— Почему?
— Ты никогда не праздновала зимние праздники в столице? — спросил я, уже зная ответ. — Тут гораздо интересней и веселей, чем на западе. А как представительница не последнего дома империи ты можешь присутствовать даже на Императорском зимнем балу. Ничего подобного в провинции ты не увидишь.
— Но...
— Я не настаиваю. Если хочешь провести праздники в кругу семьи, дело твое. Только учти, твой поступок тебе не простили.
Арья вздрогнула как от удара и поникла.
— Поэтому наплюй на этих доживших до маразма хранителей традиций и хорошо отдохни здесь.
— Можно подумать, здесь никто этого не знает.
— Ты еще так молода и неопытна, — усмехнулся я. — Ральф?
— Да, сэр.
— Ты помнишь о поступке Арьи Сираи?
— Не припоминаю, сэр. До Райхена редко доходят слухи из провинции.
— Вот и весь ответ. Жителей Райхена не интересует ничего из происходящего за третьей объездной дорогой. Все, что находится в десяти милях от столицы, — глухая провинция.
— Разве жители города настолько заносчивы?
— Нет, просто они родились в столице. Или, что еще хуже, в нее приехали. Ральф, подай мне газету.
Я быстро пробежался по заголовкам статей. В основном они касались предстоящих праздников и политических интриг. Многочисленные эксперты отрабатывали свой хлеб и выдавали множество логичных стройных прогнозов и якобы непредвзятых оценок. Единственная их проблема была в том, что все эти данные высосаны из пальца. На фоне интриги вокруг попытки создать Палату магии новости о кризисе отошли на второй план, а про колонии и провинции вообще никто не вспоминал.
— "Акции оружейных компаний падают", — негромко прочитал я. — Это уже пахнет кризисом. Ты так не думаешь, Ральф?
— Да, сэр. Будь у меня деньги, я бы не стал вкладывать их в эту отрасль экономики, — флегматично ответил дворецкий.
— А нам какое дело до этого? — равнодушно спросила Арья.
— Производство оружия всегда было очень выгодно, многие люди держат акции крупнейших заводов. И этот кризис серьезно ударит по их доходам. Но из этой ситуации есть очень легкий выход — война.
— С кем?
— А вот это не имеет никакого значения. Лишь бы пушки стреляли почаще, а солдаты теряли оружие. Госзаказы на оборонные нужды легко исправят ситуацию, и акции подскочат в цене.
У меня лично нет никаких вложений в оружейных компаниях. Так что пока это меня никак не затронуло. А вот у Чарльза Левингстона, мужа моей однокурсницы и подруги Катерины, имеется несколько оружейных заводов.
После завтрака я надел пальто и шляпу и собрался выйти из дома. Увы, но как бы мне не хотелось отдохнуть после нескольких месяцев тяжелой работы в Риоле, дела важней. Я уже вчера вернулся с востока, а еще ничего не сделал.
— Вас ждать к обеду, сэр?
— Нет, Ральф. Обедать я буду у Катерины: если придет важное послание или курьер, отправь их туда.
— Да, сэр. Осмелюсь вам напомнить, что уважающему себя аристократу не подобает выходить из дома без трости.
— Перестань, Ральф, — рассмеялся я. — На это я никогда не пойду. Я еще не старик, чтобы ходить, опираясь на трость.
— Мода, сэр.
— Вот именно. Два года назад даже старик Хазарис ходил без трости, а ведь ему стукнуло восемьдесят два. А теперь семнадцатилетние юнцы важно вышагивают с тростью в руках.
— Хорошо, сэр, но почему вы не закажете экипаж?
— Ни к чему. Я пройдусь пешком и доеду до Ассамблеи на трамвае. Погода сегодня на редкость замечательная.
Попрощавшись с чопорным дворецким, я вышел из дома и неторопливо пошел по тротуару. Ночью выпал небольшой снег, и теперь улица была ослепительно белой в лучах встающего солнца. Свежий воздух пах снегом и морем. Во дворах с визгом и воплями резвилась детвора. Как бы там ни было, именно Райхен я считал своим домом.
Ральф — замечательный дворецкий, но уж слишком сильно печется о традициях. По его мнению, настоящий аристократ должен вести себя подобающе своему статусу. Нет, я с ним согласен, но люди часто забывают, что достоинство дворянина не в том, насколько точно он следует моде. Величие аристократа совсем в другом...
Я вспомнил, как мы с Харальдом ночевали в конюшне неделю назад, и невольно улыбнулся, представив реакцию Ральфа на это. Чего доброго старика хватил бы удар, узнай он, что мы вдвоем, выпив полбутылки непонятного пойла, залезли в стог сена и укрылись лошадиными попонами.
С другой стороны, Харальд и другие солдаты и офицеры Восточной армии сильно удивились бы, увидев меня уверенным в собственном достоинстве аристократом.
— Доброе утро, сударь, — вежливо поприветствовала меня соседка, милая пожилая женщина, вдова полковника гвардии.
— Доброе утро, прекрасная сударыня. — Я улыбнулся и, сняв шляпу, поклонился.
В Ассамблее дворян Райхена все было как обычно. Толпа подлиз в фойе, несколько заснувших дворян в зале заседаний и по-зимнему полные народа коридоры, лестницы и прочие кулуары, где и велась вся политика.
Реджинальд Малькольм сидел на своем обычном месте в столовой. Он кушал какие-то деликатесы из колоний и с явным для меня раздражением смотрел на сидевшего напротив молодого морского офицера. Офицер, не замечая недовольства отставного адмирала, продолжал восторженно о чем-то говорить. Я подошел к ним и довольно невежливо попросил его освободить место.
— Кто вы, сударь?
— Он только что приехал с востока, где занимался делами государственной важности, юноша. Проявите немного уважения к благородному Маэлу Лебовскому и уступите ему свое место.
— Да, конечно. — Молодой лейтенант поклонился Реджинальду и неохотно уступил мне место за столом.
— Чего он хотел? — Я с любопытством посмотрел вслед офицеру.
— Того же, что и всегда. Славы и подвигов. — Реджинальд Малькольм усмехнулся в густую седую бороду. — Мальчишки одинаковы. Никто не хочет служить в спокойных водах, все рвутся за славой в бой.
— Понятно. Вы поможете ему?
— Зачем? Его мама вчера два часа слезно просила меня отправить ее сыночка в тихое место. — Старый адмирал громогласно рассмеялся. — Годы идут, но люди не меняются.
— Как дела в столице?
Реджинальд пожал плечами:
— Как обычно. У нас все как обычно. А как дела на востоке? Я слышал, ты там во что-то серьезное влез.
— Я точно во что-то влез, но вот во что именно? — На этот раз я неопределенно пожал плечами. — До сих пор не разобрался.
— Чем хоть пахнет?
— Гражданской войной в Восточной области.
— Серьезно?
— Более чем. — Я незаметно для окружающих поставил небольшую защиту от прослушивания. На нее никто не обратит внимания, в Ассамблее это обычное дело.
— Я думал, ты разобрался со всем еще в начале осени. — Реджинальд серьезно задумался. — Но на наши дела это не повлияет?
— Нет, — покачал я головой. — Я вернулся в столицу как раз для этого. И пока дело не будет закончено, Райхен не покину.
— Хорошо. Здесь говорить не о чем, жду тебя в семь у себя дома.
— По какому поводу?
— Официальный прием по случаю того, что я когда-то утопил пару кунакских калош. — Реджинальд махнул рукой, как будто это было совершенно незначимым делом. — Будет много гостей, и твоему присутствию никто не удивиться. Вечером в моем кабинете соберутся все заинтересованные лица.
— Понятно. — Я кивнул и поднялся со стула. — Я приведу нескольких людей.
— Уже уходишь?
— Да, я приехал вчера и у меня еще много дел. Надо нанести несколько визитов.
Сначала я пошел на прием к председателю Ассамблеи. Он не принял меня сразу, но обещал принять завтра после обеда. Заодно я узнал расписание заседаний Ассамблеи. Новый политический сезон обещал быть интересным и занимательным. После этого я вышел из здания и неторопливо направился вниз по улице.
Город жил своей жизнью. Носились туда-сюда спешные гонцы верхом на лошадях. Проезжали роскошные кареты, простые коляски и даже обычные повозки. Как ни странно, но в наше время навозом пахнет не в деревнях, а как раз в столице. Слишком уж много лошадей развелось в городе, и все они, не имея никакого почтения к славному Райхену, гадили прямо на мостовых. Зимой еще было ничего, а вот летом, да еще в жару...
Зайдя в ресторан, я сразу заметил сидящую за столиком молодую женщину знатного происхождения. Она была одета по последней моде в длинное черное платье. Ее головку украшала шляпка с перьями и вуалью.
Я подошел к столику и сел.
— Добрый день, сэр, — поклонился официант. — Будете что-то заказывать?
— Принеси кофе.
— Добрый день, сэр Маэл, — поприветствовала меня дама.
— Добрый день, Мелисса.
— Желаете выслушать отчет?
Я неопределенно махнул рукой. Официант принес на серебряном подносе кофейник и две чашечки. Я отпустил его и сам налил кофе себе и Мелиссе. Судя по запаху, кофе явно не первого сорта. Лучше бы тратили деньги не на дорогую посуду, а на хорошие продукты.
— Я знаю, что все было сделано правильно. Есть нечто, что требует моего участия?
— Да. Корнелий собрался уходить.
— Плохо. — Я отхлебнул кофе и скривился. — Не вовремя он. Да и знает он слишком много.
— Что с ним будет?
— Мелисса, я похож на того, кто убивает своих людей за попытку выйти из дела? — Я недовольно посмотрел на женщину. — Если он твердо намерен уйти, придется его отпустить. Просто это очень не вовремя.
— Поговорить с ним?
— Нет, лучше организуй мне с ним личную встречу. Что еще?
— Все. — Мелисса пожала плечами. — Думаю, вам неинтересно, сколько шестерок ушло, а сколько пришло?
— Главное, чтобы людей было достаточно и чтобы они ничего не знали, — кивнул я. — В таких мелочах я тебе полностью доверяю.
— Как насчет оплаты расходов?
— Вот. — Я протянул Мелиссе сложенный в несколько раз чек. — Можешь обналичить его в любом банке.
— Сто тысяч империалов! — Мелисса приподняла брови и посмотрела на меня.
— Здесь на все. В том числе и на твою премию.
— Хорошо. В последние два месяца мне пришлось потратиться.
— Мне нужны все люди. Через два дня организую встречу в моем доме.
— Хорошо. Нам предстоит серьезное дело?
— Очень серьезное. Собери всех, я лично отдам приказы.
— Да, сэр.
— За тобой был хвост? — внезапно спросил я.
— Нет, — напряженно ответила женщина.
— Тогда это ко мне прицепился.
— Убрать его?
— Не надо, пускай смотрит. Сейчас сядем в экипаж. Ты поедешь в одно из заведений мадам Иглессио, а я спрыгну по дороге. И пусть себе караулит возле борделя.
— Хорошо. Может, все же взять его и узнать, кто послал?
— Да мне без разницы, кто и зачем его послал, Мелисса. Через пару дней за мной будет ходить толпа филеров. Всех не уберешь.
— Хорошо, сэр.
Я встал и подал Мелиссе руку. Мы вдвоем вышли на улицу и сели в экипаж. А затем поехали в один из элитных борделей Райхена. От остальных он отличался тем, что его хозяйка постаралась обеспечить максимальную конфиденциальность клиентам. Это даже не столько бордель, сколько мотель, куда приходят со своими любовницами богатые жители города. Часто замужние аристократки используют подобные заведения, чтобы безопасно наставлять рога своим мужьям.
Я не сомневался, что за экипажем следят. Но стать невидимым на пару секунд и спрыгнуть на повороте было несложно. Через пару минут я уже находился на соседней улице и спокойно шел по своим делам. А Мелисса доедет до борделя, выйдет из экипажа за глухими воротами, проведет там какое-то время, а потом покинет заведение через один из тайных выходов. А приставленный ко мне шпион проторчит там полдня или, если хватит ума, сразу уйдет.
Дворецкий в доме Катерины знал меня и без вопросов пропустил в дом. Катерина вместе с семьей уже сидела за обеденным столом.
— Опаздываешь, Маэл, — недовольно сказала она.
— Извини, у меня были дела. — Без лишних церемоний я сел за стол.
— Как восток? — вежливо поинтересовался Чарльз.
— Сухо, холодно и очень пыльно, — ответил я. — Если вас интересуют подробности, мы можем поговорить об этом за чашкой чая.
— Не откажусь выслушать вас.
— Опять вы о делах, — вздохнула Катерина и недовольно посмотрела на меня. — Маэл, в моем доме за столом о политике, войне и делах никогда не говорят.
— Извини-извини. — Я шутливо понял руки. — Я уже давно не обедал так, как подобает дворянину. Все время приходилось есть на бегу.
— Ты уже получил приглашение на Императорский бал? — поинтересовалась хозяйка дома.
— Не знаю, у меня скопилась куча писем, надо их все разобрать. А вы планируете прием или бал на праздники?
— Я еще не решила. — Катерина отложила в сторону вилку и подперла руками подбородок. — Чарльз говорит, это будет полезно для его репутации, но мне так надоела вся эта светская жизнь. Хочется уехать в загородное поместье.
— Так в чем дело? — Я посмотрел на девушку. — Езжай.
— Не все так просто...
— Да брось ты, — махнул я рукой. — Ты слишком печешься о мнении других. Проще надо жить.
— Легко сказать. И к тому же когда еще мне показать платье из эльфийского шелка?
— Тебе его уже сшили? — спросил Чарльз.
— Да. Принесли сегодня утром, и на счет портного тебе лучше не смотреть. — Катерина с лукавой улыбкой посмотрела на мужа.
— Вот только не надо выставлять меня скупцом. — Чарльз недовольно скривился. — Просто портные стали брать слишком много в последнее время.
— Подарок Маэла стоит того, — непреклонно заявила Катерина. — Я боюсь даже представить, во сколько ему это обошлось.
— На самом деле не так уж и дорого, — слегка покривил я душой. Купить и доставить ткань из соседнего мира стоило очень дорого.
— Ты уже решил, с кем пойдешь на бал?
— Нет, но, наверное, с кем-нибудь из семьи.
— А эта девушка, Арья, пойдет? — с любопытством спросила она.
— Не знаю, — сухо ответил я.
— Вы с ней не можете найти общий язык, — сразу поняла Катерина. — Чарльз рассказал мне о ваших обычаях. Я могу помочь тебе?
— Чем ты сможешь тут помочь? — Я вздохнул и посмотрел на подругу.
— Я могу поговорить с ней как женщина с женщиной, — пожала плечами Катерина.
— Она не женщина, она некромант. — Я раздраженно воткнул вилку в не заслуживший моего раздражения кусок мяса. — В этом вся проблема. Арья в первую очередь некромант, а уже потом женщина.
— Не может такого быть, — безапелляционно заявила хозяйка дома. — Ты просто не понимаешь ее, вот и все.
Да уж, подруга, нашла, чем меня удивить. Я и сам знаю, что уже третий месяц не могу понять Арью. Она всегда вежлива, услужлива, исполнительна и крайне редко показывает свои настоящие чувства.
Разговор на время прервался, пока слуги убирали со стола блюда и ставили десерт.
— Маэл, а ты не хочешь собраться всей нашей компанией?
— Вспомнить молодость? — Я взглянул на хитро улыбающуюся Катерину и невольно улыбнулся сам. — Было бы неплохо, но не знаю, будет ли у меня время.
