Техники доложили о готовности Одиночки, и я отдал приказ на открытие огня! И уже первым выстрелом мы добились прямого попадания! Я гордо посмотрел на эту выскочку Акаги. Интересно, что она скажет теперь?
— Икари-тюи, доклад! — скомандовала капитан Кацураги своему подопечному. Вот сейчас он разберется в показаниях приборов, и тогда-то мы и посмеемся! А то нашел время с девчонкой любезничать! Хамло малолетнее!
— Получено попадание в левую сторону грудной пластины. Повреждения — ноль. Готов к продолжению миссии! — ЧТО?!! "Повреждения — ноль" ?! Не может такого быть!!! — Да я этот шлепок даже на голую броню, безо всяких щитов могу принять!
— Ну-ну, Синдзи-кун,— покачала головой Акаги. — Не возгордись. Все-таки у ГК Одиночки бронепробиваемость — 800 мм эквивалента гомогенной брони. А у тебя на руках и 750 мм нет!
Откуда?! Откуда она знает точное значение характеристик нашего рейлгана?! Мы же заявили 1100 мм!!!
— Так то при попадании по нормали, — отозвался младший Икари. — А вот длинный овощ им по всей морде, а не "вода кипит при девяноста градусах"!
Демонстрируя свое потрясающее невежество, младший Икари зачем-то перешел на русский язык, и представитель русских покатился со смеху. Возможно, это все-таки какая-то непереводимая шутка?
Между тем Одиночка продолжал обстрел. А Икари, как будто издеваясь, вывел на экран монитор повреждений, расположенный у него на панели приборов. Все участки брони, в том числе и те, куда однозначно приходились попадания из рейлгана, светились отвратительно-зеленым цветов. Нет этого точно не может быть. Наверное, эти НЕРВ просто подкрутили что-то в своем угребище, чтобы индикатор не показывал истинных повреждений! Но ошиблись, захотев слишком многого. Кто же поверит, что под таким обстрелом эта их Ева совсем не понесла урона?
Найдя объяснение происходящему я успокоился.
— А почему Ваш пилот даже не пытается атаковать?! — поинтересовался я у Акаги. Но Икари, демонстративно игнорируя обычный для военных этикет, вмешался в разговор старших по званию:
— Этот ваш "Одиночка" — страшный противник! — Я приосанился. Все-таки, индикатор — индикатором, а мальчишка-то сейчас сидит в этой консервной банке, которую пинает самое совершенное орудие наземной войны! — Пальнешь в такого, а потом — отдувайся перед трибуналом за "диверсию, повлекшую радиоактивное заражение местности".
— Не будет трибунала, — произнес наблюдатель в форме японского вице-адмирала... Кажется, его фамилия Андо... надо будет проверить. — А если будет, то под него пойду я, как отдавший приказ. Зафиксируйте это, — кивнул японец секретарю комиссии.
— Приказ на открытие огня зафиксирован, — механически отозвалась Кацураги. — Икари-тюи, атакуйте!
Младший Икари двинул рычаги управления... и тут же изображение на всех экранах пропало.
— Что такое?! — возмутился я.
— Это Икари поднял щит до двух третей максимума, — флегматично ответила Акаги. — Переключайтесь на внешние камеры. С Евангелиона мы больше ничего не увидим.
Прошло несколько секунд, наполненных матюгами связистов, и вот перед нами снова возникла картина того, как сближаются два бронированных гиганта.
Северный ледовитый океан. Кадзи Рёдзи.
Телевизор в кают-компании "Венчура", транспорта, на котором решились-таки перевозить в Токио-3 Еву-02, рассказывал о ходе конференции в Токио-1. Разумеется, несмотря на некоторый... популизм данного мероприятия, оно все-таки было ДСП, и канал, по которому его транслировали — также был "только для своих". Не "совсекретно" с многократной кодировкой информации, но и кому попало тоже подключиться не получится. Так что мы с Аской-тян смотрели за перипетиями конференции при помощи специального конвертера, преобразовывавшего кодированный сигнал в то, что можно было подать на вход обычного телевизора.
Там, на экране, Евангелион-01 неторопливо двигался прямо вперед, время от времени пошатываясь, когда в его грудь врезались сначала снаряды рейлгана, а потом и бронебойные болванки орудий непосредственной обороны.
Не снижая интенсивности обстрела, Одиночка начал пятится спиной вперед, четко обходя руины. Евангелион ускорился, но общий алгоритм движения оставался тем же самым: он шел прямо на противника, даже не пытаясь уклоняться от ударов, и принимая их на вспыхивающее шестиугольными секторами АТ-поле.
— Пхе! — задрала носик Аска, увидев, как Евангелион-01, все-таки дошедший до противника, нанес широкий, по-крестьянски размашистый удар, пришедшийся куда-то в грудь его противнику.
Я же отчаянно пытался соотнести то, что видел сейчас с тем легким и уверенным маневрированием, которое демонстрировал Ноль Первый на записи первой схватки с Рамиилом. Получалось... не очень. Что-то тут было явно не так.
Между тем, сцепившиеся в клинче бронированные гиганты на мгновение окутались переливающимся радужным свечением АТ-поля, а когда оно пропало — Одиночка присел на подогнувшихся ногах и рухнул на спину. Евангелион отошел на несколько шагов, подобрал "оброненную" винтовку, и выпустил два короткие очереди по ногам противника, потом — по рукам, уничтожая размещенное в одной из них орудие главного калибра, тот самый, широко разрекламированный изготовителями Одиночки, рейлган, так и не сумевший пробить АТ-поле Евы.
— Стрелять — не умеет, — комментировала Аска действия своего будущего командира, — дерется как... как крестьянин, маневрировать даже не пытался. Пхе! И ЭТО будет мной командовать?!
Токио-1. Командный пункт. Кацураги Мисато
— Ну кто так бьет? — вздохнула я, вглядываясь в картинку на демонстрационном экране. — Надо будет намекнуть тренерам, чтобы побольше с ним рукопашным боем позанимались. А то даже как-то стыдно...
— Н-да? — Рицко-кун оторвала взгляд от монитора, картинка на котором была примерно на два порядка сложнее, чем та, на которую смотрели все остальные. И как она ухитряется в этой мешанине разноцветных линий и надписей еще что-то понимать? — Ты лучше сама попроси о дополнительных занятиях. По технике... Освежи в памяти то, что вы с Кадзи-куном прогуляли, не вылезая из постели.
— ? — я вопросительно посмотрела на подругу.
— Как бы неуклюже Синдзи-кун не бил, ударил он чуть ли не в единственное место этой кофемолки с ядерным приводом, где он мог оглушить сенсорную систему и повредить гироскопы, — глядя на то, как Одиночка дергается, не в силах подняться, в повреждения именно этих систем было легко поверить, — и при этом не задеть управления реактором.
Между тем среди конструкторов Одиночки и представляющей его делегации началось что-то, похожее на панику.
— ...самоуничтожение...
— ...стержни...
— ...температура быстро растет!
Томас Аткинс, главный этого сборища, заорал:
— Прекратите это! Немедленно!
— ...пароль... не принимает... — забухтели в ответ, живо напомнив мне, как мы пытались извлечь Рей из Евангелиона, когда машина начала буйствовать.
— Синдзи! Отступай, немедленно! — крикнула я в микрофон, почти не надеясь на то, что пилот меня услышит. Конечно, ударная волна мало чем может повредить Еве. Но вот проникающая радиация... АТ-поле пропускает свет — значит, вполне может пропустить и гамма-излучение... Да и просто тепловой удар может быть более чем опасен.
— Что у вас там стряслось? — поинтересовалась Рицко-кун у сборища растерянных и испуганных людей.
— Сбой в системе, — отозвался один из них, вызвав неудовольствие Аткинс-сана. — Одиночка не принимает управляющие команды и наши пароли...
— Иными словами, вы полностью утратили над ним контроль? — уточнила Рицко-кун.
— Да, — кивнул инженер. Очередной взгляд Аткинс-сана, наверное, мог бы пробить каменную стену. — Но это далеко не самое худшее.
— Есть еще хуже? — уточнила Рицко-кун.
— Да, — вздохнул инженер. — На случай утраты контроля предусмотрен "протокол Эсктерминатус".
А вот теперь лицо Аткинс-сана выражало полнейшее недоумение. Очевидно, о таком протоколе он был в неведении.
— В чем он заключается? — уточнила Рицко-кун.
— При утрате связи с командным пунктом, либо попытке дистанционного перехвата контроля, — с бледным лицом начал рассказывать так и не представившийся инженер, — срабатывает система самоуничтожения: блокируется схема аварийного глушения реактора и поднимаются все управляющие стержни...
— То есть, — начала осознавать я масштаб проблемы, — у нас там сейчас атомная бомба?
— Нет, — покачал головой конструктор. — Все-таки, полноценной атомной бомбой реактор не станет... Где-то в районе тактического ядерного заряда... зато чудовищно грязная.
Присутствующие военные переглянулись. Андо Рэн-кайсё поднес кулак к виску и резко разжал пальцы*. Остальные военные согласно покивали.
/*Прим автора: японский эквивалент вращения пальцем у виска*/
— И как остановить протокол? — жестко спросила я у создателей этого... идиотизма.
— Надо в течение двадцати минуть попасть во внутренний контрольный пост Одиночки, — вздохнул инженер, — и ввести специальный код...
— Какой код? — уточнила я, собираясь отправляться туда, где валялась это ядреная груда металлолома. К счастью, бункер КП располагался недалеко от полигона, а в ангаре, через который мы проходили, я видела несколько вертолетов. Водить эти винтокрылые птички я умею еще со времен операции по "мирному", чтоб его, присоединению Китая.
Делегация, представляющая Одиночку, сгрудилась в компактную кучку и о чем-то активно ссорилась. Я уже собиралась поторопить их, когда Аткинс-сан заорал на одного из своих помощников:
— Я добьюсь Вашего увольнения!!!
— Зато, может быть, живой останусь, — флегматично отозвался тот, и, повернувшись ко мне, произнес, максимально четко артикулируя: "Надежда".
— Когда связь возобновится, — обратилась я к Рицко-кун, — прикажите Синдзи-куну, чтобы он с максимальной скоростью бежал оттуда, и залег где-нибудь в ложбине.
— Здания... — выдавший мне код отключения протокола инженер начал было что-то говорить, предупреждая об опасности обрушения этих руин... о которой я и так догадывалась.
— Засыплет — откопаем, — криво усмехнулась я, приостановившись на пороге. Если уж Еве Ваш рейлган так и не смог повредить — сыплющиеся сверху кирпичи и мех и его пилот как-нибудь переживут.
— Он нас слышит, — флегматично вмешалась в наш разговор Рицко-кун.
— Майя! — я вспыхнула, поняв, какой может быть реакция этого... этого безрассудно храброго подростка. — Блокируй извлечение капсулы и катапультирование. Синдзи-кун, слышишь? Даже не путайся покинуть Евангелион! Подними щиты на максимум и отступай! Ты нужен человечеству... и ты нужен Рей-тян! — подозреваю, что если он и прислушается, то разве что ко второму аргументу.
— Приказа на отступление не расслышал, — откликнулся этот... паршивец. — Тут такие помехи, такие помехи...
Я рванулась к выходу, в тщетной надежде добраться-таки до места действия ДО того, как Синдзи-кун сумеет-таки преодолеть блокировку с командного (в том, что он сумеет это сделать, сомнений у меня как-то не было), и полезет-таки в Одиночку, вводить этот фрагов* код.
/*Фраг — ругательство, используемой Вальхалльскими полками Имперской гвардии из серии книг про комиссара Кайфаса Каина. Используется в виде "пошел к фрагу!", "и тут случился фраг", и, даже "эти фрагоголовые". Точный смысл неизвестен, но, возможно, как-то связан с фраг-гранатой (осколочной противопехотной*/
Я поклонилась этому пожилому человеку, сообщившему мне важную информацию так, как это диктовали его преклонный возраст и моя благодарность, и возобновила движение к выходу, когда смотровой экран озарился яркой вспышкой, а через несколько секунд, показавшихся мне томительно длинными, бункер содрогнулся от тяжелого удара.
Токио-1. Икари Синдзи
Это было близко... Будучи погруженным в LCL, я не мог вспотеть... но все равно мне захотелось вытереть лоб. Эйфория, охватившая меня, когда я осознал, что смогу одолеть это порождение людского идиотизма, сыграла со мной дурную шутку. Дары Хаоса подобны наркотику, и хочется обращаться к ним снова и снова, а уж если есть повод, то удержаться от применения магии в нашем бедном на источники Силы, мире почти невозможно. Но все-таки, вызывать варп-шторм, пусть и локальный, для того, чтобы превратить уран в свинец — было небольшим перебором. Конечно, радиоактивное заражение местности — не сахар, но с ним у нас, по крайней мере, научились бороться. Теперь же, боюсь, на месте былой столицы страны Ямато будет карантинный феномен. Потому как методов борьбы с заражением Хаосом, насколько я знаю, не существует.
В некоторой ностальгии я огляделся вокруг. Все-таки сейчас Токио-1 похож на окрестности замка Учителя... да, в сущности, именно кусочек шторма, вечно ярящегося вокруг Замка-над-миром, я сюда и перетащил.
Замок Учителя... Старшие ученики поговаривают, что когда-то он стоял в плотной реальности на вполне себе материальном мысе, выдающемся в большую реку. Но потом прежний его владелец что-то учудил, вследствие чего основание скалы было уничтожено, а сама скала повисла в воздухе. Сам прежний хозяин этого не пережил, и Замок достался Учителю. Не знаю, было ли то влияние прежнего хозяина замка, или замок притягивал к себе похожих личностей, но теперь уже Учитель занялся экспериментами над природой реальности... и однажды замок, вместе с парящей скалой на которой он стоял, оказался вообще выброшен из реальности, а вокруг него вскипел вечный варп-шторм, пройти через который могут только те, кому Учитель доверил заклятье прохода, то есть — мы, его ученики. Говорят, правда, что время от времени навещает Учителя некая эльфийка... но делает она это достаточно нерегулярно, чтобы слухи так и оставались слухами, не получая сколько-нибудь значимого подтверждения. А на прямые вопросы о личности этой посетительницы, равно как и на любые вопросы о его прошлом, Учитель отмалчивается. Так что твердо известно только одно: когда-то он был человеком. Но это время давно прошло.
Перемещаясь с потоками варпа, от разрушительной силы которых меня хранило заклятье Учителя, я любовался обсидиановыми стенами. Конечно, обсидиан — не лучший строительный материал, тем более — для замковой стены... но стены эти давно уже несут скорее декоративную функцию. Защищает же замок само пространство вокруг него, наполненное силой искажения и разрушения, напоенное смертями тысяч и тысяч разумных, что приходили сюда в надежде повергнуть Вестника Рагнарека... и находили только лишь смерть. Правда, с тех пор, как Учитель находил определенное удовольствие в подобном — тоже минули несчитанные века, так что давно уже никто не приближался к скрытому в глубинах варпа строению.
Повинуясь моей воле, варп создал из своей псевдоматерии подобие Рей-тян, и я обнял ее и закружил в танце вокруг Замка-над-Миром. Увы, сама Рей пока что не выживет в шторме даже имея заклятье Учителя... Но я над этим работаю. Однако даже осознание того, что гибкая талия под моей рукой, и нежная ладошка в моей руке — лишь реакция варпа на мою фантазию, своего рода сладкий сон разума — не мешает мне наслаждаться танцем-полетом.
