Никсар вертел артефакт между пальцев, находя в этом успокоение, и голосу его, лениво-равнодушному, противоречило лишь выражение глаз. Этот эмиссар Артаса был непрост. Шут знал сей факт с самого начала, Гесуто же вынужден был оценивать человека на ходу, при первом же знакомстве.

— В общем, понятно, что искать мне надо было нечто, из ряда вон выбивающееся. — меланхолично цедил Рисовальщик. — Причём выбиваться оно должно только с точки зрения одного мира, иначе всякие высшие силы... ага, типа вас с Артасом... уже давно и сами всё заметили бы.

— Это понятно. Дальше что?

— В общем, поспрашивал я местных... Какие-то они здесь необщительные, к слову говоря. Пока на куски резать не начинал, все талдычили про 'моя-твоя не понимай'. Столько крови пролил, пока узнал, что нужно, — Никсар ещё раз задумчиво провернул перо в руках и резко убрал его в карман. — Да, Артас за это заплатит отдельно. Я тут на досуге небольшой счетик набросал. Ты Шут, не смотри, что он больше на рулон туалетной бумаги смахивает. По моим меркам он действительно небольшой.

— Она была твоя? лениво поинтересовался гаер.

— Что?

— Кровь, говорю, твоя лилась?

— Ну... Моя там тоже была. Немного. Неважно. В любом случае, мне рассказали об этом месте. Облюбленное демонологами и некромансерами, оно пугает всех остальных, и всё такое прочее.

Помощник Артаса саркастически хмыкнул. Еще с того момента, когда Никсар, Лич и демон по имени Гар-Хор прикончили Хранителя для прорыва в этот мир, он знал, что местные маги, скажем так, далеки от темной магии. Да и вообще, уровень аборигенов далек от сколько-нибудь серьезного.

— Откуда тут демонологи, Рисовальщик, не говоря уж о некромантах? Покажи местным настоящего демона или хотя бы нашего общезнакомого архилича... Думаю, смерть от апоплексического удара была бы стандартным диагнозом.

— Оно да. Мелкие душонки, простенькая магия, жидкая кровь... Провинция-с! Стандартная чушь, на самом деле, но я решил проверить местные слухи. На обшем то бледном фоне, — Никсар задумчиво отхлебнул вина, хрустнул зажаренным куриным крылышком и, скривившись заявил. — Не вино, помои! Сейчас позову того, кто это вино покупал и буду злобно надругаться.

— Это как? — живо заинтересовался гаер. — Морально аль физически?

— Скомбинированно, — слегка безумная ухмылка на лице Рисовальщика могла бросить в дрожь и существ с весьма крепкими нервами. Проглядывающее желание убивать, да еще поизощреннее, тоже оптимизма не добавляло. — Десяток полых иголок, флакончик кислоты и моя безграничная фантазия. Ну и пару набросков, которые, ожив, способны на многое.

Слушавший диалог отмеченных Хаосом, Гесуто позволил себе неодобрительно качнуть головой, а потом и вовсе мысленно связаться с Шутом:

— Я сожалею о необходимости обращаться к Вам подобным образом, но мой долг предупредить: человек, настолько отмеченный безумием, кровавой жаждой убивать, причём убивать беспричинно, не может быть надёжным вассалом. Если он не сумеет овладеть своим сумасшествием, направив его на пользу господина, то вскоре станет бесполезен.

Помощник Артаса в ответ на это только усмехнулся, не опускаясь, впрочем, до оскорбительной насмешки.

— Безумие не контролируют, его лишь вплетают в свою сущность, добавляя или же ампутируя те или иные элементы. Таков путь Хаоса.

— Что же... Это ваш выбор. Вас и вашего вассала. Я позволил себе лишь высказать мнение человека, побывавшего по обе стороны безумия. Решать только вам.

Гаер насмешливо прищурился. Он понимал, что посланец Фрейи слишком далек от осознания истинной сути Хаоса. Как и они с Никсаром никогда не смогут принять ту цепь-связку между вассалом и господином, что раз и навсегда установил для себя этот, сидящий рядом бог. Каждому свое, и это неизменно. Поэтому, вопреки своей натуре и привычкам, Шут промолчал. Тем более, что Никсар, не сумевший уловить даже следов этого мгновенного разговора, наконец-то перешёл к делу:

— В общем, следы там. Как грязи этих следов. Смотрите не вляпайтесь, когда изучать пойдёте. А я, уж извините, сваливаю из этого мирка. Тем более, что Артас действительно мне прилично задолжал, и я собираюсь получить всё причитающееся до того, как сдохну. В общем, карту я вам в сознания вбросил, не потеряетесь. А в остальном... работайте, господа 'тяжелая артиллерия'. Разведгруппа в моем лице задачу перевыполнила и требует отдыха, вина и девочек. Засим откланиваюсь...

Никсар встал, изобразил вычурный, но заведомо издевательский поклон. Ехидная ухмылка, извлеченный из кармана амулет перехода, но... голос Шута его остановил:

— Эй, ничего не забыл, Рисовальщик? Что там творится, коли тебя так корёжит при одном воспоминании?

— Там прореха на холсте бытия. И сквозь неё на меня смотрела Бездна, Шут. Ну и ещё там какая-то прожорливая страхолюдина обитает. Но таким крутым парням как вы её бояться нечего. Счастливо оставаться, в общем.

Никсар попытался было активировать амулет, но замер. Все дело в том, что Шут дотронулся рукой до эфеса сабли и... слетевшая с нее тень мгновенно разделилась на десятки щупалец, что и опутали чересчур уж нагловатого мага. Никсар не учел, что помощник Артаса хоть и производил порой впечатление 'шута у трона', но на деле был посильнее многих и многих богов. Да и ум присутствовал незаурядный, совмещенный с жесткостью и скоростью в решениях. Сейчас же его категорически не устроила неполнота представленной эмиссаром информации.

— Не надо, — Гесуто, поднявшийся со скамьи столь же быстро, положил руку Шуту на плечо. — Он рассказал достаточно. Остальное нам действительно лучше увидеть собственными глазами.

— И кто это тебя назначил главным?

— Никто. Естественно, что командир в этой миссии Вы, а я лишь спутник. И я подчинюсь, даже если Вы решите убить человека. Но в этом нет большого смысла. В любом случае, мы знаем уже достаточно, чтобы действовать.

— Да кто ж своих бойцов убивает, пусть и с таким скверным характером, — откровенно заржал Шут. — Но и осаживать порой таких как Рисовальщик приходится. Они ж болезные, совсем с катушек слетают! А так... словно ушат холодной воды на разгорающееся пламя безумия.

— А выглядело это по-иному.

— Знаешь что, Гесуто... — Шут положил саблю на плечо и задумчиво наклонил голову. — Может быть, ты неплохой боец, сильный маг... Но, во имя Хаоса, какой же ты зануда. Ладно, пусть так. Иди, Никсар. Можешь даже перед уходом поблагодарить этого парня за отсутствие в отношении тебя показательной и душеспасительной клизмы!

— Будто ты и в самом деле собирался меня воспитывать, — встряхнулся Рисовальщик, приходя в себя после того, как ожившие тени, порожденные Шутом, исчезли без следа. — Я ещё нужен Артасу в Докрасте именно со своим безумием, так что можешь пойти, бамбука покурить.

Никсар потратил ещё мгновение, чтобы оценить реакцию порождения Хаоса на свою реплику, и активировал амулет, уходя из мира.

— Хам, — с задумчивой, немного даже сентиментальной, насмешкой произнёс Шут. — Если шею себе не свернет на пути к могуществу, то может достичь очень много. Или если таящееся безумие наружу не вырвется.

— Принято считать, — негромко отозвался Гесуто, — что верный вассал рано или поздно становится похож на своего сёгуна. Вы с ним чем-то похожи.

— Все верно, я его и откопал... составил, так сказать, протекцию.

— Тогда наметьте вехи, по которым ему идти. И безумие становится силой, если держать его в оковах долга. Но... позвольте мне открыть нам путь. Не думаю, что оставаться здесь дольше рационально.

Не дожидаясь ответа, Гесуто сотворил приглушённо светящийся портал, бросил на стол пару негромко звякнувших серебряных монет и покинул таверну. Шут задумчиво осмотрел давно уже опустевшее помещение и хмыкнул:

— Вот так всегда... Стоит снять отсекающие заклятья, все сразу пугаться начинают, визжать. В разные стороны разбегаться. Ведь мы вроде и не прибили никого. Или прибили?

Философски поглядев на последних посетителей, чуть ли на четвереньках убирающихся из зала, склочный невозмутимо допил пиво и шагнул вслед за магом. Предварительно, правда. навесил на оставляемое помещение Ауру Ужаса. Теперь можно было быть уверенным — годика два сюда мало кто сунется. Что поделать, Шут не любил, когда ему не были рады.

Глава 6

Дом Митгар. Ритуал вызова йолкол.

Страх... Именно это чувство пробирало многих дроу из верхушек Домов, когда проводились ритуалы, призывающие каких-то демонов из числа порученцев Ллос. Редко когда их услуги требовались тем, у кого и так все в порядке. Куда чаще эти тени Паучихи проникали в Дома, проштрафившиеся перед жестокой богиней.

Сами по себе они были не сильно опасны для магов и жриц, неплохо владевших демонологией. Но тень Ллос всегда могла притянуть и саму богиню в крайнем случае или доложить ей о том, что какой-то Дом нуждается в показательном усмирении. Именно оттуда и рос корень страха перед йолкол, этими тенями надвигающихся бедствий.

Не стал исключением и ритуал, проводимый в Доме Митгар. Матрона Шенир, несмотря на слова посланницы из Дома Шадр, знала, что Ллос весьма непостоянна, если кто-то из ее слуг вызвал хоть легкое неудовольствие. Она могла как пообещать дать шанс на исправление ситуации, так , впав в ярость, дать приказ на уничтожение всего связанного с источником неприятностей. Спусковым крючком, освобождающим эту ярость, могло стать любое известие, зачастую вовсе постороннее. Или просто припадок неконтролируемой злобы, что частенько посещали Паучиху.

Дочери и сыновья Матроны знали об этом, но были более беспечны. Они не были властителями дома, поэтому кое к каким тайнам не допускались. Разве что Келис... но ее броню безэмоциональности столь привычная сущность как Ллос не могла поколебать.

Ритуал... Начерченная неправильная звезда с семью лучами по числу членов правящей семьи, расположившихся на концах лучей, горела ядовито-зеленым пламенем. Центр же, где стояла плетущая заклятье вызова Келис, заволакивала непроглядная тьма. Голос ее звучал, словно пробиваясь через пелену тумана, искажаясь и постепенно затихая. Бушующая магическая энергия пронизывала все пространство, заключенное в гептаграмму, но ни малейшей части не выплеснулось наружу. Да, наставницы Арак-Тинилита могли гордиться профессионализмом своей бывшей ученицы, а потом и коллеги.

Завершающее слово-крик, последний выброс силы... и ткань мироздания расползлась, открывая путь для исхода вызываемой демонической сущности. Рассеялась тьма в центре, лучи звезды вспыхнули особенно ярко, отрезая находящихся внутри от внешнего мира потоками уничтожающего все и вся пламени. Изменились и тела принесенных в жертву рабов числом около десятка — они съеживались, мумифицировались, из них вышла не только вся кровь, но и сама плоть заменялась невесомым, неведомым материалом.

— Ш-ш-ха... Кто ос-смелился потревож-жить меня? — донесся до участвующих в ритуале голос существа, приближающегося перед разрыв в ткани мира. — С-смертные, ес-сли не будет вес-ских причин, Ллос сожрет ваши души!

— Тебя вызвала я, жрица Арак-Тинилита, Келис Митгар. Вызов произведен с соизволения Ллос. Приказ передан через Гиллуну Шадр. Матрона Шенир смиренно ждет указаний великой богини, что должны быть переданы твоим голосом.

Келис не боялась. Конечно, должные меры безопасности были приняты. Если даже произойдет самое неприятное, то... у нее были относительно высокие шансы скрыться, перейдя по тонким эфирным путям в несколько иное от нынешнего место. ну а там... как судьба улыбнется. Несмотря на грызущую ее апатию, Келис понимала. что лучше жизнь изгнанницы, беглянки, но не смерть от рук выполняющих волю Ллос. Тут она была согласна с Кайром, своим странным сводным братом.

А вот Матрона Шенир готовилась выслушать волю Ллос и сделать все, что в силах Дома, чтобы только отвести возможные беды, угрожающие не только положение в Кенигсгранне, но и самому существованию Митгар. Осталось подождать лишь несколько секунд, чтобы йолкол предстала перед участвующими в ритуале во плоти.

Она и предстала... Для любого недроу зрелище показалось бы омерзительным в высшей степени. Йолкол имела паукоподобное обличье, но 'лицо', представляющее сплав темноэльфийских и паучьих черт, передние руки-лапы, да и движения, напоминающие непонятно что, но очень неестественно-противные...

— Шенир, ты готова слушать повеление Ллос?

— Да... — отозвалась Матрона. — Я и мой Дом сделаем все для наказания предателя. Но нам нужна...

— Информация, — шипяще-свистящие нотки в голосе йолкол исчезли, демоническое создание успело перестроить голосовой аппарат для нормальной речи. — Ты не можешь искать Кайра, не зная даже примерного направления. Ты получишь нить, за которую надо потянуть. Знаешь о Карг-Нейссе?

Шенир кивнула, внутренне удивляясь, причем здесь сборище наемников. Впрочем, одна идея просто напрашивалась, и она не преминула ее высказать, желая таким образом 'набрать очки' перед тенью Паучихи:

— Он со своими прихвостнями подался в наемники? Следовало ожидать...

— Нет, дура! — яростно прошипела йолкол, заставив Шенир заскрипеть зубами от подавленной злобы, а Келис слегка, еле заметно улыбнуться. — Он не нанимается, а нанимает большой отряд наемников. Ему что-то нужно в городах-ульях иллитидов. Перехвати его отряд, сделай все возможное! Иначе твой Дом будет подвергнут каре Ллос... весь.

— Но... мне придется задействовать для такого дела многих. Наши крепости сомнут другие Дома.

— Митгар будет дарован иммунитет. Любая попытка нападение приравняется к неуважению перед лицом Ллос. Ты сможешь послать большую часть своих воинов и не опасаться за открытую спину. У тебя четыре дочери и трое сыновей, сумеешь выбрать тех, кто возглавит карательную экспедицию.

Шенир склонилась... Не перед йолкол, демоническим отродьем средней руки, а перед тем, кого она представляла.

— Я все выполню. Угодно ли великой получить голову предателя?

— Только в случае, если это неизбежно. Он нужнее живым и способным говорить. А теперь я ухожу, все нужные слова сказаны. И не разочаруй Ллос во второй раз!

Громкий треск, внезапно нахлынувшее из ниоткуда облако густого тумана... А уже через пару секунд не осталось и следа от йолкол, прорыва в ткани мира, даже от столбов пламени, ограждающих гексаграмму от остального пространства. Были лишь проводившие ритуал, трупы рабов, на глазах рассыпавшиеся серым прахом, зд угасающие линии отслужившей свое звезды.

— Если ко мне больше нет вопросов. То я пойду, — бесстрастно заявила Келис, плотнее закутываясь в свое черное одеяние. — Устала я от ритуала.

— Если устала, то сядь в кресло и расслабься. А уходить никому нельзя, мы должны решить, кто поведет отряд воинов длязахвата предателя.

— Как будет угодно Матроне...

Пожав плечами, Келис направилась к своему крессу, куда и рухнула почти без сил. Все же усталость от ритуала и подготовки к возможному бегству взяла свое. Ей было даже не скучно, а.. никак. Хотелось лишь лечь и уснуть, не просыпаясь как минимум часов двадцать. А все эти поиски, войска, йолкол и сама Ллос — они могли и подождать. Жаль было, что Шенир так не считала, намереваясь мучить всех своих детей продолжением этой бесконечной то ли драмы, то ли фарса.