— Да-да, ты весь на службе у государства. Защищаешь устои империи и оберегаешь покой ее граждан.
— Дорогая, но у Маэла действительно много дел этой зимой, — вступился за меня Чарльз. — Я слышал, в Ассамблее назревает очередной передел.
— Что-то вроде того, — кивнул я. — Будем делить казенные деньги.
— Да, было бы неплохо получить пару заказов от государства. — Чарльз тут же получил полный укоризны взгляд жены. — Извини.
После десерта Катерина добилась от меня обещания чаще навещать ее и обязательно появиться на нескольких светских мероприятиях. А потом мы с Чарльзом расположились в его кабинете и закурили сигары.
— Я уже почти отвык от этого в Риоле.
— В провинции нет моды на сигары? — поинтересовался Левингстон.
— Там не все могут себе это позволить. Торговцы в три-четыре раза задирают цены на то, что здесь даже нищие оборванцы не станут бесплатно брать. Но давайте перейдем к делу. Я слышал, у вас проблемы?
— Проблемы — это мягко сказано. — Чарльз сразу же нахмурился. — Акции моих предприятий упали до уровня десятилетней давности, и это неудивительно. Производство простаивает, заказов нет. Если кризис продолжится, начнутся проблемы у металлургических и горнодобывающих предприятий.
— Боюсь, нас всех ждут большие проблемы в ближайшие годы. — Это точно, кризис экономики — крайне неприятная вещь.
— Я слышал, у вас тоже проблемы.
— Да, это так. Восстания на востоке, трудности в Ассамблее и эти упертые волшебники. И кое в чем вы можете мне помочь.
— Все, что в моих силах, — ответил Чарльз.
— У меня к вам два дела. Мне нужно узнать, кто поставляет оружие в Восточную область. Всё — имена, контракты, размеры поставок и оплаты, пути доставки. Мне нужна вся информация за последний год.
Чарльз ничего не сказал, но выразительно посмотрел на меня. Я положил недокуренную сигару на поднос. Светская беседа закончилась.
— Взгляните. — Я протянул Левингстону свое ревизорское удостоверение.
— Ваши полномочия ограничены Восточной областью.
— Да, — согласился я. — Но я показал вам свое удостоверение не с целью намекнуть, что это не просьба, а приказ. Я это сделал для того, чтобы вы убедились в серьезности ситуации. Речь идет о безопасности империи, а не о мелком, но громком расследовании незначительных проступков.
— Но вы понимаете, что я не занимаюсь сбором такого рода информации?
— Да, но я уверен, что с вами этими сведениями поделятся охотней, чем со мной.
— Я лично оружие на восток никогда не поставлял, — осторожно заметил Чарльз.
— Хорошо, но это не имеет значения. Я не собираюсь разбираться с поставщиками оружия. Мне нужны покупатели. И я бы хотел, чтобы ни вы, ни какой-либо другой владелец оружейного завода не брал заказы от Восточной армии или любого другого лица из Восточной области.
— Это ваше второе дело ко мне? — уточнил собеседник.
— Нет, второе дело — это контракт на покупку большой партии стрелкового оружия.
— Насколько большой?
— Примерно на два миллиона империалов по оптовым заводским ценам. — Я посмотрел на Левингстона. Он явно удивился, но не подал виду.
— Я рад, что вы обратились ко мне. Такой контракт поможет поправить мои дела. Боюсь, правда, у меня нет нужных запасов на складах.
— Это не проблема, я доверяю вам выполнение контракта. И вы сами можете решить, какую его часть выполните сами, а какую передадите вашим коллегам из Союза промышленников.
Чарльз задумался над моим предложением. Готов поклясться, он уже обдумывает, как лучше использовать такую возможность. Распоряжение подобным контрактом, да еще во время кризиса, может неплохо увеличить его влияние в Союзе промышленников. Так что, несмотря на хорошее владение лицом, он напоминал кота перед миской сметаны.
— Это очень интересное предложение. Где вы собираетесь хранить столько оружия, как вам его доставить и в какой срок?
— Это все нюансы. Оружие мне нужно на востоке. О целях использования я предпочел бы не говорить, но вы как умный человек сами все понимаете. Все проблемы с законом и доставкой я беру на себя. Вы должны будете в течение месяца поставить оружие в полном объеме на склады недалеко от границы Восточной и Центральной областей. На этом ваша часть сделки выполнена. Точный список заказа я предоставлю вам в течение ближайших дней.
— Оплата? Вы располагаете нужными средствами?
— Увы, нет. — Я поджал губы и огорченно развел руками. — Боюсь, мне придется продать часть моих акций. Взять пару крупных займов.
— Хорошо. Я понял все условия сделки. Но есть пара моментов, в решении которых вы могли бы мне помочь.
— Все, что в моих силах.
— Я хотел бы получить подряды от государства.
— Какие?
— Чем больше, тем лучше. И есть несколько законов, принятие которых может ударить по моим карманам.
— Хорошо, что вы мне сказали об этом. Я не могу позволить, чтобы у мужа моей лучшей подруги и моего доброго знакомого были проблемы. — Я многообещающе улыбнулся собеседнику, мысленно скрипя зубами. — Все, что в моих силах, я сделаю, но не все в моих силах.
— Я прекрасно понимаю. Даже несколько заказов от армии или флота мне очень помогут. А ведь есть еще и дорожное строительство. Но главная проблема — профсоюзы. Они слишком многого хотят.
— Увы, но требования рабочих я не могу удовлетворить. И на профсоюзы я не имею ни малейшего влияния.
— Несколько законов, принятых Ассамблей, могли бы решить вопрос.
— Возможно, но график заседаний такой плотный, что этой зимой мне не удастся впихнуть в него еще один законопроект.
Чарльз недовольно посмотрел на меня.
— Я приложу все усилия, чтобы помочь вам, но не все в моих силах, — наигранно вздохнул он. — Такого рода информация очень хорошо охраняется.
— В таком случае я не смогу вас слишком обременять своими проблемами и буду вынужден решать вопрос через других людей, — твердо заявил я. — К примеру, могу разделить свой заказ на две части, чтобы вам было легче его выполнить.
— Нет, что вы. Ради благополучия государства я сделаю все возможное, — быстро проговорил Чарльз.
Я мысленно вздохнул. Торговаться с Левингстоном оказалось не так просто. Договорившись, мы еще какое-то время вели непринужденную светскую беседу. Потом я пригласил его на вечер к Реджинальду Малькольму и, поблагодарив за гостеприимство, попрощался.
Гостей у Реджинальда было немного. В основном морские офицеры, молодые гардемарины и седые ветераны в отставке. Разговоры шли соответствующие, в основном о море, кораблях и морских сражениях. Во всем этом я не понимал ровным счетом ничего, особенно в сравнении с гостями, поэтому приходилось молчать и с умным видам кивать головой.
Через час после начала приема Реджинальд позвал меня в кабинет на втором этаже. Там уже собрались особые гости.
— Добрый вечер, господа. — Поклонившись присутствующим, я подошел к стене, ожидая, пока слуга поставит стулья: места на диване всем не хватило.
Кроме меня, в комнате уже сидели несколько наших с адмиралом союзников из Ассамблеи, а также Чарльз, несколько незнакомых мне людей и Данте.
— Господа, не желаете ли сигару, кофе, чаю или чего-нибудь покрепче? — Дворецкий спрашивал с учтивым подобострастием, но и с определенным достоинством в своей позе.
— Мне чашку черного чая, — сказал я.
Остальные тоже попросили себе чай или кофе, один только Данте потребовал коньяка.
— Рад, что вы все собрались у меня. — Реджинальд Малькольм, старчески кряхтя, уселся в своем кресле за столом. — Разрешите вам представить Данте Лебовского, одного из членов Совета магов, и Чарльза Левингстона из Союза промышленников.
В кабинет зашел еще один человек. Данте встал, предлагая ему место на диване, но он сел рядом со мной на стул. Адмирал подождал, пока слуга поставит на стол поднос с чаем, и продолжил:
— А также позвольте представить чиновника из Тайной канцелярии императора, пожелавшего остаться инкогнито.
— Так много высоких гостей, — осторожно сказал один из сидящих на диване людей. — Вы не предупреждали нас об этом.
— Не стоит переживать, Луций. Все собрались здесь по одному поводу. Мы все деловые люди и никто не собирается вынюхивать чужие тайны. Все, что будет сказано, останется в пределах этой комнаты. Присутствие Чарльза и Данте говорит о том, что не только мы озабочены проблемой. А присутствие человека из Тайной канцелярии — гарантия того, что нас не объявят мятежниками и заговорщиками. Наше дело негласно одобрено императором.
Услышав последние слова, севший рядом со мной человек еле заметно усмехнулся. Я, как и обещал адмиралу, поставил вокруг комнаты защиту от прослушивания. Мне это было несложно, потому что я знал практически обо всех способах подслушивания. Сам часто использовал их.
— Итак, что конкретно вы собираетесь сделать? — сразу перешел к делу Данте. Он с трудом переваривал длинные вежливые обороты, к которым привыкли в Ассамблее.
— Главная схватка будет в Сенате. Голосование сорвать или отстрочить нам не удастся? — Я посмотрел на присутствующего здесь сенатора Валерия.
— Нет, — покачал он головой. — Повестка заседания уже утверждена. Теперь даже император не сможет отменить обсуждение и голосование по поводу создания общей палаты владеющих магией.
— Значит, нам надо добиться перевеса голосов, — просто сказал я.
— Это не так просто. — Реджинальд усмехнулся в седые усы.
— Почему? — возразил я. — Ассамблея на нашей стороне. Совет магов тоже. Это уже тридцать восемь голосов.
— Прибавьте десять голосов Союза промышленников, — вмешался Чарльз, — и несколько купленных нами сенаторов.
— Итого сорок восемь голосов и еще примерно два десятка подкупленных свободных сенаторов. А что у них? Всего десять голосов Совета волшебников, два голоса Совета колдунов и пять голосов Коллеги гильдий. Все, что нам останется, — это не дать им перетянуть на свою сторону свободных сенаторов.
— Ассамблея не на нашей стороне, — покачал головой адмирал. — Маэл, пока ты был на востоке, кое-что изменилось. Кто-то очень умный напел в уши дворянам, что, допустив создание Палаты магии, они ослабят Совет магов.
— Вот... — Я оборвал себя. Недостойно дворянину ругаться, подобно извозчику. — Это все равно что показать голодным собакам кусок мяса и сказать "фас".
— Значит, надо сначала победить в Ассамблее, — невозмутимо сказал Чарльз. — Вы все еще не отменили этот закон?
— Нет, Ассамблея всегда голосует по общему согласию.
— Голосование уже назначено? — спросил я, обдумывая варианты действий.
— Еще нет, на следующей неделе состоится первое обсуждение. Через два дня будет второе обсуждение, и на нем будет выбран день голосования.
— Времени для маневра у нас мало, — озабоченно сказал Валерий. — Голосование в Сенате пройдет сразу после голосования в Ассамблее.
— Я знаю! — рявкнул Малькольм. — Эти сухопутные крысы не придают этому вопросу никакого значения. Все считают, что это дело исключительно магов!
— Зима будет горячей. — Я отхлебнул немного чая. — Передел хлебных мест, несколько разборок между фракциями и самое интересное — принятие бюджета и распределение казенных денег.
— Да, — кивнул Чарльз. — Дел действительно много. Думаю, пару фракций в Ассамблее я сумею перетянуть на нашу сторону. Придется им уступить несколько государственных заказов.
— С Ассамблеей мы разберемся, — твердо заявил Валерий. — Где-то уступим, а кое-кого давно пора убрать. Мы еще в прошлом году хотели задавить Игнатова, да все повода не было.
— Я согласен, — одобрительно произнес Реджинальд. — Маэл, займешься им?
— Хорошо.
— Ассамблея — это полбеды, — тихо проговорил молчавший до этого Игнаций Морт, сидевший в самом углу кабинета. — Что нам делать с общественным мнением?
— Кого оно волнует? — резонно спросил Данте. — Общество будет думать так, как ему прикажут. Выборы нескоро.
— Это понятно. Но какую именно информацию подавать простым жителям?
— Я думаю, правду, — ухмыльнулся Чарльз. — Пугайте остановкой заводов, возвращением в прошлый век. Намекните, что волшебники хотят забрать у людей их привилегии и возможность за копейки с комфортом добраться до другого конца империи. Пусть они свято верят, что если завтра волшебники придут к власти, то послезавтра у них не будет ни горячей воды, ни электричества, ни трамвая.
— Но ведь это не так. Волшебники же не хотят закрывать фабрики и разбирать железные дороги.
— Да кому какая разница, что они хотят, — жестко сказал Игнаций Морт. — Пусть попробуют доказать, что это не так.
Политика — искусство обмана. Никого в этом городе не волнует судьба северной железной дороги. Но зато всех будет волновать цена на проезд в общественном транспорте.
— Какие будут совместные действия? — поинтересовался Данте.
— А какие тут могут быть совместные действия? — негромко спросил Реджинальд. — Пока все тихо. Но через несколько дней все закрутиться так, что нам будет некогда даже выкурить сигару, а уж собраться и поговорить... Нет, всем придется действовать самостоятельно. Игнаций, твоя война будет идти на страницах газет. Если кто нароет компромат, отправим тебе. Маэл, мы с тобой должны взять власть в Ассамблее и заставить их принять нужное решение. Чарльз, ваша помощь будет неоценима, если вы сможете расколоть Коллегию гильдий и не дадите им поддержать волшебников в Сенате. Валерий, ты наши глаза и уши в Сенате. Луций, о твоем вкладе в общее дело мы поговорим после вечера. Данте, какие планы у Совета магов?
— Пока мы выжидаем. Вмешиваться в возню на уровне толпы не собираемся. Голосованию в Сенате мешать не будем, но если его результаты будут не в наших интересах, мы их пересмотрим и аннулируем.
— Каким же образом? — резко спросил Валерий.
— Вместе с голосовавшими, — с холодной улыбкой ответил Данте. — Нам не впервой окроплять кровью белый мрамор Сената.
— Бойня в Сенате ни к чему хорошему не приведет, — сухо заметил Реджинальд.
— Я знаю, и поэтому от лица Совета магов желаю вам успеха. В Сенате мы приложим все усилия к нашей общей победе.
— А что будет делать Тайная канцелярия? — спросил Валерий.
— Император следит за ситуацией, но вмешиваться не собирается, — тут же ответил сидящий рядом со мной парень.
— А зачем ему вмешиваться? — Реджинальд хохотнул и спросил всех окружающих: — Это просто обычная борьба за власть, не так ли?
— За власть и деньги, — поправил его Чарльз. — Если мы закончили, то разрешите откланяться. Супруга, как и император, ждать не любит.
— Пойду и я, — сразу же встал Данте. — У меня дела.
По негласным правилам этикета, расспрашивать человека о его делах — невежливо. Но я-то знал, по каким рыженьким или черненьким делам пойдет Данте.
Человек из Тайной канцелярии попрощался с хозяином и пошел на улицу через черный ход. Я, кивнув Реджинальду, тихо и незаметно вышел за ним. На улице он сел на вороного коня и медленно поехал к императорскому дворцу. Я сел на другую лошадь и поехал за ним по пустой ночной улице.
