Она ответила мне мысленно: "Ты уверен? Это некромантия, ты говорил, что ее не будет".
"Да. Этот старик умен, но он не сможет понять, что это чистая некромантия. Делай что надо, ведь ты сразу догадалась, что я задумал?"
"Как только ты заговорил про храм. Готов?"
"Да". А еще подумал о том, что надо было написать завещание.
Арья изо всех сил ударила мне в спину ритуальным ножом. Ледяное лезвие насквозь пробило сердце и вышло из груди, порвав одежду. Сердце зашлось от адской боли, я едва не закричал. Время остановилось. Тирион и жрец с одинаковым изумлением смотрели на нас. По спине и животу потекла кровь, жить мне оставалось всего несколько мгновений, и в это самое мгновение я и сделал то, что собирался.
Вокруг меня клубился густой серый туман. Воздух промораживал меня насквозь, живым здесь не была места. Я открыл рот и начал нараспев произносить древние как мир слова:
— Морте вита, аксе ле архане! Раеран астар.
От моих слов туман сотрясался и менялся. Из него начали появляться тени, много теней: женщины, дети, старики, мужчины, все в пестрых, но простых одеждах, у многих похожие лица. Они не видели меня, они всего лишь тени, тени давно живших людей. И среди них есть одна, которая меня интересует.
Увидев иссиня-черную тень, я едва не вскрикнул от мальчишеской радости. Вот он, тот, кто был проклят! Первый член рода, попавший под сильное проклятие неизвестного колдуна или волшебника. От него оно набрало силу и принялось пожирать жизни всех потомков. Поэтому я и не смог обнаружить проклятие в ауре Тиши. Оно сидело здесь. Если уничтожить эту тень, проклятие разрушится.
Я потянулся к тени и попытался ее схватить. Но она ускользала. Я сделал шаг к ней. Другой, третий. Постепенно я все дальше отходил от края тумана, а когда обернулся, было уже поздно. Ледяной озноб пробрал меня насквозь.
— Что же я наделал, — прошептал я.
Туман стремительно вымораживал остатки тепла из моего тела. Я посмотрел на руку и убедился, что она уже вся побелела. Двигаться я уже не мог, как и говорить. Тело сильно замерзло и ослабло. Я слишком далеко зашел в мир мертвых, и теперь сам стану тенью. Достойная смерть для зарвавшегося мага...
Очнулся я от жуткой боли в сердце. Оно работало с трудом и часто сбоило. Еще бы, такие раны не заживают за мгновение. Я был весь залит своей кровью и лежал на полу храма. Рядом дрожала перепуганная Тиша и сидел растерянный Тирион. А прямо надо мной склонилась белая как мел Арья. Я без удивления отметил, что теперь у нее две седые пряди в волосах.
— Что случилось? — негромко спросил старый жрец.
— Ничего страшного, — прохрипел я. — Всего лишь древний магический ритуал. Очень трудный и очень опасный.
— Ты же говорил — ничего опасного, — подозрительно посмотрел Тирион.
— Для окружающих ничего опасного, — кивнул я.
— Что, получилось? — с нетерпением спросил он.
— Позже, — хрипло ответил я. — Дайте вина.
Лишь выпив полный кувшин вина, я успокоился и смог как-то прийти в себя.
— Ну так что? — снова поинтересовался Тирион.
— Дайте мне бумагу и чернила, — устало проговорил я.
Когда мою просьбу выполнили, я прямо на полу начал писать письма.
— Сам я ничем помочь не могу. Но могу попросить мою родственницу помочь Тише. Это письмо к ней, тут написано все, что ей надо знать. Второе письмо поможет тебе найти ее, будешь показывать его членам моей семьи. А третье — это разрешение на выезд из Риола, подписанное мной.
Закончив письма, я быстро поставил на всех свою личную печать. Хорошо быть магом, твоя печать всегда с тобой. Я отдал все три послания девушке и с помощью Арьи встал на ноги.
— Вы помогли мне, чем я могу вас отблагодарить? — робко спросила Тиша.
— Я ничего не сделал, — возразил я. — Просто пришел и посмотрел на вас, только и всего. А эти письма ничего не стоят. Моя сестра даже заплатит мне за то, что я послал вас к ней. Ей нравится работать с древними родовыми проклятиями но, к сожалению для нее и к счастью для всех остальных, они встречаются крайне редко.
— Большое вам спасибо, — поклонилась девушка.
Я кивнул в ответ и вышел из храма на открытый воздух. Солнце уже клонилось к закату. Голова немного кружилась, а грудь все еще болела. Не торопясь, я пошел к городу. Тирион остался с Тишей, так что мы возвращались вдвоем с Арьей. Местные нас не трогали, но посматривали хмуро.
— Спасибо, Арья, — негромко сказал я. Она промолчала. — Я сильно ошибся сегодня.
— Зачем ты полез так далеко?
— Подумал, что смогу сам снять проклятие, — признался я.
— Если бы ты умер...
— Я знаю, — вздохнул я. — Извини.
— Тебе незачем передо мной извиняться, — тихо ответила Арья.
— Ты моя ша'асал, только мне решать, как и каким образом к тебе относиться, — жестко ответил я. — Я мог погубить нас обоих, поэтому извиняюсь.
Арья ничего не ответила. В ее волосах теперь было две седых пряди. Это означало, что она два раза побывала за порогом смерти. Два раза сходила туда и обратно. Не все некроманты могут этим похвастаться. Когда я зашел слишком далеко, Арья отправилась за мной и в прямом смысле слова вытащила с того света.
На следующий день я снова находился в штабе. Первую половину дня разбирался в куче бумаг. Полезной для меня информации было мало, но кое-что имелось. Работать с документами для меня не впервой. Большие чиновники даже не подозревают, сколько неугодной им информации оседает в кипах бумаг. Некоторые следователи догадываются, но предпочитают молчать об этом. Потому что разбираться в тысячах отчетах, чтобы найти несовпадение всего в двух цифрах, им не хочется. И порой я их понимаю. Но делать нечего, работа по защите империи далеко не так благородна, как кажется. И далеко не так интересна, как об этом пишут в книгах.
— Нашел что-нибудь? — поинтересовался Харальд, когда мы сели за один стол в столовой во время обеда.
— Не особо много, но кое-что есть, — ответил я, посыпая перцем жареную картошку.
— Как ты можешь есть так много перца?
— Перец помогает забыть, что картошка недосоленная и не прожаренная.
— Так что ты нашел?
— Нецелевое использование казенных средств.
— Удивил, — фыркнул Харальд. — У нас тут только ленивый не знает, что казну округа потихоньку разворовывают.
— Дело не в этом. Деньги не просто воруют, их тратят не на то, на что следовало бы. В Риоле несколько племен вынуждены жить на нищенские пособия, в то время как по бумагам ежегодно выделяются средства на развитие окраин. Но где эти деньги, а главное — где развитие окраин Риола?
— Интересно, — задумался полковник. — Эти племена и так нам мешают, а тут еще, оказывается, на них деньги выделяют.
— А чем они вам мешают?
— Это дикари, — спокойно ответил Харальд. — Кочевники. В любой момент они могут схватиться за оружие. Они не хотят жить по имперским законам. Эти окраины всегда могут вспыхнуть новым бунтом.
— Тогда почему их там держат?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Считается, что если они будут жить на одном месте, их проще контролировать.
— Но почему им при этом не дают жить в городах?
— Отголоски войны, — хмуро пояснил Харальд. — Их до сих пор не любят за то, что во время мятежей они вырезали целые поселки. И потом они варвары, верят в своих странных богов, живут по-своему, от них всегда воняет. Они сильные, наглые и готовы работать за копейки. За это их не любят горожане.
— А как к ним относятся официальные власти? — Я посмотрел прямо в глаза Харальду.
— Гнобят как могут, — с откровенным цинизмом ответил он. — Гнобят и загоняют в угол. Каждый день, ложась спать, я боюсь, что ночью напившиеся солдаты полезут на окраины и кого-нибудь убьют. А еще я боюсь, что какой-нибудь чиновник еще чем-то унизит их. Или правительство издаст новый указ, ограничивающий их в правах. И тогда мне опять придется вести своих людей под пули.
— Весело, — улыбнулся я. — Мне тут нравится все больше и больше.
После обеда я пошел в архив контрразведки и потребовал выдать дела о покушениях на Карла Хило. К моему удивлению, мне отказали.
— Зачем вам это, сударь?
— Я желаю взглянуть на дела и узнать, что нашло следствие в каждом из этих случаев. Особенно меня интересует последнее.
— Но генерал-губернатор ясно дал понять, что не желает расследования, — твердо ответил толстоватый чиновник в погонах.
— Я не отношусь к отделу контрразведки и трачу на свои увлечения только свое личное время. Покушение на жизнь главы области — это серьезное преступление, и я желаю знать, кто за этим стоит. Это вопрос безопасности империи!
— При всем моем сожалении, сударь Маэл Лебовский, я не могу вам выдать эти дела. Они засекречены, и сторонний человек не имеет права их видеть.
— И все же я вынужден настаивать, сударь, — любезно улыбнулся я.
— А я вынужден вам отказать, сударь! — повысил голос чиновник.
— Я представитель Ассамблеи дворян и Совета магов, двух опор императора, да будет славным его правление. И я имею право взглянуть на эти дела.
— Прошу меня извинить, сударь, но вам отказано в этом праве.
— Ясно, — ответил я ледяным тоном и вышел из кабинета. Есть ведь и другие пути. Но есть и другие задачи.
На всякий случай я пришел проводить подругу Тириона на поезд. Как оказалось, не зря. Тиша из гордости не захотела надевать обычную одежду и поехала в традиционном для своего народа наряде. Тирион вызвался ее проводить, так что по пути обошлось без неприятностей. А вот на вокзале начались проблемы.
— Это вот что такое?! Я тебя спрашиваю! — Одной рукой Тирион держал жандарма за воротник мундира, другой тряс перед ним своим знаком алхимика — сделанным из серебра символом четырех элементов.
— Инаритам запрещено выезжать за пределы Риола согласно постановлению генерал-губернатора, — прохрипел жандарм.
Тирион, красный от ярости, бессильно скрипел зубами. Тиша, опустив голову, стояла рядом, а рядом с ней стояли несколько ее соплеменников. Они держались спокойно. Вокруг уже собрались зеваки, и поддерживали они отнюдь не Тириона и Тишу.
— Сударь, у вас проблемы? — вежливо спросил я у жандарма.
— Ничего особенного, просто эти ди... инариты не умеют читать и тычат мне какой-то бума...
— Кого ты дикарем назвал, собака подзаборная! — не выдержал Тирион.
— Прекратить, — негромко сказал подошедший начальник станции, за его спиной шли трое солдат. — Инаритам запрещено покидать Риол. Прошу оставить здание вокзала.
— Сударь, вы читать умеете? — с самой дружелюбной улыбкой поинтересовался я. — Тут моим почерком черным по белому написано, что я даю разрешение на выезд из Риола этой девушке. Какие проблемы?
— Никаких проблем нет, сударь незнакомец. Вы можете дать ей десять таких бумажек — она не покинет Риол.
— Тихо, Тирион. — Я достал из кармана свой символ мага, золотая пентаграмма ярко заблестела на солнце. — Я полномочный представитель Ассамблеи дворян, и вы говорите мне, что я не могу выписать разрешение этой девушке?
— Этой девушке? — расхохотался осмелевший жандарм. — Ты хотел сказать — этой шлю...
Увидев мою ярость и запоздало заметив символ мага в моей руке, он осекся и побледнел. Я с трудом удержал взбесившегося Тириона и сам от души врезал жандарму по лицу.
— Сударь ничтожество, будь у вас хоть капля чести, я бы вызвал вас на дуэль. — Я повернулся к начальнику станции: — У меня нет желания препираться с вами и состязаться в знании законов. Если эта девушка не сядет на этот поезд, завтра вы будете укладывать рельсы на северной магистрали или даже где-нибудь в колонии. И если вы думаете, что у меня не хватит влияния, чтобы уничтожить одного мелкого чиновника, спросите у Карла Хило мою фамилию.
— Эй, она же не сядет с нами в поезд? — заволновался один из зевак.
— Сядет, — холодно ответил я. — И благополучно доедет до места назначения. Или никто никуда никогда в жизни не приедет. А доказать, что я не причастен к серии странных смертей, мне будет очень просто.
Молча повернувшись, я пошел к поезду. Остывший Тирион помог Тише донести вещи. На всякий случай я заглянул в купе, в котором должна была ехать девушка. Увидев ее попутчиков, я мысленно вздохнул с облегчением. Купе уже занимали трое типичных уроженцев Западной области. После вежливого разговора они пообещали присмотреть за Тишей. В их честности я не сомневался: они дворяне и к тому же — с запада. А на западе Лараны весьма уважаемы, и можно не сомневаться, что они выполнят мою просьбу.
Прозвучал сигнал к отправлению, и паровоз, пыхтя паром и выкидывая черные клубы густого дыма, тронулся. Тирион задумчивым и немного грустным взглядом провожал уходящий поезд.
— Ко всем кочевникам так относятся? Или только инариты так настроили остальных против себя?
— Весь восток разделился на два лагеря, — хмуро ответил Тирион. — На тех, кто лоялен к империи, и на тех, кто не очень. Риол, Торас, Нарет и другие крупные города в этой части области в основном населены переселенцами из других регионов страны. Но коренные жители Восточной области считают их чужаками и не любят.
— За что не любят?
— За то, что они жители империи, — пожал плечами парень. — Переселенцы строят города из камня, прокладывают дороги, строят шахты на священных холмах, распахивают поля, где раньше местные пасли коней, копаются в древних курганах. Это сильно раздражает кочевников. Ну а кем считают переселенцы коренных жителей востока, ты и сам видел. И так относятся не только к кочевникам вроде инаритов, а даже к оседлым аборигенам, к тем, кто жил здесь еще во времена, когда этими землями правил Кунак.
— Понятно. Ты хорошо знаком с инаритами?
— Ну не то чтобы очень. У меня есть среди них друзья, но для большинства я все равно чужак.
— Можешь устроить мне неформальную встречу с кем-нибудь из настоящих лидеров инаритов?
— Не знаю, — честно ответил Тирион. — Я попробую.
— Постарайся. Я знаю, они могут не захотеть со мной встречаться. Так что объясни им, что я личный посланник императора и представитель одного из сильнейших дворянских кланов страны. Мне есть что предложить им. — Я внимательно посмотрел на алхимика, чтобы увидеть, понял он меня или нет. — Только учти: об этом никто не должен знать. Ни о моей просьбе, ни о самой встрече. Я лучше подожду неделю-другую, лишь бы это осталось в тайне.
— Хорошо, — кивнул Тирион. — Я все сделаю. Если пообещаешь, что это не навредит им.
— Обещаю, — сразу же сказал я. — Пока я просто хочу поговорить. Действовать буду потом.
На ужин я опять пошел к Рональду. Арья села недалеко от нас, чтобы не мешать разговору.
— Что будете заказывать, сэр? — как всегда, вежливо спросил Рональд.
— Жареные сосиски и пиво.
— Сейчас будет готово.
— Что желаете на закуску?
— Информации.