— Или его можно будет где-то спрятать, в надёжном месте, там, где точно не найдут.
— Понимаю, о чём намекаешь... Макс много таких мест, наверно, знает, но я не хочу, чтобы Грас Макса видел. Помнишь, ты сам рассказывал, что Лакран говорил Кареллу, будто я "превращённая", шпионка ангалинов... И что же Грас подумает, если увидит Макса?
— Верно.
— Я ничего не смогу доказать, он мне не поверит и Лакран окажется прав. Я этого не хочу...
— И что же делать?
— Кто из нас Мозг?!
— Я...
— Вот и подкинь идейку...
— В таком случае, это с самим Грасом нужно решать... Но лучше ему уйти...
Макс зашевелился и открыл один глаз:
— Не спиш-ш-шь...
— Нет, на рынок надо за припасами и одеждой для Граса.
— Я тебя з-здесь ж-ж-ждать буду. Мож-жет рыбки мне с-с-свежей з-заодно купиш-ш-шь, а то я за эти дни устал что-то...
— Куплю...
Я быстро собралась, забежала в столовую на обед и пошла за покупками.
На рынке было не протолкнуться, торговля шла полным ходом. Крики, вопли, толкотня... У меня даже голова закружилась. Кучка детишек разного возраста пронеслась мимо и шумной стайкой столпилась возле небольшого лотка. Я подошла ближе. Торговали игрушками. Детвора глазела на тряпичных и глиняных кукол, смешных зверюшек, сшитых из кусочков кожи, хватала всякие свистелки и дуделки, кожаные мячики и другие подобные детские забавы. Торговец, румяный усатый дядька, никак не мог их отогнать:
— А ну не трогайте, сорванцы! Платите и тогда забирайте! — он делал злое лицо, но это плохо получалось. Видно было, что продавец совсем не такой строгий, каким хочет показаться.
Я протиснулась к прилавку, и он сразу обратил на меня своё внимание.
— О, эрдана! Что угодно?! У меня самые лучшие игрушки!
Я засмеялась:
— Не сомневаюсь, фаэдр! Дети, вы что-то хотите купить?! — обратилась я к детворе.
Малышня притихла. Один из мальчишек, улыбнулся щербатым ртом и пропищал:
— Хотим!
— И что же вы хотите?
— Я хочу пищалку, — и мальчик ткнул пальчиком в деревянный свисток.
Детвора наперебой загомонила:
— А я эту куклу!
— Мячик!
— А я крокодильчика хочу!
— Та-а-а-к... — я оглядела шумную ораву. — На всех у меня денег не хватит. Выберите что-нибудь такое... чтобы на всех... и играть можно было по очереди.
Дети завопили ещё громче. Пока они решали между собой, что им всем нужно, я осматривала местные изделия народного творчества. В углу, на крючке, висел кожаный ангалин с ярко-зелёными глазами-бусинами. Ну, точно, Макс! И морда такая же хитрющая! Галдя, и награждая друг друга тумаками, детвора определилась, наконец, с выбором. Я купила им мяч и пищалку, а себе... не удержалась, зеленоглазого ангалина. Уж больно похож! Торговец, улыбаясь, протянул игрушку:
— Для сына или дочки?
— Для сына моего друга... — идея, для кого подарок, пришла неожиданно.
Протаскавшись почти до вечера и нагрузившись покупками, я решила сократить путь и пошла через центральную площадь. На высоком заборе резиденции наместника висело несколько больших досок с объявлениями. На одной — сообщение о скорых казнях, а на нескольких других, объявления о разных куплях-продажах и услугах, в том числе, нашлось и сообщение Гуна. Я кое-как прочитала и порадовалась за старика. Он предлагал два маршрута для впервые прибывших в Банкор: ознакомительный — по основным каналам города и другой, для покупок: центральная площадь — рынок — гавань с мелкой торговлей, так сказать по самым низким ценам, — центральная площадь. Для начала очень хорошо, а дальше разберётся. Глядя на то, сколько народу прибывает каждые день, без работы он сидеть не должен.
На следующей доске, с замиранием сердца, я прочитала: "Голос Окатана снова в Банкоре! Два выступления! Третий день празднований — центральная площадь, восьмой — рыночная площадь. Спешите! Несите стариков, детей и больных! Никому не ведомо, кто исцелиться в этот раз! Спешите!"
Я стояла возле доски и роняла слёзы: "Как же я хочу их увидеть! Затискать Натри, расцеловать Хейю и Айру, обнять Гая и даже со Скаем попререкаться... Они ещё не прибыли, как только приедут, слух по городу разнесётся быстро. Может удастся повидать их, если получится...".
Макс еле меня дождался, нагруженная мешками, я добиралась долго. В несколько минут он проглотил свою рыбу, из-за которой мне пришлось сходить в Западную гавань, так как мой друг предпочитал только свежевыловленную, и улёгся на циновке. Я собрала мешок для Граса: еда, одежда, несколько золотых и мелочь, одеяло, камень для розжига, небольшой нож, несколько факелов, бритва и кусок мыла. Никакого оружия я не покупала, да мне и не продали бы... Оружие могли покупать только мужчины.
Я обернулась к ящеру:
— Макс... Я хотела спросить... Ты знаешь, почему женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей для кухни?
Глаза распахнулись, и широко зевнув, ангалин потянулся и сменил позу:
— Нет... Не з-з-знаю, почему...
— Значит, у вас такого запрета нет?
— Нет, конечно. В океане без оруж-ж-жия не выж-ж-жить. И хоть мы стараемс-с-ся далеко не заплывать во время охоты и держаться вмес-с-сте, но слиш-ш-шком уж много крупных и опас-с-сных хищ-щ-щников, которые не прочь нами закус-с-сить. Люди обиж-ж-жаются, что мы не пропус-с-скаем их далеко в океан, хотя на с-с-самом деле долж-ж-жны быть благодарны... За поясом островов, океан киш-ш-шит такими тварями, что по с-с-сравнению с ними, панцирные ос-с-сьминоги и кархароны, просто мелкая рыбёш-ш-шка.
— А ты мог бы меня научить чему-нибудь?
— В каком с-с-смысле?
— Ну держать меч в руках, защищаться...
Ангалин поднялся на ноги и сделал по комнате круг:
— Тебя?! Научить?! Но з-з-зачем?!
— Я должна уметь защищать себя... Неужели ты не понимаешь... Меня здесь и на привязи держали, и душили не один раз...
— Я понял, понял... — и он закивал головой.
— Никто из мужчин этого делать не станет, а ты не человек и никаких предубеждений у вас против этого нет...
Макс свернулся у моих ног, а я присела, чтобы быть на одном уровне:
— Пожалуйста...
— Я не против, только когда... И главное, где? С-с-сегодня ночью мы вытас-с-скиваем твоего Граса, а потом долж-ж-жно прибыть судно, на котором ты могла бы отплыть в Латрас-с. Там толковый капитан, я его з-з-знаю...
— Кроме тебя меня никто не научит...
— Кари, за нес-с-сколько дней научиться невоз-з-зможно, нуж-ж-жно время. Сама понимаеш-ш-шь... И место подходящ-щ-щее... А Банкор я пока покинуть не могу, пока брат меня не с-с-сменит.
Я вдохнула: "Ну вот так всегда... И научил бы, да возможности такой нет".
— Ладно... Как-нибудь обойдусь... — я всхлипнула и отвернулась.
— Ка-а-ари... — Макс обнял меня хвостом, — не плачь, я что-нибудь придумаю, раз ты так хочеш-ш-шь...
Он заглянул мне в глаза, приподняв пальцами за подбородок:
— Я очень хочу отправитьс-с-ся с тобой, но с-с-свободен буду, только когда брат приплывёт. И отцу нужно будет показ-з-заться, а это ещё пару недель, пока туда-сюда... Я думал, что отправлю тебя в Латрас, а как освобож-ж-жусь, приплыву туда. С-с-скоро зима и ты никак не сможеш-ш-шь попасть на Кифов нос-с-с...
— Почему?
— Дороги развез-з-зёт от проливных дождей. Всё движ-ж-жение по Вос-с-стоку на зимние месяцы замирает, да и холодно будет. В лучш-ш-шем с-с-случае, ты с-с-сможешь отправиться в середине вес-с-сны, когда всё подс-с-сохнет...
— Значит, сидеть в Латрасе придётся долго?
— Да. Там, рядом с городом, есть больш-ш-шие пещеры, недос-с-ступные для людей... Мы могли бы там тренироватьс-с-ся, да и вообще...
Я гладила его по голове, водя ногтями по контурам крупных чешуек. Ящер отвернулся и напряжённо произнёс:
— Я теперь долж-ж-жен быть рядом с тобой...
— Должен?
— Да, долж-ж-жен... — он продолжал говорить в сторону, не глядя на меня. — Ты с-с-слишком много о нас знаеш-ш-шь и мы, то есть я... должны прис-с-сматривать за тобой.
Я отдёрнула ладонь от Макса и отодвинулась:
— Ты хочешь сказать, что раз не убил меня, то теперь будешь следить, как бы я, чем вам не навредила?! Так?!
— Что-то вроде того... Но я не хотел убивать, Кари... Так с-с-случайно получилос-с-сь... Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин... Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо...
— Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но... Откуда у Дайка взялась ваша священная травка?! Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я... А вы, как говориться, ни сном, ни духом, об этом...
Он утвердительно закивал головой:
— Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для нас... Нельзя допус-с-стить, чтобы намес-с-стники и террхан, да и вообще люди, з-з-знали наши с-с-слабые мес-с-ста, иначе сама понимаеш-ш-шь, доступ на землю нам будет з-з-закрыт совс-с-сем. Моему народу вполне комфортно и на ос-с-стровном поясе и земли людей нам не нуж-ж-жны, но нам нужно з-з-золото... Ангалины и так уже с-с-сильно дичают, — добавил он совсем тихо.
— Как дичают?
Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:
— На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, "трава раз-з-зума" почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям и если так пойдёт и дальш-ш-ше... То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть... Мы теряем раз-з-зум, Кари...
Макс опустил голову и закрыл глаза. Из уголка медленно скатилась слезинка:
— Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна...
— Макс... я... Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации, что-то сделать... Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема... Ты знаешь об этом?
— О чём?
— О том, что женщин меньше чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.
— Правда?
— А разве вы не замечали?
— Нет... Ты серьёз-з-зно?! — ящер встрепенулся и вскочил на лапы.
— Мне это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре, я такого не вижу, наверно потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия...
Макс переминался с одной лапы другую — это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.
— Вот и получается, что проблема вырождения, стоит не только перед ангалинами.
Он пристально глянул и произнёс:
— Кари... Я так рад, что мы встретилис-с-сь... Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся... Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться...
— Может и встретимся, когда-нибудь... Смеркается... Скоро будем выдвигаться.
— Боиш-ш-шься? — ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.
— Есть немного... Надеюсь, всё получится... Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна...
— Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?
— Это так важно?
— Для меня да...
— Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил атаману, что раз на мне нет "родовой метки", значит я... "превращённая"... шпионка ангалинов...
— Что-о-о?!
Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок, стали абсолютно круглыми "чёрными дырами". Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой:
— И про это з-з-знают?!
— Макс, да не волнуйся ты так. Опять древняя священная тайна? Не многовато ли их у вас накопилось?
— Это страш-ш-шная тайна! Очень страш-ш-шная! — он носился туда-сюда, приговаривая, — отец долж-ж-жен об этом узнать... Как можно с-с-скорее... Как люди могли уз-з-знать об этом?!
— Ты меня спрашиваешь?!
— А кого?! Что они ещ-щ-щё говорили про "превращ-щ-щения"?!
— Да ничего. Карелл посмеялся тогда над Лакраном, сказал, что это всё сказки, но потом... как-то странно повёл себя, что я целый день думала, чем могла его разозлить.
— То есть, это вс-с-сё, что тебе извес-с-стно?
— Всё. А что такое "превращение"? Неужели ящера можно превратить в человека?!
— Кари, нет! Я не могу тебе рассказ-з-зать, не могу... Прос-с-сти... Об этом нельз-з-зя говорить! Страш-ш-шнее этого нет ничего! Я не могу...
Мне было жутко интересно, учитывая, что про эти загадочные "превращения" я слышала не в первый раз. Но рано или поздно я это выясню, а может Макс и сам расскажет, отношения между нами очень доверительные. Ящер продолжал кружить по комнате, вращая глазищами и бурча какие-то ругательства вперемежку с проклятьями. Я наблюдала за его метаньями и радовалась в глубине души, что он не взорвался, не психанул и не уплыл в неизвестность. Всё-таки ответственное дело на носу, а без него мне придётся туго.
Когда я вернулась после ужина, ангалина в комнате не было: "Удрал всё-таки! Не выдержала чувствительная земноводная психика наплыва информации, нет опыта выживания в сплошном информационном потоке. Но не может же он меня подвести! Как в темноте я до скалы доберусь и внутри кромешная тьма... Что же делать то?"
— Ждать... — послышался голос Мозгового. — Он вернётся, вот увидишь...
— Хорошо бы... Без него весь план под угрозой.
— Успокойся... Приляг и отдохни, ночь будет тяжёлая...
Я послушалась совета своего "второго я" и улеглась, не раздеваясь, вперив взгляд в камин, на прыгающие языки пламени: "Ну что ж, будем ждать...".
Макс вернулся! Услышав тихое поскрёбывание под полом, я вскочила и откинула крышку люка. Ангалин впрыгнул, стряхивая воду на лету.
— Испугалас-с-сь?! — он улыбался клыкастой пастью и хитро щурил один глаз.
— Представь себе... Но я рада, что ты в хорошем настроении... нам пора давно. Где тебя носило, можно узнать?
— Я в резиденции намес-с-стника был, в подвале. Оставил запис-с-ску...
— Ты умеешь писать?!
— А почему это тебя так удивляет? Я и читать немного умею...
От возмущения я задохнулась:
— Ты... Ты... Ну ты и...
— Ну кто? Кто? — он продолжал ехидно ухмыляться и корчить смешные рожицы. — З -з-змей Горыныч, я з-з-знаю...
— Ты же мог за это время меня читать и писать научить!
— Но ты и с-с-сама справилас-с-сь... Не так ли? Готова?
— Готова.
— Тогда прыгай... — лодка стояла уже под люком.
До коридора, позади камер, мы добрались глубокой ночью. По дороге успели обсудить подробно наши действия: расчищаем от земли и камней последнюю часть прохода, Макс дёргает за рычаг и "выключает" свой свет, а я зажигаю факел. Потом вытаскиваем Граса и уходим по подземной реке за город. Макс сказал, что будет всё время держаться по близости, но так, чтобы Грас его не видел. По левому рукаву подземной реки нам нужно будет двигаться до тех пор, пока не окажемся на поверхности. После, я возвращаюсь в город, ну а Грас действует по-своему усмотрению... Как-то так... Я утвердительно кивнула на вопрос ящера о том, правильно ли я всё поняла.
