— Женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей, это не нужно, нас мужчины защищают. Я хотела научиться стрелять из лука, чтобы с папой или Скаем на охоту ходить, но мама мне так по рукам надавала... хорошо, что папе не сказала.
Я задумалась. Во время моего путешествия с этими людьми, я не заметила никакой дискриминации по отношению к женской части каравана, наоборот, было видно, что женщин уважают, даже почитают. Всю тяжёлую работу выполняли мужчины, а также помогали и в приготовлении еды, и за детьми смотрели, по возможности. Совсем не было заметно, что женщины как-то не равны в правах с мужьями и сыновьями, но как выяснилось, есть какие-то "табу", которые нарушать нельзя, а я, дурёха, чуть Айру не подставила. Ладно, посмотрим, что мне сам Гай скажет.
— Айра, я сама спрошу у Гая про уроки верховой езды, а вот про оружие спрашивать не буду, хорошо?
Девочка улыбнулась и кивнула.
Гай также был удивлён моей просьбе, но постарался этого не показать. Однако он задумался, я заметила, но всё же разрешил Айре меня поучить. Сказал, что лучше взять для первых уроков Лучика, он был самый послушный и спокойный. Вот так мне и открылась ещё одна особенность этого мира.
На следующей стоянке, возле живописного изгиба реки, эта была всё та же Улитка, уже широкая и полноводная, я начала пробовать. Айра подвела ко мне осёдланного Лучика. Коняшка был невысокий, упитанный и очень гривастый. К слову, у всех лошадей в караване были роскошные гривы и хвосты, которые им заплетали в красивые косы. До этого, близко к коням я не подходила, страшновато как-то было. Но тут сама напросилась, отступать было поздно.
Погладив Лучика по шее и потрепав за холку, я подошла к самой морде, ну чтобы как-то с ним познакомиться. Я гладила его большую голову и лохматую чёлку, как вдруг рука наткнулась на что-то твёрдое. Я вздрогнула. Под чёлкой что-то было... Приподняв тяжёлые длинные волосы, я увидела... рог. Небольшой такой, аккуратненький, конусовидной формы.
— Эрдана? — вопрос Айры вывел из прострации.
— Что?! — я резко повернулась.
— Ну так повод берите.
— А...ну да, немного страшновато, — я постаралась скрыть замешательство.
— Не бойтесь... Лучик смирный.
Поставив ногу в стремя и ухватившись за гриву, я взгромоздилась в седло. Айра объяснила, как нужно сидеть и держать поводья, в общем, ничего сложного. Я старалась не выдать волнения, не столько от того, что первый раз в жизни села на лошадь, сколько от того, что это не лошадь — это единорог! "Вот дела! Единороги реально существуют! Пусть не на Земле, а на Окатане, но ведь и на Земле о них знают, хоть на моей родине это мифические существа, живущие только в сказках. Я сижу на одном из них и он... меня слушается! Обалдеть! Мир чудес!"
Айра водила Лучика под уздцы, а я пыталась удержать равновесие. Мы немного покружили по поляне, народ готовился к ужину и весело на меня поглядывал. Один из парней, младший сын Олмана, улыбаясь во весь рот и видя мою застывшую от напряжения позу, крикнул:
— Эрдана, расслабьтесь, а то не сможете слезть, и нам придётся вас разгибать!
Все засмеялись, ну и я за компанию. Вскоре учили меня уже почти все по очереди, естественно, мужчины, и Айра от преподавания была освобождена.
Дней через восемь, это как раз окатанская неделя, мы заехали в большой посёлок. Я целый день тряслась верхом, так как уж очень понравилась мне это дело, сама не ожидала, да и практика требовалась. Было смутное предчувствие, что тренировки эти очень пригодятся. Скай для этих целей даже дал своего гнедого Свиста.
Отношения со старшим сыном Гая и Хейи наладились как-то сами собой. Просто однажды он подошёл ко мне сам и спросил, хочу ли я просто держаться в седле или всё же имею желание овладеть искусством верховой езды серьёзно. Я была только "за". И парень пересадил меня на Свиста. Конечно, это был не меланхоличный Лучик. Конь, а точнее единорог, был норовистым, резвым и потрясающе красивым. Настоящая верховая лошадь, а тягловая коняга. Я узнала, что это Гай подарил его сыну в прошлом году, когда Скай вернулся из столицы, он там учился несколько лет.
И вот, после утомительного дня, когда я думала только о том, чтобы спешиться и размять затёкшее от напряжения тело, караван расположился на отдых. Всем своим табором мы заехали на большой двор у двухэтажного каменного дома. Навстречу высыпали обитатели во главе с хозяином:
— Олман! Гай! Хитан! Рад приветствовать вас, мои дорогие! Наконец-то, дождались! — и, раскинув руки, кинулся обнимать всех по очереди.
— Здравствуй, Кадар! Здравствуй! — Олман, тепло улыбаясь, хлопал хозяина по плечам. — Вот мы добрались до вас.
— Да добрались, я очень рад видеть всех! А некоторых, особенно...
Кадар обнял Хитана, самого старшего члена нашего каравана и по совместительству, отца Олмана, а также Гая. Закончив приветствия, он пригласил всех располагаться и воспользоваться его гостеприимством.
Я же еле-еле сползла со спины Свиста. Скай принял у меня поводья:
— Ну как самочувствие? — ехидненько так спросил.
Я отмахнулась:
— Пожалел бы несчастную девушку...
— А я и пожалею, — парень придвинулся поближе и тихо проговорил, — я очень хорошо умею жалеть, особенно, таких красавиц как ты, — и приобнял меня за талию.
Вот те раз! И этот туда же! Мальчишка совсем, а уже "жалеть" меня собрался. Ну теперь всё с тобой ясно, а я-то голову ломала, с чего такие перемены, что даже любимца своего дал покататься и учить взялся. Ах, развратник, малолетний! Немного отстранившись, не хватало еще, что бы он меня унюхал, а то мало ли, какие могут быть последствия, я бросила лукавый взгляд и тон в тон ответила:
— Уверен, что у тебя хорошо получится? — и, переведя взгляд ниже его пояса, усмехнулась, — там... уже всё подходящих размеров? Выросло, как положено?
Как же он вспыхнул! Будто я его кипятком окатила! Дёрнув коня за поводья, он резко повернулся и повёл того на конюшню. "Да... не видать мне больше Свиста! Ну да ладно, пусть лучше так. Обидела, конечно, парня, но только шлейфа из кавалеров, таскающегося за мной по Окатану, мне как раз и не хватает. Достаточно с меня Дайка с Кареллом". Почему-то я была уверена, что если они живы, то будут меня разыскивать.
Я залезла в телегу и уселась на раскладушку. Хотелось спрятаться, расслабиться, наконец-то, поговорить с Мозговым, а то в последнее время вокруг постоянно были люди, движение, поток впечатлений и мыслей, и разговора не получалось. Мой внутренний жилец несколько раз звал меня, но сосредоточиться и ответить я не могла, всегда что-то отвлекало.
Я прилегла и вытянула ноги. Мысли вернулись к Скаю: "Не стоило так резко... Прямо-таки стеганула по мужскому самолюбию, а ведь он совсем ещё мальчик, восемнадцать лет только. Обиделся, наверно, сильно... Надо было как-то помягче дать ему понять, что не настроена я на амурные дела, тем паче, с членом приютившей меня семьи". Я уже знала, что совершеннолетие у юношей наступает в двадцать лет. Это возраст, когда можно оторваться от семьи, уехать, жениться, сменить ремесло, если не было желания жить так, как твои родители. В общем, полная свобода. И каждый совершеннолетний юноша мог распоряжаться ею так, как хотел, но... Не у всех была такая возможность. Как и на Земле, пробиться из низов, даже к элементарному благополучию, было так же сложно, а для многих просто не реально.
У девушек совершеннолетие наступало раньше — в восемнадцать лет, а выйти замуж можно было уже и в шестнадцать. Но девушки не торопились... они выбирали. В этом тоже была одна интересная особенность Окатана. Девочек рождалось значительно меньше чем мальчиков. В принципе, и на Земле также: мальчиков рождается обычно больше, но со временем, из-за того, что мальчиков и мужчин погибает больше по различным причинам, соотношение мужчин и женщин выравнивается и даже меняется в сторону преобладания женской части. Но здесь, ситуация была не совсем такая. Женщин было меньше и притом значительно. А на севере, моей так сказать придуманной родине, с этим делом, говорили, совсем была беда. То есть, если включить логику, получалась очень нехорошая картина. Население медленно вымирает, а с чем связана такая демографическая проблема — загадка.
Из бесед у вечернего костра, обрывков разговоров, повседневных перебрасываний фразами я уже многое знала об Окатане, о том, как тут живётся и чем дышится. Я наблюдала, слушала, делала выводы и строила предположения. Учитывая, сколько времени я этим уже занималась, то получалось неплохо. Меня очень заинтересовали древние легенды о Хранителе душ и Проклятии Восьми богов, их как-то после ужина, сидя у костра, рассказывал детворе старый Хитан. Я тоже слушала, развесив уши и открыв рот. Но как поняла позже, к этим рассказам серьёзно никто не относился. Это были просто сказки: древние, интересные, но сказки. Мне же так не показалось. Что-то было в этих почти забытых историях, какое-то "зерно истины" проглядывало, только уловить его не удавалось. Всё было на каком-то интуитивном уровне. Что-то чувствую, ощущаю... Но что?!
Ввиду всего этого, ситуация со Скаем не выглядела ни для кого кроме меня, необычно. И дело было даже не в моей примечательной, для жителей Восточных земель, внешности, а в том, что женщин на всех просто-напросто не хватало. На любую, даже в возрасте и, мягко говоря, некрасивую, всегда находились претенденты, а про молодых и симпатичных девушек так и говорить нечего.
Тканевый полог кибитки откинулся, и моё уединение было нарушено. Хейа, держа Натри, залезла внутрь и присела рядом.
— Эрдана... вы тут спите уже что ли? — она улыбалась белоснежной улыбкой.
— Нет, не сплю, так прилегла просто, ноги гудят, и спину жутко ломит.
— Ну это ничего, — она махнула рукой, — это с непривычки... пройдёт. Все уже расположились в доме, комнаты позанимали, а вы тут валяетесь!
— Я и тут могу ночевать, эта раскладушка лучше всякой кровати.
— Э-э нет, так не пойдёт... — и схватила меня за руку. — Нужно помыться с дороги, потом ужин, а потом... — она сделала большие глаза.
— Что потом?
— Гай сегодня петь будет! А вы ещё не слышали его голос, поэтому вставайте и будем приводить себя в порядок.
— Ну будем, так будем. Только Хейа... У меня просьба к тебе есть...
— Какая?
Я постаралась сделать очень просительные глаза:
— Не называйте меня, пожалуйста, на "вы" и "эрдана" не надо повторять. Я тебя очень прошу... И Гаю скажи, пожалуйста. Я Карина или Кари, называйте, как хотите, только не надо таких церемоний, мне очень неловко от этого. Вы столько делаете для меня... Очень прошу... — даже чуть не заплакала.
Хейа очень пристально посмотрела, потом порывисто обняла и прижала к себе, Натри между нами, протестующе, запищал.
— Конечно, милая, конечно... как скажешь.
— И Айре, и Скаю передай, хорошо? Хотя Скай... — и тут я поняла, что проболталась.
— Что, Скай?! — она резко отстранилась и схватила меня за руки. — Он, что обидел тебя?! Говори, не скрывай... Если он что-то тебе сделал, то я ему устрою!
— Нет, нет, не он... Тут другое... — я собралась с духом, — это я его обидела... наверно, — и опустила глаза.
— Ты?! Но как?!
Вот язык-помело, молчала бы тихонько в тряпочку, и сейчас не пришлось бы ничего объяснять:
— Ну... — я подбирала слова, — он тут предложил мне, как это помягче сказать, утешить в общем, "пожалеть", — и выразительно хмыкнула.
— А ты?! — Хейа почему-то странно улыбнулась.
— Я его вроде как оскорбила, сказала, что нужно сначала проверить какого размера его "утешитель", подойдёт ли, вот...
Как она смеялась... Минут десять точно!
— Ой, Кари, ой... — опять хохот, — ну ты... — продолжение хохота, — это надо же, нашего любвеобильного мальчика так обломать. Ну, молодец! Умница! Надо Гаю рассказать, обязательно, пусть порадуется!
Я облегчённо выдохнула: "Фу-у-у! Вот и прекрасно, что рассказала, а то бы мучилась потом, дура, переживала... Пронесло!" Немного успокоившись и утерев слёзы, Хейа передала мне Натри и выглянула наружу. Покрутила головой туда-сюда, как бы проверяя, нет ли кого рядом, вернулась и присела, прижимаясь к моему плечу.
— Сейчас я тебе тоже кое-что расскажу, — она хитро улыбнулась. — Чтобы ты не вздумала даже минуты переживать из-за этого. Знаешь, почему мы так рано забрали Ская из столицы?
— Почему? — прошептала я.
— Он же там из чужих постелей не вылезал! Ладно бы всё оставалось в тайне, так нет! Про него такая слава пошла среди местных дам, что он там не столько учился, чему положено в его возрасте, сколько развлекал замужних красоток, которым своих мужей было мало. Муж за порог, по делам куда, а наш любовничек малолетний, тут как тут. В общем, дело далеко зашло. Ская начали разыскивать. Если бы мы вовремя его не забрали, то убили бы его там. Муж-то, что жене своей сделает? Пожурит, да и только. А дурака нашего, если бы поймали, придушили бы на месте!
Она погладила меня по руке:
— Так что не расстраивайся, ты всё правильно сделала, проучила как надо, а то возомнил себя... ну сама понимаешь кем.
Я рассмеялась. Всё понятно. Хотя парень очень красивый, в маму пошёл. Но, на мой взгляд, уж слишком смазливый. Если его переодеть в платье, да косу заплести, то от девушки будет не отличить.
Первый раз за последние пять месяцев своей жизни, я увидела настоящую кровать, нормальную, хоть и маленькую комнату, и самое главное — большое зеркало, в половину моего роста.
Я была в шоке! Узнать, в этой высокой, худой девушке в длинной юбке до пят и мешковатой рубашке, стянутой узким ремешком; с загорелой и местами облезлой кожей, а также светлыми, почти белыми волосами до плеч и пронзительно-синими глазами, бывшую меня, было почти невозможно.
Сдёрнув рубашку с плеча, я прощупала шрам на ключице. Он был бугристый, твёрдый, противного розового цвета по всей длине. Я сняла штаны, которые носила под юбкой вместо белья и для уроков верховой езды, поставила изувеченную ногу на массивный табурет и рассмотрела. В общем... если не принимать во внимание эстетическую сторону, всё было хорошо. Но шрамы! Они были ужасны! Бледная кожа с ярко-розовыми растяжками и бугры... одни бугры, крупных коллоидных рубцов. Я одёрнула подол и отвернулась. Почти не болит, не тянет, что ещё надо... Но слёзы навернулись.
В дверь постучали:
— Войдите... — я быстро промокнула влажные глаза.
Вошла женщина:
— Вам сейчас горячую воду принесут, эрдана.
— Спасибо.
А минут через десять я забыла обо всём. "Как же хорошо! Господи, как же хорошо! Это счастье..." Я лежала в воде, от которой поднимался пар. Тело настолько расслабилось, что не хотелось ничего: ни ужина, ни концерта Гая, хотя надо было, конечно, послушать, ни ехать опять куда-то, ничего... Только лежать вот так в этой большой лохани и не думать ни о чём.
— Эй, э-э-эй, не засни тут... — голос Мозгового вернул с небес на землю, к реальности. Хотя какая с этим воображаемым другом могла быть реальность? Если только воображаемая?
