— Не открывайся так, — негромко произнес Икари-сан. — Ты слишком сильно опускаешь щиты. Когда так открываешься — даже легкое касание будет причинять боль.
— Касание? — удивилась я.
Однако, сосредоточившись на своих ощущениях, я поняла то, чего не замечала ранее: сейчас вокруг меня клубилось какое-то мягкое и теплое облако.
— Уплотняй щиты, — посоветовал Икари-сан.
— Но... — я запнулась. — ...я не знаю, что за щиты, и как их уплотнять?
Икари-сан хмыкнул, а потом мне показалось, что его руки легли мне на виски. Ощущение было настолько реальным, что я даже потрогала голову. Там ничего не было, кроме заколок-нейроконтактов, но ощущение чужих рук на висках никуда не делось. А потом я внезапно поняла, что такое "щиты" и как их уплотнять!
— Вот как-то так, — в голосе Икари-сана чувствовалась улыбка. — Только это теперь тебе надо будет упражняться. А то быстро забудешь...
Токио-3. Геофронт. Ангар Евангелионов. Кацураги Мисато
Среди персонала, обслуживающего эксперимент с двойной синхронизацией, царила тихая паника. Нет, синхронизация вроде бы прошла. Связи не были разорваны, Евангелион не впал в берсерк, не стал буйствовать, и даже не катапультировал контактную капсулу. Вот только показатели синхронизации — скакали, как бешеные, то опускаясь до самой границы разрыва, то взлетая опасно близко к пределу Поглощения. Рицко-кун несколько раз даже протягивала руку к пульту принудительного обрыва питания. Но синхронизация резко, рывком, падала в безопасную зону, и эксперимент продолжался.
Дети негромко переговаривались. Усилители микрофонов позволяли нам их слышать довольно отчетливо, но смысл их переговоров все равно ускользал от понимания. Что за "щиты"? Какие такие "упражнения" придется проделывать Аянами и почему? Поняв, что я ничего не понимаю, я посмотрела на Рицко-кун... и с удивлением, переходящим в шок, осознала, что она понимает если и больше, чем я, то ненамного. Графики синхрографа, вместо того, чтобы рисовать три синусоиды, а в идеале — и вообще одну, плясали, как бешеные, выдавая резкие, непредсказуемые пики на фоне белого шума, в котором исходные синусоиды можно было опознать лишь с большим трудом... либо обладая изрядной фантазией.
— Рицко... — начала было я, но Рицко-кун покачала головой.
— Икари-тюи, — строго произнесла она в микрофон. — Вам еще надо продолжать?
— Нет, Акаги-сан, — ответил Синдзи-кун. — Если Вам больше ничего не требуется, то мы с Рей-тян хотели бы отдохнуть и обдумать результаты.
— Хорошо, — кивнула Рицко-кун. — Завершаем эксперимент. Начать процесс штатной рассинхронизации! Медикам — приготовиться к обследованию пилотов! — из динамика донесся демонстративно-болезненный стон. — И не стони мне тут, Синдзи-кун, — усмехнулась Акаги. — Это недолго. Только самый минимум...
Токио-3. Ангар НЕРВ. Аянами Рей
Только за неделю мне более-менее удалось научиться синхронизироваться с Евангелионом Ноль один, пусть и по-прежнему под присмотром Икари-сана, но уже самостоятельно. И мне все еще становиться нехорошо при мысли, что Икари-сан мог просто не заметить тех двоих мальчишек в бою с Четвертым Ангелом, и не прийти к мысли о необходимости модернизации контактной капсулы. И тогда мне пришлось бы снова идти в капсулу Прототипа. Одной. Без помощи Икари-сана... разве что посоветовать бы он что-нибудь смог бы... Но сумел бы он понять, в чем проблема, через броню Евангелиона? А уж о возможности дотянуться, показать, как именно надо манипулировать щитами — и вовсе осталось бы только вздыхать.
— До абсолютной границы осталось...
Вторая попытка активировать Прототип. Я точно знаю, что температура LCL подобрана так, чтобы пилоты не ощущали ни тепла, ни холода. Но меня все равно трясет. Я по-прежнему воспринимаю страх как холод. И сейчас я боюсь. Очень боюсь. А вдруг Прототип снова не захочет принять меня? Вдруг опять будет метаться в ангаре, полосуя Икари-сана волнами боли и агонии, как в прошлый раз поступил со мной? Вдруг катапультирует капсулу? Акаги-сан сказала, что в тот раз я выжила буквально чудом. А если в этот раз чуда не случится? Или, что еще хуже, случится наполовину, и я снова останусь одна?
— Спокойней, Рей-тян! — Я знаю, что дотянуться до меня, находясь в верхнем ложементе — невозможно, но все равно ощущаю прикосновение к плечу. И я даже оглядываюсь посмотреть, не отстегнул ли Икари-сан ремни безопасности? Но нет, командир копья Омега спокойно развалился в своем кресле, всем видом демонстрируя спокойствие и уверенность. Вот бы мне ощущать хотя бы малую их долю!
— Абсолютная граница пройдена! Синхронизация...
Я проваливаюсь в видения. Вместо контактной капсулы и ангара НЕРВ вокруг меня — лабиринт, стенами которого являются огромные, в два-три моих роста зеркала. Я подхожу к одному из них, и заглядываю в него. Оттуда, вполне ожидаемо, на меня смотрю я. Вот только я-из-зеркала одета не в контактный комбинезон, а в привычную и уютную футболку Икари-сана, которую я продолжаю носить дома, несмотря на то, что Кацураги-сан настояла-так на покупке для меня набора легкой "домашней" одежды. Мы с той-что-в-зеркале заинтересованно смотрим друг на друга. Она настолько реальна, что я даже опускаю взгляд, чтобы убедиться, что на мне все еще контактный комбинезон, а не мягкая футболка. Та-что-в-зеркале машет рукой, показывая, что мне нужно идти дальше. И я иду мимо собственных бесчисленных отражений, и отражений отражений...
В одном из зеркал я вижу себя в своей старой квартире, голой, в объятиях Икари-сана. Руки Икари-сана скользят по спине той-что-в-зеркале, спускаясь все ниже... Я-за-стеклом стою спиной ко мне-реальной, и целую Икари-сана. Его глаза закрыты, и на лице написано счастье. И я чувствую то, что в книгах называли "ревностью". Почему Икари-сан обнимает ее, а не меня?
Та-что-за-стеклом разрывает поцелуй и поворачивает голову ко мне. Ее губы шевелятся. Умом я понимаю, что не должна ничего услышать, но все равно слышу сказанное:
— Потому что я — это ты!
Икари-сан открывает глаза. Я-за-стеклом выворачиваюсь из его объятий, при этом руки Икари-сана скользят по бледной коже... и я ощущаю их прикосновение. Отражение берет Икари-сана за руку и подводит к зеркалу. Он смотрит на ту-что-в-зеркале, потом на меня... Мое отражение кивает ему, и Икари-сан делает шаг вперед, преодолевая неодолимую границу стекла.
— Ну, у тебя и фантазии! — удивляется Икари-сан, когда я делаю шаг ему навстречу. Я почти ожидаю, что он оглянется, чтобы посмотреть на меня-без-одежды, там, в зеркале, но он смотрит мне прямо в глаза, не отводя взгляда. — Ты правда хочешь, чтобы я... тебя... -на щеках Икари-сана появляется легкий румянец, — того... поцеловал?
Я молча киваю, прикрываю глаза и тянусь губами к его губам.
Токио-3. Ангар НЕРВ. Кацураги Миасто
— Абсолютная граница пройдена! — радостно вскрикивает Майя-тян.
— Что ж, По крайней мере, в буйство мы не впали, — флегматично замечает Рицко-кун. — Уже неплохо.
— Синхронизация... — продолжает отчитываться Майя-тян. — Ой! Акаги-сенсей, взгляните! Что это с ними? Икари-сан, Аянами-сан! Вы меня слышите?
— Любопытно... — Рицко-кун заглядывает через плечо своей ученице. — Нет, в самом любопытно... Такого эффекта я как-то не ожидала... Мисато-тян, у тебя, кажется, были таблетки "на всякий случай"? А то как у них пульс-то зашкаливает!
— "На всякий случай"? — удивилась я. Нет, что Рицко-кун имеет в виду — понятно... но картинка с мониторов показывала только двух спокойно сидящих в ложементах подростков... и никак не ассоциировалась с тем, после чего приходится такие таблетки принимать.
— Ну... — пожала плечами Рицко-кун, — с таким уровнем возбуждения, который соответствует считываемому с Синдзи-куна гормональному фону, у подростков всякое случается. А, учитывая, что LCL поддерживает любую жизнь... — Рицко-кун задумалась. — Шанс, конечно, невелик. Но с этими двумя любой, самый ничтожный шанс может оказаться единственной реальностью, данной нам в ощущениях. Лучше перестраховаться. Вот разберемся в этой заварушке с Ангелами — и пусть чем хотят, тем и занимаются. Это будет очень интересный эксперимент...
— То о чем вы говорите... — Шигеру-кун залился краской, но все-таки взял себя в руки и продолжил. — Разве это возможно? Ведь Рей-тян... она...
— Что бы там себе не напридумывала покойная Хига-сан, — вызверилась Рицко-кун, — Рей-тян — человек. И может все, что доступно человеку. А особенности мышления — это скорее результат воспитания, чем следствие биологической природы!
— Спасибо, Акаги-сама! — донесся из динамиков голос Синдзи-куна. — Я даже и не сомневался, что Вы — хороший человек!
— Синдзи-кун! Рей-тян! С вами все в порядке? — встревоженно спросила я. В конце концов, такого эффекта мы еще не наблюдали. Даже когда ребята вдвоем синхронизировались с Ноль Первым.
— В порядке, — отозвался Синдзи-кун.
— Мне... тепло, — прошептала Рей-тян. — тепло...
— Рицко-кун, взгляни! — я провела пальцами по сенсору, приближая изображение. Стало отчетливо видно, что губы Рей-тян припухли. Как будто она только что целовалась.
— Очень любопытно, — протянула Рицко-кун, разглядывая изображение. — Как же мало мы все-таки знаем о психосоматических эффектах! Майя-тян, какова синхронизация?
— Сорок восемь у Синдзи-куна и сорок пять у Рей-тян, — отчиталась Ибуки-сан.
— Меньше, чем когда синхронизировались с Ноль Первым... — Рицко-кун характерным жестом потеребила ручку в кармане халата. — Но управление возможно в полном объеме. Эксперимент успешен. Заканчиваем!
— Но... — начал было Синдзи-кун.
— Заканчиваем, — твердо повторила Рицко-кун. — Я обработаю результаты, определюсь с рекомендациями... А уж завтра у вас будет полноценный синхротест. На два часа. Так что перед прибытием в Геофронт — сделайте все уроки. После у вас уже может не найтись ни времени, ни сил ими заниматься!
— Ха-ай, Акаги-сама! — синхронно ответили ребята.
Токио-3. Икари Синдзи
Тревога застала нас во время очередного синхротеста. К сожалению, после первой активации Нулевого, последующие синхротесты с ним были далеко не такие яркие. Но все равно любая парная активация с Рей-тян была счастьем. Тем не менее, признать Прототип боеспособным еще не получалось: хотя мне и удалось поладить со своевольным Духом Машины, старательно копировавшей внешность своего пилота, но вот отношения между девушками были еще далеки от нормальных. Почему-то они друг друга сильно не любили, чем, в сущности, и объяснялась неудача первой активации, когда неприязнь духа машины к пилоту начала резонировать с нелюбовью Рей-тян к самой себе и причинять боль обеим. И Дух Машины поспешила избавиться от источника боли, вышвырнув контактную капсулу. Так что мне все еще приходилось при каждой активации потихоньку напевать под нос литанию, выбитую Учителем из одного не слишком стойкого духом магоса Адептус Механикум еще как бы не во времена Ереси. Это позволяло Духу Машины успокоиться и принять пилотов, не впадая в неконтролируемое буйство. Ну и то, что Рей-тян потихоньку училась держать щиты — сильно помогало. Без резонанса Дух Машины была гораздо спокойнее.
Но, как бы то ни было, пока что встречать очередного залетного Ангела мне предстояло в одиночку.
Токио-3. Судзухара Сакура
Очередная тревога. Надеюсь, все-таки, опять учебная. Очень надеюсь.
— Сестренка! — Тодзи-кун ворвался в мою комнату. — Ты слышала?
— Да, — кивнула я, показывая, что "тревожный рюкзачок" с документами и минимумом необходимого для того, чтобы пробыть в убежище несколько суток, уже у меня вруках.
— Упс! — братец, похоже, опять что-то забыл, поскольку он кинулся в свою комнату, и оттуда послышался грохот чего-то падающего.
— Тодзи-кун? — спросила я, перекатываясь в кресле поближе к дверям. За прошедшие недели я научилась довольно уверенно перемещаться по квартире, но для похода в убежище мне по-прежнему требовалась помощь.
— Сейчас-сейчас... — донеслось оттуда.
В двери постучали, когда мы уже заканчивали одеваться.
— Служба эвакуации! — сказали из коридора. — Нам сообщили, что здесь остались двое подростков, один из которых травмирован.
— Это мы, — ответил брат, открывая дверь.
На пороге стояли двое высоких мужчин в бежевой форме.
— Сато Ринджи, — представился тот из них, кто был ниже.
— Джон Гольдберг, — слегка наклонил голову высокий. — Вот наши документы.
Я бросила взгляд на предъявленные ID-карты. Вроде бы фотографии были похожи.
— Вы поможете доставить сестру в убежище? — спросил Тодзи-кун.
— Для этого мы и бегаем по домам, — улыбнулся Сато-сан.
Мы вышли на лестницу. Гордберг-сан катил мое кресло, а Сато-сан шел рядом, внимательно поглядывая по сторонам.
У самой двери подъезда, на полу валялся незнакомый парень. Лицо его было в крови.
— Кто это? — спросила я у Сато-сана.
— Мародер, — пожал плечами тот. — Подстерег девочку, выходящую из квартиры, ударил ее по голове и попытался ограбить дом.
— А что это с ним? — удивилась я.
— Ему не повезло, — усмехнулся Сато-сан. — Мы как раз поднимались по лестнице. Так что Дмитрий-сан, наш третий напарник, успел до него добраться... В общем, от души отоварил, не поскупился. И понес девочку в убежище. Боюсь, она все еще без сознания.
— А с ним... что будет? — спросила я. — Наверное... его тоже надо... в убежище? — находиться в одном помещении с таким типом не хотелось... Но оставить его тут — это было бы как-то неправильно.
— Что будет? — усмехнулся Сато-сан. — Полежит тут. Сумеет оклематься — дойдет до убежища сам. Не сумеет — у него будет точно такой же шанс выжить, как у той, которую он планировал ограбить. На мой взгляд — все честно. И напарники со мной согласны.
Я задумалась. По сути, то, что сделали эти сотрудники НЕРВ — было самым настоящим убийством. Я вспомнила, как мы сидели в подвале при самом первом нападении на Токио-3... Но, с другой стороны, он действительно попытался точно так же убить незнакомую мне девочку... а ведь точно так же это могли бы быть и мы с Тодзи, если бы братец был чуть расторопнее...
— Черт! — выругался Гордберг-сан. — Опаздываем!
— Вроде еще нет, — встревоженно посмотрел на него Сато-сан. — По нормативу...
— К ... — слово, употребленное Гордберг-саном на уроках английского мы не проходили, — дьяволу норматив. Вон он уже. Летит!
Гордверг-сан махнул рукой куда-то на восток, в сторону залива Сагами. Там, высоко в голубом небе что-то блеснуло.
— Ты прав, Джон-кун, — кивнул Сато-сан. — Быстрее! — крикнул он уже брату, и почти побежал, катя перед собой мое кресло, в сторону убежища.
Добрались мы довольно быстро, хотя Сато-сан и не позволял себе трюков в стиле Акамэ-тян, с прыжками через машины с моим креслом (и мной) на вытянутых руках. И уже когда мы были возле самого убежища, откуда-то с окраин загрохотало, а в небе сверкнул ослепительно яркий луч. Бой начался.
Токио-3. Штаб НЕРВ. Кацураги Мисато
Клытй Ангел! Как всегда — не вовремя! Вот чтоб ему не подождать до послезавтра?! Рицко-кун клялась всеми ками, что уже сегодня запустит Прототип в полноценном боевом режиме, и Рей-тян сможет им управлять. Так что, зная ее, можно твердо утверждать, что уж послезавтра у нас точно было бы два Евангелиона. А сегодня Синдзи-куну придется встречать этого гада в одиночестве.
