— А за что?!
— Точно я не знаю... Слухи тогда разные ходили... То ли из-за жемчуга, который Ают, якобы скрыл и продал потом на Западе, то ли из-за того, что ангалинам платил хорошо, и потому доставлял грузы гораздо быстрее и брал самые выгодные заказы, обходя, таким образом, корабли наместника... Что-то в этом роде... В результате, "Чёрной медузе" закрыт нормальный доступ в Банкор на десять лет.
"О, как! Как же интересно!"
— Уезжаешь...
Я кивнула.
— Жа-а-аль... Мы так к тебе привыкли ... И доход от комнаты первого этажа не хочется терять.
— Я тоже привыкла... даже слишком. Гарри сможет проводить меня? А то у меня поклажи накопилось, сама не донесу.
— А как же Гун? И кстати, где он?
— Работает, наверно... Я вчера с ним попрощалась. Боюсь, что если он будет меня провожать, то со мной истерика случится... не смогу уехать. Жалко его, как родного!
Крианн вздохнул и слегка приобнял меня:
— Давно я не встречал таких добрых и искренних отношений между чужими людьми... особенно, такими разными.
— Ты присмотришь за ним? — я взглянула на этого маленького, но такого "большого" мужчину.
— Конечно, я теперь за него отвечаю... Не переживай... Мы с Гарри тебя проводим. Собирайся, раз надумала.
Ключ от комнаты я сдавала дрожащими руками: "Что ж так больно-то! Опять я прощаюсь... Опять... Когда же всё это кончится?! Не жизнь, а бесконечная череда расставаний... Почему я так привязываюсь к людям? Никогда раньше за собой такого не замечала... Жила, как все: училась, работала... За не столь и длинную жизнь было всякое, но чтобы та-а-ак!"
Несколько раз, глубоко вздохнув, я оглядела "Тихий островок"... напоследок: "Будто из родного дома уезжаю... Караван покидать было очень тяжело, а теперь... теперь ещё хуже!" Смахнув слезу, я закинула мешок за плечи: " Все! Хватит нюни распускать! В Латрас! К Дайку!" Из кухни вышла Марэна попрощаться. Мы обнялись. Я пообещала, что про её чай буду рассказывать всем и везде! Отец с сыном взяли мою поклажу, и мы двинулись в сторону гавани.
На площади было столпотворение. И хотя до начала концерта было ещё несколько часов, пробиться сквозь плотную толпу не представлялось возможным. Мы пошли в обход. В одиночку я тащилась бы до самой темноты, а с таким сопровождением поход оказался не таким уж и сложным.
Каюта на "Чёрной медузе" была малюсенькой-малюсенькой, но всё необходимое в ней было: узкая койка, умывальник, откидной столик и крючки для одежды на стене. Небольшое квадратное окошко закрывалось деревянными ставнями с двух сторон и, как я узнала чуть позже, таких кают на шхуне было всего две. Команда жила в общем кубрике, капитан в своей, а если брали много пассажиров, то для них освобождали небольшой трюм или отводили место на палубе, как кто захочет.
Скинув вещи, я спустилась к ожидающим меня Крианну и Гарри.
— Ну что... — я сделала глубокий вдох, — будем прощаться?
Сердце заколотилось мелкой дрожью и даже как-то помутилось в глазах.
— Удачи тебе... — Крианн крепко обнял меня. — Спокойного пути, доброй дороги... Надеюсь не надо говорить, что в "Тихом островке" всегда найдётся место для эрданы Карины, — и он лукаво улыбнулся, глядя на меня снизу вверх. — Особенно на первом этаже...
Я засмеялась:
— Спасибо, Крианн. Я эту комнату никогда не забуду и вас всех тоже. Может... и свидимся когда-нибудь, кто знает.
Обнимая Гарри и целуя его в щёку, я сунула ему в карман золотую монетку:
— Купи себе что-нибудь на память... обо мне... И спасибо за заботу...
Парень вдруг всхлипнул и ткнулся носом в моё плечо. Ещё раз, обняв их по очереди, я взбежала по сходням и закрылась в каюте. Примерно через час, вдоволь наревевшись и выслушав тираду Мозгового по поводу моей излишней истеричности, я вышла на палубу.
Команда заканчивала погрузку: грузили какие-то ящики, брёвна, большие мешки и тюки, стянутые верёвками. Праздник в городе уже начался, и часть команды собиралась на площадь. Меня тоже подмывало: "Там Гай, Айра, Скай, Хейа, Мышонок... Хоть бы глазком на них глянуть! А что, собственно, мне мешает?! Ещё куча времени до отплытия!" Я сбегала к капитану, отдала ему ключ от каюты и поставила в известность о своих планах.
— Я бы очень хотел сопроводить вас, но в городе мне лучше не показываться... по некоторым причинам.
— Да... я знаю, капитан.
Он удивлённо приподнял брови:
— Доложили уже...
— А то! И к тому же, я очень любопытна.
Он басисто расхохотался, запрокинув голову:
— У вас четыре часа, эрдана Карина. Ночью меняется течение возле берега и нам нужно будет ждать рассвета во-о-он у того острова, — и махнув рукой, указал направление.
— Я ненадолго, капитан.
— Ждём вас... — и он учтиво поклонился.
Уже на подходе я поняла, что пройти ближе к сцене никак не получится. На площади яблоку было негде упасть. Как ни странно, но звуки музыки разносились очень далеко, акустика была великолепной, несмотря на то, что концерт проходил под открытым небом. Возможно, такой эффект получался из-за каменных зданий, создававших звуковые коридоры, да и направление ветра играло свою роль. Слышно было очень хорошо.
Гай с Айрой пели уже знакомую мне балладу, а Скай, вместе с другими музыкантами, из местных, подыгрывал на гитаре. Я крутила головой, пытаясь найти более удобное место, пока взгляд не наткнулся на узкую лестницу, приставленную к стене, как раз не очень далеко от высокой сцены. На крыше сидела ватага мальчишек, и парочка физиономий показалась мне знакомой. Кое-как, ну с очень большими усилиями, я протолкалась к лестнице и полезла наверх. Ребятня подняла вой и попыталась спихнуть меня вниз.
— А-а-а! Вот к-а-а-ак, значит! Как игрушки вам покупать, так рады, а как пустить пару песен послушать, так нет?!
Детвора сначала замолкла, а потом дружно завопила:
— Лезьте! Залазьте к нам! Простите, эрдана!
Детские ручонки потянулись навстречу, помогая устроиться на карнизе. Знакомая компания была в полном составе. Те самые ребятишки, с которыми я познакомилась у лавки с игрушками. Сидела я, конечно, как курица на насесте, зато было прекрасно видно, а ещё лучше слышно.
С замиранием сердца и не только, я вглядывалась в родные и любимые лица. Всё хорошо! Всё хорошо! Выглядят отлично, поют так, что душа трепещет. Позади сцены я заметила Хейю, сидящую на скамеечке, а рядом... Натри! Мышонок был привязан камортой, той самой... Мальчик бодро топал вокруг, занимаясь своими детскими делами, а Хейа, держа конец верёвки, даже не смотрела в его сторону. "Здорово! Помогает мой подарок, раз она даже не следит за ним так, как раньше. Похоже, что загадочных исчезновений больше не было. — Я зажала нос ладонью, борясь с опять подступающими слезами. — Так хорошо ходит уже, уверенно... И вроде подрос немного...".
За этим любованием на своих друзей, я не заметила, как музыка стихла и на площади наступила полная тишина. Гай, как всегда, был великолепен. В шикарном зелёном камзоле, чёрных кожаных бриджах и высоких сапогах, он вышел вперёд и громко заговорил:
— Дорогие мои слушатели! А сейчас... Я хочу представить на ваш суд новую песню. Вы будете первыми, жители и гости Банкора, кто услышит её! Она была написана совсем недавно мной и моим старшим сыном. Также я хочу объявить, что эта песня имеет для меня и моей семьи особый смысл... С ней связаны очень сильные чувства и прекрасные воспоминания... И я надеюсь, что вы полюбите её так же, как и все мы!
Он взмахнул рукой, и музыканты взяли первые аккорды. Мелодия была прекрасна. Уже на первых нотах, я поняла, что это будет новый хит, говоря моим языком. Но слова и общий смысл повергли меня шок! А потом... и в ужас! Если бы не дети, то с крыши я бы точно свалилась.
— Синеглазая дева
Издалёка пришла.
Знания, веру, надежду
В этот мир принесла.
То ли ветер попутный,
То ль теченье реки
Помогли её добраться
И жизни спасти.
Белокурая дева
Может дочерь Богов?
Иль звезда, что упала
Из небесных садов?
Неизвестно, что ищет,
Обходя земля вновь...
Обрети на Востоке
Жизнь, судьбу и любовь!
Ты исчезла как дымка,
Растворилась в ночи...
И зови, не зови —
И кричи, не кричи...
Но спасённые помнят
То, что сделала ты:
И улыбку, как свет,
Синий взор чистоты...
Мы всегда будем помнить
И всегда будем ждать...
Знай же — дом там,
Где душе отдыхать!
Сжавшись в комок и натянув капюшон на голову, я сидела, балансируя на карнизе, и не верила тому, что слышала. Баллада была прекрасна! Она была просто великолепна! Мелодия легка и свободна, как ветер, а голос Гая парил над площадью, проникая в душу каждого слушателя. Я рассматривала людей: слушали, открыв рты и затаив дыхание, внимая каждому слову, каждой ноте...
"Приехали! А мне-то, что теперь делать?!!! Куда деваться?!!! Глаза выколоть?!!! Или наголо побриться?!!! Да меня теперь каждая собака узнает! Ну, Гай! Ну, спасибо! Да эту песню будут петь теперь повсюду! Бежать!!! Бежать без оглядки! Только куда?! Рано или поздно и до Латраса дойдёт... А слухи и сплетни на Восточных землях распространяются очень быстро! Никакого интернета не надо! Уже не раз пришлось в этом убедиться... Я же не смогу нигде спрятаться, чтобы в меня не тыкали пальцем! Может ввести моду на паранджу?! Пока это единственное, что приходит в голову, только толку от этого будет ещё меньше... А может на Север?! Там я вполне сойду за свою... А как же я тогда на Кифов нос попаду, вернее в его окрестности?!"
Песня закончилась. Стало так тихо, что слышен был только шум ветра, да плеск воды. Гай звонко хлопнул в ладоши и люди вернулись с небес на землю. Что тут началось! Крики, восторженные стоны, овации... Несколько человек поблизости упало в обморок, на сцену полетели букеты, деньги, драгоценности. Подняв глаза, я увидела, как на большой террасе, наместник со своей свитой вытирал слёзы, а рядом приводили в чувства, лежащую на полу девушку в розовом платье: "Наверно, это дочь наместника... та самая, что повредилась рассудком, когда крокодилы на её глазах разорвали брата. Уж слишком вокруг неё суетятся... Может песня Гая ей поможет? Не просто так ведь её привели на выступление...".
Толпа кричала и скандировала, Гай со Скаем раскланивались направо и налево. Люди кричали:
— Гай! Ещё! Спой ещё раз! Спой! Мы хотим запомнить! Гай! Спой! Голос! Голос Окатана! Исцели нас!
Когда песня начала исполняться второй раз, я поняла, что больше мне здесь нечего. Я махнула детворе на прощанье и спустилась вниз. Опустив глаза, я пробиралась обратно в гавань. Обиды на Гая не было... Песня была прекрасна! Никто и никогда песен мне не посвящал, а тем более не писал, конкретно, про меня. Приятно до одури! Только... Как же теперь быть?! У меня слишком приметная внешность для Восточных земель, где местное население сплошь темноглазые брюнеты да шатены, иногда тёмно-рыжие с зелёными глазами... Такого цвета глаз как у меня, я не видела ни у кого. У северян, из тех с кем довелось встречаться, глаза были серые или голубые, но никак не ярко-синие. На меня и так обращали внимание, а теперь-то, что будет?! Вот только славы местной богини мне как раз и не хватает! Хорошо, что на рассвете я покидаю город! Удачно всё складывается... Спасибо, Окатан! Помогаешь... Теперь я верю в это!
Капитан встретил меня у сходен. Подавая руку, он заметил перемену в моём настроении:
— Что-то случилось? — и участливо глянул.
— Нет... Всё в порядке... Просто грустно, уезжать тяжело...
— Понимаю...
Я заперлась в каюте и упала на койку. Песня Гая звучала в голове, как включённая на повтор запись. Каждое слово, каждая нота, каждая интонация врезалась в память.
"Вроде, ничего особенного, не шедевр поэзии и музыки, но всё вместе, в таком чувственном и искреннем исполнении... Убойное впечатление! Но проблема в том, что песня подействовала не только на меня... На всех!!! Гай, всё-таки гений! А тут ещё и Скайолан затесался... По словам Гая, они написали песню вместе... Скорей бы отплытие! После такого мне в городе показываться нельзя, а то, не дай бог, найдутся сумасшедшие, которые вознесут меня на пьедестал... Что же я тогда делать буду?! Как же хочется исчезнуть, спрятаться, забиться в какой-нибудь тёмный, глухой угол... Как вернуться домой?! Как добраться до Кифового носа?! Скоро осень, потом зима... Дожди и похолодание... Путешествие до Банкора заняло чуть больше трёх месяцев... Сколько же километров я преодолела за это время?! Средняя скорость каравана в час, километров пять-шесть... Значит, в сутки пятьдесят-шестьдесят километров, раз время в пути в день около восьми — десяти часов... Лошади, вернее единороги, двигались шагом, повозки тяжёлые... Путь до Маргоса занял два с половиной месяца, потом неделю я двигалась одна, вернее Макс был моим транспортом, и наша скорость была гораздо больше, чем у каравана... До всего этого, до встречи с караваном, я сама прошла километров двести, приблизительно... И что же тогда получается? Если грубо прикинуть?"
Произведя в уме нехитрые вычисления, я поняла, что в этом году шансов вернуться, к исходной точке своего путешествия нет. Совсем нет... Да и в будущем тоже... Больше шести тысяч километров! Все Боги Окатана! Шесть тысяч!"
— Если точнее, то семь тысяч сто пятьдесят... от Кифового носа до Банкора... — голос Тана был спокоен и беспристрастен, как у робота.
— Спасибо, утешил... Хотя какая разница... Тысячей больше, тысячей меньше...
— Не расстраивайся... Это не так уж много...
— Если бы у меня был самолёт или железная дорога, хотя бы... Тогда не много, а так... О чём я думала, когда убегала? Почему меня так переклинило?
— Ты о чём?
— Да о том, что с Кифового носа уходить было нельзя! Нужно было сидеть там и искать проход обратно! На Землю! А я послушалась Дайка, испугалась чего-то, побежала... Вот дура! Ничего себе забег! Длиной в семь тысяч километров! Семь тысяч!!!
— Кари... послушай... Кари!
Я лежала на койке, вперив взгляд в окошко и слушая плеск воды за бортом. Ветер доносил звуки музыки и гомон голосов. Пахло дёгтем, водорослями и тухлой рыбой... Очень хотелось плакать, но почему-то не получалось.
— Кари...
— Ну что ещё?
— Ты всё сделала правильно... Если бы ты не сбежала, то так бы и сидела где-нибудь у Карелла на привязи. Неизвестно, что случилось бы с тобой, если бы не побег. А так, ты свободна! Выучила язык, многое узнала, многое увидела, приобрела друзей... А скоро... Скоро по Восточным землям, а потом и по всему Окатану о тебе будут ходить легенды! Эта песня сыграет свою роль.
— Вот то-то и оно! Сыграет... Она уже сыграла! Мозг, что мне делать, а?! Я же вязну здесь! Проваливаюсь, как в болото... Будто снова "райское поле" пытается меня проглотить. Я вливаюсь в эту жизнь, в этот ритм, увязаю по уши... в людях, обычаях, культуре... Одни ангалины чего стоят, не говоря про всё остальное... Столько тайн и загадок, непонятного и неизвестного, удивительного и прекрасного я встречаю здесь... И это мне нравится... Вот, наверно, самое ужасное... Мне нравится...
