил тело летуну. Тот, продолжая верещать, отскочил в сторону, словно от чего-то ужасного, и, поджав хвост, засеменил ко мне.

Глядя на это жалкое создание, трудно представить, что его сородичи наводят ужас на весь сторан. Хотя, наш земной скорпион, несмотря на свои маленькие размеры, тоже вызывает содрогание у повстречавшего его человека. А отруби ему ядовитое жало, и получится безобидная букашка. Стах конечно не букашка, но без шипа, оказывается, и с жалким древом справиться не может.

Поглаживая по загривку, я постарался успокоить питомца. Ваал, поймав еще одного древа, принес предварительно разделанные тушки и скормил Мизгирю. Похоже, парню понравилось кормить монстра.

Мы с Боатом вновь продолжили заготовку материала для строительства конуры, а здоровяк с Мизгирем отправились на охоту.

— Вот наглец, — послышался крик Ваала из зарослей, — показывает мне, где прячется древ, а сам даже схватить его хоботом не желает. Нашел кормильца.

— Ого! — послышалось через некоторое время уже с другой стороны. — Да с тобой приятно вместе охотиться, друг. Неплохой экземплярчик ты обнаружил. А ну... Ага-ага... Щас мы его. Молодец! Придержи ему хвост еще чуток. Готов зеленый!

Обедали мы на лесной поляне. Ваал запек на костре мясо древов, политое солоновато острым соком какого-то растения, внешним видом напоминающего земной молочай. Кувшинных деревьев поблизости не оказалось, поэтому пришлось довольствоваться родниковой водой.

Пережевывая аппетитный кусок, я поинтересовался у друзей, всегда ли здесь такое обилие дичи? Оказывается, периодически, без какой-то определенной цикличности, случаются продолжительные засухи, и тогда леса пустеют, а в селения сторов приходит голод. Последняя засуха случалась два года назад, но продлилась не очень долго, и ее благополучно пережили на заготовленных припасах.

После обеда мы начали вывоз заготовленного материала. Вернее вынос. Хоть колесо и использовалось сторами в различных приспособлениях, но транспортные средства на колесах отсутствовали за неимением тягловых животных и, соответственно, надлежащих дорог. Тот же толстяк Гоат в походы за товарами нанимал носильщиков из молодых сторов.

Изрядно вспотев, перетаскивая первую вязанку нарубленных жердей, я высказал друзьям идею, запрячь Мизгиря в волокуши. Тот гордо и уже привычно, транспортировал на спине целую гору добытого мяса. Товарищи с сомнением отнеслись к невиданному делу, но согласились попробовать.

Ошкурив для лучшего скольжения две загнутые жердины, мы привязали к ним поперечины. В качестве хомута через голову стаха, непонимающе мигающего короной глаз, продели скрученную кольцом гибкую, но прочную ветку. Я хотел подложить под нее чего-нибудь мягкого, но товарищи заверили, что хитиновым плечам летуна ничего не станется. Прикрепив нитями волокуши к хомуту мы погрузили сразу весь оставшийся материал. Получилось приличная горка, которую для компактности, чтобы не застрять меж густых зарослей, пришлось тщательно увязать той же нитью.

Отбрасывая мысль о явном перегрузе, я объяснил Мизгирю, что от него требуется, и, для наглядности, сам потянул за нить. Ваал помог мне с другой стороны. Стах продолжал непонимающе стоять, но благодаря нашим усилиям свеже ошкуренные полозья сдвинулись с места. Теперь и Боат начал толкать сзади. Сообразив, что непонятное сооружение сейчас наедет на него, Мизгирь сорвался с места, и мы с Ваалом едва успели отпрыгнуть из-под полозьев. Послышалась ругань Боата, упавшего из-за неожиданно выскользнувших из под рук волокуш.

Теперь оставалось только направлять волокуши, чтобы не врезались в дерево. После того, как они надежно застряли меж двух стволов, и нам пришлось разгружать и загружать заново, я шел впереди раззадорившегося летуна, сдерживая его и направляя по свободному пространству.

У околицы нас встретила стайка ребятишек. Следуя далее за нами, они подзуживали друг друга дотронуться до зверя. Однако смелых так и не нашлось.

По голому, непокрытому травой грунту деревенской улицы волокуши ползли заметно тяжелее, но Мизгирь старательно упирался всеми лапами, не желая сдаваться. Даже хвост задрал трубой, забыв об утренней травме.

Понятно, что теперь без нормальной колесной повозки никак не обойтись. Хотя бы для того, чтобы покатать эту шумную ребятню. М-да. Возможно, кто-то из этих малышей станет одним из первых сторанских животноводов.

* * *

Местное солнце на вид было практически неотличимо от привычного земного — такой же ослепительный бело-желтый шар. Но закаты на Сторане всегда ярко-фиолетовых оттенков. Мой дом на западной стороне улицы и с крыльца хорошо наблюдать, как светило опускается за кроны деревьев, окрашивая лес в сказочные цвета.