Сегодня Икари и Аянами появились в школе после очередного довольно-таки длительного перерыва. И надо же было такому случиться, чтобы вышли они как раз на итоговый тест за год. Признаться, я не ожидала чего-то хорошего, и, казалось, тест подтвердил мои опасения. Синдзи-кун впал в транс, и, похоже, выбирал ответы в тест наобум. Рей-тян всегда была ответственной и старательной, вовремя сдавала все домашние задания, и хорошо писала тесты, но в последнее время ее посещаемость была ниже любого мыслимого уровня.

Нет, я понимаю, что пилоты отнюдь не фигней страдали, а занимались очень важными делами... Так надо же дать им время подготовиться и восполнить пропуски. Но Асахино-сенсей уперся, и заявил, что "правила едины для всех", и он "не намерен делать каких-либо исключений для кого бы то ни было". Признаться, я собиралась пойти к директору, но меня остановил Синдзи-кун, сказав, что попытается все-таки написать тест. Интересно, где он прячет шпаргалку?

Асахино-сенсей, как и всегда, парил над классом, зорко высматривая попытки написать тест нечестным образом. Говорят, когда-то группа учеников даже собрала маленькое радио, чтобы получать подсказки таким вот образом. Но Асахино-сенсей все равно обнаружил это чудо техники и отправил тех, кто им пользуется на пересдачу. И вообще у Асахино-сенсея репутация неприятного человека, жесткого и непрощающего. А тут еще и бессменные прогульщики... В общем, никто не удивился, что большую часть теста он парил за спинами Икари и Аянами, благо сидят они близко.

— Икари! Почему Вы спите на экзамене? — возмущенно спросил Асахино-сенсей, в очередной раз остановившись у парты Синдзи-куна.

— Я не сплю, — отозвался Икари. Я оглянулась на него, и мне на гновение показалось, что в его глазах мелькнули черные точки, как какие-то миниатюрные провалы во тьму. — Более того, я уже готов сдать работу.

— Сдавайте, — жестко произнес Асахино-сенсей, даже не попробовав предложить Синдзи-куну перепроверить работу.

— Вот, — листок перекочевал из рук в руки, и Синдзи-кун покинул класс.

Токио-3. Школьный двор. Икари Синдзи

Я мог бы еще по медитировать, играя с золотым ветром логики и синим — прозрения. Но Азир звал меня наружу, подсказывая истоки грядущей беды, начало того, что еще можно отвратить. И я сдал работу и вышел.

По школьному двору шел человек. Невзрачный, и незаметный. Он даже мимо охранника прошел, как будто бы так и надо. Его просто не замечали, и в этом почти не было ничего мистического: естественные свойства неприметной внешности, плюс длительное обучение, позволяющее везде выглядеть уверенно, как будто он должен быть именно здесь и знает, что делает.

Но все это могло обмануть людей, даже и таких, как я. Но не лазурный ветер, что мчится сквозь эфир, от престола, скрытого в Лабиринте Владыки перемен. И теперь, когда Азир коснулся его души, и отразился от нее, прилетев на мой зов, мы оба знаем, что перед нами не "простой человек", но представитель культа Сириуса. Один из соратников падали, что посмела поднять руку на Рей-тян. И пришел он сюда не просто так, но в надежде совершить то, что не удалось его предшественнику.

Лишь на мгновение я поймал его взгляд, и все вокруг замерло. Пыльт, поднятая ветром, брызги воды, на которые рассыпалась струя из поливочного автомата, даже листок, что, не успев как следует раскрыться, был сорван с ветки, и теперь танцевал с ветрами. Мир замер в обжидании, пока отзвучит Тяжкое слово.

Душа твоя во мрак стремится.

Желаешь убедиться?

Слова отзвучали, и снова побежали дети, вырвавшиеся из школы, зажурчала вода, напитывая собой клумбы, заговорили степенно прогуливающиеся старшеклассники... Все было как и раньше. Вот только передо мной стояло тело. Оно еще дышало, двигалось, жило... но вот души в нем уже не было. Душа летела в варпе, и с ней игрался Дхар, черный ветер кошмаров. Наверное, это можно назвать "пучинами ада". Наверное...

Где-то

Две сущности, сейчас представленные в виде людей в белых халатах, посмотрели друг на друга. Если бы они были людьми в полном смысле этого слова, их состояние сейчас можно было бы трактовать как "недоумение", и даже "ярость". Несмотря на все усилия, они так и не смогли выяснить: куда девалась Сила, которую должна была выбросить в пространство гибель принципиально бессмертного существа, того, кто съел плод Жизни вместо плода Познания, Ангела. В прошлые разы гибель очередного Ангела, сопровождаемая смертями сотен и тысяч смертных, наполняла все больше и больше кристаллов, расставленных в четком порядке в строго рассчитанных местах огромного заклинательного узора, незримо для смертных охватывающего уже половину планеты. И вот теперь, после смерти Израфила, одного из самых живучих Ангелов — ноль, зеро, пустота... Выполнение ритуала приостановилось, и грозило прерваться. Это было недопустимо. Совершенно недопустимо.

— Узор изменился, — благообразный старец в белоснежном плаще блеснул заклятыми очками. — Будущее становится неопределенным.

— Узор всегда меняется, — отозвалась молодая девушка, накручивая на палец золотой локон. — А будущее всегда не определено. То, что все идет по плану — опасная иллюзия.

— Мы не можем допустить столь значительных отклонений! — возмутился "маг-наставник".

— Они уже случились, — пожала плечами Избранная. — И нам следует не возмущаться уже случившимся, но постараться нивелировать это искажение.

— И понять его истоки! — глубокомысленно поднял палец "маг-наставник".

— Это ждет, — отозвалась девушка. — Нет смысла ждать до выяснения всех обстоятельств. "Когда для решения собрана вся необходимая информация — решать что бы то ни было уже, как правило, необратимо поздно".

— Но надо же понять, что именно произошло и как вообще это стало возможно! Без этого как мы можем быть уверены, что не сделаем хуже?

— Что произошло? — девушка нахмурилась. — Если не вдаваться в излишние подробности, то в общих чертах я могу сказать и сейчас, без каких-либо длительных исследований.

— И что же? — волшебник непроизвольно провел рукой по своему посоху, вырезанному из белоснежной кости животного, которого никогда не видели на Земле.

— Вмешался Древний враг, — отозвалась девушка. Ее взгляд затуманился, как будто она пребывала где-то "не здесь". — Кто-то из Темных богов. Сила, что мы собираем — подходит и им.

— Древний враг? — удивился волшебник.

— Варп, Хаос... называй, как хочешь, — отозвалась девушка. — Оружие, что древние эльлдар ковали против Звездных богов, и что обратилось против них самих...

— Великие? — волшебник тяжело оперся на посох, как будто услышанное ударило его и ему теберь трудно стоять на ногах. — Но они не могли...

— Они? — улыбнулась девушка, убирая прядь волос за ухо... после чего стала видна его заостренная кверху форма. — Боюсь тебя огорчить, но мы не только "могли". Мы сделали это. Война Древних со Звездными богами К'Тан и их марионетками в материуме — народом некронтир всколыхнула имматериум. Ненависть и отчаяние, ярость и жажда перемен щедро изливались за грань мира... и мир изменился... Впрочем, к делу это не относится, — Видящая встряхнула головой, как бы очнувшись от видений. — Для нас сейчас важно продолжать План. А для этого — поднимаем Восьмого. Нечего ему прохлаждаться.

Волшебник вздрогнул, соотнеся слово "прохлаждаться" с нынешним местом пребывания Восьмого Ангела, но все-таки кивнул, соглашаясь со своей собеседницей.

Токио-3. Школа. Хораки Хикари

Постучавшись, и получив разрешение войти, я проскользнула в кабинет директора школы. Суговара Коуджи-сама сидел в своем кресле, выслушивая речь Асахино-сенсея, и, при этом, внимательно просматривая бланк тестирования, который держал в руках. Наш классный, кажется, вовсе не заметил моего появления. Он продолжал возмущаться.

— Этого просто не может быть!

— Вы поймали мальчика на списывании или подсказках? — директор поднял голову от изучаемой им работы.

— Нет, но...

— Значит, следует считать, что он не списывал, — припечатал директор.

— Но этого просто не может быть! — возмутился Асахино-сенсей. — Ученик с такой посещаемостью, как у Икари просто не может набрать 86 баллов из 100!!!

— Может, — твердо ответил директор. — Набрал ведь. А если еще и проверять не в соответствии с утвержденной Министерством образования программой, а как оно есть на самом деле — может и больше 90 выйти.

— Что Вы имеете в виду, Суговара-сан?! — попытался возмутиться классный.

— К примеру... — директор сделал паузу, — ...вот. "Как происходило присоединение Китая к Империи?", и варианты ответа "Присоединился добровольно", "Был завоеван", "Был аннексирован", "Иной вариант".

— Каждому известно, что Китай присоединился добровольно, — фыркнул Асахино-сенсей. — А о завоевании бредят разве что...

— Разве что те, кто там был, — прервал своего подчиненного директор. — Я как раз тогда служил в Силах Самообороны, еще не вернувших себе имя Императорской армии. И я-то могу точно сказать, что на завоевание это было похоже гораздо сильнее, чем на добровольное присоединение. А агитация перед голосованием проводилась в стиле "Все должны голосовать "за", а кто не "все" — того мы немедленно расстреляем за околицей как бандита, террориста и мародера". В общем... У Вас есть доказательства того, что мальчик мошенничал?

— Нет, но...

— Значит "нет", — жестко заявил директор. — Занижать оценку сыну Командующего на основании Ваших произвольных и ни на чем не основанных предположений — мы не будем. Я больше Вас не задерживаю, Асахино-сенсей.

Поселок Каруидзава.

Этим утром Ноибара Арета неторопливо прогуливался мимо руин замка Коморо, как, собственно, делал это каждое утро много лет подряд. С тяжелым вздохом Ноибара-сан осмотрелся вокруг. К моменту Второго удара в Каруидзаве проживали почти шестнадцать тысяч человек. Сейчас же в поселке не насчитывалось и пяти тысяч жителей. И это всем еще очень повезло, что во время Второго удара не проснулся вулкан Асама, возвышающийся над поселком. Но все равно, поселок ныне представлял собой весьма грустное зрелище медленного увядания. Люди стремились перебраться в большие города, где еще работали какие-то заводы... либо напротив — сельскую местность, чтобы прокормить себя и семью трудом на земле. Поселки же, вроде Каруидзавы ждала печальная участь. Ноибара-сан, проживший в Каруидзаве всю свою жизнь, был, мягко говоря, не слишком рад такому повороту судьбы. И именно поэтому семидесятипятилетний старик каждое утро выходил на улицу, и неторопливо гулял по поселку, старательно воскрешая в памяти, как эти самые улицы выглядели в лучшие времена, во времена, которые уже никогда не вернутся.

Асфальт под ногами Ноибары-сана вздрогнул. Старик удивился. Он внимательно читал прогнозы, и на сегодня не было предупреждений о возможном землетрясении. Он посмотрел в сторону вулкана, от которого доносился тяжелый, давящий на слух и душу, гул. Огромный столб пепла взлетел над кратером вулкана. На мгновение Ноибаре-сану показалось, что на фоне дымного столба он видит странную фигуру... Но этого просто не могло быть. Чтобы быть видимой на таком расстоянии, фигура должна быть просто огромной: больше многих небоскребов, что повидал за свою бурную жизни Ноибара-сан.

Как зачарованный, старик наблюдал за прекрасным в своем ужасном величии зрелищем. Но, увы, продолжалось это недолго. Черно-серый дымный столб над кратером вулкана подсветило багровым, и одна из первых лавовых бомб накрыла старика. Это была первая, но далеко не последняя жизнь, взятая в пользу своих желаний вулканом, его обитателем, и теми, кто их разбудил...

Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи

Очередная тревога застала нас в школе, где как раз объявляли итоги года. Зачитав список участников в порядке полученных баллов, Асахино-сенсей, вместо того, чтобы распустить нас, еще почти полчаса распинался о том, как важна посещаемость и какое внимание обращают работодатели на усердие кандидата на поступление в их фирму.

Речь вызывала у меня разве что приступы тщательно подавляемого, но, тем не менее, вполне истерического хохота. В конце концов, даже если НЕР внезапно развалится, а Императорской армии не потребуется дипломированный офицер — место в рядах войск Вестника Рангарека мне с Аянами надежно зарезервировано. А там, глядишь, и еще какой интересный вариант Изменяющий пути подкинет.

Я твердо уверен в том, что лицо я удерживал неподвижным... но, похоже, некоторыми эмпатическими способностями Асахино-сенсей все-таки обделен не был, поскольку периодически грозно косился на меня... и заходил на новый круг, надеясь ввергнуть-таки меня в подобающее (по его мнению) раскаяние. Ню-ню.

И вот в разгар очередной филиппики заиграли мелодии сразу трех телефонов. С одной стороны, телефоны в школе требовалось отключать. С другой же — должностная инструкция пилотов требовала не оставаться без связи, даже отправляясь туда, куда и сам Божественный Тенно ходит исключительно пешком. Еще до моего приезда некоторые учителя пытались заставить Рей-тян исполнять школьные распоряжения в ущерб уставу НЕРВ. Но им еще тогда популярно разъяснили, в чем именно они не правы. Так что сейчас, когда нам звонят хотя бы и посреди урока, это не вызывает вопросов... ни у кого, кроме Асахино-сенсея.

— Куда это вы? — грозно поинтересовался он у нашей троицы, двинувшейся к выходу из класса.

— Стреляли, — ответил я фразой из русского фильма. Впрочем, классный руководитель культурой гайкокудзин не интересовался и меня не понял. Но промолчал. — Да, раз нас троих вызывают — возможно, скоро будет объявлена общая эвакуация. Лучше подготовьтесь, чтобы потом не прыгать в окна.

С последним я сильно промахнулся. Ни когда мы ехали через город и по пригородному шоссе, ни по дороге через Геофронт, ни даже по прибытии в штаб — эвакуация так и не была объявлена.

— А, добрались, — с каким-то тяжелым вздохом произнесла Кацраги-тайи. — Рассаживайтесь, — и махнула рукой в сторону резервных рабочих мест операторов мостика. Их было поставлено с большим запасом, с расчетом, чтобы при любой неисправности оператор не матерился, пытаясь починить заартачившуюся технику, и не ждал ремонтной бригады, а просто пересел за резервный терминал, не теряя бесценного в бою времени.

Терминалы уже были активированы, и на них выведена карта с обозначением текущей обстановки, и картинка с камер, расположенных, судя по всему, на разведывательных беспилотниках.

Огромная фигура кипично-красного цвета неторопливо двигалась через населенные места, походя разрушая и уничтожая все, ч то попадалось ей на пути. Многочисленные пожалы отмечали ее путь сквозь людские поселения.

— Где это? — уточнил я.

— Окрестности вулкана Асама, — отозвалась Майя-сан, на мгновение отвлекшись от экрана перед собой. — Эта штука вынырнула прямо из кратера, спровоцировав извержение. Селения у подножия вулкана — уже уничтожены. Спасти не удалось почти никому. А теперь он бредет по расширяющейся спирали и рушит и жжет все на своем пути. Военные попытались его уничтожить...