/*Прим. автора: так же, как и автор, Мисато не является морским офицером, так что ошибки в использовании терминологии — простительны. Но если читатели подскажут, как это сказать правильно — буду править*/
— Что это за ...? — военно-морская терминология несколько отличается от сухопутной... но суть сказанного адмиралом Шеером, однофамильцем "того самого Шеера", оставалась вполне понятной.
— Это Ангел, господин адмирал, — ответила я, поскольку в данный момент на любые вопросы субординации мне было как-то плевать. — Отдайте "Венчуру" приказ набрать максимальный ход и следовать в Йокосуку, а нам придется его прикрывать всем силами. Мы не можем потерять сразу двух пилотов. А принять бой в воде, без соответствующего оборудования — Ева не сможет.
— Вы считаете, что... — дернулся капитан авианосца.
— Да, эскадра обречена, — жестко отвечаю я. — Но наша задача — задержать Ангела, и дать транспорту, везущему пилотов и Еву возможность уйти.
— Не получится, — покачал головой адмирал. — "Венчур" и в лучшие годы больше 15 узлов* не делал, а сейчас так и вовсе... А эта штуковина и до 50 узлов разгоняется...
/*Прим. автора: По международному определению, один узел равен 1,852 км/ч (1 морская миля в час) или 0,514 м/с*/
На горизонте вспух еще один столб воды, знаменуя гибель еще одного корабля эскорта.
— Тогда... — я задумалась. — Дайте связь с Венчуром.
Офицер со знаками различия службы связи защелкал какими-то тумблерами, и через пару секунд произнес:
— Есть связь с "Венчуром".
Еще пара минут прошла в выяснении того, где сейчас пилоты. К счастью, оказалось, что они не только упаковались в Еву, но и уже успели синхронизироваться. Так что я смогла поговорить с ними.
— Синдзи-кун, Аска-тян. На нас идет Ангел. Убежать мы не сможем: ваш транспорт не развивает необходимой скорости. Придется сражаться. Но помните: падение в воду для вас — смерть. Ева герметична, но плавучесть у нее хуже, чем "никакая", а достать ее с глубины более полутора километров — мы не сможем. Все понятно?
— Понятно, — отозвались оба пилота, вызвав брезгливую гримасу на лицах моряков своим пренебрежением уставными нормами.
— Мисато-тайи, — обратился ко мне Синдзи, — можно...
Разумеется, я постаралась выполнить его просьбу.
— Капитан фон Рудов, мне нужна связь по протоколу "Древо диаграмм".
— Оберлейтенант цур зее ленц, активируйте протокол "Древо диаграмм", — приказал капитан авианосца.
И через несколько заполненных тихими чертыханиями связиста минут, была установлена связь Евангелиона с Командным, использующая авианосец как ретранслятор на спутник.
— Командный, — послушался голос Синдзи. Картинки у меня, правда, не было, но я и так представляла, как он сидит в дополнительном ложементе Евы-02, — Рей-тян на дежурстве?
— Икари-тюи, — ответила с Командного Акаги, — переключаю на Прототип...
— Мы что, — возмутился связист, — активировали протокол, сжигающий несколько тысяч долларов в минуту — чтобы мальчишка мог пообщаться со своей девочкой?!
— Поскольку этот "мальчишка", — вызверилась я на него — один из трех наших пилотов. Всего трех на весь мир! То, если ему для нормализации настроения перед боем потребуется, чтобы Вы удовлетворились кактусом — будете удовлетворяться кактусом. Еще и оргазм будете демонстрировать! Наше дело не раздумывать "сколько это стоит", а обеспечить пилотам все, что им нужно. Их у нас слишком мало.
— Детишки... — скривился связист... видимо, воображая процесс удовлетворения кактусом... который я, признаться, уже готова была обеспечить.
— Если бы мы могли посадить в контактную капсулу Вас, — проехалась я по оберлейтенанту цур зее, — то эти детишки спокойно ходили бы в школу и игрались во дворе. Но Вы проживете в активированном Евангелионе секунд пятнадцать. Не более. А детям приходится драться, рискуя жизнями. И "драться" — это не "нажимать кнопки, истребляя противника где-то там, за горизонтом", а драться в прямом смысле: получая раны и терпя чудовищную боль.
— Капитан, оберлейтенант, — вмешался в перепалку капитан фон Рудов, — сейчас не время для ссор. "Шлезвиг" — погиб.
Я оглянулась. Линкор "Шлезвиг", ранее называвшийся "Айова", еще держался на поверхности... но, судя по всему, капитану фон Рудову было виднее. По крайней мере, крен боевого корабля не наводил на сколько-нибудь радостные мысли. У нас на глазах стальная махина быстро садилась носом, а потом — переломилась пополам, и исчезла в волнах.
Транспорт "Венчур". Икари Синдзи.
Сила, порожденная гибелью тысяч людей, потоком струилась через близлежащее пространство. И, внезапной вспышкой озарения я осознал, чем были действия проклятых Ангелов: это было жертвоприношение, а сами Ангелы... нет, они — не жрецы, они — жертвенные ножи, которыми неведомые, считающие себя священниками, приносят жертвы неизвестному божеству. Несомненно — во имя Всеобщего блага, ибо любому смертному, для удовлетворения самой разнузданной фантазии хватило бы и малой доли Силы, порожденной творящейся гекатомбой. Боль переломанных внезапно обретшими подвижность стальными балками, отчаянье запертых в медленно погружающихся, запертых бронированными дверями отсеках, смерть... Сила лилась сплошным потоком.
Что ж. Будь что будет, но этот нож я сломаю! Я поправляю на глазах повязку, и на ней вспыхивают невидимые смертным руны, славящие Архитектора судеб. Теперь Сила, заставляющая колыхаться саму ткань мира, льется и в меня тоже. Я забираю себе часть этого неизмеримого потока. Спите спокойно, храбрые воины: ваша смерть будет не напрасной, а Сила ее — пойдет на то, чтобы отомстить вашему убийце. И, клянусь, я не остановлюсь, пока не найду тех жрецов, руки которых направили этот нож! И даже не потому, что я — такой весь из себя Светлый Паладин, но потому, что они угрожают Рей! А значит, красота их еще непонятного замысла — столкнется с ужасной красотой варпа, их мечты — рассыплются прахом под Губительных сил, их сакральное Знание — станет пеплом, который развеют Изменчивые ветра, их кровь — прольется, а черепа — станут украшениями для Трона Черепов!
— И да не узнают они спасения и возрождения! Так будет!
— Икари! Что с тобой?! — Голос, раздающийся с основного ложемента, полон тревоги.
— Прости... — Почти неслышный выдох, но я точно знаю, что Аска меня слышит.
— Что?! Болван! Что ты...
Поздно. Начата синхронизация высшего уровня. Я, Аска и Красная обретаем новую степень единства. Теперь я вижу не своими глазами, слышу чужими ушами, в металлических руках вибрирует квантовый нож. Я слышу и знаю то, чего слышать и знать не должен. Изменчивые ветра летят надо мной, шелестящим шепотом рассказывая мне о том, чего не могло быть. И яростный рев Вызова сотрясает небеса.
— Синдзи! Аска! Что с вами? Черт, да ответьте же!
— Мисато... — Я вспоминаю не слышанный мной разговор на мостике "Радужного пути". — Передай капитану "Венчура": курс зюйд, полный вперед!
— Но тогда... Тогда Ангел кинется к вам! — голос Мисато полон тревоги.
— ДА! Пусть приходит. Я жду его!
Немыслимыми чувствами я воспринимаю, как Духи машины, разбуженные огнем, пылающим в стальном сердце, начинают разгонять наш транспорт. И я знаю, не "верю", не "предчувствую" — просто "знаю", что Ангел сейчас, бросив недобитых жертв, поворачивает к нам. Что ж. Иди сюда. Иди! Я — жду тебя.
Тихий океан. Авианосец "Через радугу". Кацураги Мисато
/*Прим. автора: по морским сражениям я тот еще специалист. Так что если где насажал косяков — сообщайте, буду править*/
Ангел, выпрыгнув из воды, обрушился сверху на один из фрегатов. Для небольшого кораблика такой удар многотонной туши оказался фатален. И я сильно сомневаюсь, чтобы хоть кого-нибудь из команды удалось спасти.
Военные оказались на высоте. В момент, когда туша Ангела взлетела над водой, по нему отработал главный калибр оставшегося еще на поверхности линкора класса "Айова". "Севастополь", ранее носивший имя "Нью-Джерси", всего год простоял в Филадельфии в качестве корабля-музея. После Второго удара, когда последствия в виде изменения климата еще не стали очевидны, его сняли с прикола и экстренно провели докование и ремонт. Но единственной боевой операцией, пришедшейся на его долю в составе флота США, стала охрана эвакуационных конвоев, которые вывозили население районов, ставших непригодными для проживания. Вначале такие караваны шли вообще без охраны, или под конвоем фрегатов... но после того, как они стали подвергаться атакам "неизвестных" пиратов на вполне современных боевых кораблях, караваны были переформированы в конвои под охраной авианосцев и линкоров. Причем линкорам отдавалось предпочтение, поскольку, несмотря на всю дороговизну обслуживания этих кораблей, цена уничтожения ими пиратского крейсера или эсминца оказалась в разы ниже, чем для авианосца. Огонь же скорострельных орудий, калибром от 40 до 120 мм, наиболее распространенных у пиратов, оказался малоэффективен, когда в дело вступал броненосный монстр. А после того, как правительство США объявило о прекращении собственной деятельности, линкоры были поделены между странами — постоянными членами Нового ООН. И, поскольку "Миссури" был уничтожен во время Второго удара тем самым цунами, которое практически уничтожило Гавайские острова вместе с Жемчужной гаванью, где он был установлен в качестве корабля-музея, три остальных отлично поделились между Россией, Японией и Германией. Однако, в связи с важностью операции по перевозке Евы, они вновь были сведены в единую группу, символизирующую международное сотрудничество.
406-мм снаряды подняли огромные столбы воды вокруг Ангела. Но ни гидродинамический удар от "близких накрытий", ни даже одно прямое попадание никак не сказались на подвижности чудовища, которое рванулось к набиравшему ход "Венчуру", игнорируя линкор как нечто несущественное.
Ангел ушел под воду, и "Исэ", ранее "Висконсин", спешащий занять место между противником и "Венчуром", не успел поддержать своего собрата, хотя враг и был в пределах досягаемости орудий его носовых башен. Однако эсминцы и фрегаты противолодочной обороны по засеченным и расчетным координатам дали залп более чем десятком ракетоторпед. Увы, последние оказались не просто неэффективны: они просто не смогли захватить цель, поскольку температура Ангела оказалась вполне сравнимой с температурой окружающей воды, а шум, который он издавал при движении — был гораздо слабее, чем грохот винтов подводной лодки.
Рев Евы застал всех врасплох. С мостика авианосца, спешащего, чтобы принять Еву на борт, была прекрасно видна огромная красная фигура, стоящая на носу не такого уж большого транспорта. По всей видимости, поднявшись на ноги, Ева сместила центр тяжести судна вверх, поскольку даже небольшая волна валяла "Венчур" так, что мне было непонятно, как Евангелион вообще ухитряется стоять. Впрочем, было очевидно, что долго она так не продержится...
Но "держаться долго" и не пришлось. Под водой мелькнула огромная тень, и удар распорол несчастный транспорт так же, как перед этим вскрыл эсминцы охранения и "Шлезвиг": снизу-спереди по диагонали, через все отсеки, сделав бесполезными водонепроницаемые переборки.
Оттолкнувшись от уходящего под воду носа транспорта, Ева сделала огромный прыжок, и ушла в воду далеко за кормой гибнущего судна. Мне захотелось плакать и материться одновременно.
Тихий океан. Икари Синдзи
Тонкий слой воды и пленка АТ-поля не смогли защитить Ангела от рухнувшей сверху Евы. Мы рухнули на него, вспарывая защиту. Разумеется, кабель, связывающий нас с энергосистемой транспорта — тут же порвался... впрочем, поступление энергии прервалось еще тогда, когда удар Ангела разрушил двигательную установку "Венчура". Придется засветить один козырь, который я хотел оставить "при себе" как можно дольше. Но это "как можно дольше" закончилось сейчас. Отстранившись от нас-остальных, я обратил самого себя в канал связи с варпом, пространством, не знающим понятия "энергия", но могущим служить источником этой самой энергии для кого и чего угодно. Конечно, получить эту энергию в виде переменного тока нужных параметров — не стоило и пытаться. Я не настолько хорошо знаю физику, да и в магии меня Учитель в основном показывал то, что крайне необходимо для выживания, а приемы стыковки магии и техники — остались в стороне, как "имеющие меньшее практическое значение", дескать "будут время и возможность — потом разберемся". Так что мы с Аской и Кьеко остались без радио, прог-ножа и многих других удобных и полезных приспособлений и систем. Но вот LCL поглощала Силу варпа как не в себя, передавая ее выращенным структурам Евангелиона. Для выживания этого было достаточно. Да и для боя... почти. Как я уже сказал, ножа мы лишились, а без него разорвать плоть Ангела, чтобы добраться до ядра — не представлялось возможным.
К тому же, Силу варпа никак нельзя назвать безопасной. Так что мне пришлось отстраниться от синхронизации, и все свое внимание обратить на то, чтобы удерживать мутации, приносимые варпом, в хотя бы относительно безопасных пределах. И это полностью поглощало мои силы и внимание. Драться же с Ангелом пришлось Аске и Красной. Надеюсь, они справятся...
Тихий океан. Авианосец "Через радугу". Кацураги Мисато
— Акустик докладывает: "слышу сигнал"! — крикнул лейтенант Хофмайстер.
— Что за сигнал? — уточнил фон Рудов.
— Морзянка... вроде, — сомневаясь, ответил лейтенант.
— Пусть выведут на внутреннюю связь, — предложил адмирал Шеер, и это предложение фон Рудов тут же переформулировал в виде приказа.
На мостике раздался звук, который я вполне однозначно опознала, как морзянку, хотя по тональности он скорее походил на рев какого-то могущего хищника. Наверное, благодаря своей подготовке как диверсанта, я смогла бы прочитать сообщение. Но радист авианосца сделал это быстрее.
— "Здесь Ева-03. Нужен торпедный залп. На мой сигнал", — произнес он. — Дальше пошел повтор.
На организацию залпа ушло минимум времени. И вскоре девять торпед с эсминцев рухнули в воду и двинулись к цели, продолжавшей реветь морзянкой. Взрыв, произошедший, видимо, на относительно небольшой глубине, поднял огромный водяной столб. Рев-морзянка прекратился...
Тихий океан. Аска Сорью Ленгли
— Шайзе! Химмельгерготт!* Этот... свинская собака в три прогиба Ангел, и этот... Икари, чтоб он тоже был здоров... Что они сделали с моей прекрасной Евой? Откуда эти кошмарные шипы на наплечниках и перчатках? Какой-то хтонический ужас! А сам Икари отрубился... И что мне теперь делать?
/*Прим. автора: Аска ругается по-немецки*/
Девять торпед, при том, что АТ-поле врага мы с Красной разбили, смогли разрушить плоть Ангела, так что в глубине раны стало видно ядро, открытое и уязвимое. Мы нырнули вниз, и схватили этот красный шар нашими руками... и именно в этот момент броня Евы пошла волнами, формируя те самые, так изуродовавшие мою красавицу, шипы, пробившие сердце врага. Дело было сделано... Но как нам теперь выбираться отсюда? Мисато-тайи предупреждала, что если рухнем в воду — нас уже не достанут. Неужели моя карьера пилота закончится на первом же Ангеле? И почему мы все еще живы? Почему таймер, отсчитывавший остатки энергии замер и погас, но я все еще вижу глазами Евы? Почему мы все еще можем двигаться? И как мы смогли разбить вражеское АТ-поле, а главное — удерживать его в разрушенном состоянии? Не понимаю...
