Катерина стояла возле лестницы и разговаривала с двумя совсем юными девушками. Я не был знаком с ними, поэтому остановился рядом и сделал вид, что очень заинтересован игрой музыкантов. Они, кстати, играли хоть и негромко, но весьма неплохо. Но долго ждать мне не пришлось.
— Как я рада тебя видеть, — счастливо улыбнулась подруга и протянула руку для поцелуя.
— Разве мог я пропустить такое событие, — улыбнулся я в ответ.
Катерина, как всегда, выглядела прекрасно. Разве что за последние годы она повзрослела и ее красота стала строже. Раньше ради нее хотелось совершить подвиг или преступление. Теперь хочется выглядеть солидным и взрослым человеком. Как ни странно, даже мне. В былые дни я бы, никого не стесняясь, обнял ее и поцеловал в щеку. А теперь под строгим взглядом карих глаз на это не решался.
— Я не знала, успеешь ли ты вернуться в столицу. Поговаривали, у тебя важное дело на юге.
— Да, было одно разбирательство в Кальхаре — продажные чиновники, — скромно сказал я. — А это мой подарок. Только не показывай, что там на самом деле.
Я протянул девушке простой сверток ткани. Гости недовольно зашептались вокруг. Как же — подарил отрез ткани, словно какой-то купчихе. Катерина, развернув обертку, едва сдержала вздох изумления.
— Но это же... — потрясенно прошептала она.
— Ты того стоишь. Никому не показывай, ладно? Пока тебе не сошьют из него платье.
— Вновь дразнишь гусей? — усмехнулась подруга.
— Ты против?
— Нет, спасибо тебе большое. Я и не мечтала об этом. Но, может, все же представишь свою спутницу?
— Да, конечно. — Я слегка поклонился. — Это Арья Сирая, некромант из семьи Сирая и моя ша'асал.
— Для меня честь познакомиться с вами. — Арья присела в реверансе.
— Для меня тоже, — поклонилась в ответ Катерина. — Однако давайте без церемоний, друзья Маэла — и мои друзья. Но прошу меня простить.
— Конечно.
Катерина упорхнула поприветствовать новых гостей, а я невольно посмотрел ей вслед. Мы столько лет знакомы, а я не перестаю восхищаться ее красотой и изяществом. Вот и сейчас: она шла чуть быстрее, чем приличествует ее возрасту и статусу, но делала это так легко и изящно, что никто бы не смог упрекнуть ее в незнании манер.
А к нам подошел хозяин дома и муж Катерины, Чарльз Левингстон. Представив ему Арью, я вместе с ним отошел в сторону для беседы.
Надо сказать, с ним у меня сложные отношения. В начале своего знакомства с Катериной он подозрительно относился ко мне, считая наши с ней отношения чересчур близкими. Но незадолго до свадьбы я ему прямо высказал все, что думаю об этом, и предупредил, что буду общаться со своей подругой так, как сочту нужным, а на его мнение мне плевать. А также уведомил его, что он окажется полным дураком, если вздумает ревновать жену ко мне. Как ни странно, он мне поверил и никогда больше не поднимал этот вопрос. Но после этого никаких добрых отношений у нас уже сложиться не могло. Впрочем, мы оба не сильно переживали по этому поводу. Благо мы всегда могли скрыть свои чувства от окружающих за маской этикета.
Разговор, как и полагалось, начался издалека. Чарльз вежливо поинтересовался о моих делах, в которых ничего не понимал. Я так же вежливо спросил о его делах и некоторое время слушал его размышления по поводу недавнего падения акций крупнейших оружейных заводов.
— До меня дошли слухи, что в последнее время вы активно занимаетесь политикой в Ассамблее? — наконец перешел он к делу.
— Да, это так, — вежливо кивнул я. — Думаю, я добился кое-каких успехов в этой области.
— Вполне достойно для человека из вашего круга не надеяться на помощь семьи, а самому пробивать себе дорогу.
— Я тоже всегда так считал. Я в полной мере занимаюсь нашими семейными делами, но не забываю и о своих личных.
— Видите ли, сударь, в чем загвоздка: один из законов, к которому, говорят, вы приложили руку, несколько задел мои финансовые интересы.
— Вот как? — удивился я. — О каком законе идет речь?
Раз Чарльз об этом заговорил, значит, закон не просто "задел", а серьезно ударил, и не по интересам, а по карману. Это неприятно. Я не хотел ругаться с ним, и дело не только в Катерине, но и в том, что Чарльз — весьма богатый и влиятельный человек в финансовых кругах. Ссора с ним могла серьезно повредить моим планам.
— Речь идет о запрете колдунам и волшебникам заниматься частной добычей кристаллов рарса##1.
##1Рарс — минерал, кристаллы которого способны накапливать магию в больших количествах. Это сырье для изготовления разнообразных магических устройств, амулетов, оружия. Также используется в некоторых ритуалах волшебников (прим. автора).
— Понятно. Вы, очевидно, инвестировали финансы в некоторые частные компании, занимающиеся добычей и переработкой рарса. — Я посмотрел на Чарльза. — Могу заверить, это ни в коем случае не было моей целью, я и не знал о том, что вы имеете определенные интересы в этой области. Поверьте, я всего лишь поддержал этот закон, но не был его автором.
— Значит, это был закон вашего союзника? — Тон Чарльза оставался холодным, но, судя по его словам, он вовсе не хочет ссоры.
— Вы правы, я поддержал своего союзника, но не только. Этот закон был нужен нам для вполне определенной цели. И я, пожалуй, кое-что вам расскажу, чтобы таким образом компенсировать тот ущерб, который невольно нанес.
— Что вы, это, право, того не стоит. В конце концов я знал, что рискую, вкладывая деньги в такую отрасль.
— И все же вы мне почти родственник, так как Катерина мне — почти сестра. Тем более что в этом нет тайны. Главное, чтобы нас не подслушали газетчики.
— Не беспокойтесь, я принял меры, чтобы их не было сегодня.
— Не вкладывайтесь в Палату магии.
— Почему? — Чарльз был явно удивлен.
— Потому что она не будет создана. Все мечты об органе власти с равным представительством всех магических сословий так и останутся мечтами.
— Понятно. Вы это знаете как сын и племянник членов Совета магов или как член Ассамблеи?
— И так и так. Я знаю, что Совет магов не допустит создания такого органа по многим причинам, и нежелание делиться властью — далеко не последняя из них, хотя и не первая. Но я веду и свою игру против этих глупых идей. Как член Ассамблеи.
— Глупых? Насколько я знаю, они вовсе не ставили под сомнение главенство магов.
— Вы вкладывали деньги в строительство северной железнодорожной магистрали?
— Да, как и любой другой уважающий себя патриот страны. Доход от вложенных средств будет нескоро, но зато какие перспективы это принесет в северные провинции империи? Эта магистраль необходима государству, и она наконец свяжет всю страну единой сетью железных дорог.
— Вы правы, я тоже вложил часть своих личных денег в это дело. Думаю, когда я выйду на пенсию, они как раз начнут приносить дивиденды. Но вот ведь в чем дело: один из первых проектов этой палаты — полная остановка строительства северной магистрали, а в перспективе — полная остановка строительства железных дорог, кроме тех, что нужны для военных нужд.
— Но это абсурд! Зачем им это?
— Они верят, что развитие техники погубит магию. Считают, что, остановив строительство дорог, они замедлят строительство новых заводов и, соответственно сильно замедлят прогресс.
— Какая глупость!
— Теперь вы понимаете всю нелепость тех людей, которые хотят создать этот орган власти?
— Разумеется, — кивнул пораженный Чарльз.
— Но не стоит волноваться, эта палата не будет создана. Хотя предчувствую, что зима этого года выдастся горячей.
— Благодарю вас, — поклонился Чарльз. — Я поговорю с некоторыми друзьями, и мы внесем свой вклад в общее дело. Потери от закрытия нескольких предприятий — ничто по сравнению с потерями от прекращения строительства дороги на этом этапе.
— Не стоит благодарностей, — поклонился я в ответ.
— А теперь прошу меня извинить — гости.
— Сегодня прекрасный вечер, и я постараюсь не испортить его некоторым из ваших гостей, так что не ищите меня в зале для карточных игр.
Чарльз добродушно рассмеялся. Он прекрасно помнил, как я раздел до нитки салаг, имевших глупость раззадорить меня перед игрой.
Раскланявшись с Левингстоном, я нашел взглядом Арью, она беседовала с двумя молодыми волшебниками.
Вечер был действительно очень неплохим. Оркестр играл негромкую музыку, не мешавшую беседам. Джентльмены степенно беседовали на светские темы; о делах на таких мероприятиях можно говорить, но только наедине, чтобы не мешать отдыхать остальным. Дамы в роскошных нарядах, с целыми состояниями на шеях, руках и ушах, неспешно ходили по залу, выискивая жертв, или тоже общались на свои женские темы. Вышколенные слуги разносили по залу закуски и шампанское, по сотне империалов за бутылку. Некоторые гости уже успели набраться и теперь громко и пьяно шутили.
Мне было скучно участвовать в светских беседах. Что может быть интересного в обсуждении охоты или оружия на этом вечере? Я понимаю — обсуждать охоту непосредственно на охоте. Или спорить о достоинствах или недоставках оружия, держа его в руках. Но так? Еще более скучно разговаривать о погоде, как будто она имеет для них значение. Вот для простых крестьян она имеет значение, а для аристократов?
Несколько раз со мной пытались заговорить о делах, но я сразу давал понять, что не желаю этого. Перемещаясь по залу, я не забывал поглядывать за Арьей. Но с ней все было хорошо: она общалась преимущественно с волшебниками, пила мало, на попытки познакомиться поближе отвечала вежливо, но решительно. А еще она, как и я, скучала.
— Покорнейше прошу простить мои манеры, — поклонился мне незнакомый аристократ, — но я был бы счастлив иметь честь знакомства с вами.
— Ничего страшного, — поклонился я в ответ. — Я, как вы, наверное, слышали, не являюсь ярым ревнителем норм этикета в таких мелочах, особенно когда это мешает. Я так полагаю, вы знаете мое имя?
— Да, сударь Маэл. Меня зовут Арнэх Лартиа.
— Рад знакомству с вами. Теперь я понимаю, почему вы хотели познакомиться со мной.
— Я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы верили в мою невиновность.
— Не стоит благодарности, ведь я ровным счетом ничего не сделал, чтобы исправить ошибку наших стражей порядка.
— И все же, когда все от меня отвернулись, вы один открыто заявили, что не верите в мою вину.
— Я не знаток в таких делах, но мне было очевидно, что имевшихся доказательств, мягко говоря, недостаточно, чтобы безоговорочно приговорить вас.
С Арнэхом, молодым аристократом из влиятельной семьи, случилась весьма неприятная история. Так уж вышло, что он открыто поругался с одним из родственников императора. Дело не такое уж и важное, но при весьма странных обстоятельствах этот родственник был убит. Все подумали на Арнэха. Разбирательство было недолгим, парня приговорили к смертной казни.
Тогда весь свет живо обсуждал его судьбу. Все были уверены, что Арнэх из глупой мести и обиды совершил убийство. Все, кроме немногих его близких друзей, родственников и меня. Я не стал лезть не в свое дело и заниматься поисками настоящего виновника. В мире множество несправедливостей — одной больше, одной меньше, а у меня свои дела и долг. Но я открыто заявил, что считаю это дело липовым, обвинение — ложным, а вину — недоказанной.
Молодого Арнэха семь раз выводили на смертную казнь и семь раз отменяли ее в последний момент. Через год заключения следствие неохотно признало отсутствие доказательств и объявило о невиновности. Впрочем, светские карманные львы и львицы, вбившие себе в голову, будто они знают истину, в это не поверили.
— Я слышал, сам император был недоволен вашим несогласием с вердиктом присяжных?
— Да, это было.
— Я сожалею, что из-за меня пострадали вы.
— Не стоит, для меня милость или недовольство императора — вещи эфемерные. — Увидев недоверие в глазах юноши, я добавил: — Меня сложно напугать такими вещами, ведь даже смерть для меня — вещь эфемерная.
— Хотел бы я думать, как вы, — задумчиво проговорил Арнэх.
— Ну, вы вполне можете себе это позволить. Человек, даже раз заглянувший в лицо смерти, будет по-другому относиться ко всему, в том числе и к возможным угрозам. А вы заглянули семь раз.
— Девять, — поправил Арнэх. — Меня девять раз собирались казнить.
— Тем более.
— И все же я боюсь смерти.
— Это естественно. Страх смерти — естественная реакция на угрозу. Этот рефлекс уже несколько раз спасал мне жизнь. Главное — помнить, что смерть — это всего лишь смерть. И как бы мы ни хотели обратного, рано или поздно она нас настигнет. Поэтому бояться смерти — то же самое, что бояться прихода зимы, полная бессмыслица. Она все равно настанет в положенный срок.
Продолжать беседу не хотелось, и я, вежливо откланявшись, вышел на открытую веранду. Уже стемнело и стало прохладней. На улице поднялся ветер, однако в саду ветки едва качались. Катерина раскошелилась на услуги волшебника, поставившего щит от ветра. Я мог бы сделать то же самое бесплатно, но она не любила беспокоить друзей по пустякам.
За моей спиной раздались быстрые шаги. Я невольно напрягся, а на пальцах руки непроизвольно собралась сила, готовая к смертельному удару. Но вслед за шагами раздался громкий смех, а затем — смущенное "ой". Я сделал вид, что не заметил молодую пару, проскользнувшую мимо меня в сад, где полно темных уголков.
— Пора лечиться, — пробурчал я себе под нос.
— От чего? — Незаметно ко мне подошла Катерина.
— Не пугай так! — От неожиданности я вздрогнул и едва не отпрыгнул в сторону.
— Ты сильно изменился в последнее время, — сочувственно посмотрела на меня девушка. — Стал дерганым, вечно хмурым и усталым.
— Жизнь изменилась, изменился и я.
— Тебе не нравится вечер?
— Нет, что ты! Все очень хорошо, — поспешно ответил я. — Просто у меня на редкость плохой день. А это так заметно?
— Да. Чарльза и других гостей ты, может, и обманул, но я тебя хорошо знаю. Что случилось?
— Ничего, в чем бы мне кто-нибудь мог помочь.
— Дело в этой девушке?
— Да, — не стал я лгать подруге. — Все дело в ней, но она не виновата.
— Вы, маги, такие скрытные. Я слышала о ваших обычаях, но ничего конкретного не знаю. Она сейчас твоя напарница?
— Да, все так и есть. Она моя напарница.
— Может, мне с ней поговорить? — предложила Катерина.
— Не надо, от нее все равно ничего не зависит. Да и ты тут ничем не поможешь. — Я взглянул девушке в глаза — она смотрела с сочувствием и желанием помочь. — Не бери в голову, это просто небольшая житейская проблема, ничего серьезного. У тебя сегодня праздник.
— Ладно. После приема будет ужин, там будут только свои. Естественно, ты в их числе. Твоя напарница тоже приглашена, а чтобы тебе не было скучно, я приглашу и Ричарда.