— А княжна породистая кобылица? — засмеялся Стив. — Правильно делаешь Витас, что не торопишься, раньше двадцати четырёх не женись, а ещё лучше, если девицы сами будут состязаться за твоё внимание. Я уверен, у тебя это получится. Только смотри, что бы Меги, эта проныра, не воспользовалась твоей неопытностью....
В очередной раз, не дождавшись ответа дракончиков на своё обращение, я завёлся. Узнал в прачечной, чем они отбеливают бельё и, вооружившись пузырьком сока белянки, отправился в башню к Вилу. Кусок чистой материи был пропитан этой жидкостью и плотно привязан к тату чёрного на моём плече. Сначала ничего не происходило, потом кожу начало щипать, потом место тату стало сильно чесаться, а потом стало просто очень больно, словно я приложил раскалённый утюг к этому месту. Чёрт, я слишком поздно понял, что жидкость надо было основательно разводить и не использовать в такой концентрации. В результате я получил химический ожёг, и огромный волдырь на предплечье. Пришлось звать Анну, которая в это время занималась изучением разновидностей каких-то трав в кладовой наставника. Увидев, что я сделал с собой, она всплеснула руками, обозвала меня несколькими неприличными словами и приступила к устранению последствий моего дилетантского выведения татуировки. Боль постепенно стала уходить и я услышал панические крики оставшихся синего и красного о том, что они всё осознали, впредь никогда не повторят подобного и вообще будут самыми послушными магическими существами на свете. Я никак не отреагировал на их крики и просто наслаждался постепенным затуханием болевых ощущений.
— Это вот что ты сейчас сделал с собой? Неужели решил испытать воздействие болевого шока на себя и определить предел своей чувствительности? Сказал бы мне и под моим присмотром можно было испытать себя.
— Я только что уничтожил одного своего дракона. Проще говоря, развоплотил его. Теперь у меня их осталось всего два.
— Витас, у тебя с головой всё в порядке? Как это ты развоплотил магического дракона? Такое разве возможно? Ты разве не знаешь, что многие маги пытались проделать подобное и у них ничего не получалось?
— Надо было одного хитреца проучить и показать ему, что на каждую хитрую ж..у есть винт с левой резьбой.
— Я не знаю, что такое винт с левой резьбой, но выражение грубое и вульгарное. — А затем, без всякого перехода спросила, — Меги действительно едет с тобой? Мне совсем не хочется, что бы она была рядом.
— Аннушка, хочешь я назову тебе несколько причин, по которому никогда не переступлю некую грань отношений с Меги? Только дай слово, что ты эти сведения оставишь в тайне и никогда ими не воспользуешься.
— Честное княжеское, — и она приложила правую руку к сердцу.
— Так вот, как ты думаешь, сколько лет Меги?
— Она на год старше меня, значит шестнадцать или семнадцать.
— Ей недавно исполнилось двадцать два года. Согласись, для такого молодого парня, которым я себя считаю, разница в четыре года — весьма ощутима. Да и в нашем обществе не принято, что бы жена была старше мужа, любовница — пожалуйста, а вот жена — нет. Это первая причина.
Вторая заключается в том, что Меги уже была замужем и в настоящее время её статус — вдова. Её муж похоронен в братской могиле в ущелье, где погиб весь отряд твоего отца. А мне, как это ни странно звучит, хочется быть первым и единственным у своей жены.
И, наконец, третья причина — она не в моём вкусе и кроме безразличия, я к ней ничего не чувствую. Сопровождать же её я буду по той простой причине, что считаю своей обязанностью помочь молодой женщине доставить золото своему деду. При этом я совсем не уверен, что она решит перебраться в срединные земли королевства. В её душе бушует пламя мести княгине, так как та многие годы лгала ей, убеждая, что кости её мужа брошены в ущелье и что мой отец отказал в выдаче останков воинов для достойных похорон в княжестве. Кстати, с тобой она сблизилась по прямому приказу твоей матери и до недавнего времени была её глазами и ушами при тебе.
Помни, ты дала слово.
— Я помню....
Витас, пожалуйста, береги себя, не бросайся очертя голову в разные сомнительные мероприятия. У меня в жизни в настоящий момент осталось всего два человека которые мне дороги и которым я могу доверять — это ты и мэтр Витас. А теперь, сэр Витас, отвечайте мне как на духу, вы знали о том, что если я не пройду инициацию, то мой дракончик станет вашим?
— Знал с самого начала. Твой проглот, прежде чем повиснуть у тебя на пальце, слизнул мою капельку крови, а красный ему это позволил.
— Странно, что ты не воспользовался этой ситуацией и как все захапистые люди не заполучил себе ещё одного дракончика.
Не буду же я объяснять этой во многом ещё наивной девушке, что за меня эту грязную работу должна была выполнить её мать, вместо этого я довольно беспечно сказал, — А зачем мне ещё один, я с этими-то до конца ещё не разобрался. Хотя, признаюсь, зелёный мне, с его лечебной магией, весьма бы пригодился. Тебе об этом сказал наставник?
— Да, он как то узнал об этом.
— От своего и твоего зелёных зверушек. Они могут общаться между собой. Кстати, попроси лорда Вила, что бы он научил тебя пользоваться магической связью. И хотя эти сообщения легко перехватить опытному магу, для простых сообщений они вполне подходят. Только учти, я буду по-прежнему скрывать свои магические способности до поры — до времени....
У нас в семье не было принято провожать изгоя пышным застольем или пиром в честь его отъезда, так что обычный семейный обед, последние наставления и круглая сумма на первое время в виде драгоценных камней. Необходимо так же отметить, что за два дня до моего отъезда отряд ветеранов, которым уже было тяжело бегать по горам в силу возраста или ранений, отправился в мои земли с семьями, пожитками и неплохими подъёмными для обустройства на новом месте. Это был подарок отца.
Отец, Стив, Влад и Мира, не смотря на своё интересное положение, проводили меня до самых границ баронства с княжеством. Обошлись без громких слов и нудных последних напутствий, просто обнялись, с тем и расстались. А вот Меги почему-то пустила слезу и шмыгала носом. Когда она немного успокоилась, а мы отъехали подальше, я поинтересовался, в чём дело. Оказывается, она завидует нашей дружной семье и тем отношениям между людьми, что царят в баронстве.
— Понимаешь, Витас, вы все как одна большая семья. Я такого нигде и никогда не встречала. Нет ни злобы, ни зависти, каждый готов прийти на помощь. Это, наверное, фронтир так влияет на вас, что всё чёрное выжигается калёным железом, а всё хорошее остаётся в человеке. — Затем она улыбнулась и добавила, — Я всё-таки выбила у барона разрешение иногда приезжать к вам в гости. Видел бы ты его выражение лица, когда я сказала, что он мне нравится как мужчина и что моё сердце разорвётся от горя, если он не разрешит мне иногда навещать свою подругу.
Ночевали мы на постоялых дворах со всеми удобствами в смежных комнатах. В первый же вечер я предупредил Меги, что от мэтра Вила знаю и о её настоящем возрасте и о вдовстве, чем сразу же отбил у неё охоту заигрывать со мной. Она даже надулась, словно в этом была какая-то моя вина, зато я спал относительно спокойно.
Вскоре мы догнали и перегнали моих людей, что переселялись на новое место. От них я узнал, что за всё время движения не было ни одного случая нападения или притеснения, а народе продолжали циркулировать слухи о маге, который сжигает разбойников, если они нападают на обозы, караваны или путников. Так мы добрались до моих земель, где переночевали, благодаря заботам донны Лоры привели себя в порядок и прямиком направились во владения графа Зельц, где я надеялся избавиться от Меги и дальше путешествовать уже в одиночку.
Граф встретил свою непутёвую внучку с распростёртыми объятиями. Это был достаточно живой старичок, любитель поговорить и вкусно покушать. За наскоро накрытым обеденным столом завязалась беседа. Графа интересовало буквально всё и он клещами вытягивал из Меги подробности её посещения вольного баронства. Вскоре внучка вымоталась и сославшись на усталость, упорхнула в свою комнату.
— Пошла деньги считать. Я выкупил у неё её земли за пять тысяч золотых, из них она тысячу или полторы собирается отдать вам. И, знаете, граф, примите совет неопытного юнца, возьмите на себя труд и оплатите все её долги, иначе она может промотать все деньги от продажи, а долг окажется не погашен. Через пару дней, когда она выдаст вам для этих целей причитающуюся сумму, вернёте ей вот это, — и я протянул ему долговые расписки и закладные. — А это мой подарок вам. Точно такие же бумаги, но касающиеся вас и вашего имущества. Мне всё это добро досталось бесплатно от королевского дознавателя за небольшую услугу, что я ему оказал, так что достаточно просто слов благодарности. Теперь введите меня в курс дела: как обстановка в княжестве, кто с кем собирается воевать, где в настоящий момент находится княгиня Ольга? А то, понимаете, мы почти десять дней в пути и я, признаться, очень удивлён, что против меня не было никаких козней. Ведь наша семья как бельмо на княжеском глазу, особенно в свете последних событий, когда младшая княжна Анна, осталась жить в нашем баронстве и наотрез отказалась возвращаться под крыло своей матери.
Оказалось, что граф ко всем своим достоинствам добавил ещё одно немаловажное — острый и пытливый ум, умение замечать мелочи и делать соответствующие выводы. Чувствуется, что в молодости он был не на последних ролях при княжеском дворе и поднаторел в интригах.
— Вы правы, молодой человек, — когда я сказал ему о своих предположениях, — я был советником у князя Владимира, но вот уже несколько лет нахожусь в опале и, заметьте, об этом не жалею. Появилось время осмыслить свою жизнь, попытаться заняться перевоспитанием своей внучки, кстати, без особых успехов, а главное понаблюдать со стороны за жизнью в столице и интригами княжеского двора.
Сразу отвечу на самый важный вопрос, княгини в столице нет, она отправилась с 'дружеским визитом' под негласным конвоем к королевскому двору и находится там уже более месяца. Слухи ходят самые разные. Одни говорят, что её содержат под арестом и её обвиняют в государственной измене, другие, наоборот, утверждают, что она пользуется благосклонностью короля и поэтому не торопится возвращаться домой.
Я же полагаю, что в её отношении ведётся дознание и оно даст окончательный ответ, в каком качестве вернётся княгиня — то ли как законная правительница, то ли как монахиня одного из заброшенных дальних монастырей. В любом случае, сейчас временно правит её старшая дочь, поэтому то у нас тихо и спокойно.
А теперь юноша, примите совет от умудрённого опытом и жизнью бывшего придворного. Завтра поутру езжайте в Китеж и нанесите визит вежливости княжне Софье, поднесите какой-нибудь подарок, расскажите о сестре. Не избалованная вниманием княжна будет вам весьма рада и благодарна. В будущем это может вам пригодится....
Я прекрасно выспался, кровь в жилах кипела и, не дожидаясь, пока эта неженка проснётся, приказал седлать лошадь. К моему удивлению меня проводить вышел сам граф.
— Ваша лошадь, юноша может быть и хороша у вас на фронтире, но у нас здесь ценят породу и стать, а не резвость и выносливость. Вам надо произвести впечатление, а потому, примите от меня этот подарок, — и по его знаку мне подвели красавца скакуна трёхлетку. Племенной жеребец чисто вороного цвета, без единого пятнышка, действительно вызывал восхищение, тем более у такого неопытного лошадника как я.
Через несколько часов неторопливой скачки, во время которой Ворон показал себя с лучшей стороны, а я ловил завистливые взгляды других всадников, мы оказались в Китеже. Я сразу же направился к тому дому, в котором уже снимал жильё на время бала первого взрослого бала княжны Анны. Меня помнили, и поэтому проблем не возникло. Проблема возникла по другому поводу. По совету графа я должен был прибыть во дворец верхом, но вот стоило ли это делать, ведь от того места, где я остановился и до княжеских хором было не более двухсот метров. Решив, что так просто такие советы не даются, на незапланированную аудиенцию я отправился верхом.
На воротах меня даже не остановили, хотя одет я был явно не по местной моде. Спешившись и отдав поводья подбежавшим слугам, я поинтересовался, где могу найти уже знакомого мне распорядителя, на что получил невнятный ответ, — Во дворце.
В самом здании было малолюдно, если не сказать пустынно. Видимо ушлые придворные выжидали реакцию королевского двора. Странным было то, что я не увидел ни одного представителя молодёжи, которые должны были по определению увиваться вокруг молодой княжны. Только тяжёлые шаги стражи, да шаркающая походка слуг нарушали тишину. Но вот раздался дробный стук и в широкий холл выкатился распорядитель. Увидев меня, он даже заулыбался, — Ну наконец-то, хоть один смельчак нашёлся и сделал визит к княжне. Надеюсь костёр в саду жечь не будете?
— Не знаю, не знаю, всё будет зависеть от настроения княжны. Если костёр её развеселит, то почему бы и не зажечь?
Мне погрозили пальчиком и предложили следовать к приёмной княгини, где в настоящий момент заседала её старшая дочь. Объявили меня весьма пышно, — Сэр Витас, баронет, третий сын барона Виктора, владетельный лорд из семьи Мудрого Ворона, клана Горного Барса.
Откуда взялись семья и клан, мне было не совсем понятно, но возмущаться я не стал. Двери открылись, и я смело вошёл в рабочий кабинет. За столом сидела светловолосая девушка, совсем непохожая на Анну. Позванивая шпорами я подошёл к ней очень близко, от неожиданности она привстала, а я, взяв её руку в свою ладонь, нежно поцеловал кончики пальцев.
— Передаю сестринский поцелуй княжны Анны своей сестре княжне Софье, хотя сказано мне было поцеловать в обе щёчки, но я не смею коснуться такой красоты.
Девушка густо покраснела то ли от поцелуя руки, то ли от моих слов и только после этого с облегчением села в своё кресло. Было видно, что она не знала, как ей вести со мной и о чем говорить, так что я пришёл ей на помощь.
— Позвольте мне сесть в вашем присутствии, о несравненная Софья. Слова вашей сестры о вашей красоте не полностью передают, как вы прекрасно выглядите, когда краснеете. — Только после этого княжна поняла, что я дурачусь и несмело улыбнулась.
— Вижу, сэр Витас, что слухи о вас, что ходили после первого бала молодой княжны, соответствуют действительности. Вы хамоватый и наглый молодой человек, идущий напролом к своей цели. Чем обязана вашему визиту?
— Да вот, еду в срединные земли мир посмотреть, да себя показать. Дай думаю, заеду к старшей сестрёнке Анны, расскажу о её житье — бытие, может меня здесь даже и покормят.
Тут же в кабинет вкатился распорядитель, который всё это время стоял в дверях и ни во что не вмешивался, — Прикажите накрыть в малой столовой или, — он слегка запнулся, — в ваших покоях?
— Пусть накроют в рабочем кабинете на две персоны. В столовой будут лишние уши во время рассказа о сестре, а в моих покоях родятся неимоверные слухи о визите сэра баронета. Хотя нет, пусть накроют на три персоны, вы будете присутствовать при этом разговоре и потом всё доложите княгине. А то вдруг я что упущу или забуду. Лорд Витас, не желаете прогуляться по саду?
