— Хикари-тян, — вмешался я, пока девочки не поссорились. — А что такого сказала Аянами? Всей школе, за исключением слепых, тупых, и почему-то Тодзи-куна известно, что ты в него влюбилась. Да и его чувства к тебе тоже особого секрета не представляют!
— Кенске! — выдохнул Тодзи-кун, сжимая кулаки. — Ты... ты... Как ты можешь такое говорить?!
— Говорить правду — легко и приятно, — отвечаю я, потихоньку смещаясь к краю кровати. Если Тодзи-кун сейчас мне врежет... Я же не Безбашенный Икари, чтобы уклоняться от его ударов, не вынимая рук из карманов. — Меня вообще поражает огнеупорность нашей старосты. От тех взглядов, которые ты на нее бросаешь — можно и сгореть в одночасье. В мелкий пепел!
— Тодзи-са... кун... Это... это правда? В самом деле?!
Железная, несгибаемая староста уперла кончики указательных пальцев друг в друга и потупила взгляд. Ками! Ну почему в такой момент — у меня нет фотоаппарата?! Такой кадр пропадает!!!
— Щелк! В-ж-ж!
Акума бы подрали этот проклятый закон, запрещающий отключать синтезатор звука при съемке! Староста немедленно опустила руки и возмущенно посмотрела в сторону двери, где, широко улыбаясь, стоял Икари с фотоаппаратом в руках.
— Ика... — начала было староста, но была перебита.
— Кенске, ходить можешь? — с улыбкой спросил Синдзи-кун.
— Могу! — выдохнул я, но, попытавшись подняться, понял, что я себя переоценил. — А хотя бы и не мог. Икари, помоги добраться до... ну, сам понимаешь!
— Конечно.
Как ни странно, опираясь на Икари, подниматься было гораздо легче. По крайней мере, каждое движение не отзывалось приступом тошноты.
Когда я с трудом поднялся, оказалось, что Аянами уже вышла из палаты.
— Айда! — фыркнул в мою сторону Тодзи-кун. — Смотри, опять под ОБЧР не подставься! И... спасибо. Нам со старостой действительно надо поговорить. Очень надо.
Староста только судорожно кивнула. Я оперся на плечо Икари, и мы неторопливо поползли к комнатке, отмеченной знаками романдзи "WC".
Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи
Выйдя из госпиталя, мы попросили счастливую, но все еще нежно-розовую после разговора с Тодзи-куном, старосту подождать нас на остановке автобуса, а сами двинулись к каптенармусу. Подписывая представление на звание и прочие документы для Рей, я выяснил, что, оказывается, мы оба должны получить множество интересных и полезных вещей. К примеру форму НЕРВ, разгрузки, офицерские планшеты, телефоны со скрамлером и выходом на специально выделенные каналы, а еще...
— Нет, нет и нет! Этого я тебе не выдам!
— По Уставу — положено! — уставился я не кладовщика.
— Да клал я на то, что покладено! — не менее твердо уставился он на меня. — А оружие детям — не игрушка!
— Оружие? — делано удивился я. — Не игрушка? А Евангелион, что, по-Вашему, "мелкая моделька на поиграться"?
— Когда ты в Евангелион садишься — гражданских эвакуируют! — усмехнулся кладовщик. — И тогда уже "кто не спрятался — я не виноват". А выпускать на улицы ... подростка со стволом... — судя по паузе и общему выражению лица, изначально каптенармус собирался произнести "обезьяну с гранатой", и смягчал фразу уже на лету. — И вообще: на кой он тебе? От кого отстреливаться собрался? От учителя, задавшего слишком много заданий на дом?
— Если бы он был нужен мне хоть для чего-нибудь, кроме подтверждения статуса и прочих понтов... — я на секунду замолчал, чтобы сосредоточиться, — ...то я бы просто вышел сейчас со склада... с вот этим вот! — и я выложил перед онемевшим кладовщиком два пистолете Carl Walter P22 Standart. — Смею Вас заверить, что обнаружили бы Вы недостачу разве что при полномасштабной ревизии. И гадали бы: куда у Вас два пистолета подевались?
Каптенармус некоторое время открывал и закрывал рот, потом поднял выложенные мной пистолеты, осмотрел бирки с инвентарными номерами, прошелся вдоль стеллажей куда-то вглубь и убедился, что стволы, по описи, долженствующие наличествовать на складе, на самом деле там не присутствуют, и с офигевшим лицом вернулся к нам.
— Неплохо, — пробормотал он. — Тебе б в разведку пойти — цены бы не было. Ты ведь так не только со стволами можешь?
Я пожал плечами, и выложил на стол папку с описью имущества, которую каптенармус только что со всем старанием спрятал в сейф.
— Мальчишка! — неслышимо для других хмыкнул варп голосом Учителя.
— Угу, — согласился я. — Сами же говорили: то, что нельзя скрыть — следует выпячивать. А я уже убедился, что сражаться в этом стальном гробу с подсветкой без опоры на то, чему Вы меня научили... наверное — можно, но очень уж больно...
— ...и для здоровья не полезно, — усмехнулся Вестник Рагнарека. — Тут ты, пожалуй, прав. Не боишься, что тебя сунут в лабораторию и потеряют ключ? На радость Рицко?
— А удержат? — заинтересовался я.
— Кто знает... — судя по ментальному голосу, Учитель пожал плечами. — Все-таки Рицко — гений. Может и придумать что-то, что удержит.
Я задумался. Но Учитель решил меня подбодрить:
— Ладно, не парься. В крайнем случае — вытащим. Но тогда придется...
— ...хватать Рей в охапку и валить в Замок-над-Миром, так? — вклинился я в паузу.
— Люблю я наглых учеников, — усмехнулся Хсар'Корр. — Но ты прав. Именно "в охапку", и именно "в замок". Вас всегда примут.
Пока продолжался весь этот диалог, каптенармус ошеломленно обследовал сейф, который, естественно, оставался закрыт. Но вот он повернулся.
— Неплохо. Совсем неплохо. Но давай договоримся так: у вас с Аянами-сан со следующей недели начинается огневая подготовка, а по завершении вводного курса — зачет по основным правилам обращения с оружием. Он входит в список аттестации офицера ООН. Как сдадите — приходите за оружием. Кстати, а почему ты эту мелкашку схватил, а не что-нибудь более солидное?
— А Вы посмотрите на меня! — я дурашливо крутнулся на месте, демонстрируя не слишком массивное телосложение. — Меня же отдачей 45-го калибра просто сдует! Не говоря уже о том, что попасть смогу разве что "с точностью до полусферы".
— Вот-вот, — усмехнулся кладовщик. — Здравое зерно, конечно, есть... Но, полагаю, на занятиях как раз и подберете себе оружие по руке.
— Рей-тян? — повернулся я к девочке.
— Предложение сержанта Аткинса рационально, — спокойно сказала она, вызвав удивленно-поощрительный хмык каптенармуса. Кажется, он был удивлен тем, что Рей помнит его фамилию.
— Вот! — поднял он палец вверх. — Такие девушки — редкость. Раз уж попалась такая в руки — держи крепче и не отпускай! Ни в коем случае не отпускай!
— Не отпущу, — заверил я сержанта, и, повернувшись к Рей-тян, заключил ее в объятья. — Поймал и ни за что не отпущу!
Девочка удивленно и непонимающе посмотрела на меня, а потом — приподнялась на цыпочки и тоже обняла меня.
Токио-3. Хораки Хикари.
На остановке я залезла на скамейку, пригрелась на солнышке и заснула. Все-таки день был довольно тяжелый и нервный. И снился мне Тодзи-кун... как он танцует со мной, а потом отпускает мою руку, отстраняется, и говорит:
— Девочка, ты что тут делаешь?
Я вздрогнула и проснулась. Ко мне склонился высокий мужчина в форме НЕРВ. Он усмехнулся, видя мое... не вполне адекватное состояние, и повторил вопрос. С трудом собрав себя из той розовой лужицы, в которую чуть было не превратил меня так неудачно прерванный сон, я взяла себя в руки и ответила:
— Жду ребят.
— Каких "ребят"? — поинтересовался сотрудник НЕРВ. — До этой остановки едут только сотрудники НЕРВ! Здесь не может быть никаких "ребят"! А ну-ка, пройдем... Там разберутся!
— Сержант! — раздался голос Синдзи-куна у меня из-за спины. — Во-первых, Хораки-сан внесена в список допущенных на спецобъект на этот день. И Вам не было никакой нужды ее куда-либо вести: достаточно взять ID-карту и пробить по базе. Во-вторых, где Ваш напарник? Если бы староста была вражеским диверсантом, или же приманкой таковых — Ваш пост был бы уже эффективно нейтрализован. Наслаждаясь своей властью над несовершеннолетней — Вы не заметили бы и стада слонов, строем прошедших на объект!
— Но... — заикнулся охранник, — Икари-сан...
— Икари-тюи, — жестко прервал оправдания Синдзи-кун. — Рапорт о недопустимо низком уровне подготовки службы внешней охраны будет подан начальнику оперативного отдела.
Тут подошел автобус, и Синдзи-кун отвлекся от разноса.
— Рей-тян, Хораки, идем. А Вы... — мальчик снова воткнул ледяной взгляд во взрослого, и почему-то это совершенно не казалось забавным. — ...перечитайте Устав Караульной службы. Возможно, однажды это спасет Вашу жизнь и жизни тех, кого Вы должны охранять!
Токио-3. Штаб НЕРВ. Кацураги Мисато
Очередное творение Синдзи-куна в стиле почти не матерного канцелярита оказалось удивительно содержательным. Настолько, что мне даже пришлось проверять то, что сын Командующего упомянул, но на что не обратил внимания. В частности, в рапорте было описано, как "злоупотребляющий полномочиями, но пренебрегающий обязанностями" сержант отделения внешней охраны, пугая Хораки-тян, оказался "вне зоны видимости камер наблюдения". Сам Синдзи-кун, видимо, не так хорошо разбирался в вопросах охранения, как хотел показать. Потому как иначе он непременно бы отметил, что подобных непросматриваемых зон, вообще говоря, быть не должно. Я же поставила себе пометку "разобраться после проверки остальных фактов".
Внезапная проверка несения службы постовыми внешней охраны и диспетчерами систем внешнего наблюдения дала такие результаты, что мне захотелось закопаться куда-нибудь поглубже и там тихонечко застрелиться. Постовые несли свою службу так внимательно и ответственно, что внешней охраны у нас, считай, вовсе не было. Нет, предотвратить проникновение на объект четырнадцатилетнего школьника — они могли. Наверное. Без гарантии. Но вот уже более-менее профессиональный вор-домушник прошел бы, пусть и с некоторыми сложностями. А спецподразделение, специализированное именно на проникновении и диверсиях — этой, с позволения сказать, "охраны" рисковало вовсе не заметить.
Подтвердилось и замечание Синдзи-куна о непросматриваемой зоне. Более того, это оказалось не "единичное упущение", но "системная диверсия". Знающий о наличии и расположении таких вот "черных дыр" шпион или диверсант мог бы пройти от внешнего контура охранения до границы тактического сектора, где заботу о видеонаблюдении брала на себя Акаги Рицко.
Скормив полученные данные МАГи, я получила ничуть не удививший меня результат, что вероятность случайного образования такой вот "тропы Хошимина" чуть меньше, чем вероятность активации Евангелиона необученным школьником при первом попадании в контактную капсулу.
Собрав всю эту макулатуру, начиная с рапорта Синдзи-куна, и заканчивая заключением МАГи, я оправилась на доклад к Командующему.
— Ну? — Икари-старший поднял голову от папки с ООН-овской символикой.
— Все подтвердилось, — стараясь не дать позорного петуха, произнесла я. — Вот тут — все. Постовые возложили на службу большой и толстый, сосредоточившись на том, чтобы гонять детей, заинтересовавшихся оградой. Технические средства наблюдения расставлены так, что по темным зонам можно на танке ездить. Разводящие и прочее начальство явно готовятся к аттестации на пожарного*. В общем, наша охрана начинается с той черты, за которой ей занимается Рицко-кун и МАГи. До нее — охраны нет. Совсем нет.
/*Прим. автора: "проспать двадцать пять часов в сутки"*/
— И заметил это, значит, четырнадцатилетний мальчишка...
Я тяжело вздохнула, кивнув головой. Командующий посмотрел на меня, скользнув взглядом над сплетенными пальцами.
— Так... — протянул Гендо-сан, что-то отстукивая на клавиатуре. — Рицко-сан? Синдзи-кун у тебя? Ага... Заканчиваете, значит? Как переоденется — пусть зайдет ко мне.
Синдзи заявился примерно через двадцать минут. Четко приветствовав старших по званию, мальчик ожидал, когда ему разъяснят причину вызова.
— Синдзи-кун, расскажи, пожалуйста, что сподвигло тебя на этот рапорт? — спросил Командующий у сына.
— ... — вначале последовала уже известная мне история посещения травмированных одноклассников. — ... и тут это удод, вместо того, чтобы охранять, — начал до старосты докапываться! Вроде как ее там вообще быть не должно! Ну считаешь, что "не должно" — возьми ID-карту и проверь! А он мало того, что напарника где-то потерял, так еще и залез в самую что ни на есть "мертвую зону". Пришибли бы его там — так на наблюдательном посту разве что минут через пятнадцать бы спохватились, "что это постовой давно не показывается"?
Оптимист! Оперативная проверка показала, что и через полчаса от наблюдателей не последовало никакой реакции, кроме возмущенного бухтения по поводу "всяких разгильдяев, которые шляются неизвестно где, а им тут пялься в монитор, жди их возвращения!"
— А с чего ты взял, что там — "мертвая зона"? — заинтересовался Командующий.
— Ну как же... Вот смотрите... — Синдзи быстро, но довольно точно набросал кроки местности в окрестностях остановки. — Вот тут — камера. И тут. Поле зрения у этой — так, и качается отсюда до сюда, а у той — вот так, от сих до сих соответственно. Вот тут — можно проскочить, если за камерами следить внимательно. А тут, — Синдзи-кун заштриховал небольшой кусочек остановки, — вообще дыра, и ни с какой камеры то, что там творится — не видно!
Приглядевшись к рисунку мальчишки, и сравнивая его с отчетом техников, я убедилась, что Синдзи-кун не вполне точен: он сильно завысил характеристики камер и предположил для них существенно более широкое поле зрения, чем было на самом деле. Так что дыра на его рисунке была существенно меньше, чем в действительности.
— А староста ваша где была? — заинтересовался Гендо-сан.
— Вот тут, — Синдзи-кун ткнул карандашом в лавочку остановки, действительно находившуюся за пределами поля зрения обеих камер. — А этот конь педальный встал вот тут! — снова тычок карандашом в набросок. Действительно — в мертвой зоне "по-любому". — И стоит, наезжает, вместо того, чтобы проверить документы, убедиться, что они в порядке, и Хораки может тут находиться, да и валить себе боком! Я и пообещал ему, что рапорт накатаю. Чтоб пропесочили.
— Его пропесочат, — кивнул Командующий. — И не его одного. Боюсь, ты надолго попал в немилость к нашим охранникам.
Синдзи-кун пожал плечами.
— Зато, может быть, живы останутся. Устав Караульной службы — штука такая... Никогда не скажешь, когда именно придется вспомнить, что писали его кровью умников, пробовавших делать по-своему.
— Согласен, — Командующий улыбнулся несколько напыщенному виду мальчишки. Да и мне смотреть на него было немного забавно. Но, вспоминая о том, что говорила по поводу Синдзи-куна Рицко, я слегка поежилась. Может быть он, если и не в полной мере понимает, о чем говорит, то все-таки имеет кое-какое представление о том, как надо заметать следы и стеречься от чужого недоброго внимания. — Но что, все-таки, делать с этой мертвой зоной будем?
Я еще раз поежилась, и быстро пририсовала к наброску Синдзи-куна остановку, на которой люди высаживались из приехавшего автобуса перед тем, как он разворачивался.
