Тут я мог успокоить взволнованную старосту. По крайней мере, когда эту парочку долбдятлов извлекали из контактной капсулы — оба были живы, и даже относительно здоровы. Като-сан даже вслух удивлялся диагнозу, который он поставил Кенске, поскольку "раз мозги сотряслись — значит, они есть, а судя по прочим симптомам предположить их наличие — затруднительно, и мальчишка должен был отделаться тяжелым ушибом головной кости, сплошной, без малейших пустот". Услышав, что именно произошло во время боя, Хикари со вздохом согласилась с диагнозом Като-сана... и не в той его части, где говорилось о сотрясении.
Так что нелегкую обязанность посещать пострадавшего и невинно наказанного защитника Токио-3 наша староста взвалила на себя.
Но сегодня — последний день моего "наказания". Учебники на завтра — собраны, форма — выглажена... даже ужин с грехом пополам — приготовлен. Мисато-сан должна вернуться...
— Тадайма*! — донеслось от входа. Рано она сегодня. — Синдзи-кун, надеюсь, ты не в одних трусах? У нас гости!
/*Прим. автора: "тадайма" — "я дома", "я вернулся" (яп.)*/
С некоторым трудом я подавил в себе желание сказать, что специально готовился ее встречать вовсе без ничего.
Мисато-сан с радостным вздохом вывалила на стол гору быстрорастворимых полуфабрикатов.
— Так я и думала, что приготовленного тобой — на троих не хватит, — радостно улыбнулась она. — Так что мою порцию — отдаем Рицко-кун, а мне завари, пожалуйста, рамен... и не забудь выложить туда карри!
Услышав это, Акаги-сан, входящая в гостиную — содрогнулась.
— Икари-кун, — сказала она, устраиваясь на диване, — я смотрю, тебе тяжело приходится с этой дикой женщиной из дикого леса?
— Ничего, — откликнулся я из кухни, где заливал отродье пищевой промышленности кипятком из чайника, — преодоление трудных жизненных ситуаций — закаляет дух и готовит к будущим схваткам!
— Синдзи-кун!!! — взвыла из ванной Мисато-сан.
— Так ее! — рассмеялась Акаги-сан. — Кстати, Синдзи-кун, раз уж ты сегодня добрый и всем помогаешь... Не мог бы ты помочь и мне?
— В чем? — поинтересовался я. Уж соглашаться на что попало Учитель нас старательно отучал.
— Сегодня в НЕРВ произошла смена ID-карт... а я замоталась и забыла отдать Рей-тян ее карточку. Не мог бы ты сбегать занести ее? Тут, вроде, должно быть недалеко. Вот адрес.
— Я бы с радостью, — пожал я плечами, — но я все еще под арестом...
— Ничего, — махнула рукой Акаги-сан. — Думаю, этот вопрос мы как-нибудь утрясем. Мисато-тян?
— Эх, — повторила ее жест Мисато-сан, появляясь в гостиной. — Вечно ты, Рицко-кун, из меня веревки вьешь. Уболтала, языкатая. Будем считать, что твое наказание, Синдзи-кун, закончилось, — она посмотрела на светящиеся цифры электронных часов, — один час и тринадцать минут назад. Так что бери карточки — и вперед. Позаботься о Рей-тян!
Повторять никакой нужды не было. Я схватил со стола выложенные Акаги-сан карточки и записку с адресом, и исчез из квартиры как бы не быстрее звука — чтобы не успели передумать.
Токио-3. Квартира Рей. Икари Синдзи
Дом был более чем обшарпанным. Странно. Почему Мисато-сан и другие сотрудники живут во вполне нормальных районах, а Рей поселили сюда? Надо будет разобраться, и если это тоже козни Хига-сан — я не затруднюсь потревожить ее могилу.
То ли домофон не работает, то ли Аянами не желает никого видеть. Но мне все равно надо войти. Пропуск, переданный доктором Акаги, дает мне вполне убедительный повод для посещения.
Сначала проверим гипотезу о неработающем домофоне. Точно: дверь спокойно открылась, не оказав никакого сопротивления, к которому я уже был готов. Уже не удивляюсь, понимая, что и лифт находится ничуть не в лучшем состоянии, чем домофон. Поднимаюсь по лестнице. Вот и нужная дверь.
— Аянами? Аянами, я вхожу.
На полу — слой грязи. С одной стороны — понятно. Аянами долго провалялась в госпитале, а сейчас у нее вряд ли хватает сил на уборку. С другой — неужели ее никто не проведывал? И что мне теперь делать? Зайти обутым, как это сделала сама Рей, о чем говорят ее следы на полу? Нет. Носки все равно стирать.
Первым, что бросилось мне в глаза, были очки на тумбочке. Те самые. Из видения. Впрочем... Я приглядываюсь к полу под ногами. Точно. И пол — тот самый. Значит — видение близко к тому, чтобы исполниться.
Легки шаги и шорох раздвижной двери заставили меня оглянуться, о чем я немедленно пожалел. Пророчество продолжало стремиться к воплощению. Рей-тян вышла из душа, одетая в одно только полотенце, намотанное на голову. Все остальное оставалось полностью открыто моему нескромному взору. Правда, проверить, натурального ли цвета волосы Рей-тян — не получилось. Волос, кроме как на голове, у нее просто не было. Совсем. Ксо! Что я делаю!
С трудом уведя взгляд оттуда, где стройные ножки Рей-тян соединялись с телом, я снова застыл, поняв, что теперь в поле моего зрения — сжавшиеся розовые бутоны... Правильно меня Мисато-сан назвала. "Бака-хентай" — мне вполне подходит.
С трудом оторвав взгляд от открывшейся мне картины, я отвернулся, и уставился на кровать, где мое внимание привлекли окровавленная подушка и такие же окровавленные бинты. Она что — живет тут совсем одна? И никто не приходил к ней хотя бы для того, чтобы поменять повязки?
Я жестко скрутил в себе ярость на грани падения в боевой транс темной стороны. Такое могло напугать Рей-тян... Но с Като-саном я еще поговорю. И с Мисато-сан. И с отцом...
— Рей-тян... — начал я, чтобы только не молчать. — Пожалуйста, не трогай очки на тумбочке.
— Почему? — спокойно спросила Аянами. Кажется, мой взгляд не рассердил ее...
— Одно из видений слишком близко к воплощению, — ответил я.
— Хорошо, я не буду их брать, — согласилась Рей-тян. И тут же продолжила. — Тебе понравилось... то, что ты увидел?
— Да, — судорожно кивнул я, прежде чем сообразил, что правильным ответом было бы "я ничего не видел".
— Хорошо, — так же спокойно продолжила Аянами. — Тогда — можешь смотреть. Я не возражаю.
И опять я "сделал" раньше, чем "подумал". Я повернулся. Рей-тян стояла лицом к стене и застегала рубашку. Больше на ней не было ничего, так что, когда она наклонилась за чем-то на полу — кровь моя прилила к голове, но при этом — отнюдь не к мозгам.
— Мне... раздеться? — спросила Аянами.
Вот как она ухитряется говорить так безжизненно, когда от наших эмоций, кажется, вот-вот начнут лопаться стены?
— Нет, — покачал головой я. — Наоборот. Одевайся. И собери свои вещи на завтра в школу Мы уходим отсюда.
— Уходим? — все так же, не пропустив ни одной эмоции в голос, спросила Аянами. — Куда?
— В гости, — выдохнул я. — Да. Точно. Ты идешь в гости ко мне. С ночевкой.
— Хорошо, — спокойно согласилась Аянами, натягивая юбку. — Если ты приглашаешь — я пойду к тебе в гости. С ночевкой.
Какая же она замечательная!!! А с домом этим я еще разберусь. Обязательно разберусь!
Токио-3. Квартира Рей. Аянами Рей
Не понимаю... В книгах пишут, что мальчишкам нравится смотреть на девочек без одежды. Тогда почему Икари-сан отвернулся? Я ему не понравилась? Но ведь он же сказал, что понравилась... Тогда почему он сказал мне "одеться", когда я предложила ему посмотреть еще? Почему он даже не попытался потрогать меня? Возможно — мне следовало "завизжать и закрыться руками", как написано? И тогда бы Икари-сан "накинулся на меня с жаркими ласками и сладкими поцелуями"?
Собирать мне было практически нечего. Только запасной комплект формы, учебники и тетради, и очки Икари-доно, разбившиеся, когда он голыми руками открывал раскаленную капсулу... и все. Я никогда не ощущала потребности окружать себя многочисленными вещами.
— Это все? — удивился Икари-сан. — Рей-тян, я не думаю, чтобы ты в ближайшее время вернулась сюда. Так что бери все, что только может пригодиться!
— Это все, — подтвердила я, наклоняясь за сумкой, но Икари-сан успел перехватить ее раньше.
— Почему? — спросила я.
— Что "почему"? — не понял Икари-сан.
— Почему ты забрал мою сумку? Я уже достаточно восстановилась, чтобы перемещение этой сумки не было для меня неприемлемо.
— Потому что мне так хочется, — спокойно ответил Икари-сан, только добавив мне недоумения. — Пойдем?
— Икари-сан, — спросила я, когда мы вышли на лестницу, — я могу взять тебя за руку?
В прочитанных мной книгах говорилось, что это подчеркивает некий особый статус отношений... и я решила попытаться проверить, считает ли Икари-сан меня достойной такого, особого статуса?
— Конечно, Рей-тян, — улыбнулся Икари-сан. — Если ты не возражаешь...
От прикосновения его руки мне стало тепло...
Токио-3. Квартира Мисато. Мисато Кацураги
Рицко не стала дожидаться возвращения Синдзи-куна, догадываясь, что вернется он не в самом лучшем настроении, и быстро-быстро смылась, как только он скрылся из виду. Мне же оставалось только сидеть и ждать результатов моей небольшой провокации. Все-таки, какой Синдзи-кун молодец! Даже под наказание подставился вполне своевременно. Не знаю, что бы я делала, если бы он уговорил Рей-тян разрешить проводить ее до дома раньше... А теперь я готова.
— Тадайма! — раздалось от порога.
Странно. Больно веселый голос у Синдзи-куна. Неужели ему понравилось у Рей-тян? Но тогда он слишком рано вернулся...
— Здравствуйте, Кацураги-сан...
А вот и причина его быстрого возвращения. Он просто Рей-тян с собой притащил. Надеюсь, он хотя бы догадался собрать ей вещи на завтра?
Ага! Догадался! Выглянув из кухни, я увидела, как Синдзи-кун аккуратно укладывает на диван сумку с вещами.
— Мисато-сан, можно Рей-тян погостит у нас... м-м-м... — Синдзи-кун замялся, — несколько дней?
— Конечно, — ответила я. — У нас как раз есть свободная спальня. Так что, Рей-тян, проходи. Располагайся.
Аянами прошла в комнату, и села за стол, сложив руки на коленях. Синдзи-кун замер.
— Она милашка, не так ли, Синдзи-кун? — спросила я застывшего подростка.
— Да, Миасато-сан, — согласился он. — Рей-тян — настоящая прелесть!
Аянами не зарделась, хотя, признаться, я и надеялась на это. Вместо этого она спокойно повернула голову к Синзди-куну, и ровным спокойным голосом произнесла:
— Я рада, что понравилась Вам, Икари-сан.
— Ух, какая ты серьезная, — чуть не рассмеялась я. — А ты сегодня уже ужинала?
— Нет, — все так же спокойно ответила Аянами. — Я как раз помылась и собиралась ужинать, когда Икари-сан пригласил меня в гости.
— Отлично! — радостно сказала я. — Синдзи-кун, Акаги вызвали на работу, так что посмотри на кухне — там должны остаться котлеты — разогрей их для нашей гостьи.
— Не надо, — покачала головой Аянами. — Я не ем мяса...
— Тогда я заварю лапшу, — крикнул из кухни Синдзи-кун. — У нас как раз есть "Рамен с грибами"...
— Вот и отлично, — поддержала его я. — А пока что... — я понизила голос. — Пока твой кавалер занимается ужином — ты можешь переодеться в домашнее... Если уж ты будешь жить у нас "несколько дней" — думаю, это будет уместно.
— Что такое "домашнее"? — спросила Аянами, отправив меня в ступор.
— Это то, в чем ты ходишь дома, — ответила я, когда вообще смогла заговорить.
— Если дома холодно, то я хожу в школьной форме, — взгляд девочки не отрывался от холодильника, в котором спал Пен-Пен.
— А если не холодно? — заинтересовалась я.
— Тогда я не вижу смысла надевать что бы то ни было.
Ух ты! А ну-ка, ну-ка...
— А сегодня — было холодно, или нет? — вообще-то, я могла бы и не спрашивать... но интересно мне кое-что совсем другое...
— Нет, Кацураги-сан. Сегодня не было холодно, — рассказала Аянами. — И я как раз выходила из душа, когда пришел Икари-сан.
— Синдзи-кун, — ехидно улыбнулась я парню, который как раз входил в гостиную, — ты, оказывается, успел полюбоваться на Рей-тян голышом?
Синдзи-кун запнулся на ровном месте, покраснел и отвел глаза. Нет, они что — серьезно?!
— Икари-сан видел меня без одежды, — без малейших признаков смущения рассказала Аянами. — Надеюсь, ему понравилось.
— Очень, — буркнул Синдзи-кун, и стал с преувеличенной тщательностью рассматривать часы, "засекая время до заваривания рамена".
— Вот и хорошо, — всплеснула я руками. — Но все-таки, ходить голой перед мальчиком, это, пожалуй, не очень хорошая идея... по крайней мере — когда вы не наедине! — если Аянами поймет мои слова так, как я думаю — мальчика ждут интересные дни. — Так что, Синдзи-кун, выдели своей даме футболку*. Боюсь, что мои ей будут... не по размеру.
/*Прим. автора: Да, "Меланхолию Икари Синдзи" я читал, и образ "Рей в футболке" мне слишком понравился, чтобы его не утянуть*/
— Да, — кивнул Синдзи-кун... и снова завис.
Думаю, его воображение сейчас нарисовало ему занимательную картину. Ну что ж. Сейчас я постараюсь воплотить эту картину в реальность.
— Синдзи-кун, — постаралась я вывести мальчика из транса. — Футболку!
— А... Да! — и он опрометью кинулся в свою комнату, а когда выскочил обратно — в его руках уже была длинная футболка, которая вполне бы сошла за короткое платье для Рей.
— Мне надеть это? — спросила Аянами, и я поторопилась согласиться.
Как выяснилось, согласиться я действительно поторопилась, поскольку Аянами поняла меня буквально, и принялась расстегивать юбку, заставив Синдзи-куна демонстративно отвернуться.
— Рей-тян, — остановила я девочку. — Переодевайся, пожалуйста там, — я указала на свободную комнату. — Не смущай Синдзи-куна!
Аянами удалилась переодеваться, а я повернулась к подростку.
— Ну что, Синдзи-кун, как тебе понравился дом, где живет Рей-тян?
— Вам ответить прямо... или вежливо? — поинтересовался он.
— Можешь совсем не отвечать, — усмехнулась я. — И так все понятно. Но что ты собираешься по этому поводу делать?
— Не знаю, — вздохнул Синдзи-кун. — Но делать что-то надо! Это невозможно — оставить ее там!!!
В комнате как будто похолодало.
— Невозможно, — согласилась я. — Поэтому действовать будем правильно. Сейчас Рей-тян переоденется, ты ее покормишь, — не могла же я не дать парню полюбоваться на "Рей в одной футболке"? Я не настолько жестока! — А потом ты засядешь за стол, и накатаешь на мое имя матерную докладную о неудовлетворительных условиях проживания своей подчиненной.
— "Своей подчиненной"? — заинтересовался Синдзи-кун.
— Да, — подтвердила я. — Сегодня Командующий Икари подписал приказ об образовании отряда Омега в составе тебя и Аянами, и назначении тебя его командиром. Кстати, поздравляю с присвоением следующего звания, Икари-тюи!
— Сегодня, значит, — задумался Синдзи-кун. — И именно сегодня закончилось мое наказание... А доктор Акаги именно сегодня "забыла" отдать Аянами ее ID-карту... Хм... — Никто и не говорил, что сын Командующего Икари — не умен... — Докладная должна быть совсем матерная?
— Отцензуришь, — покачала головой я. — Но сильно смягчать — не трудись. А потом мы с этой докладной пойдем на совещание, и будем скандалить до полного упора. Ты же говорил отцу, что "если у тебя появятся еще требования — ты не преминешь об этом сообщить"?
