Сторан

— Оле-ег? Ты-ы?!

Восклицание дикаря заставило меня заткнуться на полуслове. Я себя не видел, но чувствовал, что выпучил глаза так же, как и он. Некоторое время мы молча таращились друг на друга.

— Т-ты к-кто? — вопросил я заикаясь, хотя уже точно знал, что стоявшую передо мной оболочку занимает мой потерявшийся друг, мой первый паразит, мой наставник в бестелесном мире.

Вдруг меня словно оглушило. Мой разум как будто сдавило в тисках, и одновременно в него впились десятки визжащих сверл. Это новый паразит воспользовался заминкой и набросился, стремясь подмять, раздавить и полностью уничтожить мою сущность. И я ничего не мог сделать с навалившейся на меня мощью. Перед глазами встали павшие от шипов стахов Ледива и Валад, Боат и Ваал, Роам и Поут. Словно в телевизионном повторе я увидел бросившегося на мою защиту Мизгиря...И теперь тварь, убившая всех их, пыталась убить меня!

Когда-то, чтобы выбить смертные сущности из занимаемых ими оболочек, я представлял в своем воображении бильярдный шар, которым бил по той самой сущности. Сейчас в моем воображении сама собой возникла булава, которой Мизгирь вышибал челюсти змеям. И я со всей злости влупил ею по паразиту!

Право Избранного

Повозка катила по новой мощеной дороге не в пример спокойнее, чем по старой грунтовке. Слегка придержав разбежавшегося Буцефала, я оглянулся. На моем лице расплылась умиленная улыбка. Ледива улыбнулась в ответ. Она на заднем диване кормила полугодовалых Петра и Павла. На переднем диване дремали уставшие от игр Ванька и Машка. Им Через седмицу исполнится по пять лет. Приготовленные в подарок летуны уже ждут своих маленьких хозяев.

Да, у моих детей земные имена... Да, я не ходил к жрецам на остров, а сам назвал своих детей. В конце концов, кто такие жрецы? А я сам Избранный! Избранный Создателями! И сей факт, подтвержден уже не только тем, что я когда-то выковырял из зуха два семени, но и тем, что Ледива второй раз разродилась от меня двойней. Если два семени в одном зухе еще можно было списать на причуду природы, то рождение двойни для сторов событие вовсе невероятное. Дошло до того что в наше лесное селение потянулись паломники, дабы узреть чудо и прикоснуться к Избранному. Что характерно, Ледиве никто заслуг в рождении двойни не вменял. Женщина есть сосуд для вынашивания семени, которое вкладывает в этот сосуд мужчина, — вот и все.

В общем, вынуждены мы были бежать от назойливых паломников сперва в рыбацкий поселок к родственникам Ледивы, а потом и вовсе в град на холме, который возводил Крик. Крик — это сторанская ипостась Странника.

Несколько лет прошли в относительном спокойствии, но когда у нас родилась вторая двойня, паломники добрались и до порубежья. Ходили слухи, что жрецы собираются в кои-то веки покинуть Священный Остров и явиться для личного засвидетельствования чуда. И мол, не явились они до сих пор лишь потому, что никак не могут решить, должно ли им покидать Священный Остров, и не накличут ли они гнев Создателей, ежели повелят Избранному самому явиться пред их очи?

Не знаю насчет гнева Создателей, но я им не клоун, и дети мои не какие-то диковинные зверушки, чтобы возить их напоказ. Нам и так пришлось вновь перебраться в лесной поселок. Но теперь я возвращался в город, чтобы раз и навсегда положить конец этому безумию. Решение вопроса мы нашли совместно с Криком. Он уже ввел в своем граде понятие Нового Года, приурочив его к сбору урожая клода перед началом сезона дождей. Теперь нам предстояло объявить на это время Седмицу Избранного. А куда деваться? Ради круглогодичного спокойствия мне придется жертвовать одной неделей, в течение которой буду являться перед сторами, сартуками и марыками, и возможно творить какие-нибудь чудеса. Например, исцелять кого-нибудь с помощью Странника. Сам-то я такого пока не умею, ибо опыта маловато. Все ж живу какие-то несчастные пару сотен земных лет. А может, мне удастся приручить находящегося в одной со мной оболочке настоящего Создателя.

Да-да, это покажется невероятным, но новым паразитом, вселившимся в мою сторанскую оболочку, оказался сам сторанский Создатель. Я едва не убил его в первые минуты сожительства. Да и убил бы, если бы знал как. До сих пор не могу простить ему гибель Мизгиря, я тогда забил воображаемой булавой сущность паразита в дальний уголок сознания, и в течение прошедшего с тех пор времени молотил по нему всякий раз, как только чувствовал малейшее шевеление. Делал это уже подсознательно, на уровне рефлексов. Как, оказалось, совсем уничтожить бессмертную сущность можно лишь поглотив ее. Как такое делается, я не знал, и знать не хотел. По словам Странника, при поглощении одной сущности другой, появлялось производное от обеих. Вывод: я перестану быть самим собой. Меня такой результат не устраивает. Лучше буду до конца жизни оболочки Леега гнобить гада, убившего моего любимого питомца, и покушавшегося на жизни моих друзей и моей будущей супруги.

Оно, как выяснилось, и мой друг Странник был в сговоре с Создателем. Более того, именно Странник заварил всю эту кашу. Но, во-первых, он не знал омоем присутствии на Сторане. Во-вторых, именно он настоял, чтобы подвластные Создателю стахи не убивали пойманных сторов, а лишь парализовали, После чего Странник нейтрализовал яд и исцелял полученные сторами раны. И в-третьих, моего друга полностью оправдывала благородная цель примирения сторанских народов и создания единой великой цивилизации.

Конечно мы понимали, что объявление Седмицы Избранного не прекратит в одночасье поток паломников. Придется стараниями все того же Странника продемонстрировать гнев Создателей, наслав на первых ослушавшихся столбняк или иную напасть. Придумали мы так же и как утолить жажду страждущих, желающих прикоснуться к святому в любое время года. Им будет указан путь паломничества к моему первому дому, вырубленному из того самого зуха, в котором оказалось два семени. Вот и пусть идут и прикасаются, буде припрет нужда. И для деревни польза, Туристический бизнес еще никому не повредил. Со старостой все уже согласовано. Организовать процесс на месте взялся Поут, под надзором отца, естественно. Вот только чтобы уберечь родителей от назойливого внимания паломников, их тоже пришлось переселить в город.

К сожалению Ната так и не смогла привыкнуть к мысли, что стахи могут быть дружелюбны к сторам. Потому наотрез отказалась садиться в повозку, запряженную восьмилапым скакуном. Пришлось сопроводить их пеший караван до Лабы. Там родители остались погостить у сватов, После они все вместе прибудут на празднование Нового Года, совмещенного с Седмицей Избранного.

Деревья расступились, и дорога вывела нас к питомнику. Буцефал беспокойно заскрежетал челюстями, почуяв самок. Я строго прикрикнул на негою В ответ услышал от скакуна укоризненный писк.

В груди защемило. Я тяжело вздохнул, глядя на скульптуру Мизгиря, воздевшего хвост с зажатой в нем булавой. Резчик по каменному дереву намеревался создать целую композицию, на которой летун защищает Избранного от горного стаха, но я категорически этому воспротивился. Только прижизненных памятников мне не хватало. А вот образ Мизгиря в народной молве обрастал все более невероятными подробностями. Трудно представить в какое сверх естественное существо он превратится через пару-тройку веков.

За спиной вздохнула Ледива. Она считает себя виновной в гибели Мизгиря. Но даже сами Создатели не могут знать, как все повернулось бы, не отправься она тогда на поиски логова стахов. Ведь не вселись в меня Создатель, и мы со Странником не узнали бы друг друга.

Кстати, в тот раз ни Ледива, ни Валад в нору не спускались. Они только успели опустить в нее веревку, как вернулась разъяренная самка, и пришлось срочно уносить ноги.

Миновав питомник, мы выехали к изгороди, за которой паслись многочисленные гераты. Если последовать вдоль изгороди, то дорога выведет к ферме, где в искуственных заводях разводят личинок этих бронированных крабо-жуков. Но наш путь лежит прямо. Далее будет глиняный каръер и кирпичный заводик. Потом поселок гончаров. А там за плантацией кувшинных деревьев уже будут видны крыши самых высоких зданий града на холме.

Как же трудно оказалось подобрать название для будущего центра сторанской цивилизации. Естественно , мы со Странником примеряли земные названия. Пробовали и Рим, и Москву, и Нью Йорк, и многое другое. В конце концов остановились на Вавилоне.. Сие земное название созвучно со сторанским словом, обозначающим союз.

Первое время все заботы по созданию должной инфраструктуры естественно лежали на плечах Крика. Однако через год он решил уйти в тень, мотивируя тем, что основную задачу по заданию направления в развитии цивилизации задал, и теперь хочет больше времени посвятить изучению других территорий северного полушария. После того, как я пленил одного из Создателей, у Странника прошел последний страх перед этими сущностями. Были разговоры и о перспективах проникновения на территорию южного полушария, но с этим решили повременить до того момента, когда выяснится, восстановилась ли моя сущность от сожительства с Создателем до прежних возможностей, и могу ли я покидать физическое тело. Возможно придется ждать до естественной смерти моего тела.

В общем, я, добросовестно исполняя роль Избранного, объявил народу, что Крик выполнил волю Создателей по принуждению враждующих народов к миру. И теперь жители Вавилона должны сами выбрать своего мэра. Разумеется пришлось объяснить, что мэр — это тоже, что и совет старшин в крупных городах, но в едином лице. В итоге на предвыборную гонку вышли три кандидата — старшина порубежной стражи Мак, бывший порубежник Тарам и старший советник самого Крика Молок. За последний год все троя заработали непререкаемый авторитет у растущего населения нового города. Кроме того сдружились между собой, и часто обращались друг к другу за советами по тому или иному вопросу. В сущности, там, где не требовалось авторитетного участия Крика, уже давно фактически правила эта троица. Но когда Странник предложил им возглавить Вавилон официально, привыкшие находиться под его сенью отважные воины стушевались и принялись дружно отказываться от оказанной чести. Тогда я и предложил Страннику провести демократические выборы, чтобы троица ощутила и осознал народную поддержку. Разумеется с народом была проведена соответствующая агитационная работа.

Так с небольшим перевесом в голосах мэром стал Тарам. Мак был назначен замом по страже. Молок замом по социальным вопросам. Что такое социальные вопросы бывший степняк не понимал, но мы со Странником как смогли объяснили ему, что тут главное не понимать, а делать, что положено. Себя Крик назначил главным советником. Мне должностей не досталось, ибо я Избранный. Мое дело совершать деяния, в коих скрыта воля Создателей. Интересно, Что было бы, узнай народ, что во мне самом скрыт настоящий Создатель? М-да...

Срок мэрства решили не ограничивать конкретными сроками. Пока Тарам и его замы устраивают жителей Вавилона, пусть себе мэрят на здоровье.

Теперь мой друг частенько надолго исчезал, путешествуя по миру в бестелесном состоянии. Мне при этом приходилось следить за его оболочкой. Троица правителей и Ледива были в курсе, что Крик может на несколько дней впасть в беспамятство. Пришлось им объяснить это болезнью, из-за которой вождь и отказался от роли правителя.

Не следовало нам забывать и о сартуках. Крик привел с собой только одно степное племя. Остальных, по крайней мере ближайших соседей планировалось ассимилировать по мере взросления новой цивилизации. А пока радовались и удивлялись тому, что хотя бы одно племя степняков понемногу срасталось с лесным народом. И процесс шел довольно успешно, Уже через год появились первые смешанные браки.

Однако не зря Крик велел построить укрепленные форты в степи, расположив их полукругом в сутках пешего пути от полей клода. В дальнейшем планировалось соединить их общей стеной. А пока лишь вскопали контрольно-следовую полосу, Идею с КСП подал я после того, как кто-то изрядно попасся на наших полях. Вскоре патруль обнаружил многочисленные следы, Порубежники во главе с Маком догнали и окружили отряд молодых сартуков.

К великому удивлению степняков, превышающие их числом лесные воины, не стали убивать своих извечных врагов. Сартуков отпустили, наказав сообщить своему народу, что отныне в эти земли нужно приходить не как воры, а только как добрые соседи.

Молодые сартуки передали слова своему вождю. Однако тот истолковал их по-своему. Не в состоянии допустить даже мысли о возможности дружеских отношений со сквилами, степняк приписал эти слова трусости лесных жителей. Пожурив молодых воинов за то, что не разогнали трусливых сквилов, он задумался. Несколько раз побывавшие в тех краях отряды его соплеменников рассказывали невероятные истории о ровных полях шиповника, о растущем ровными рядами клоде, о взявшихся невесть откуда ягодных кустарниках, растущих тоже ровными рядами. А принесенная в племя добыча свидетельствовала о правдивости рассказов. Но ему и раньше доносили о построенных сквилами в степи небольших крепостицах, отчего вождь и не спешил двинуться в благодатные земли всем племенем, а теперь вот произошло первое столкновение, не отнявшее ни одной жизни ни с одной стороны. И как еще это можно было истолковать, если не трусостью сквилов? А трусость соседа как правило провоцирует к нападению на него. А если нападать, то по всем правилам. И вождь поднял племя для похода к горам, где намеревался заручиться поддержкой марыков.

Несмотря на то, что удар волны стахов приняли на себя вынесенные в степь форты, жертв среди населения Вавилона оказалось слишком много. Конечно же вина за это лежит на нас со Странником. Слишком уж уверились мы в свою силу и исключительность. И вот степные дикари при поддержке нескольких десятков восьмилапых монстров опустили нас на грешную сторанскую землю, обагрив ее кровью доверившегося нам народа.

Жертв было бы гораздо больше, если бы несколько седмиц назад на службу к порубежникам не поступил первый десяток выращенных в питомнике и обученных боевых стахов. Конечно же восьмилапые порубежники уступали в силе и численности более массивным горным сородичам. Да и вместо купированных ядовитых шипов они держали хвостами булавы. Но тем не менее лесные стахи самоотверженно бросались на защиту порубежников, погибая под ударами ядовитых шипов, умудряясь при этом все же калечить, а то и убивать горных сородичей. Они погибли все до единого. Мало кто уцелел и из порубежников. Но выжившие рассказали жителям Вавилона о подвиге восьмилапых питомцев. После этого многие сторы и вавилонские сартуки, все еще испытывающие недоверие к приручению недавних самых жутких врагов, сменили недоверие на желание завести личного летуна и вырастить из него боевого стаха.

В тот раз Странник нейтрализовал погонщиков стахов, но вышедшие из-под контроля твари натворили еще много бед, убивая и своих и чужих. Когда обезумевшие монстры ворвались в гущу готовившегося к нападению племени степняков, тем, естественно, стало не до нападения. Заваривший эту кашу вождь погиб один из первых.