— Если вот тут поставить камеру, — ткнула я карандашом в один из столбиков, — то дыра будет закрыта. Кажется, по плану она где-то здесь и предполагалась, но потом почему-то не была установлена...
— А если перед этим кто-нибудь на не слишком дорогой машине посреди дня впишется в этот самый столбик, — подхватил Синдзи-кун, — то, ремонтируя его, камеру можно будет запихать, не привлекая к этому постороннего внимания.
Я с уважением посмотрела на мальчика. Рицко, которой я показывала свой доклад, предложила по сути тоже самое. Только она предлагала "снести нахрен всю остановку грузовиком с куском новой брони для Евы, а потом в новую — напихать столько датчиков, чтобы муха не пролетела незамеченной", а сами датчики и камеры — замкнуть на МАГи, "чтобы балбесы-наблюдатели не прошляпили все на свете".
— Так и сделаем, — поднялся из-за стола Гендо-сан. — Синдзи-кун, можешь идти. Тебя в приемной ждет Рей-тян. Мисато-сан, а Вас я попрошу остаться...
Геофронт. Штаб НЕРВ. Аянами Рей
Огромные экраны боевого зала НЕРВ, который Синдзи-кун периодически называется "мостиком", в чем ему уже подражают остальные операторы и прочий обслуживающий персонал, показывают на этот раз не Токио-3, город на поверхности, а зеленые леса внутри огромной пещеры, залитые желто-оранжевым закатным светом, льющимся с потолка. Каким образом камни, обычные камни дают поток света, сравнимый с солнечным, позволяющий расти деревьям — учены так и не разобрались. Отделенные от потолка, камни светиться переставали, и становились обычными кусками базальта или гранита, без каких бы то ни было необычных свойств. Да и те, которые были наверху, при изучении неповреждающими методами отличались от обычных горных пород только тем, что светились. И в этом свете медленно и плавно движется огромная машина. Изредка огромные руки в бронированных перчатках сжимаются в кулаки, и как будто наносят удар кому-то невидимому, удар медленный и плавный, как и все прочие движения. Но при этом ни в один из моментов Евангелион не остается неподвижен. Я внимательно смотрю на машину Икари-сана, стараясь уловить в ее движениях признаки какой-то системы. Но, хотя отдельные связки и движения кажутся знакомыми, в целом ката остается совершенно неизвестной.
— Синдзи-ку... — начинает Ибуки-сан, но Акаги-сан прикрывает ей рот своей ладонью.
— Не стоит, — доктор Акаги редко улыбается, поэтому сейчас ее лицо кажется мне каким-то незнакомым. — Он не услышит тебя. А если и услышит — будет только хуже. Смотри, — доктор ткнула ладонью в экран, на котором в виде сложной поверхности отображались какие-то параметры, — он в глубоком трансе.
— Но его синхронизация уже около двухсот! — вскрикнула Ибуки-тюи, от губ которой доктор Акаги убрала ладонь. — Это может быть опасно!
— Смотри! — теперь доктор Акаги указала уже на другой экран. Там красная линия, неторопливо поднимавшаяся все выше, резко скакнула вниз. — Его что-то защищает. Как только синхронизация начинает приближаться к пределу Поглощения — следует откат... и все начинается сначала. Я уже не в первый раз это наблюдаю. Поначалу думала даже прекратить эксперимент...
— Эксперимент? — удивилась Хьюга-сан. — Это — всего лишь "эксперимент"? Да как Вы можете...
— Эксперимент, — прервала его возмущения Акаги-сан. — И инициировал его Икари-кун. Он хочет определить, как Евангелион будет реагировать при разной синхронизации, и вообще постараться понять его. И другого пути ни он, ни я не увидели.
Между тем Евангелион завершил ката.
— Все, — улыбнулась Акаги-сан, взглянув на экран, отражающий состояние пилота. — Он нас снова слышит.
Мне захотелось кинуться к микрофону, спросить в Икари-сана, все ли у него хорошо. Это желание было не рациональным... но я ведь уже убеждалась, что рациональное решение может быть ошибочным...
— ...все хорошо, — донесся голос Икари-сана. — Как там Рей-тян?
Ну вот... Он спросил про меня... А я...
— У нее все хорошо, — ответила Акаги-сан. — Сидит. Волнуется.
— Акаги-сенсей... — заинтересовалась Ибуки-сан, — ...а почему Вы решили, что Аянами — волнуется? По-моему, она...
— Надо знать, на что смотреть, — спокойно ответила Акаги-сан. — Она волнуется, сомневается и не знает, какое решение ей принять.
Эти слова заставили мне прекратить колебания.
— Икари-сан, — громко произнесла я, надеясь, что микрофоны окажутся достаточно чувствительны, — я рада, что с Вами все хорошо.
Пальцы Акаги-сан пробежались по клавиатуре, и на экране передо мной появилось изображение с камер в контактной капсуле Ноль Первого. И... стало видно, что перед Икари-саном повис виртуальный экран с камеры в зале, смотрящей прямо на меня. Почему-то мне снова стало тепло. В это тепло хотелось завернуться, как в теплый плед, и не вылезать.
— Рей-тян... — одними губами произнес Икари-сан.
— Синдзи-кун, — прервала наш взгляд Акаги-сан, — теперь, когда ты убедился, что с твоей драгоценной Рей-тян все в порядке, мы можем продолжать?
— Да, Акаги-сан, — кивнул Икари-сан. — Продолжаем.
— Винтовка в квадрате С-8, — выдала вводную Акаги-сан. — Когда выйдешь на огневую позицию — тебе поднимут мишени.
— Хорошо, — кивнул Икари-сан. Он продолжал смотреть на экран, потом вздохнул и, и переместил окно с видом из камеры на мостике куда-то в сторону. — Акаги-сан, подскажите, как сохранить конфигурацию обзорных окон в качестве "настроек по умолчанию"?
— Майя-тян, — обратилась доктор Акаги к своей помощнице. Та что-то сделала, и кивнула начальнику научного отдела. — Сделано, Синдзи-кун. Но учитывай: когда ты активируешь мощное АТ-поле — изображение может пропадать.
— Я запомню, — ответил мой командир.
Евангелион прошел до отметки С-8 и поднял оружие.
— Готов, — сообщил Икари-сан.
— Поднимайте мишени на ближнем рубеже, — скомандовала Кацураги-тайи.
— На какое время их поднимать? — уточнил Шигеру-тюи.
— На постоянную видимость, — ответила Кацураги-тайи. — Сегодня не контрольные, а учебные стрельбы.
На полигоне поднялись шесть мишеней, три из которых представляли собой контуры Сакиила, и еще три — Самсиила.
— Огонь! — скомандовала Кацураги-тайи.
Оружие в руках Евангелиона выдало шесть выстрелов. Все они подняли столбы дыма далеко за мишенями, и только первый снаряд-маркер упал довольно близко от левого в центральной паре Сакиила.
— Ближе двести, — скомандовала Кацураги-тайи. — Старайся держать марку*.
/*Прим. автора: имеется в виду "прицельная марка"*/
— Я стараюсь, — выдохнул Икари-сан.
— Старайся, — кивнула Кацураги-тайи. — Ты там именно для того, чтобы учиться. Огонь!
Вторая очередь была из пяти выстрелов. И дымы-маркеры были уже ближе к мишеням, но все равно ни одного попадания не было зафиксировано.
— Вот так я чуть было не слил свой второй бой, — прокомментировал свои успехи Икари-сан.
— В бою ты попадал чаще, — прокомментировала Кацураги-тайи.
— Я стрелял с более близкой дистанции, — ответил Икари-сан.
— Можешь подойти поближе, — предложила наш командир.
— А смысл? — пожал плечами Икари-сан. — Гордость свою почесать? Я лучше буду стрелять учиться. А мишени я и кулаком свалить могу.
— Тогда продолжай, — Кацураги-тайи улыбнулась... как мне показалось — одобрительно. — Огонь!
Четвертая очередь получилась из трех снарядов. Но только шестая — легла близким накрытием. И восьмая — уронила первую мишень. Поскольку возможность замены магазина предусмотрена не была, Икари-сану пришлось, отстреляв двадцать снарядом, ожидать, пока подадут новое оружие.
— Синдзи-кун, заканчивай! — скомандовала Кацураги-тайи, когда индикатор боеприпасов второй винтовки выдал "Ноль!".
— Но... — начал было Икари-сан.
— Это — приказ! — жестко прервала его Кацураги-тайи. — Отдохнешь, обдумаешь все, проведем разбор полетов вместе с техниками и научниками — и тогда продолжишь. Послезавтра.
Икари-сан вздохнул, отложил оружие, и двинулся к шахте лифта. Я же вздрогнула, вспомнив, что на завтра назначена попытка активировать Ноль Первого с моим участием.
Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи
Все-таки ежедневные "медитации в движении" постепенно дают свой результат. К сожалению, ничто из того, что со мной было раньше — не подготовило меня к синхронизации с Евангелионом. Даже когда мне дали "на погонять" титана из Легио Мортис. Ведь там, хотя "Гончая" и считается одним из самых маленьких титанов, но меня, усаженного в кресло принципеса, подпирали еще трое модераторов, подправляющих мои движения, правящих косяки. А тут — только я, Дух машины и огромная туша с просто чудовищной инерцией. И, ошибаясь раз за разом в простейших движениях, я снова и снова убеждался, что первые две схватки выиграл скорее волей Той-что-Вовне. Но почему Она столь добра ко мне, и не откажет ли в помощи в решающий момент? Вот и приходится тренироваться, постепенно накапливая знания о том, как ведет себя Евангелион, как реагирует на команды, как двигается... А еще, что даже более важно — необходимо переводить эти знания в навыки, забивая их на уровень рефлексов даже не тела, но души. Ну и, естественно, стрельба, владение ножом, рукопашный бой...
В двух последних дисциплинах я, наверное, мог бы выделиться, обратившись к бесконечно и бессмысленно расточаемой мощи варпа. Но зачем бы мне это было надо? И я предпочитал честно учиться всему, чему нас с Рей-тян старались научить приглашенные инструктора. Ведь армейский рукопашный бой серьезно отличался от того, что показывал своим ученикам Вестник Рагнарека. Ведь в боевом искусстве Радуги Сумерек движения тела были в большей степени колдовским ритуалом, способом проявить потоки варпа и направить их к желаемой цели. Армейские же инструктора дрались совершенно по-другому и усваивать их подход, стараясь не "переучиться", но "совместить" — было очень интересно. А уж спарринги... Правда, случались они редко: против десантника ростом под два метра и массой под сотню килограмм мне выходить было бесполезно... или, по крайней мере, так считали сами десантники, а я, как и говорил раньше, не спешу их в этом разубеждать, прибегая к колдовству и мощи Изменчивых ветров.
Но время от времени меня стали ставить в пару к выздоровевшей Рей-тян. И моя гордость, признаться, сильно пострадала. То, что я не могу без помощи колдовства справиться со взрослым бойцом — это было нормально. Но вот то, что и Рей-тян раз за разом валяла меня по ковру — это было... обидно. И сегодня я решил все-таки показать своей девушке, что и я кое-чего стою. И с этой целью чуть-чуть отпустил Силу, которую удерживал свернутой в своей душе ранее. Мелкие черные точки саа поплыли по периферии поля зрения. В лазурном сиянии Азир движения Рей-тян, ранее смазанные, стали четкими и понятными. Акши радостно вскипела в моей крови, даруя силу и скорость. Зелень Гиран готова была затянуть любые повреждения. Нашлось место и для золотой логики Хиш и для охотничьего азарта Гур. Я был готов.
Рей-тян встала в стойку. Я, как, впрочем, и всегда, залюбовался точеной фигуркой девушки, которую не скрывал даже свободный тренировочный костюм. Но сейчас золотой Хиш подсвечивал мне ослабленные сектора защиты и "мертвые" зоны. Прозрение Азир подсказало, что грозно выглядящая атака Рей-тян, на самом деле — обманный маневр, а "открывшаяся уязвимость" — ловушка. В прошлый раз я именно так и попался: отразил отвлекающие удары и попытался пройти в ноги и повалить Рей-тян на татами. Было больно и даже немного обидно, когда Рей провела идеальную подсечку, уронила меня и изобразила добивающий удар. Сейчас же я принял отвлекающие удары на грудь, проворачиваясь вправо, шагнул вперед, сокращая дистанцию, не давая превратить ложную атаку в настоящую... и, обняв девушку, и чуть усилив захват яростной мощью Акаши, уронил Рей-тян на ковер и сам рухнул сверху, лишь в последний момент немного придержав себя серым туманом Улгу, впрочем, практически мгновенно рассеявшимся, чтобы сохранить в тайне свое присутствие.
— Так! И что это было? — грозно спросил подошедший инструктор, присланный русскими, Орег Воркофф. — Что это за брачные игры?
Я перекатился в сторону, чувствуя, как щеки слегка печет изнутри. Уж перед собой-то я мог и не притворяться: то, что я провернул и было этими самыми "браными играми". Я ведь до сих пор помню несбывшееся, но очень сладкое видение варпа, в котором я прижимал к полу Рей-тян, только что вышедшую из душа...
— Оставь, Олег, — обратился к коллеге второй инструктор, Васир. Что интересно, в нашем присутствии они разговаривали между собой только по-японски, причем язык знали на весьма неплохом уровне. — Чего ты хочешь от мальчишки-подростка с ветром в голове?
— Ничего не хочу! — буркнул Орег, оправдывая свое имя*. — Встать! В позицию!
/*Прим автора: work off — "срываться, срывать злость". А в Японии первой называется фамилия, а потом уже имя. И общение по фамилиям без суффиксов — "вежливое, но отстраненное, допустимое между одноклассниками, давно работающими вместе коллегами и т.д."*/
Токио-3. Геофронт. Ангар Евангелионов. Аянами Рей
— Подключение А-10 прошло успешно.
— Открываем информационные потоки.
— 1465 потоков открыто.
— До абсолютной границы осталось 0,2, 0,1...
Голоса снаружи докладывают о начале процесса синхронизации. Мы с Икари-саном ждем. Теперь, когда контактная капсула была заменена на парную, доктор Акаги решила проверить идею Икари-сана о парной синхронизации. Так что сейчас Икари-сан находится сверху, надо мной и чуть сзади.
Я... себе я могу признаться: я боюсь. Слишком свежа еще память о прошлой попытке, когда Евангелион обрушился на меня сметающей ненавистью и жуткой болью, когда он вышвырнул меня, чтобы не терпеть мое присутствие! Вдруг это повторится и сейчас?
Чтобы отвлечься от страха и от воспоминаний, я возвращаюсь к сегодняшнему спаррингу. Как ни странно, мое поражение, вместо того, чтобы, как сказано в книгах, сломать меня — он скорее служило утешением и подбадривало. Если Икари-сан сумел справиться со мной, а ведь мне приходилось проводить спарринги с охранниками, намного больше и тяжелее меня, то, может быть, он сможет защитить меня и от Евы? Логика, конечно, шаткая, и я вижу в ней дыры, размером с сам Евангелион... Но на что мне еще надеяться? И я вспоминаю...
Сегодня Икари-сан как будто светился изнутри. Во всегда неподвижном воздухе подземного тренировочного зала носился легкий ветерок, на который все остальные не обращали внимания. По команде "Начали", я двинулась вперед... но какое-то странное чувство подсказывало мне, что привычные движения не принесут успеха. Я попыталась изменить наработанную схему... безуспешно. Как будто кто-то "вел" меня. И только оказавшись лежащей на татами, и увидев довольную улыбку Икари-сана, я поняла, что этим "кем-то" был именно он. Так, может быть, он и сейчас сможет провести меня?
— Абсолютная граница пройдена!
В прошлый раз рассинхронизация пошла до того, как была пройдена граница. Сейчас же я ощущаю какое-то... касание. Как будто что-то огромное слегка дотрагивается до меня и удивленно смотрит, не понимая, что я такое и как здесь оказалась. Серые стальные стенки капсулы исчезают, и вместо них я вижу ангар.
