Сторан

После того, как стахи частично разбежались, частично были уничтожены, не удалось избежать кровавых стычек между степняками и вавилонянами, Особенно отличились, мстя за погибших товарищей вавилонские сартуки. Нам со Странником с трудом удалось их усмирить, напомнив, что еще менее двух лет назад они были такими же дикарями, ходившими в грабительские походы на лесных жителей.

В конце концов, оставшиеся в живых степняки были захвачены в плен. Пленили их, разумеется с целью ассимиляции. Женщины и дети тут же были взяты в оборот вавилонянками. Через седмицу им было позволено свободно перемещаться по территории города и его окрестностям. С воинами беседовали вавилонские сартуки. Когда через пару месяцев пленённым степнякам было предложено на выбор уйти обратно в степь или остаться в Вавилоне на правах равноправных горожан, не ушел ни один.

А вот для выдворения троицы марыков пришлось выделять отряд сопровождения. Сами коротышки ни за что не добрались бы через всю степь до своих гор. Воспользовавшись случаем Крик отправился к горному народцу в качестве посла для установления дипломатических и торговых отношений.

Итак, нападение диких сартуков лишний раз подтвердило известную истину, что сильное государство не может существовать без надежной оборонительной системы. А говоря о государстве, мы со Странником имели в виду не только Вавилон, а всю Сторанскую республику. Ну, пусть будет, будущую Сторанскую республику, границы которой пока только визуально определил Крик в своих бестелесных путешествиях. Понятно, что с юга граница проходила по степи, но в планах должна была сдвинуться к горам. Не зря это было одно из двух направлений, в котором уже сейчас мостилась дорога. С севера будущую республику ограничивал океан. А вот на востоке и на западе жили воинственные народы, проводящие время в междоусобных войнах. Восточный народ называл себя халками, западный тельгами.

Со сторами халки и тельги не сталкивались до сих пор лишь благодаря пока непреодолимым преградам. На востоке текла река, противоположные берега которой скрывались друг от друга за горизонтом. Судоходство на реке отсутствовало. Причиной этого, как полагал Странник, были твари размером с кита, внешне напоминающие земных крокодилов. По той же причине близ берегов не было ни единого селения. В верховья, где великая река собиралась из множества мелких речек и ручьев, халки предпочитали не соваться. Добычи там никакой не было. Зато обитали племена особенно агрессивных сартуков, грешащих каннибализмом.

На западе между тельгами и сторами пролегли многокилометровой преградой непроходимые болота, в которых воля Создателей поселила гигантских сороконожек, размеры которых не имеют аналогов в животном мире земли. Достаточно просто представить сороконожку диаметром тела с автомобильную цистерну.

Итого, весь лесной пояс вокруг северного океана делился на три сектора — сектор сторов, сектор халков и сектор тельгов. В отличие от сторов, земли между тельгами и халками ни что не разделяло, и они спокойно убивали друг друга в бесконечных пограничных конфликтах и частых военных набегах.

Как водится во Вселенной, войны двигали прогресс. На момент пришествия на Сторан нас со Странником, как халки, так и тельги продвинулись в техническом развитие гораздо больше, чем сторы. О брошенных Создателями сартуках не стоит и говорить. Было очевидно, пройдет еще век-другой, и воинственные народы найдут способ усмирить или уничтожить речных и болотных монстров. Они узнают, что болота и Великая река не являются краями мира, и за ними есть огромные лесные пространства, на которых можно всласть повоевать с живущим там народом.

Меня, привыкшего мыслить категориями смертного, подобные отдаленные перспективы мало волновали. Но Странник уже сейчас задумывался о будущем контакте с воинственными соседями и строил далеко идущие планы. Он много времени проводил, обследуя пограничные земли, до которых от Вавилона было по году пешего хода, что в одну, что в другую сторону. Понятно, что в нынешнем положении я не мог составить ему компанию. Странник часто сетовал на сей факт, ворча, мол, все приходится делать ему одному. Однако он и не торопил меня с решением попробовать покидать физическую оболочку. Несмотря на то, что благодаря симбиозу с Создателем, я вновь ощущал себя полноценной сущностью, и уже экспериментировал с взятием под контроль других оболочек, нельзя было забывать и о запертом в моем нынешнем теле соседе. Нельзя было оставлять его без присмотра. И уничтожить его, или поглотить без риска перестать быть самим собой, я не мог.

И еще, что касается Создателя, у меня в душе свербела одна мысль, которой я пока не делился даже со Странником. Когда-то, еще на земле, я пережил не одну любовь, пережил своих детей и даже внуков. Мне было больно смотреть как стареют и увядают любимые люди. Пусть век жителей Сторана вдвое больше земного, но все же перспектива будущих потерь меня не радовала. Я хотел когда-нибудь, когда дети станут взрослыми и самостоятельными, поведать о своей настоящей сущности Ледиве, и предложить ей попробовать вселить в ее оболочку Создателя. Хотя конечно меня коробило от мысли, что в теле любимой женщины будет присутствовать чужая противная мне сущность. Но если ценой вопроса станет бессмертие сущности Ледивы, то можно будет какое-то время перетерпеть. Но до того момента надо будет придумать, как контролировать Создателя, чтобы он, не дай Создатель, не захватил оболочку и не уничтожил Ледиву. Может, для начала мне надо будет самому почаще вселяться в супругу. Вдруг ей передастся моя сопротивляемость паразитам.

Странника я не хотел просить вступить в симбиоз с Ледивой потому, что для получение бессмертия возможно понадобится не менее сотни лет сожительства, и то результат не гарантирован. Не пойдет он на такое добровольное заточение.

В общем, тут существовало множество нюансов, которые все же придется обсудить сперва со Странником, а потом с Ледивой. А если не получится с супругой, то возможно шансы будут у детей. Ведь их сущность наполовину унаследованы от меня.

Мысли о семье напомнили связанную с ней загадку, которая уже некоторое время мучила даже Странника. Загадка была связана с Натой. Как-то я попросил друга, чтобы он в своих бестелесных путешествиях попытался найти родню моей матери. Все же интересно, откуда она появилась вблизи нашей деревни. Странник пообещал и словно бы, как мне показалось, забыл о моей просьбе. Потом я и сам забыл о ней. И вот, спустя какое-то время он явился с озабоченно-заинтересованным настроением и поведал загадочную информацию. Оказывается мой друг действительно искал родственников Наты, определяя их по каким-то антропологическим меркам. К его удивлению таковых не нашлось не только вблизи той местности, где находилось родное селение моей оболочки, но и среди всех остальных сторов. Сей факт породил у Странника азарт. Он прочесал земли халков и тельгов, Результат нулевой. Уже без особой надежды прочесал племена сартуков. Поразмыслив, отправился проверять острова, допуская, что Ната может оказаться дочерью одного из жрецов. Но жрецы оказались невинны. Да и как им согрешить, ежели женщины на острова категорически не допускались. Теперь узнать секрет Наты стало для Странника делом принципа. Гонимый азартом, он даже не поставил меня в известность, когда попытался проникнуть в оболочку женщины, надеясь взять под контроль ее сущность и выяснить секрет ее происхождения. Разумеется, Странник действовал не так грубо, как некогда вселившийся в мое тело Создатель. Однако напоролся на неожиданную непреодолимую преграду. То есть, абсолютно непреодолимую. Нет, никакого сопротивления его действиям не было. Перед Странником стояла абсолютная несокрушимая подавляющая стена. За всю вечность своего скитания по мирам, он еще ни разу не сталкивался с таким явлением. И сейчас почувствовал себя муравьем, на пути которого высилась отвесная скала. Повинуясь инстинктивному страху, мой друг отскочил от ментальной скалы и затаился, пытаясь понять, не заметило ли его муравьиную сущность это скало подобное нечто. Но скала осталась скалой, и Странник поспешил убраться прочь.

Явившись ко мне, он ошарашил меня данной информацией, словно пыльным мешком. Подождав, пока осядет вихрь взметнувшихся мыслей, я хотел немедленно отправиться к матери для прояснения вопроса. Однако Странник вцепился в меня и принялся настойчиво требовать повременить с этой затеей. Он не мог объяснить толком, что заставляло его держаться на расстоянии от сущности Наты, но то, что ее оболочкой владеет нечто могущественное, ранее ему не известное, мой друг не сомневался. Его, мягко выражаясь, настороженность передалась и мне. Я больше не рвался к откровенному разговору с Натой. Но теперь ее присутствие вызывало во мне дискомфорт. Поневоле мои контакты с родителями сократились до минимума. При всем при этом в моем сознании никак не складывались внешняя беззащитность немой женщины, в глазах которой читался откровенный ужас при каждой встрече даже с одомашненными стахами, и та мощь, которая по словам Странника , скрывалась за ее сущностью. С тех пор мой друг старательно обходил эту тему, благодаря чему мои отношения к матери вернулись почти в прежнее русло. Но иной раз, например, как сейчас, червячок беспокойного любопытства выползал и начинал подтачивать стопочку уже улегшихся мыслей...

— Леег, ты уснул, что ли? — оборвал течение мыслей возглас Ледивы.

— А? — встрепенулся я, только теперь сообразив, что до меня пытаются докричаться Ванька с Машкой. — Извините, задумался.

— Пап, пап, а мы пойдем вечером в парк кататься на гиратах?

— Если мама отпустит, — перевел я стрелки на супругу.

Повозка уже катила по мостовой одной из городских слобод. Здесь все говорило о приближающемся празднике. Между рядами ажурных фонарей со спящими дневным сном фиалами тянулись разноцветные гирлянды из шарообразных семян болотного вьюнка. Заборы и фасады домов слепили глаз свежей краской. Аккуратно подстриженные кустики дождевика покрылись пирамидками готовых вот-вот распуститься бутонов. Но народ на улицах практически отсутствовал. Праздники еще не начались, а рабочий день в самом разгаре. Детвора тоже в садах и школах.

Впрочем, такое безлюдье днем царит только на окраинах. За окружающей холм крепостной стеной улицы всегда полны куда-то спешащих горожан и прогуливающихся с неспешным любопытством гостей Вавилона. Потому-то мой дом находится не в центре, а у самой стены недалеко от северных ворот.

М-да... Даже не верится, что еще какие-то неполные семь сторанских лет назад здесь была лишь маленькая крепостица, а степняки и лесные жители контактировали только с намерением убить друг друга. Не берусь представить, как при таком же активном участии Странника продвинется прогресс на северной части Сторана через пару-тройку веков. А ведь есть еще и южное полушарие, Создатели которого пока не подозревают об угрозе, нависшей над их устоявшимся миропорядком.