У меня всего этого не было, зато имелся доспех-артефакт, открывающий своему владельцу новые энергоканалы. Черпай силу, бери ее, только не переусердствуй. Иначе останется от тебя лишь тело. А разум и воля выгорят дотла.

Риск. Всюду риск! Но куда же мы без него? Уже никуда! Обжигающая и в то же время до ужаса холодная сила проносилась сквозь меня, мои тело и душу. Боль, озноб, радость и готовность свернуть горы. Еще немного, еще... А вот теперь отсечь привязку к энергоканалам и ударить собранной силой. пропущенной через фильтр уже созданного плетения.

Получите, зеленые вы мои! Выплеснувшаяся сила, оформляющаяся в ту самую Беззвучную Арфу, рвала на своем пути все и всех.

Что есть у арфы? Много тонких струн и извлекаемые из каждой звуки, в целом и составляющие музыку — завораживающую, мрачную, еле различимую или просто надсадно-громкую. Только сейчас струны стали энергетическими нитями, что резали на пути плоть, бестелесные конструкты, само первозданное пространство... Звуки же, обычно слышимые всеми и вся, перешли в иной дианазон. Их ощущали. Но не слышали. Знали о существовании, но не всегда догадывались, как защититься.

Без сил я рухнул на одно колено, едва удерживаясь, чтобы окончательно не свалиться... Но я видел! Видел, как струны Арфы проходили сквозь тела простых воинов, телохранителей орочьих шаманов, оставляя после себя идеальные срезы. Врачи из моего родного мира обзавидовались бы. Выбросив столь грубые свои скальпели и рыдая от умиления. Ну где еще можно увидеть столь роскошную трепанацию черепа прямо через шлем? Да и бьющееся в последних судорожных усилиях сердце. Разбрызгивающее кровь этаким сюрреалистичным фонтанчиком многого стоило.

Еще немного, еще... Струны вязнул в спрессованном воздухе. Гасятся бросающимися 'на амбразуру' духами, оберегающими шаманов ценой своего временного изгнания на нижние слои астрала.

Нет, шалишь! Беззвучная Арфа работает тихо, но надежно. Неслышимые для наших ушей звуки, порожденные магией, порождали вибрации магических потоков, разрывали структуру мироздания. А заодно и тех, кто находился в зоне действия. Вот у одного из шаманов из приплюснутого, не раз уже сломанного носа потекли струйки крови. Другой заплакал кровавыми слезами, видимо, слабым местом оказались глаза. Двое других схватились за головы, выронив свои посохи, не в силах игнорировать разрывающую мозг дьявольскую боль...

Плохо. Это я насчет собственного самочувствия. Голова кружится, руки-ноги ватные. Да и мир вокруг плывет, воспринимаясь какими-то урывками. Но надо подниматься, чтобы снова продолжать, окончательно переломить чашу весов в нашу сторону.

Лязг клинков совсем рядом... Пытаюсь повернуться, посмотреть. С трудом. Но удается. Мать моя женщина! Оказывается, пока я тут приходил в себя, несколько воинов из тех, которые прошли Дорогой Теней, подобрались очень близко. Сейчас на их пути стоял лишь прикрывающий меня Керис, в неравном противостоянии перекрывающий дорогу разъяренным зеленошкурым воинам-берсеркам.

Кольчуга на правом боку была рассечена, левая рука обвисла плетью, но и двое орков бились на полу в агонии. Кровь, утробный вой агонизирующего великана с распоротым брюхом, рык троих оставшихся, понимающих, что если не сломят сопротивление дроу сейчас же, то очнувшийся от отката маг — то есть я — размажет их тонким слоем по каменным плитам пола и стен.

И таки да сделаю! Непременно и сейчас, не откладывая в долгий ящик. Сил немного, но их с избытком хватит. Ключ-слово, и вот в левой руке переливается всеми оттенками мрака Плеть Тьмы. Воплощенная первооснова в моей руке вибрирует, стремясь или вырваться, или, по крайней мере, присосаться к источнику чьих-то жизненных сил. Не дашь цель, так она и у тебя постарается их вытянуть. Ну ничего, цели для нее найдутся!

Удар... Самый кончик плети дотягивается до орка, который готов воткнуть свой кривой ятаган в бок Кериса. Был один орк, а стало два. Ну а то, что половинки самостоятельно существовать не могут, так это самое то.

Второй замах... Окорот щитовика на собственно часть щита и кисть руки. Пятится. Озабоченный теперь лишь возможностью отступить, выбраться отсюда. А это сделать сложно будет, потому как Альен и остальные двое прорываются к нам, опрокидывая заслон.

Вот только зажимать орков, заставлять их драться до последнего бойца — решение не так чтобы самое лучшее. Разумней будет дать отступить оставшимся. Пусть катятся, желательно подальше и на солидный временной промежуток.

— Альен! Пусть откатываются! — хрипло кричу я девушке. — Не мешай, дай им 'золотой мост'...

Поняла, хотя по лицу видно, что ой как делать подобное не хочется. Веками культивируемая жестокость дроу протестовала против того, что порой надо дать врагу уйти. Лишь понимание, что надо повиноваться приказу самой же признанного командира, удерживало Альен от естественного душевного порыва. Да и остальных тоже, чего тут скрывать!

Шаманы отступали, отгородившись от нас несколькими слоями защиты, в сопровождении оставшихся воинов. Немногих оставшихся надо заметить. Тела невезучих так и остались лежать на каменном полу. А вот двух погибщих коллег из Круга Духов они тащили с собой. Не то их по возможности требовалось сжечь по особым канонам. Не то просто не желали оставлять нам трофеи в виде посохов и прочих амулетов. Плевать! Главное, что они отступали.

Мы с Альен порядку ради забрасывали их таранными плетениями, которые могли бы пробить выставленные барьеры, но на удачу особо не надеялись. Для результата пришлось бы слишком сильно выложиться, аоно того не стоило. И так уж постарались. Две не самых последний членов Круга Духов и сами по себе хороший результат схватки. А если добавить из телохранителей, то и вовсе...

Мы победили здесь и сейчас. Разве что Керис... Но если стоит на ногах и грязно матерится всеми частями тела Ллос и ее присных, но точно все в порядке будет. Ну а раны... заживут, никуда не денутся. Тперь настает время подумать о более важных делах. Но чуть позже, после того, как окончательно удостоверимся в отступлении орков.

Глава 2

Дом Митгар

Матрона Шенир мерила парадную залу, рыча от злости, сживая руку вокруг рукояти змеехлыста. Она буквально разрывалась на части от бурлящей изнутри ненависти. Все остальные стояли поблизости и молчали, не осмеливаясь сказать ни слова. Некоторые и вовсе всерьез опасались за сохранность собственной не жизни, но шкуры. Впрочем, опасения были напрасны, сейчас Матрона не рискнула бы совершать неосмотрительные движения, даже учитывая всю черную злобу. Рассудок все же контролировал эмоции... отчасти.

Все было плохо. Нет, не так — все было ОЧЕНЬ плохо и для Дома в целом, и для нее в частности. Ллос никогда не прощает тех, кто обманул ее ожидания. Шенир была Матроной семнадцатого Дома, а значит внимание к ней и находящимся под ее змеехлыстом было особо пристальным. Как-никак первая двадцатка. А значит... даже малая оплошность могла оказаться печальной для нее. Тут же была не малая, а самая что ни на есть большая.

Кайр! Приемыш из уничтоженного Дома отступников со стертой памятью и отданный Дому Митгар в качестве вознаграждения. Это была честь, ведь потомок благородного в десятках колен рода был сам по себе большой ценность. Тогда Шенир с радостью ухватилась за возможность расширить свой род, приняв в него дополнительную боевую единицу. Если бы она только знала, что ее ждет...

Матрона зашипела от злобы, резко остановившись, и правая рука до боли сжалась на рукояти змеехлыста. Все планы, которые она строила для себя, своего дома, летели ящеру под хвост, и все из-за одного юнца, который осмелился пойти против освященных веками, тысячелетиями, самой Ллос установлений. В любое время можно было ожидать, что Мать Пауков перейдет от бездействия к карам. Для этого всего-то и нужно, что показать недовольство. Желающих же уничтожить Дом Митгар и тем самым продвинуться вверх в иерархии Кенигсгранна более чем достаточно. Тот же Дом Вигр — давний и заклятый враг. Дом Бергам, чья преданность Ллос не знала себе равных... эти готовы будут рвать глотки всем, лишь бы только удостоиться хотя бы мимолетной милости великой Ллос.

Успокоиться, сейчас надо было успокоиться, не дать гневу и ненависти полностью завладеть сознанием. Шенир понимала это как никто другой, иначе не смогла бы долгие годы вести свой Дом вверх. Сейчас могли помочь только высочайшая концентрация и хорошая интуиция. Последняя должна была подсказать выход из сложившейся ситуации. Иначе... Дом может быть повергнут, сама же память о нем тоже исчезнет, растворившись в вечности.

Помощь. Нужна была помощь, одна она ничего не сможет сделать. Матрона понимала, что сейчас не время для свар внутри Дома. Надеялась и на понимание остальных.

Скоро сюда должны были прийти все, кому она могла не доверять, конечно, но верить в общие интересы. Сыновья, дочери, Мастер Клинка... больше никого. Остальным членам Дома не стоило даже догадываться о том, что Митгар стоят на грани небытия, удерживаемые в неустойчивом равновесии лишь тем, что Ллос и проводники ее воли просто не успели окончательно принять решение.

Еле слышный звук шагов по каменным плитам... Шенир резко развернулась, готовая увидеть кого угодно, от ожидаемых ею до эмиссаров-убийц Верховного Дома. К счастью, до такого еще не дошло, неслышным шагом воина к ней приближался Мастер Клинка, Агриан.

— Где мои дети?

— Они скоро будут, Матрона, — склонился перед ней дроу, в то время как руки его оставались на навершиях двух своих излюбленных клинков, служивших верно вот уже не первое столетие. — Я принес новости, которые лучше знать только вам.

— Говори!

— У меня сохранились связи среди лучших бойцов Кегигсгранна, а часть из них в Академии, в Мили-Магтире.

— Знаю, — нетерпеливо оборвала Шенир, а змеехлыст, ощущая настроение владелицы, недовольно зашипел, пытаясь чешуйчатыми телами дотянуться до причины раздражения. — Если новости плохие, я всегда успею отдать тебя тем, кто превратить твою жизнь в долгую и мучительную, растянутую на века боль и вечную пустоту.

— Новости хорошие. И не та сейчас у вас ситуация, чтобы лишиться опоры Мастера Клинка. Смены нет, а единственный сын Дома, кто мог бы сменить меня, сейчас стал главной угрозой.

Разъяренное шипение, удар... На правой щеке Агриана рваная рана, но в глазах не отражается и тени эмоции. Боль для истинного воина ничто, что же до остального, то к выходкам Матрон все привыкли. Так было всегда, так заповедано Ллос, так будет... Или не будет, раз появляются подобные Кайру?

— Смиренно прошу прощения, что прогневал почтенную Матрону Шенир... — опускается на одно колено мастер Клинка. — Мне будет позволено продолжить?

— Продолжай. Но не забывайся! Падет Дом, от тебя тоже ничего не останется.

— Я знаю... Верховный Дом Шадр изучил остановку в Академии, все то, что предшествовало бунту Кайра, четвертого принца Дома Митгар. Еще ничего не решено, но полную вину на нас могут и не возложить. Он не наша кровь, он воспитанник. Кара разделится... Больше я ничего не знаю, тайные решения жриц великой Ллос мне неведомы.

— Тебе этого и не узнать. Сказанного достаточно. Теперь отойди в сторону и жди, когда придут остальные, свои слова ты уже сказал.

Поставив на место вздумавшего проявить недостаточную почтительность воина, Матрона Шенир заодно и выплеснула частицу сжигающей изнутри ненависти. Это помогло, теперь она могла отвлечься от постоянных мыслей о возмездии. Да и разговор с детьми обещал быть сложным, ведь они наверняка попробуют воспользоваться даже бедой Дома для упрочнения своего в нем положения.

А вот и они. Появились, храня на лицах отсутствие всяческих эмоций, но вот в магическом плане некоторые не могут закрыться полностью. Или не хотят, или специально выпускают часть эмоций для ведения хитрой игры. Можно было предположить многое, она бы и сама на их месте постаралась выжать побольше крови из жертвы.

Детей Матрона должна была встречать исключительно сидя на троне. Это и знак власти, и традиция, и... возможность уцелеть, если кто-то вдруг рискнет ударить в спину при молчаливом попустительстве остальных. Хотя бы та же Риана, ее сейчас следовало опасаться сильнее остальных. Единственная мечта — трон Дома. Она могла ждать естественного варианта, но вот сейчас, когда восхождение к вершине остановилось и появился явный признак беды, эта иллитири могла и изменить ситуацию.

Короткий полет, и вот уже Шенир рядом с троном. Пока стоит, но опуститься в каменные объятья привычного места можно за секунду. А защитные и атакующие амулеты, вмонтированные в черный камень и многочисленные инструктации, они сейчас давали Матроне какую-никакую, но уверенность. Хотя бы на ближайшие минуты, когда она должна будет выяснять ситуацию.

Встреча была подготовлена, Матрона обязана была заботиться о таких мелочах, четко различая прием с участием чужаков и обсуждение проблемы в 'семейном кругу'. В первом случае надо было показывать единство Дома, для чего кровные родичи расположились бы рядом и за спинкой трона. Сейчас же она, как Матрона, возвышалась над всеми, рабы — гоблины и кобольды, притащили овальный стол и расставили массивные кресла вокруг него. Таким образом у сидящих должна была проскальзывать мысль, что Шенир всегда остается НАД ними. Вроде бы и простой ход, но зачастую действенный, особенно если применяется так давно, что успел войти в неписаные традиции многих домов.

Сыновья и дочери Матроны чинно расселись по давно забронированным за ними местам, равно как и Мастер Клинка — единственный, кто оказался допущенным не из правящего рода. Но все понимали, что сейчас предстоит долгий, утомительный и небезопасный разговор.

— Я собрала вас здесь, чтобы мы могли обсудить ситуацию и решить. Как ее исправлять, — начала Шенир. — Бунтом против Ллос Кайр уронил авторитет нашего Дома, теперь предстоит многое сделать, чтобы хоть немного исправить ситуацию. Это в наших силах... Агриан?

— Да, Матрона, — встал Мастер Клинка. — Другие Дома, из которых вышли отступники, то есть Ульф, Вигир и Кринг, получат лишь малое порицание. Зачинщиком был признан Кайр.

— Откуда это известно?!

Полустон-полукрик, вырвавшийся из горла Миалы, старшей принцессы Дома, нельзя было не услышать. Верная, почти фанатичная служительница Ллос, она была бы более всего к месту в Доме Бергам, но род не выбирают. Сейчас же она страдала и из-за самого факта бунта, устроенного ее приемным братом. Вовсе нет. Ее беспокоил факт, что сведения были получены не ей, жрицей, а каким-то мужчиной, пусть и Мастером Клинка.

Вот только не тот момент она выбрала. Матрона уже частично утолила злобу, выместив ее на том же Агриане, и теперь жестко пресекала любую попытку вмешаться.

— Замолчи, Миала! Тебе нужно думать не об этом, а о наших действиях. Я хотела дать высказать мнение о случившемся тебе, но вижу, что ты поддалась гневу. Это твое право, но сейчас всем нам нужна холодная голова. Келис?

— Мать, вы точно хотите этого? — лениво поинтересовалась третья дочь Матроны. — Я буду говорить то, что есть, мне неинтересны внешние проявления.