Кабатчик аж надулся от осознания собственной важности и снисходительно посмотрел на меня, — Отчего же не помочь порядочному человеку? Спрошу, уточню, только учти, народ тут ушлый, за бесплатно и добрые глазки ничего делать не будут.
— Не волнуйся, главное шепни кому надо, что из гильдии наёмников прибыл человек и интересуется судьбой казначея рейдового отряда. Кому надо, тот сам на тебя выйдет. И ещё, посмотри, что бы мою лавку никто не занял. — На этом наш разговор завершился, а я решил размять Ворона. Причина была самая банальная, и если кого заинтересует моя отлучка, то в первой же деревне ему подтвердят, что я искал кузнеца, что бы перековать коня. На самом же деле, я собирался и там собрать сведения, особенно у тех, кто привозит продукты в крепость.
В кабак я вернулся только ближе к вечеру и подвернувшемуся хозяину тут же заказал обед и ужин. А потом у нас состоялся ещё один примечательный разговор.
— Казначея держат в подземелье северной башни, её ни с какой другой не спутаешь, она самая большая и высокая. Деньги у него все отобрали, сколько — точно неизвестно, но по слухам около десятка золотых и столько же серебра. По нашим меркам сумма весьма внушительная, так что живым его отсюда вряд ли выпустят, скорее всего, дождутся, когда он сам загнётся от увечий и болезней. Всё-таки пытали его основательно и большие специалисты выбивать правду. Наёмники клянутся, что ни один из них к этому никакого отношения не имеет, а все делали люди той важной персоны. Ходят слухи, что это сын нашего герцога и прибыл он сюда не с инспекцией, а прячется от наёмных убийц, которые пообещали ему отомстить за смерть своей красавицы атаманши. В любом случае выходит он из своей комнаты только тогда, когда наступает ночь, немного прогуляется по внутреннему дворику в сопровождении охраны и двух людей в балахонах, а потом опять отправляется пьянствовать и развлекаться со своими подружками.
— Он что, даже женщин с собой привёз?
— Зачем привёз? Где-то по дороге отловили самых симпатичных и теперь пользуются ими. Поначалу они артачились и рыдали, а теперь ничего, освоились. Только успеваю им вино поставлять.
— Так убийцы отравить его могут.
— А его свита сначала девок вином опаивает, а потом и сама пьёт. Я ж поставляю не кувшинами, а бочками. Да и посторонних в крепость не пускают. А сегодня в обед, пока ты занимался своим конём, примчался гонец. С его слов он доставил письмо герцога и загнал двух коней. Судя по приготовлениям, важная персона собирается покинуть крепость. Только вот как они поедут ночью, если, конечно эти ночные твари не подчиняются тем двум в балахонах?
— До них мне дела нет. Пусть едут на все четыре стороны, главное, что бы нашего человека не тронули.
— Это вряд ли. Живым его не оставят, а мёртвый ничего не расскажет. Ты только голову не теряй. Честь честью, а своя жизнь дороже.
— Послушай хозяин, а ну как мне ночью приспичит по нужде? Во дворе не опасно?
— Случаев нападения на людей не было, но выходить многие не рискуют, предпочитают терпеть до утра. В любом случае, я дверь не запираю...
Уже лёжа на лавке я рассчитывал свои шаги поминутно: — дождаться появления этих ночных тварей, они, по моему мнению должны будут проверить и зачистить территорию вокруг крепости; выйти по нужде во двор и уничтожить слуг тьмы заклятием до того, как они отзовут эти порождения тьмы, а дальше посмотреть, что предпримет наследник. Хватит у него смелости с боем прорываться, или он будет ждать утра и только после этого покинет крепость?
На мой выход по нужде во двор никто не обратил внимания, зато шум, который возник, когда за забором вспыхнула драка, раздались крики и стоны людей, поднял на ноги даже самых заядлых выпивох. Вскоре всё успокоилось, только периодически раздавался вой тварей, который мешал заснуть. Я уже догадался, что попытка ночного прорыва не удалась и сын герцога покинет крепость или утром, или днём. Это значительно облегчало мою задачу. Так оно и вышло...
Ворота распахнулись и из них сначала выметнулся десяток всадников, за ними карета, по бокам которой тоже была охрана в несколько человек, и замыкали эту колону ещё десяток всадников. Я не стал торопиться их догонять, понимая, что по таким дорогам карета быстро ехать не сможет. Рассчитавшись с хозяином кабака и ведя Ворона в поводу, я направился к воротам крепости, резонно полагая, что теперь, после отъезда гостей, доступ в неё будет вновь открыт.
Далеко идти мне не пришлось, один из стражников на воротах оглядел меня и неприветливо буркнул, — Если ты из гильдии, то можешь дальше не ходить. Человек, которым ты интересуешься, мёртв. Магия или отрава, не знаю, но утром его нашли уже закоченевшим. Мы к этому делу не причастны. Это всё столичные твари, готовы удавиться за мелкую монету, не говоря уже о нескольких десятках золотых. Нижняя стража говорит, что приказ отдал самый главный, типа нет человека — нет проблемы....
В это время мимо нас проехали три всадника, с надвинутыми капюшонами, а стражник, смачно сплюнув себе под ноги, мрачно произнёс, — Вон он гнида, впереди, на саврасой кобыле....
Тут же возник голос жёлтого, — Хозяин один из всадников — одарённая, позволь мне ею заняться. На её совести не менее десятка моих собратьев.
— Ты это откуда знаешь? Тебя же только недавно инициировали.
— Из-за того, что мы очень редкие виды симбионтов, у нас коллективная память и то, что знает один, знают все. Позволь мне с ней поквитаться.
— Хорошо, но не увлекайся, ты мне дороже, чем десяток одарённых...
Вот это я лопухнулся, совсем думать перестал, и чуть было не купился на элементарную уловку с подставным сынком герцога. Всё, как только закончу со всеми делами, ухожу в отпуск для поправки здоровья и восстановления умственных способностей...
Кавалькада из трёх всадников за это время неторопливо отъехала от ворот, не желая привлекать к себе внимания, метров на пятьдесят. Как вдруг перед ними вырос жёлтый дракон, размером с этакого здорового слона. Раздался гулкий и немного хриплый голос, — А я ведь предупреждал тебя, что рано или поздно, но наши пути пересекутся.
Одарённая тут же выехала вперёд, — Милорд, скачите к условленному месту, я вас догоню, как только разделаюсь с этой милой зверушкой....
— Ага, щас, — и заклятие оцепенения упало на двух всадников, которые замерли как конные статуи или памятники.
А одарённая продолжала, — Это сколько же лет ты копил силу и прятался от людей, что вымахал такой громадиной. Местным придётся помучаться, разделывая тебя и закапывая останки. — Она на несколько секунд замолкла, внимательно всматриваясь в дракона. — Постой, постой, так ты инициированный? — Впервые в её голосе прозвучал испуг. Она нервно оглянулась и увидела застывших в ступоре своих спутников и медленно приближающегося меня.
— Эти твари даже не предупредили меня, что жёлтый вышел на охоту. Выживу, всех сотру в порошок...
Договорить она не успела, струя жёлтого воздуха или дыма вырвалась из пасти дракона и со всех сторон окутала всадницу вместе с лошадью, да так, что со стороны ничего не было видно. Когда дым рассеялся, то на месте остались только несколько крупных костей, а большой и страшный дракон исчез, что бы через мгновение оказаться у меня на предплечье в виде небольшой тату милого дракончика.
— Жёлтый, а чем это ты её уделал? Первый раз с подобным сталкиваюсь.
— У вас из памяти, хозяин, вычленил так называемую царскую водку — смесь азотной и соляной кислоты, которая растворяет даже золото. Вам в суворовском училище об этом рассказывали. Подумал, уж если золото подвержено воздействию, то одарённая однозначно будет уничтожена со всеми своими амулетами, подвесками и кулонами. Так оно и получилось.
— А её носителя стоило уничтожать?
Я услышал, как дракончик тяжело вздохнул, — Эта тварь уже несколько лет занимала это тело, превратив его в свой сосуд. Она ведь была одновременно телохранителем наследника и его любовницей, так что та девушка, тело которой она заняла, перестала быть человеком в общепринятом понятии. У неё отсутствует своя воля и разум, она превратилась в куклу, манекен....
Объехав по кругу застывших всадников, я остановился перед наследным принцем и частично снял с него заклятие, что бы он мог говорить.
— Ты приговорён к смертной казни через усекновение головы за то, что твой отец организовал покушение на мою невесту, дочь короля Ричарда, принцессу Тюрина, в результате которого она была практически убита. Твой брат лишился головы за попытку убийства княгини Русинов, а теперь пришёл и твой черёд.
— Не убивай, озолочу, сделаю всё что захочешь, только сохрани жизнь....
— А бедному казначею рейдового отряда ты жизнь сохранил? Нас ведь осталось всего три человека, а теперь только двое от полутора сотен наёмников, которых вы предали и бросили на убой. Вы даже обещанной поддержки не прислали, а ведь мы установили знаки отряда и на том проклятом холме и на окраине деревни.
— Это не я, это всё отец. Он сказал, что смертники должны будут отвлечь внимание магов от направления основного удара, да и мёртвым золото ни к чему.
— Поэтому ты и распорядился добить казначея, что мёртвым золото ни к чему?
Ответом мне было молчание и всхлипывание. С тихим шелестом фалькон покинул ножны в наручах, принял свой нормальный вид и одним ударом я отделил голову от тела. Резко развернувшись, рубанул второго спутника от плеча до крестца. От этого удара капюшон слетел с него и в удивлении я присвистнул — это был двойник или оригинал наследного принца. Вот только разбираться, кто из них кто мне было недосуг, и вторая голова покатилась под ноги застывших лошадей. Спешившись, я сорвал плащ с того, кого считал старшим сыном герцога Рено и обе головы упаковал в него.
В седельных сумках я обнаружил килограмм тридцать золота в слитках и примерно столько же золотых монет, отчеканенных в Порусии. Перегрузив сумки и кровавую добычу на Ворона, отложив отдельно сотню монет, я вновь направился к воротам крепости.
Бросив кошель к ногам стражника я сухо произнёс, — Казначея рейдового отряда похоронить с воинскими почестями и устроить такую тризну, что бы три дня кроме дежурной смены в крепости не было ни одного трезвого взрослого. Если есть родня погибших наёмников рейдового отряда, выделить им по пять золотых, если нет, всё пропить и проесть. Здесь сотня золотых.....
— Ваша милость, а как же те ночные твари? Они же остались здесь, может быть ваше магичество и с ними разберётся?
— Некогда. Да и после смерти своих хозяев они сами исчезнут через несколько дней. Просто немного подождите, тем более, что вам из крепости выходить не надо будет, тризна то будет внутри. Прощайте. — на глазах у оторопелых стражников я исчез с тем, что бы появиться прямо перед воротами дворца герцога в столице.
Бросив к воротам окровавленный куль, после слов — Это для герцога, — я вновь совершил перемещение к месту стоянки княгини. Там уже ничего не напоминало о военном лагере, но моё внимание привлекла одинокая могила на верхушке холма. Там была установлена железная плита с выбитыми на ней словами, — ' В память о героизме рейдового отряда, который погиб, но выполнил поставленную задачу. Верность слову — наш девиз'. Не иначе как Сано постарался...
К вечеру, в несколько прыжков я оказался в Китеже, но в княжеские хоромы не пошёл, а навестил тот дом, который купил в своё время, и где временно разместилась служба безопасности княжества.
Стоуз ещё не появлялся, а значит, в дороге его что-то задержало. Взяв чистый пергамент из стопки на столе, я черканул пару слов, в которых сообщил о золоте, которое надо использовать с пользой на обеспечение безопасности княжества, княжеской семьи и выяснении местоположения старой княгини, а так же сообщал, что возвращаюсь в свои земли. Только после этого я переместился в свои покои.
За окном уже стемнело и мне пришлось зажечь светильники и свечи. Ну вот, я совсем забыл о тех ценностях, что собрал 'на мелкие нужды', когда зачищал приграничные земли герцога.
— А вот не буду делиться с Анной, самому пригодятся. — И чёрный лихо переправил их все в дом донны Лоры.
Не знаю как, но лорд Гудвин как-то учуял, что я вернулся и без стука сунул свою голову в дверь, — Милорд, просили предать, что в княжеском кабинете вас дожидается странный ларец, доставленный специальным гонцом из Вестмина. Открыть его не получилось, так что все ждут вас.
— Гудвин, дружище, а как ты узнал, что я вернулся?
— Так ведь свет в ваших покоях зажечь имеете право только вы, всем остальным, когда вас здесь нет, дверь не открыть. Я поэтому и ворвался без стука, так как не знал, вы вернулись, или это опять что-то светится в ваших покоях.
— Гудвин, Гудвин, — и я погрозил старику пальцем, — наверняка в саду выставил наблюдательный пост а теперь заливаешь мне что заметил пробивающийся свет из-под двери.
— И что? Законами княжества это не запрещено, к тому же я предупреждал вас, что её высочество княгиня Анна требует немедленно докладывать ей о вашем появлении во дворце. А теперь извините, я с докладом к княгине.
— Стой! Распорядись, что бы подготовили обильный ужин, я прибыл издалека и ужасно голоден.
Распорядитель княжеского двора усмехнулся, — Что-то я не припомню случая, когда вы даже никуда не убывали и страдали отсутствием аппетита.
Уже в спину ему я крикнул, — Буду через полчаса!
В рабочем кабинете княгини было немноголюдно — сама Анна, её сестра и , конечно, Гудвин. На отдельном столике стоял резной ларец, на первый взгляд без крышки и какого-либо замка. Однако в самом центре верхней части была ровная блестящая площадка, которая сразу же навела меня на мысль о сенсорном замке, а может о доступе к содержимому по отпечатку пальца, указательного или большого. Я изобразил лёгкий поклон, а дамы дружно ответили кивком головы.
— Витас, не тяни, мы все сгораем от любопытства. Как думаешь, что там может быть внутри?
— Не знаю, и мне это не интересно. И вообще, почему вы решили, что ларец предназначен мне?
— А кому же ещё? Мы пытались его открыть, но ничего не получилось.
Если исходить из того, что пластина различает узор подушечки пальца, то однозначно ларец предназначен для меня. Из всех присутствующих только я был в башне ИР. А вот если это подарок от Шарлоты для княгини, то должен быть другой способ открыть ларец. Может быть он реагирует на княжеский перстень?
— Анна, это дело не моё, но ты не пробовала к поверхности пластины приложить свой княжеский перстень? Если ничего не получится, то, думаю, через пару дней ларец таинственным образом исчезнет. У меня намерений открывать его, нет. Это моё окончательное слово.
Для меня было странным, что княгиня ни словом не обмолвилась, ни о результатах моего похода, ни о подробностях, ни о трудностях, с которыми мне пришлось столкнуться. Всё её внимание поглотил ларец. Одним словом — женщина.
— Если ничего срочного нет, то я ужинать и спать. Очень сильно устал....
В малой столовой, куда меня сопроводил лорд Гудвин, всё уже было готово к трапезе, и я жадностью накинулся на еду. Насыщение наступило не быстро, но оно наступило. Интересно, а каков механизм накопления энергии в моём организме, но подумать об этом я не успел. Лорд Гудвин, заметив, что я уже не так активно работаю приборами и челюстями, приступил к планомерному допросу. В отличие от княгини и княжны, его интересовало всё, а в том, что он умеет держать язык за зубами, я уже убедился.
