Огненная лента, выхваченная мной из лазурного сияния, соприкасается с ядром, закручивающимся возле того, первого воспоминания, и вливается в общий узор, пребывающий в непрерывном движении. И я берусь за следующую...
С каждой добавленной лентой поток ускоряется. Если раньше он мягко убаюкивал меня, то теперь — он брызжет алыми вспышками злого веселья, которые, вступая в контакт с тем, что есть "я" порождают широкие пурпурные полосы.
Мириады миров исчезают из поля моего зрения. Важным остается только один мир: цель и точка фокуса моего потока. И я отдаюсь его течению, обрушиваясь вниз через полыхающие небеса.
Токио-3. Аянами Рей
Ева-01 была в ужасном состоянии. Броня из диполимерного титана растрескалась от перепада температур в несколько сотен Кельвин. Созданные людьми системы вышли из строя. Когда я спросила у Акаги-сенсей: "когда извлекут контактную капсулу?", та лишь пожала плечами. Возможно, это означает, что она знает об этом не больше меня.
Я подвела Нулевую к упавшей махине Ноль Первой, и опустилась на колено, положив руки на спину, где, зажатая обломками брони, была скрыта контактная капсула. В первый раз за все время, когда я общаюсь с Прототипом, я почувствовала не ненависть и сопротивление, но сочувствие и желание помочь. И я запела литанию, которой меня научил Синдзи. Литанию, призванную успокоить и помочь Духу Машины. Не раз я уже проводила через себя, через свою душу эти слова. Но в первый раз я пела ее не для Нулевой. И Дух Машины, что нес на искореженной броне цифры Ноль Один — внимал мне. Или — внимала? Точно! Это совершенно однозначно была "она"! И Она просила, чтобы я позвала ее пилота оттуда, где он сейчас находится, где бы это ни было.
Кажется, люди где-то там, далеко внизу, забегали, засуетились и закричали. Мне не интересны были причины, заставившие их вести себя столь нелогично. Тем более, что ни от Кацураги Мисато, ни от Акаги Рицко требований прекратить не поступала.
Я запела новую литанию, отстукивая по расколотой броне Ритм Возвращения. Я пела, и Духи Машин пели вместе со мной, пели, надеясь что нас услышит тот, для кого мы поем. Услышит, где бы не находился. Услышит и вернется к нам.
Токио-3. Геофронт. Командный мостик. Кацураги Мисато
— Перегрев растет, — Майя констатировала очевидное. Впрочем, Устав и Распорядок несения службы не допускает иного. Мало ли — вдруг, я отвлеклась, и не замечаю угрожающих показаний приборов?
Размышления о Капитане Очевидность и "действиях способом военно-морского флота" позволили немного отвлечься от картины того, как дети в самом буквальном смысле слова "идут сквозь огонь". И, пусть Рей-тян отвлекла Ангела на какое-то время, как только Ноль Первая и Ноль Вторая приблизились к Сандалфону, тот выдал трюк, ошеломивший нас всех. Удар лавого пловца был страшен. Все оптические сенсоры оказались бессильны. Даже в камерах, ведущих передачу из кабин пилотов видны были только все те же раскаленные вихри. Температура стремительно росла.
— Зафиксировано резкое падение энергонасыщенности Евангелиона-Ноль Один!
Вот же... Хьюга! Ну вот нафейхоа полностью произносить всю эту муть? Пока он тут знания Устава демонстрирует — обстановка три раза поменяться может! Ведь достаточно сказать: "Синдзи-кун долбанул!" — и все будет понятно.
— Химмельгеррготт! Свинская собака в три прогиба! Чертов броненосец! — донесся из динамиков голос Аски-тян. По всей видимости, даже лишенная защиты АТ-поля броня Сандалфона не поддалась удару нагинаты.
— Аска-тян, отступай! — выкрикнул Икари-младший, и, судя по уже идущему отсчету времени работы батарей Ноль Второй — сделал он это вовремя. Интересно, как Синдзи-кун ухитрился сохранить собственный кабель в этой кутерьме?
"А ведь у Синдзи-куна в капсуле сейчас сущая душегубка!" — осознала я, бросив взгляд на индикатор температуры. Он уже в красной зоне. Я даже почти не заметила, как подтвердила приказ Синдзи-куна на отход Ленгли. В ее капсуле было еще хуже: видимо, основной удар пришелся по Ноль Второй, а Ноль Первую разве что краем зацепило.
То, что произошло, когда Ноль Вторая отдалилась на безопасную дистанцию, наверное, долго будет сниться мне в кошмарах. То, что происходило там — не могло быть описано в каком бы то ни было из языков людей. Самой меньшей странностью, из того, что я видела, было то, что часы в капсуле Синдзи-куна отсчитали несколько секунд... в обратную сторону.
А потом... Телеметрия отключилась разом. Тяжелый удар был отмечен сейсмическими датчиками, расположенными в Геофронте: это рухнули полторы тысячи тон Евангелиона.
— Синего спектра не наблюдаю, — доложил Аоба. — Ангел... уничтожен?
Уже подключившая новый кабель Аска-тян замерла на полушаге. А вот рей-тян, напротив, набирая скорость, помчалась туда, где рухнул Евангелион Ноль Один.
— Эвакуационная группа — на выезд! — скомандовала я, вылетая из командного центра. К счастью, Рицко-кун выскочила следом за мной, так что опасность заблудиться мне не грозила. Хотя, надо признать, Рей-тян или Синдзи-кун провели бы меня к выходу несколько быстрее.
Близь Токио-3. Кацураги Мисато
До поля боя мы добрались довольно-таки быстро.
Ева Синдзи-куна лежала в центре вымороженного круга, вокруг которого медленно остывало пятно уже затвердевшей, но все еще очень горячей лавы. Картина такого вот соседства льда и пламени выглядела весьма... сюрреалистично. Дополнительные штрихи нереальности добавляло тело Сандалфона, растрескавшееся и расколотое на несколько кусков. Пузыри газов иногда прорывали еще не устоявшуюся каменную корку на лаве, да и трещины раскалывали серый камень, демонстрируя, что там, внизу, еще бурлят могущественные силы. Наверное, так выглядят окрестности стен Дита*.
/*Прим. автора: Дит — город, расположенный в шестом и седьмом кругах Ада "Божественной комедии" Данте. В шестом круге, у стен Дита, еретики и лжеучителя лежат в раскаленных могилах*/
Впрочем, надо сказать, что Коцит*, образовавшийся, судя по всему, после того, как Синдзи-кун вытворил "очередную антинаучную неведомую хрень", по словам Рицко-кун, тоже вполне тянул на адское озеро. Огромные торосы громоздились, пытаясь вознестись к низким красно-серым небесам, но раскалываясь на кубики, гигантские подобия тех, из которых Кай пытался сложить слово "вечность". Временами, они складывались в вызывающие ужас фигуры, напоминающие о страдающих душах, пытающихся вырваться из ледяного плена.
/*Прим. автора: Коцит — ледяное озеро в девятом круге Ада*/
Впрочем, сам Евангелион выглядел по-настоящему кошмарно. Его броня, с которой не могли справиться даже тяжелые снаряды, была расколота, и, буквально, вывернута наизнанку. Некоторые сегменты скручены в ужасные трубки.
Прототип, судя по отпечаткам бронированных ботинок, пробежала по лаве, а потом — прыгнула и приземлилась возле упавшего Ноль Первого. Сейчас же громадина Евангелиона склонилась над упавшим собратом, и выстукивала по чудом уцелевшему участку брони какой-то сложный ритм.
— Что здесь произошло? — спросила я в пространство, признаться, не сильно рассчитывая на ответ. Но, тем не менее, он прозвучал.
— Похоже, — задумчиво произнесла Рицко-кун, — броня из диполимерного титана сначала была раскалена до субкритических температур, а потом — резко охладилась снаружи. Титан очень плохо проводит тепло. Так что внешние слои — сократились в объеме, а внутренние, раскаленные, — еще нет. Что и вызвало те разрушения, которые мы наблюдаем. Броня буквально разрывала сама себя. Впрочем, — Рицко потянулась за пачкой сигарет, но быстро убедилась, что забыла их в Командном, — судя по последним данным телеметрии, все не так плохо, как выглядит. Внутренние структуры практически не повреждены, а броня... Она была рассчитана на возможные повреждения, так что ее вполне можно снять и навесить по новой.
Токио-3. Геофронт. Научный отдел. Кацураги Мисато
Как ни странно, но после битвы с Сандалфоном Синдзи-кун восстановился довольно таки быстро. Так что, в очередной раз навестив подругу, я даже не была удивлена, обнаружив в ее владениях своих подчиненных. Рей-тян сидела на диванчике (периодически использовавшемся Рицко-кун, чтобы не тратить драгоценное время на дорогу с работы и на работу), и с нечитаемым выражением смотрела на то, как Рицко-кун и Синдзи-кун ваяют в 3d-графическом редакторе на платформе МАГи нечто совершенно мне непонятное. В мешанине линий, надписей, нанесенных как кандзи (впрочем, это не делало написанное более понятным: известные вроде бы слова, складываться во что-то удобопонимаемое решительно отказывались), так и кириллицей, латиницей, вроде бы даже греческим алфавитом, а кое-где я заметила даже что-то, похожее на руны, разобрать что-нибудь было решительно невозможно. Но, тем не менее, и Синди-кун, и Рицко-кун видели в этом что-то, простыми смертными непостижимое, и активно собачились. Время от времени мешанина линий и символов, повинуясь взмахам руки одного из спорщиков, резко менялась, но при этом отнюдь не становилась более понятной.
— ...а вот вывернет ее, как в этот раз! — когда я устраивалась на диванчике рядом с Рей, мой слух выцепил из потока неперевариваемой белиберды что-то хотя бы относительно понятное. — И вот этот участок наложится вот так... — схема в очередной раз мигнула и изменилась. — Костей же не соберем!
— Это о чем они? — поинтересовалась я у рей-тян. Раз она тут дольше меня — может быть, знает, с чего все начиналось.
— Спорят, как раскрасить броню Евангелиона Ноль Один, — привычным безэмоциональным тоном отрапортовала Рей-тян. — Изнутри, — а вот это заявление заставило меня поперхнуться.
Видимо, на этот звук Рицко-кун обернулась, и с улыбкой посмотрела на меня.
— Как командиру этих гавриков, — Акаги-кун кивнула на так и оставшегося у мешанины светящихся линий Синдзи-куна и сидящей на диванчике Рей-тян, — тебе стоит знать, что броня из диполимерного титана не столько защищает Еву, сколько сдерживает ее. Без брони, боюсь, справиться с управлением Евангелионом может только Икари-тюи. Ни Аянами-сёи, ни, тем более, отсутствующая Ленгли-сеи не справятся, — Акаги-кун отвернулась, и прошептала: — И как это только может работать? Совершенно антинаучная хрень!
— Как-то работает, — пожал плечами Икари, продемонстрировав хороший слух. — И Рей-тян вполне могла бы и попробовать... учитывая, что Дух Машины, движущий ее Прототип — есть она сама, у Рей-тян вполне может и получиться.
— Не надо, — отозвалась Аянами с дивана. Несмотря на то, что выражение ее лица ничуть не изменилось — я почему-то чувствовала, что девочка почти в панике... но при этом — готовится сделать то, что вызывает у нее такой страх.
— Не надо, — согласился Икари. — Я лишь констатирую факт, что у тебя может получиться, но отнюдь не призываю проверять эту гипотезу на практике.
— Да, пожалуй, это... преждевременно, — к моему удивлению, согласилась с ним Рицко.
Токио-3. Судзухара Сакура
Третий день после очередной атаки. Почти два дня мы просидели в убежище, потому как на этот раз враг не стремился прорваться к цели по прямой, а зачем-то кружил там, где огромные роботы НЕРВ не могли достать его. К счастью, в отличие от прошлых атак, не было отключено электричество, не поступало известий о разрушении других убежищ, даже связь не обрывалась. Так что, хотя первые часы и были заполнены нервозностью, страхом и переживаниями, постепенно все успокаивалось. Полицейские приводили отставших или потерявшихся детей, или же сообщали об их обнаружении в других убежищах. Однако, все равно, сидеть взаперти было довольно-таки тяжело... и нервно. Так что когда сообщили об уничтожении очередного Ангела (и кто только придумал так называть этих чудовищ?) — многие вздохнули с облегчением.
Однако, даже после отбоя тревоги мне не скоро удалось выбраться погулять. Даже несколько странно... Ведь ни разу еще не было, чтобы следующий Ангел прилетел сразу после предыдущего... так что именно день после очередной атаки — самый безопасный. Но мама почему-то очень протестовала против того, чтобы отпустить меня... А ведь у меня ноги уже зажили, спасибо какой-то суперсекретной разработке НЕРВ, которую применили для лечения, и доктор сказал, что мне нужно побольше гулять, чтобы разработать и укрепить мышцы, ослабевшие после сидения в неподвижности. Увы, но даже этот аргумент смог сломить сопротивление мамы только через три дня, и только под обещание ни на шаг не отходить от Акамэ-тян. Кажется, мама так всерьез и не поверила в мой рассказ о том, как Акамэ-тян прыгала через машины со мной и инвалидным креслом, в котором я сидела, на руках, чтобы вовремя добраться до убежища... Но вот факт того, что в убежище меня доставила именно Акамэ-тян — оставался вне всяческого сомнения.
И вот мы смогли-таки выбраться из дому, и погулять по городу. Разумеется, просто ходить туда-сюда было бы невыносимо скучно, так что мы забрались на крышу одного из высотных домов. Разумеется, место битвы, как, впрочем, и весь город, намного лучше видно было бы с наблюдательной площадки, что расположена на дороге, ведущей ко входу в НЕРВ... Но оттуда было бы слишком далеко до ближайшего убежища. Конечно, шансы на то, что следующий Ангел прилетит так рано после предыдущего — были малы, но, как сказала Акамэ-тян: "мало ли что!" Так что гуляли мы, не удаляясь от входов в убежище, чтобы успеть добежать, услышав тревогу.
Вид с крыши открывался потрясающий... Вот только на востоке, там, где город ближе всего подходил к полукольцу гор, защитивших Хаконэ во времена Третьего удара, были отчетливо видны разрушенные дома, и пятно лавы, как будто там все еще извергается небольшой вулкан. Лава, несмотря на прошедшие дни, все еще светилась багрово-алым, показывая, что не растеряла своей смертоносной мощи. А в центре этого пятна разрушения просматривался практически идеальной формы черный круг. Кажется, это была такая же лава... только — застывшая. Заледеневшая. Мертвая.
На мгновение мне показалось, что я вижу, как воздух дрожит над местом схватки. Но вот только почему-то сильнее всего он дрожал не там, где лава все еще светилась красным, а именно над черным и мертвым кругом в середине. Не в силах заставить себя поверить в столь явную несуразицу, а встряхнула головой, и постаралась посмотреть так, как смотрела, пытаясь увидеть Юко-сан...
И я увидела... что-то. Крохотные, дрожащие, серебристые огоньки отмечали путь чудовища. И откуда-то я знала, что это — места, где Смерть забрала людей, повстречавшихся ему на пути. Но вот в центре черного круга я увидела не огонек, даже не огонь... огромный луч света, шириной большей, чем некоторые из домов, бил от земли к небесам. Его свет был почти непереносим...
— Так-так-так... Кто это тут у нас? — раздался незнакомый голос у нас за спиной. Я успела только вздрогнуть, а Акамэ отодвинула меня себе за спину, и сейчас стояла так, как будто у нее в руках — длинный меч. — Две начинающих некромантки с неплохими задатками? И спрячь свой тейгу. Ты мне повредить не сможешь, а я вам — не хочу.
