Сторан

Из зарослей, невероятно быстро перебирая многочисленными конечностями, выбежала самка стаха. Она оказалась совсем молодой. Ее тело не превышало размерами тело взрослого стора. Корона немигающих глаз обозревала окрестности. Хобот развернулся, и из него вырвался трубный звук. Протрубив, самка скрылась в кустах, и теперь Стик видел лишь поднятый кверху конец хвоста, увенчанный смертоносным шипом.

Охотник перевел дыхание и поблагодарил Создателей за то, что ветерок дул в его сторону. Иначе зверюга наверняка учуяла бы запах.

С той стороны, откуда выбежала самка стаха, снова приближался топот. Вот на поляну выбежал довольно крупный, размером с молодую самку, самец и, не останавливаясь, проследовал за своей подругой. Тут же появился другой самец, более мелкий. В хоботе он нес упакованную в кокон крупную добычу. Вот передняя лапа чудовища провалилась в нору снарка и застряла в ней. Не успев остановиться, монстр завалился на правый бок, выронив кокон.

Еще как только появился последний стах, охотник понял по форме кокона, что тот несет замотанного в паутину стора. Нити были намотаны неплотно, вероятно в спешке, и кое-где проглядывало бирюзовое платье. Когда же кокон выпал и откатился ближе, Стик увидел женское лицо. Невероятно красивая сторанка смотрела в небо большими карими глазами. Расширенные зрачки говорили о том, что она получила изрядную дозу парализующего яда.

Освободив лапу, стах потянулся к жертве хоботом, наклонив голову и повернув к охотнику бледно-розовое пятно в центре короны.

Не осознавая, что делает, стор взмахнул верхней парой рук, и в центр короны полетели два охотничьих топорика. Мгновенно среагировавший монстр попытался защититься хоботом, вскинув его над головой и подставив его нижнюю не защищенную хитиновой чешуей сторону. Один топорик с чавкающим звуком вонзился в хобот, и из-под него брызнула желто-зеленая жижа. Второй, срикошетив, врубился в сочленение одной из ног, что заставило тварь слегка накрениться на бок, вновь подставив центр короны. Новый взмах рук стора, и два дротика пробили нежную мембрану, не успевшую затянуться жестким хитином после недавней линьки.

Однако уже с торчащими из головы дротиками монстр снова поднялся, и из отверстия под хоботом в сторону охотника выстрелила серая нить, увенчанная липким сгустком. Стик не успел скрыться за деревом, и был сбит сильным ударом в бок. Тут же его дернуло и поволокло к стаху. Но в этот миг корона глаз монстра погасла. Нить, тянущая стора, ослабла. Сам стах остался стоять, переступая на месте всеми восемью ногами и безвольно опустив на траву хобот, с воткнутым в него топориком. Хвост же продолжал торчать вверх, поблескивая крупинками яда на жале.

Стик вскочил на ноги и, поспешно сняв ремень и заплечный чехол с дротиками, сбросил куртку. Он знал, что паутину стаха ножом не взять, а рубить топором не было времени. Да и оба топорика торчали в теле твари. Можно было попробовать выдернуть тот, что торчал в хоботе, благодаря которому монстр не протрубил зов о помощи своим родичам. Однако зверь хоть и считался убитым, но все же оставался на ногах, и неизвестно, как среагирует на прикосновение к хоботу смертоносный хвост.

Решив не трогать топорик, стор вынул из чехла оставшуюся пару дротиков и, подхватив легкое тело женщины, бросился прочь. Он понимал, что стахи, обнаружив убитого члена семьи, непременно отправятся по следу. А если они придут ночью в поселок, то в темноте смогут натворить немало бед. Поэтому охотник двинулся не домой, а к лесному озеру.

В прибрежных зарослях у Стика был привязан небольшой плот. На нем переплыл водоем, оборвав тем самым след, по которому пойдут восьминогие твари, и уже в сумерках отправился вдоль впадавшего в озеро ручья к поселку.

С наступлением ночи змей, на которого охотился стор, сам превращался в охотника и мог напасть из темноты. Из-за подобной перспективы Стик даже хотел провести ночь на плоту, посреди озера. Но, во-первых — девушку необходимо как можно быстрее доставить к целителю. Во-вторых — озеро небольшое и просматривается все. Стахи до утра обязательно появятся и увидят его. В воду они, конечно, не полезут, но и высадиться на берег возможности не будет.

В густом лесу темнота наступает быстро, но пока было хоть что-то видно, охотник бежал изо всех сил. Отбросив церемонии, он перебросил ношу через плечо — вряд ли в том состоянии, в котором девушка находилась, это могло доставить ей хоть какой-то дискомфорт. Зато так передвигаться стало гораздо удобнее. Оба оставшихся дротика держал наготове, хоть и понимал, что для схватки со змеем они малопригодны. Однако об застрявших в теле монстра топориках оставалось только сожалеть.

Похоже, компенсируя неудачную охоту, Создатели решили далее помогать Стику, и он благополучно добрался до селения, преодолевая последние метры лесной тропы уже в кромешной темноте.

Вместе с явившимся в дом Хаамом они аккуратно распутали стягивающие тело девушки нити. После чего целитель принялся за свое дело, а Стика отправил к собравшимся возле крыльца сторам, желающим узнать подробности о появившихся близ селения тварях.

На следующий день, как и предполагал Стик, стахов застали на берегу озера. Было их всего двое — самка и оставшийся самец. Сразу истыкали их дротиками так, что те стали похожи на гигантских боолов. Спасаясь от многочисленного противника, монстры унеслись в направлении логова.

Вчерашний, пораженный охотником стах продолжал переминаться с ноги на ногу на том же самом месте. Осторожно подойдя сзади, Стик сильным ударом срубил все еще торчащий кверху хвост и сразу отскочил в сторону. Рухнув на траву, хвост принялся конвульсивно скручиваться и снова выпрямляться, словно пытаясь поразить кого-нибудь наудачу ядовитым шипом. Обойдя тварь, стор отрубил и часть хобота, в которой торчал топорик, и, выдернув его, направился к кричащим односельчанам, обнаружившим нору.

Каждый из охотников собрал и забросил в отвесно опускающийся лаз охапку сухих веток. После чего поселковый старшина откупорил бочонок с жидким пламенем и вылил туда же тягучую янтарную жидкость. Сторы отошли подальше от норы, и старшина швырнул в нее зажженный факел. Взметнувшееся из-под земли пламя сопровождалось гулким ревом. Охотники подняли топоры и дротики, словно ожидая, что стахи прорвутся сквозь огонь и вылезут наружу. Но рев стих. Пламя опустилось вниз и потрескивало там то ли сухими ветками, то ли хитином сгорающих заживо монстров.

Часть сельчан еще несколько раз подкармливали пламя новыми порциями сушняка. Остальные принялись разделывать оставшегося на поверхности стаха. У этой твари много всего ценного, начиная от выпускаемых ей прочных нитей и заканчивая особо ценимым целителями ядом, выделяемым железой, находящейся внутри смертоносного шипа, которым и без всякого яда стах мог убить довольно крупное животное. Обо всех этих ценностях, погибших в норе, как и о сгоревших там же дротиках, оставалось только сожалеть. Но спускаться в логово монстров желающих еще ни разу не находилось. Обнаруженную нору обычно поджигали даже тогда, когда не было уверенности, что в ней кто-то есть. А после того, как она тщательно выгорала, засыпали грунтом и камнями. Так поступили и на этот раз.

В поселок вернулись далеко за полдень.

Подойдя к дому, Стик встретил околачивающегося возле крыльца толстого Гоата. Тот сразу же пристал к нему с предложением купить всю нить, которую сняли со спасенной. Отмахнувшись от назойливого торгаша, охотник прошел в дом.

Девушка лежала на его ложе и, казалось, мирно спала. Сидевший у ее изголовья Хаам поднялся и, поманив хозяина дома жестом, вышел в соседнюю комнату. Он поведал, что сделал все возможное, чтобы вывести яд из ее организма, и дальнейшая судьба спасенной полностью находится в руках Создателей. После чего предложил поговорить со старшиной, чтобы девушку забрали из дома Стика — дабы не обременять живущего в одиночестве охотника. Стик ответил, что если не справится с уходом за больной, то сам обратится к старшине. На прощание он вручил целителю лист кувшинного дерева, на который специально для него соскреб пару капель яда с шипа стаха. Обрадовавшись неожиданному дару, Хаам принял его трясущимися от волнения руками и, пообещав наведаться завтра утром, поспешно удалился.

Четверо суток спасенная лежала абсолютно неподвижно. Лишь еле заметно вздымающаяся при дыхании грудь говорила о том, что девушка жива. Стик часами сидел у ложа, глядя на незнакомку. Судя по нежным чертам лица и такой же нежной коже на руках, девушка была не из простых сторов. Дорогие ткани одежды тоже говорили об этом же. Например в селении Стика женщины могли позволить себе лишь одежду из змеиной шкуры. Даже у жены старшины, рыжей Фиики, было всего одно платье из ткани, которое та одевала раз в год на День Сотворения Мира. В общем, все говорило о том, что спасенная девушка принадлежит если не к знатному роду, то к довольно богатому сословию.

Как же она попала в их глухие края?

* * *

После того, как спасенная очнулась, она довольно быстро встала на ноги. Однако, при том что все понимала, сама говорить отказывалась. А может, и до этого случая была немой. На вопрос об имени показала Стику маленькую фигурку Создательницы Наты, висевшую на золотой нитке на груди. Кроме имени ничего больше узнать не удалось. Когда стор пытался хоть что-то выведать у Наты, взгляд той становился вдруг каким-то отрешенным, словно девушка пыталась отгородиться от чего-то очень неприятного. В такие моменты охотнику казалось, что ей гораздо больше лет, чем представлялось до этого.

Оправившись от болезни, девушка принялась помогать Стику по хозяйству. Несмотря на непривычно хрупкую для сельских жителей фигурку, она могла целый день прибирать в доме, наводить порядок во дворе, готовить еду. Было заметно, что особой сноровки в этих делах у девушки нет, но в то же время, довольное личико говорило о том, что эти хлопоты доставляли ей удовольствие. Стику теперь не было необходимости постоянно находиться дома, и он снова начал ходить на охоту.

Так прошло пять седмиц. Сельчане уже начали шушукаться за спиной охотника. Женщины хихикали, прикрыв рот всеми четырьмя ладонями и указывая друг другу глазами на проходящего мимо Стика. Старшина, судя по всему, был недоволен и давно бы уже призвал стора к порядку, если бы сам знал выход из сложившейся ситуации. А именно, если бы знал, куда определить прижившуюся у Стика немую девушку. Желающих взять ее к себе во всем селении не было. Впрочем, наверняка кто-нибудь из сторов и согласился бы принять под свой кров несчастную красотку, однако, благодаря суровому нраву сельчанок, никто из них не посмел бы об этом даже заикнуться.

Стика самого начинало тяготить сложившееся положение, и однажды, вернувшись после неудачной охоты, он объяснил ситуацию Нате и предложил проводить ее в те края, где живут ее родичи, как бы далеко они не находились.

Увидев, как после его слов девушка снова будто бы впала в ступор, стор посетовал на себя за бесцеремонное обращение с гостьей и вышел на крыльцо. Он долго сидел там, прислонившись к стене дома и глядя на усыпанное звездами небо, безрезультатно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Постепенно на него начала наваливаться дрема, и он уснул, убаюкиваемый кваканьем мохнатых ночных чиков.

Проснулся Стик от того, что кто-то требовательно тряс его за плечо. Перед ним стояла Ната и жестом звала его в дом. В конце концов, ухватив двумя правыми ладошками за указательные пальцы правых же рук стора, девушка буквально втащила его в комнату, где после появления гостьи спал хозяин. Затем скинула с себя всю одежду и забралась в его постель, прикрывшись змеиной шкурой и выжидательно глядя на него. Ошарашенный охотник еще какое-то время неподвижным изваянием стоял посреди комнаты...

На следующий день Стик вышел из дома, когда светило уже проделало почти половину пути по небесному своду. Окликнув играющих у околицы детишек, попросил их разыскать и пригласить в его дом целителя Хаама и поселкового старшину Дооба.

Когда явились приглашенные, хозяин дома и гостья встали перед ними и попросили засвидетельствовать их союз перед Создателями. Говорил, естественно, только Стик. Ната лишь утвердительно кивала, крепко держась за его предплечье, будто боясь, что у нее могут забрать любимого.

* * *

Теперь Ната жила в доме охотника на правах хозяйки, и все ненужные пересуды, к радости старшины, смолкли. Однако через год сельчанки вновь зашушукались, обсуждая то бесплодность немой девушки, то мужскую неполноценность Стика. Охотника и самого тяготило отсутствие в доме детей. Когда в его жизни появилась женщина, в нем вновь возродились угасшие было мечты о полноценной семье с маленькими детишками, из которых он воспитает достойных продолжателей рода. Но прошел год, а Ната так и не понесла. Пересилив стеснение, охотник даже обратился к Хааму. Тот, обследовав обоих, только пожал плечами, сославшись на волю Создателей.

Прошел еще один год, заставивший окончательно угаснуть надежду. Несмотря на это, Стик продолжал испытывать к Нате самые глубокие и нежные чувства, и девушка отвечала ему тем же.

И, наконец, благодать Создателей снизошла на них.

Удача в тот день сопутствовала стору с самого утра. Совсем недалеко от селения ему удалось убить довольно крупного змея. Разделав и сдав мясо и шкуру в лавку толстого Гоата, Стик раньше обычного вернулся домой. Там его встретила необычайно веселая супруга. Лицо ее буквально лучилось какой-то светлой радостью.

Подойдя к мужу, она прижалась к нему спиной, взяла его ладони и прислонила к своему животу. После чего подняла кверху счастливое личико, вопросительно глядя ему в глаза, мол, все ли он понял?

Радости стора не было предела. Она буквально разрывала его. Казалось, бешено бьющееся сердце вот-вот выскочит из груди и, воспарив над миром, превратится в самую яркую звезду на небосводе, делящую радость счастливого Стика со всеми, взглянувшими на нее.

Когда, спустя еще год, Ната родила сына, счастливый отец отправился на Священный Остров и привез семя зуха. На кожуре семени было написано имя "Леег".

Прошло пятнадцать лет, и из посаженного семени вырос огромный плод. Пока внутренняя мякоть плода не затвердела, молодому стору предстояло вырубить в нем собственный дом и отвезти извлеченное изнутри семя обратно на Священный Остров.

Стик хорошо обучил сына владеть топорами, как и любым другим оружием. В селении никто из сверстников Леега не мог так ловко метать топоры и дротики сразу из четырех рук, отправляя каждый снаряд в центр отдельной мишени. Да и среди взрослых таким искусством владел только Стик, некогда оттачивавший его в многолетних военных походах.

Теперь, обняв любимую супругу, отец с гордостью наблюдал как ловко, в четыре руки, отпрыск вырубает дверной проем своего будущего жилища.

Ровно через седмицу весь поселок собрался посмотреть на небывалое чудо — Леег достал из центра своего зуха сразу два семени. Никто ранее даже не слышал о таком. Старый Вуул поведал, что очень давно был случай, когда из одного семени выросли два сросшихся плода. Но чтобы в одном зухе находили два семени, такого не помнил даже он.