Один был значительно крупнее, но более светлый, второй — тёмно-серый, с крапчатым рисунком по бокам. Он мне понравился больше, потому как выражение его морды было каким-то более мягким что ли, более спокойным. Проплыв под шлюпкой крапчатый перевернулся и... я обалдела. Да это же самка! Это она, а не он! Потрясающе! Она просто красавица! От сделанного открытия, я чуть не кувыркнулась за борт.
— Кари! — Аютан рванул мне на помощь.
— Да всё нормально! — я отмахнулась, хохоча. — А если бы и свалилась, ну и что... Я прекрасно плаваю!
— Но тут же они! — Кулан тоже решил высказаться.
— А ангалины людей не едят! — и, глядя на крапчатую, громко спросила, — ведь, правда?!
Лёгкая полуулыбка мелькнула на чешуйчатой морде, вернее лице, так будет правильнее сказать. Крапчатая нырнула и поплыла к берегу.
Как только лодка ударилась о голубоватый песок, я выскочила на берег. Как же здорово почувствовать под ногами твёрдую землю! Я зачерпнула пригоршню сыпучего вещества... На вид, песок, как песок, только не жёлтый, а голубой. Мужчины вытащили лодку, и пошли вслед за ангалинами. Я тоже направилась за ними, вертя головой и щурясь от яркого света.
Идти пришлось не долго. Крапчатая посматривала в мою сторону, иногда поворачивая изящную голову. Я заметила, что у обоих ангалинов пробудила к себе неподдельный интерес. Возле большой скалы находился вход в пещеру. Серый ящер сделал знак остановиться, а сам нырнул в чёрный провал. Через несколько минут он выволок, один за другим, два больших сундука. Замки на них были взломаны и, понятно почему: ящеры искали золото. Капитан с Кулом открыли крышки и стали перебирать содержимое.
В одном сундуке была какая-то одежда и серебряная посуда разного калибра. А вот содержимое другого было, на первый взгляд, бесполезным. Там были книги... Здоровенные такие, толстые фолианты, только от морской воды, пришедшие в полную негодность. Ещё было несколько свитков, только не бумажных, а гибких, как бы резиновых, и текст на них был не написан, а выцарапан.
Мне показалось, что Ают уже всё решил для себя и продолжал копаться только для вида. Швырнув один из свитков обратно, он встал с колен и равнодушно произнёс:
— Всё это, конечно, хлам... Особенно книги, они не читаемы... Ну посуда ещё ничего... Предлагаю один ранд за всё.
Парочка чешуйчатых переглянулась, а Кулан нервно сглотнул. Крупный серый ящер покачал головой и показал несколько знаков.
— Не-е-е-т... Это слишком... Четыре ранда! Ждите других покупателей... Только больше меня вам всё равно никто не даст, а многие и за половину ранда не возьмут. Даю два — и разбегаемся! — и капитан уверенно сложил руки на груди.
Ангалины пару минут переглядывались, а потом серый кивнул.
— Вот это другой разговор! — Ают достал пару монет и положил на камень. — Кул, закрывай сундуки, мы уходим.
Я внимательно наблюдала за всем происходящим, и почему-то возникло чувство, что тут что-то не так. Я видела, как блестели глаза капитана, когда он шарил в сундуках и слышала, как безразлично он потом говорил. Он явно нашёл что-то ценное, но сбил цену до минимума. Короче говоря, Ают просто надул простодушных ящеров!
— Только молчи и ничего не вякни! — Голос Тана зашипел в левом ухе. — Ты понимаешь, что можно спровоцировать конфликт... И если что-то случится, то это будет на твоей совести!
— Да молчу я, молчу... Пара золотых не стоит ничьих жизней...
— Умница моя!
Мужчины поволокли сундуки к лодке, а я пошла следом, набивая карманы синими камушками: "Очень похоже на лазурит или ляпис-лазурь... Только гораздо ярче и насыщенней... Рассмотрю потом на досуге...". Застряв у большого валуна с фиолетовыми и красными прожилками, я и не заметила, как отстала. От созерцания местных геологических красот меня оторвало лёгкое подёргивание за юбку. Я обернулась. Это была крапчатая... Она смотрела яркими, медовыми глазами, ноздри её шевелились, а белоснежные клыки виднелись за полными губами, если можно так назвать переднюю часть её пасти. Я присела перед ней на корточки и улыбнулась:
— Меня зовут Карина... А вы... Вы, удивительно, красивая! Глаз не оторвать!
Крапчатая приподняла изящные надбровья, слегка улыбнулась и сделала шаг назад. Пару секунд она не отрывала от меня взгляда, а потом махнула головой в сторону берега.
— Да, конечно... Я иду... А ничего, что я синих камней набрала? Это можно?
Моя спутница хмыкнула и пожала плечами.
— Значит, можно...
Ждали только меня. Я залезла в шлюпку и Ают сердито прошептал:
— Что ты там застряла? Нам надо убираться отсюда...
— Да так, попыталась пообщаться...
— Ну и как? Успешно? — хихикнул Кулан, отталкиваясь веслом.
— Вполне.
Как только мы поднялись на палубу, капитан скомандовал сниматься с якоря. Матросы кинулись ставить паруса. "Чёрная медуза" быстро набирала ход. Стоя на корме, я наблюдала за ангалинами, плывущими позади. Когда ящеры стали отставать, я махнула крапчатой на прощанье, и она ответила красивым, высоким прыжком.
Стоя у руля, Ают бросил через плечо:
— Ну что отстали?
— Почти... — я обернулась.
— Эрдана Карина, я и не знаю, как вас благодарить... Вы приносите удачу!
— Мы снова на "вы", капитан?
— Нет, что ты... — он свистнул, подзывая Данко.
Когда помощник сменил его, он схватил меня за руку и поволок в каюту. Вскоре туда принесли сундуки. После того, как за матросами закрылась дверь, Аютан налил вина и одну кружку протянул мне:
— Сегодня будем праздновать! Поводов накопилось более чем достаточно! Вечером станем на якорь и откроем одну из бочек. Как ты на это смотришь?
— Не знаю... На судне всё решает капитан...
— Ох, Кари! — и он громко рассмеялся. — Как только я тебя увидел, то сразу понял, что рейс будет интересным... Только не ожидал, что настолько...
Я пригубила терпкое вино:
— Ты обманул ангалинов... В сундуках, действительно, много ценностей?
Он захохотал ещё громче:
— Да только за одну посуду из чёрного серебра можно выручить рандов десять, а то и больше!
— А остальное?
— Смотри... — и подвинул к себе сундук с книгами. — Эти книги можно восстановить. В столице, в архиве террхана, работает книжный мастер, который знает, как это сделать. Он их с руками оторвёт! А это... — и достал гибкий свиток, — знаешь, что это такое?
— Нет...
— Это Вечные свитки Кифа! Они бесценны! Я могу запросить за них сколько захочу! Бери! Один твой! — и бросил мне рулончик. — Богинь надо холить, лелеять и дарить самые дорогие подарки!
Теперь я захохотала:
— Это тот самый Киф, в честь которого названо место — Кифов нос?
— Верно... Ты знаешь?!
— Была там... Полгода назад...
— Но это же такая даль!
— Для богинь не существует расстояний!
Теперь мы хохотали вместе. Когда смех пошёл на убыль, я спросила:
— А что там? В этих свитках... И почему они называются "вечными"?
— Там стихи... И очень странные... Их сложно понять... Некоторые их считают пророчествами... А "вечные", потому, что в огне не горят и в воде не тонут. Этот материал, на котором они выцарапаны, никому не известен. Но их всё равно очень берегут: во-первых, по тому, что их мало, а во-вторых... Кто знает, вдруг то, что в них написано, правда и пригодится когда-нибудь. Многие люди до сих пор верят в проклятие богов, и думают, что придёт время, когда они вернутся...
— А ты?
— Что я?
— Ты — веришь?
Он вздохнул, допил вино и громко стукнул пустой кружкой о стол:
— Нет! Я не верю! Это сказки... Я верю только в то, что человек сам за всё в ответе, и никакие боги тут не причём! Но это ещё не все подарки! В другом сундуке тоже есть кое-что интересное.
Мы достали посуду, которая, к слову сказать, была очень красивая, и ворохи каких-то юбок, рубах, штанов. Я заглянула на дно и достала... скукоженную детскую одежду: странные ползунки, такой же сморщенный гольфик-водолазку и пару малюсеньких перчаток. Держа эти корявые одёжки, я непонимающе посмотрела на Аюта. Он загадочно улыбался.
— И как это понимать?
— Кари, это лимм!
— Лимм?! Что это?!
— Это нижний костюм женщин севера, они носят его под обычной одеждой. В нём никакие морозы не страшны, да и жара, тоже. Когда холодно — он греет, когда жарко — охлаждает. В нём даже можно плавать в ледяной воде!
Я подозрительно вертела корявые кусочки и никак не могла взять в толк, как это можно носить. Всё сморщенное, скукоженное и размер, как на трёхлетнего ребёнка.
— Его нужно положить в воду на пару часов. Он набухнет и увеличится. Потом мокрый лимм нужно натянуть на голое тело, он быстро высохнет и станет, как вторая кожа. А если его не носят, то хранят мокрым, чтобы не сжимался...
Недолго думая, я рванула на палубу за ведром и уже на бегу выкрикнула:
— А вода... какая нужна?!
— Пресная!
Схватив ведро, я так же быстро спустилась в трюм к бочке с пресной водой. Мужики в кубрике удивлённо переглянулись:
— Кари! Зачем тебе столько?! Лопнешь! — Данко свесился из гамака.
— Капитан разрешил... Кстати, вечером будет маленький праздник, доставайте кружки, мальчики!
Все, кто был внизу, радостно загалдели. Через несколько минут загадочный костюм северянок намокал в ведре, а я опять устроилась в кресле в капитанской каюте. Ают поднялся на палубу сменить рулевого, так как скоро начинался сложный фарватер. Ожидая, пока набухнет мой второй подарок, я взяла первый, то есть Вечный свиток и вгляделась в уже знакомые значки. Голос в ухе прошептал:
— Разверни полностью, я тоже хочу почитать...
— Мозг, прочтёшь? А то я буду эти кривульки долго разбирать...
— А самой слабо?
Я заныла:
— Ну, Тан... Ну, миленький... Ты же знаешь, как плохо я читаю, а это же, вроде как, стихи... Их надо читать плавно, с выражением...
— Ох, хитрюга! Верёвки из меня вьёшь! Ладно, слушай...
Когда вернутся боги,
Когда они придут —
Исчезнут все тревоги,
Печали вмиг уйдут.
Когда вернутся боги
И вспыхнет звёздный свет,
Протянутся дороги
Для душ в потоке лет.
Вселенная откроет
Для нас свои врата,
И зрители, как в театре,
Займут свои места...
Эмоции, волненья,
Реакции судьбы...
Вся химия творенья!
И музыка мольбы...
Когда вернутся боги,
Я буду только рад,
Увидеть, как к истокам
Приникнут, стар и млад.
И радуга надежды
Проложит к сердцу путь.
Когда они вернутся...
Придут, когда-нибудь...
После того, как отзвучала последняя фраза, я зависла на долгой паузе. Дуновение воздуха возле шеи вывело из прострации:
— Эй... Эй... Кари... Очнись... — приобняв за плечи, позади склонился капитан.
Я открыла глаза и оглянулась.
— Что с тобой? Ты будто сознание потеряла...
— Всё в порядке... Бывает, когда задумаюсь... Я прочитала...
— И как?
— Действительно, похоже на пророчество... Красивое стихотворение... А дашь свой почитать?
— Если моя богиня умеет читать на языке древних, то, конечно...
— Нет, не умею...
Его руки сжимали мои плечи, потом он опустился на колени и, обняв ещё крепче, поцеловал в шею:
— Кари... Дорогая...
Этого хриплого, чувственного шёпота было достаточно, чтобы понять, что вскоре может произойти. Я медленно высвободилась и посмотрела на него. Мужественное, загорелое лицо, небольшая тёмная щетина, широковатый нос, красиво очерченные губы, блестящие карие глаза и небольшой шрам на правой щеке... Строгая, истинно мужская, красота. Я провела ладонью по его щеке и покачала головой. Он всё понял:
— Прости... Не сдержался...
— Я пойду к себе. Надеюсь, когда начнётся празднование, не забудешь пригласить?
Он криво улыбнулся:
— Как же без тебя...
Я забрала свои подарки и закрылась в каюте. Дело близилось к вечеру. "Медуза" шла полным ходом к месту очередной ночёвки. Лёгкая качка действовала расслабляюще, и я растянулась на узкой жёсткой койке.
В библиотеке никого не было. На письменном столе царил рабочий хаос: свитки, какие-то схемы, чертежи... На обрывках плотных листов непонятные вычисления и странные формулы... Я осмотрелась и заметила новшество. На стене, между высокими стеллажами, висела карта. Карта Окатана... Два полушария, восточное и западное; выше экватора большой материк, отдалённо похожий на Австралию и разделённый на две части сплошной горной цепью. "Восточные территории... — я провела ладонью по шершавой бумаге. — Так вот они какие... Большие... А там, за горным хребтом, Западные земли... Ого! На Западе должно быть ещё теплее: южные окраины почти достигают экватора... Молодец, Мозг! Неплохая карта получается, но белых пятен ещё много... А вот и Северный материк, правда, обозначен пока только Альдаск... Не так и далеко от северной границы Восточных территорий...".
— Кари...
Я обернулась:
— И где мы ходим?! Плутаем в дебрях моего разума?!
— Ну что-то вроде того... — профессор улыбнулся и уселся за стол. — Ну как? Нравится?
— А ты, молодец! Хорошая карта... Я даже как-то успокоилась, что ли...
— В смысле?
— Ну... — я продолжала водить рукой по стене и всматриваться в пометки. — Теперь я представляю Окатан более ясно, более чётко, что ли... Он становится осязаемым, настоящим... для меня...
Профессор внимательно посматривал через монокль и о чём-то размышлял:
— Именно для этого я её и делал, чтобы ты посмотрела на всё со стороны, более отрешённо и спокойно...
Я нашла место, обозначенное, как Кифов нос:
— Вот она... Вот точка отсчёта... Исток Улитки, Чёрное ущелье и Маргос... — я продолжала водить пальцем по карте. — А вот и Банкор! Он почти врезается в Островной пояс... Латрас! Так вот он где! На востоке, на самом побережье...
Тан встал из-за стола и стал рядом:
— Мы сейчас где-то здесь... Видишь, вот Небесные острова, мы их миновали... А вот Перрикол, тут Ают собирается сделать остановку, потом около недели пути и... мы в Латрасе.
— Да... Долго я туда добираюсь... Такой огромный крюк... Если бы шла напрямик, то давным-давно была бы на месте...
— Жалеешь... — Мозг обнял меня за плечи и глубоко вдохнул.
— Нет... Уже не жалею... Ты правильно тогда сказал... Если бы я не отклонилась от маршрута, то и Макса, и Граса уже не было бы в живых, это того стоило... Всё нормально, всё правильно...
— Умница моя! — и нежно поцеловал в висок.
— Эрдана Карина! Открой! Кари!
От грохота, стены ходили ходуном. Я вскочила и распахнула, трещащую под мощным натиском дверь. Ают, по инерции, ввалился в тесное пространство.
— Что случилось?!
— Я заснула...
— Да я уже полчаса стучу! Кари, что с тобой?!
— Всё в порядке, капитан... Всё хорошо...
Он сначала подозрительно рассматривал меня, потом обвёл взглядом каюту и, видя, что всё вроде нормально улыбнулся:
— Тебя все ждут. Тиль приготовил прекрасный ужин и даже десерт, благодаря твоей предусмотрительности, а ты спишь!
— Я сейчас... Пять минут...
Он кивнул и вышел:
