А мне опять вспомнилась поговорка про сыр в мышеловке. Не верю я в доброту и бескорыстие древних, вот не верю и всё тут. А мой хомячок внутри тут же зашевелился и стал убеждать меня, что такой запас карман не тянет, что в хозяйстве всё пригодится и что дарёному коню в зубы не смотрят...
Скрипя всеми суставами, я нехотя протянул руку и принял всех троих, — Значит так, инициирован будет только один — белый, для пары, остальных оставлю до лучших времён.
— А почему не жёлтый и фиолетовый, им тоже нужна пара, — тут же отреагировал чёрный. Ответить ему я не успел, так как массивная дверь сама открылась, приглашая меня войти вовнутрь, что я и сделал, походу получив ещё одного белого симбионта воздуха. С первым же моим шагом коридор ярко осветился, и заиграла визгливая, но торжественная музыка. Прямо из стен стали выдвигаться укутанные с головы до ног фигуры и одна из них протянула мне нечто среднее между накидкой и плащом безрукавкой с капюшоном, — Одень, это убережёт тебя от смертоносных лучей.
Когда я оделся, на мне расправили складки, окружили плотным кольцом и повели куда-то вглубь подземелья. Однако к своему удивлению я вскоре оказался на открытой местности, где мне позволили снять защиту и извинились за то, что они не могут снять свою одежду, так как солнце для них так же опасно, как и невидимые лучи смерти.
— Мы давно наблюдаем за тобой, третий сын вольного барона из клана горного барса, семьи мудрого ворона и рады тому, что не ошиблись в своих ожиданиях. Это лысая гора, которую ты так долго и безуспешно искал. Она скрыта от посторонних глаз и здесь ты получишь все ответы на свои вопросы. Хорошо подумай, прежде чем их задавать. Учти, не на все мы готовы ответить.
Я задумался, вопросов было действительно очень много и из всего их многообразия предстояло выбрать самые важные.
— Хорошо, я хотел бы первым делом изучить подлинник договора между симбионтом и носителем.
— Ты получишь точную копию и на досуге сможешь его изучить, после чего копия самоуничтожится.
— Что такое перерождение симбионтов и как оно происходит, не несёт ли оно угрозу жизни дракончикам?
— Ты сам всё увидишь своими глазами, процесс уже начался.
— Я лишусь симбионтов?
— Да, десять будут участвовать в перерождении, жёлтого и фиолетового мы заберём себе, им не место в этом мире, а чёрный сам определится, остаться ему с тобой или стать свободным. Такова твоя плата за знания.
— А вам не кажется, уважаемые, что это неприкрытый грабёж? Никаких знаний я ещё не получил, а уже лишился всего того, что было нажито непосильным трудом. У вас, что, так принято? — мой выпад банально проигнорировали, и ответом мне было молчание. Всякое желание задавать другие вопросы у меня пропало. Я развернулся, поднял с пола свою одежду и направился к темнеющему входу в подземелье.
— Ты куда?
— Мне здесь делать нечего. Теперь мне более-менее понятно, почему люди с вами враждовали, а как только они стали с вами поступать так же как и вы с ними, вы начали воевать. Благо, что вас выдавили под землю.
— Ты не можешь уйти, процесс перерождения без носителя не состоится.
— Плевать, это ваши проблемы, а не мои.
— Мы дадим тебе столько золота и камней, сколько ты сможешь унести...
— Не интересует.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, что бы вы все сдохли и не мешали людям развиваться и идти по собственному пути.
Вход в подземелье мне преградили два древних, и в руках у них было оружие, похожее на то, что любят описывать наши фантасты в своих космических произведениях.
— Ты никуда не пойдёшь, пока не будет закончен процесс перерождения.
— Да пошли вы..., — и я грязно выругался, сблизился с теми, кто охранял проход и двумя росчерками мифриловых клинков рассёк их грудные клетки. К моему удивлению, на пол упали только пустые накидки, правда, запачканные кровью, а меня охватили невидимые щупальца, приподняли над землёй и обездвижили.
Раздался властный голос, от которого даже мурашки побежали по коже, — Отпустите его, процесс призыва и перерождения завершён. Я вижу, столетия проведённые в добровольном изгнании вас ничему не научили.
— Ты прав, брат. Ложь и обман настолько впитались в их кровь, что по-другому они уже жить не смогут. Все присутствующие здесь слуги заслуживают смерть. Прости Витас, что всё так получилось.
Путы ослабли, и я мягко опустился на землю. Передо мной, склонив головы, стояли два радужных дракона, а на месте древних валялись только их балахоны.
— Красивые, — только и смог выдохнуть я, наблюдая, как их кожа переливается всеми цветами радуги, — и что дальше?
— Дальше в этом мире станет чуть меньше войн и эпидемий. К сожалению, нас только двое и мы не такие всемогущие, как нам приписывают. Будем работать, и ждать перерождения других симбионтов в драконов Жизнь то на этом не останавливается....
Ворон неторопливо перебирал копытами малозаметную лесную тропу, на душе была пустота и злость на весь мир. Я еле сдерживался, что бы не материться во всё горло. Было мерзко и противно.
Четверо душегубов, которые сочли меня достойной добычей, были пошинкованы на куски, а их головы украсили макушки близлежащих деревьев. У неглубокого ручья пришлось остановиться, что бы умыться и почистить одежду. Холодная вода заставила немного успокоиться и прийти в себя. Жизнь то действительно продолжается, просто я перевернул её очередную страничку....
1.
У меня что, на лбу или спине написано — 'безобидная овечка'? Или если у меня на боку не висит шпага или фалькон, то меня можно безнаказанно оскорблять? А золочёные шпоры вам ни о чём не говорят? Примерно такие мысли посетили меня, когда я вытирал свои клинки об одежду очередных незадачливых задир. За два дня это уже седьмая стычка, такое ощущение, что чем ближе к Кёнингу, столице Порусии, тем больше дураков ошивается возле королевской дороги. Так и хочется воскликнуть 'о времена, о нравы'. Хочется, но не воскликну.
Я сэр Витас, третий сын вольного барона ВиктОра с фронтира, принадлежу к клану горных барсов, семье мудрого ворона, баронет, владетельный лорд и весьма богатый молодой человек. До недавнего времени я был, наверное, самым могущественным магом этого мира, ведь мне принадлежали сначала десять симбионтов, а потом и все тринадцать. Но ни что не вечно под луной, и я вновь стал обычным благородным шалопаем, который стремиться попасть в столицу в надежде на удачу, богатства и прочие вкусняшки, которыми так манит провинциалов Кёнинг.
Ещё три дня назад я отправил с оказией в княжество записку для княжны Софьи, в которой с прискорбием сообщил, что одномоментно лишился всех своих сил и способностей и превратился в обычного дворянина, которых пруд пруди. Так что теперь я не представляюсь выгодной партией и считаю её и себя свободными от любых обязательств. Я так же просил сообщить об этом моему наставнику и княгине Анне, так как отныне магическая связь для меня недоступна.
В этот раз хандрил я недолго — было, да сплыло. Как говориться не больно то и хотелось, пережили голод, переживём и изобилие. Зато теперь я вновь приступил к ежедневным тренировкам с самострелом и клинками, восстанавливая утраченные навыки. Всё-таки школа Миры и моих братьев не прошла для меня даром, так что с каждым днём я чувствовал себя всё увереннее и увереннее в обращении с клинковым оружием. Естественно, что со своими мифриловыми я мог заниматься только в безлюдной местности, где-нибудь подальше от дороги и на полянке в лесной чаще. В остальных же случаях приходилось пользоваться деревянными клинками, которые выточили по моему заказу в одной из мастерских небольшого городка Себучар. Пришлось выдумать обет, по которому мне ещё несколько месяцев нельзя брать настоящее оружие в руки....
По моим приблизительным расчётам, к воротам столицы я должен буду добраться ближе к вечеру, поэтому не мешало бы заранее найти знающего человека, который просветит меня о порядочных заведениях, ценах, кухне и приличных портняжных и сапожных мастерских. За время своего полугодового путешествия по королевству я изрядно поистрепался. Надо приводить себя в порядок и вид, достойный владетельного лорда и баронета. Естественно, уподобляться местным модникам и попугаям я не собирался и изменять ранее выбранному стилю одежды не намерен.
Вскоре я нагнал простую карету без вычурного герба и украшений, которую сопровождал сурового вида дворянин, увешенный оружием. К нему-то я и решил обратиться с расспросами.
— Простите, сударь, за мою назойливость, я сэр Витас и прибыл в столицу из очень далёкого далека. Не могли бы вы порекомендовать мне недорогую гостиницу или постоялый двор, а так же портного и сапожника, которые не будут обдирать бедного провинциала?
Мужчина вначале напрягся, и его рука непроизвольно легла на эфес шпаги, но заметив, что я без оружия, он тут же успокоился, — Сэр Витас, а свою шпагу вы уже успели где-то заложить или продать? Если это так, то рекомендую первым делом заехать в оружейную лавку и прикупить хоть самый дрянной и дешёвый клинок, или взять его в долг. Без оружия у нас в Кёнинге не ходят, да и молодёжь ныне пошла через-чур задиристая, а отсутствие клинка не спасёт вас от насмешек и оскорблений.
— Да я это заметил ещё по дороге в столицу. Такое ощущение, что молодые птенцы выстраиваются вдоль дороги в надежде найти кого-нибудь, кого можно безнаказанно оскорбить или осмеять. Неумелые и глупые задиры.
— Что, уже сталкивались с такими? И что с ними стало?
— Не знаю, я их тела бросал возле дороги. Представляете, даже карманы не проверял, что бы не терять своё достоинство. Дома я бы всё вывернул наизнанку и нашёл бы, чем поживиться.
— Простите молодой человек, что я не представился. Меня зовут виконт Чезаре и я сопровождаю своего отца из нашего загородного дома в королевский дворец, куда он приглашён на малый приём. У вас странный говор, не характерный для центральных провинций, да и некоторые ударения вы ставите иначе. Откуда вы родом?
— Фронтир, вольные баронства, граница со степняками и кочевниками. В королевство я прибыл недавно, а до этого дальше Китежа — столицы нашего княжества нигде не бывал.
— А, так вы подданный княгини Ольги? Гостила она тут у нас недавно несколько месяцев. Говорят, у неё две дочери красавицы.
— Я не совсем подданный княгини, мои владения находятся на коронных землях, а дочери действительно красавицы. Да только они нам с вами, виконт, не по чину. Старшая — наследственная княжна, младшая — сильный инициированный маг, а княгиня Ольга слишком разборчивая мать.
— Действительно, не по чину, к тому же, наверняка для будущей княгини мамаша будет подыскивать покладистого мужа. Извините сэр, я вас оставлю на несколько минут, мне надо переброситься парой слов с графом.
А виконт-то не дурак, быстро ухватил суть проблемы с замужеством Софьи, а узнав о том, что Анна маг, даже и рассматривать возможность знакомства с ней не стал.
Через некоторое время мой собеседник вернулся и радостно сообщил, — Вопрос решён, отец позволил мне пригласить вас к нам в гости, но в обмен вы расскажите нам все заслуживающие внимания новости о вашем княжестве, вашем маге и вражде с герцогом Рено.
— Договорились, виконт, тем более, что мне не придётся платить за постой из своего кармана, — я по прежнему решил играть роль не очень богатого владетельного лорда с окраины королевства...
Так болтая о пустяках, мы добрались до ворот столицы, где нас тут же, вне всякой очереди, пропустили, несмотря на тихий ропот остальных представителей дворянского сословия. Из этого я сделал вывод, что, не смотря на простоту кареты, её пассажир пользуется немалым весом и авторитетом, что даже простые стражники и дворяне перед ним трепещут в одинаковой степени.
Дом не поразил меня ни внешней роскошью, ни помпезностью, однако в нем чувствовалась некая основательность и монументальность, особенно в нарочитой грубости внешней облицовки. Комнату мне выделили на третьем этаже и предупредили, что приёмы пищи происходят по второму сигналу гонга, однако до ужина ещё есть время, что бы смыть с себя дорожную грязь, отдать свою одежду слугам для того, что бы её почистили и пригласить графского портного для того, что бы с меня сняли мерки. Так что около трёх часов у меня есть в моём распоряжении.
Плескался я не долго, а рассматривая свою 'парадную' одежду, в которую предстояло переодеться, тяжело вздохнул. Выгляжу действительно как обедневший дворянин, считающий каждую монетку. В комнате меня уже ждал портной и две швеи с отрезами яркой ткани, которую я тут же забраковал. Пришлось портному показать мой дорожный камзол и даже позволить его распороть на составные части, что бы он смог уяснить, мои требования к одежде. С обувью тоже вышла заминка, сапожник ни как не мог взять в толк, почему я буду носить сапоги для верховой езды, а не модные красивые туфли с загнутыми носками, и как это сапоги не будут одинаковыми, а сточенными под правую и левую ноги. Как раз перед самым первым гонгом я закончил плодотворное сотрудничество с мастерами пошива и даже успел немного посидеть в спокойной обстановке.
Вышколенный слуга проводил меня в столовую и показал моё место, предупредив, что садиться раньше господина графа за стол не принято, если я не хочу нарушать застольный этикет и показывать свою дремучую неуклюжесть. Так как я прибыл самым первым, то, что бы ни терять времени зря, решил осмотреть убранство зала и картины, что висели на стенах. Иногда вот такие мелочи могут рассказать о хозяине значительно больше, чем личное знакомство. На двух полотнах я обнаружил изображения симбионтов — зелёного и белого дракончиков. Чувствовалось, что художник рисовал с натуры и хорошо знаком с внешним видом этих магических существ....
Одновременно со вторым гонгом в зал вошли все члены семьи графа — жена, два сына, воспитанница и приживалка жены в одном лице, а через некоторое время и сам хозяин дома. Первое, что бросилось мне в глаза — это очень молодой внешний вид графини, выглядела она моложе меня и изумление, которое отразилось на моём лице, было заметно всем. Вот только глаза выдавали её возраст и житейскую мудрость.
— Дорогая, объясните нашему гостю свою особенность, а то он может подумать, что я женат второй раз, и вам едва исполнилось шестнадцать лет.
Графиня застенчиво улыбнулась, и на её щёчках появились ямочки, — Достигнув возраста семнадцати лет, я перестала взрослеть и стареть. Это счастье и проклятие нашего рода, оно распространяется только на девочек. Как видите, мои сыновья обыкновенные люди.
А теперь, позвольте вам представить всех членов нашей семьи. Мой муж — граф Этьен Эсмеральд — несколько чопорный кивок головой этого высокомерного господина. Мои сыновья — со старшим вы уже знакомы — наследник, виконт Чезаре, будущий граф Эсмеральд. Младший — виконт Сергю. Я — леди Катрин, урождённая баронесса Сантин. Моя воспитанница и компаньонка, дочь наших старинных друзей леди Мишель Антре. А теперь представьтесь вы, молодой человек. Чезаре охарактеризовал вас как весьма незаурядного юношу.
