— Ну ты... Ты — это ты.
— А вот почему?
Я совсем не знала, что ответить. Не думала, как-то в таком ракурсе...
Мозг улыбнулся, гладя меня по руке:
— Вот и подумай, как-нибудь на досуге, почему...
Через секунду я открыла глаза. В комнате темно, только в камине, светятся красные уголья. Я так и лежала, завёрнутая в полотенце, только уже прикрыта одеялом. Рядом распахнулись два зелёных глаза.
— Как ты догадался, что я проснулась?
— Почувствовал... Ты вз-з-здрогнула... Что-то прис-с-снилось?
— Да. Я была в гостях у одного профессора... Мы пили красное вино и разговаривали.
— Кто такой профессор?
— О... Это такой очень умный и мудрый человек. Он учёный, занимается наукой, разными исследованиями...
Голова придвинулась ближе и ангалин прошептал:
— Ты кое-что обещ-щ-щала...
— Что?
— Рассказать, кто такой З-з-змей Горыныч...
И я начала рассказывать... Сначала Макс слушал как ребёнок, затаив дыхание, потом начал задавать вопросы, потом... комментировать. В результате, к рассвету, разговор превратился в дискуссию на тему: "Морфологические характеристики Змея Горыныча и других, мифических рептилоидных существ, в частности, драконов, великих полозов, царевен (принцев)-лягушек, огненных саламандр и так далее. Особенности их поведения и развития, а так же частота и подобие упоминаний о них в сказках и легендах разных народов Земли". Прямо-таки тема для диссертации, какая-то получилась!
Змей Горыныч Максу очень понравился! Он никак не мог поверить, что Змей летает, выдыхает огонь и, самое главное, что у него три головы, которые могут иметь разный характер.
— Макс! Ну это же сказка, фантазия! Придумать можно всё, что угодно. Хотя, конечно, какая-то доля истины всегда есть, вне всякого сомнения. Сказки и легенды не зарождаются на пустом месте. Если вдуматься, то выходит, что на Земле тоже когда-то, давным-давно, могли существовать, параллельно с людьми, разумные рептилоиды.
— З-значит, правильно ты меня З-з-змеем Горынычем наз-з-звала, у нас много общ-щ-щего.
— Например?
Начало светать. Длинное гибкое тело отчётливо виднелось на кровати. Изумрудные глаза смеялись, и весь вид ангалина был расслабленным и благодушным.
— Во-первых, раз-з-зум. Во-вторых, чеш-ш-шуя, клыки, когти, хвост, то есть, внеш-ш-шность. В-третьих — владение оруж-ж-жием, он же билс-с-ся на мечах с этим, как его...?
— Ильёй Муромцем...
— Точно. Плавать умеет, з-з-золото любит... И эта тяга к молоденьким девуш-ш-шкам-крас-с-савицам, которых он похищ-щ-щает... — Макс покачал головой, томно глядя мне в глаза.
— Но ты же меня не похищал. Я с тобой, вроде как, добровольно...
Мы захихикали.
— Вот и получаетс-с-ся, что я, почти З-з-змей Горыныч и ес-с-сть.
— Ох, Макс! Я думала, ты обидишься...
— Ещ-щ-щё чего... — он замолчал, и тяжёлая голова легла на плечо. — Знаеш-ш-шь, Кари... Ес-с-сли бы какое-то время наз-з-зад, кто-нибудь с-сказ-з-зал, что я, Макс-с-сашарай эн Шэар, с-сын Великого Ангалина Рекса, буду леж-ж-жать на кровати, рядом с человечес-с-ской женщ-щ-щиной, с-с-смотреть на неё, вдыхать её з-з-запах, раз-з-зговаривать о каких-то з-з-загадочных сущ-щ-ществах из другого мира, посвящ-щ-щать её в тайны с-с-своего народа...
— И что бы ты сделал?
Пристальный, пронизывающий взгляд действовал почти гипнотически. Я чувствовала, что погружаюсь в него и растворяюсь...
— Я бы убил его...
Я закрыла глаза: "Затягивает, как в омут. И чем дольше смотрю, тем сложнее оторваться... Неужели всё настолько серьёзно и Мозговой прав? Сумасшествие какое-то...".
— Кари? Что-то не так?
— Можно тебя попросить... Не смотри так... Мне не по себе, когда ты так смотришь...
— Как так?!
— Ну вот как сейчас, только что...
Лучше бы я смолчала! В доли секунды он спрыгнул, звонко царапнув пол когтями:
— А ты не пахни! И тож-ж-же не с-с-смотри на меня! И не трогай! У меня, вообщ-щ-ще, от тебя голова круж-ж-жится, мыс-с-сли раз-з-збегаются и я с-с-совсем ничего не соображ-ж-жаю, что говорю и что делаю!
Я ничего не успела сказать: крышка люка хлопнула, донёсся всплеск, и его уже не было. "А так хорошо общались... И на тебе... Вот кто меня за язык тянул?! Никак не предугадать, как он может отреагировать... Вроде ничего такого я не сказала, просто попросила...".
— К вечеру остынет... — голос Мозгового был спокоен. — Ещё прощенья просить будет...
— Надеюсь...
Спать уже не хотелось. Пока я умывалась и приводила себя в порядок, совсем рассвело. Я выглянула в окно. Город проснулся: доносились голоса, плеск вёсел, звуки шагов по деревянным мосткам. Потянуло свежей выпечкой и ароматом травяного чая. Сигнал к завтраку. Я быстро собралась, обмотала шею платком, так как синяки были ещё видны, и вышла из комнаты: "Сегодня надо потратить немного денег... Назло этому чешуйчатому психу! Хочу сапоги из крокодила, а ещё надо купить небольшое зеркало, заколки для волос и хороший гребень". В столовой ко мне подбежал Гарри:
— Эрдана, там за вами пришли...
— Спасибо, а можно и Гуна покормить? Я заплачу...
— Думаю, можно.
— Может, лучше у отца спроси, на всякий случай...
Крианн сказал, что Гуна они могут каждый день кормить завтраком и ужином всё время пока я здесь, так как переплатила за своё проживание. Гунар сначала упирался, но я его быстро уломала. Мы с аппетитом умяли свои порции и отплыли довольно рано, столпотворения в каналах ещё не было. Я, по обыкновению, сидела на скамеечке, а Гун правил, отталкиваясь длинным шестом.
— Эрдана Кари, я тут думал...
— О чём?
— Ну о том, что вы мне говорили вчера...
— А-а... ты об этом. И что?
— Можно попробовать. Мой племянник сказал, что поможет. Его хороший друг, ткач, обобьёт гондолу недорогими коврами и подешевле продаст несколько подушек, ну чтобы комфортно было...
Я засмеялась:
— Правильно мыслишь... Твоим пассажирам должно быть удобно и подумай над маршрутом или даже несколькими.
— Я уже думаю. Только, эрдана, я хотел спросить...
— Гун, в чём дело?
— Нужно заявку наместнику подать, налог заплатить...
— Тебе деньги нужны?
— Нет, эрдана, нет... Того, что у меня есть хватит. Просто лучше заявку сейчас подавать. Скоро праздничная неделя и их долго принимать не будут... Вы можете меня отпустить ненадолго?
— Так вот ты о чём! А я понять не могу, никак, в чём проблема! Ну так поехали вместе!
У большого каменного здания, с узкими высокими окнами, неподалёку от центральной площади, собралась небольшая толпа. Я так поняла, что это городское управление, в котором заседали чиновники. Сам наместник такими делами не занимался, он, как говорится, был руководитель верхнего уровня. На стене висела длинная доска. Гун объяснил, что это доска объявлений. На ней писали мелом различные объявления, сообщения, указы, распоряжения и так далее... С другой стороны от входа была ещё одна, такая же. На этой доске могли писать свои объявлений жители города: купцы, лавочники, содержатели таверн и гостиниц. Оказывается, подобные доски объявлений висели в разных частях Банкора.
Ждали мы долго. Когда же, наконец, открыли двери и народ хлынул внутрь, выяснилось, что чиновник, который сегодня отвечает за приём заявок на работу, будет только после полудня. Гунар расстроился, а я убедилась, что административно-чиновничья система одинакова, скорее всего, во всё мирах Вселенной: очереди, ожидание начальников, бумажная волокита и так далее и тому подобное.
— Не переживай, Гун. Пошли на рынок сходим, а потом вернёмся. Если ты решил, то нельзя отступать.
Так мы и сделали. На рынке я купила всё, что хотела, кроме сапог. За ними нужно было идти или сплавать на гондоле в другую сторону, на улицу портных и сапожников. Когда мы вернулись к городской управе, нужного нам чиновника ещё не было. В ожидании, я ходила вдоль досок с объявлениями. Читала я плохо. К сожалению, Гай так и не успел толком меня научить. Я знала не все буквы и их сочетания. Окатанская письменность, в каком-то смысле, походила на китайскую. Один значок, иногда, мог значить целое слово или часть его. Да и привыкнуть мне было сложно. Жаль, что языковые настройки в моей голове не распространялись на написанные знаки. Эти точки, палочки, крючочки и загогулины совсем не походили на знакомые буквы.
Гунар сначала не поверил, что такая "толковая", по его словам, эрдана практически не умеет читать. Было жутко стыдно. Моё высшее образование здесь имело мало смысла. Оттащив старика в сторону, я попросила его почитать мне объявления, попутно поясняя каждый знак. Мы разобрали уже треть из написанного на доске, когда Гуна позвали. Чиновник объявился.
За массивной конторкой сидел щуплый мужчина средних лет, в чёрном камзоле, с двумя рядами красивых пуговиц. Под камзолом чёрная рубашка с широким отложным воротником, лицо хмуро и очень серьёзно. "Мрачноватый тип... — подумала я. — Как бы не дал он Гуну от ворот поворот". Мы подошли. Он сначала, что-то долго чёркал стилосом и только потом поднял на нас глаза. Гун начал отбивать свои поклоны, я же нагло рассматривала строго дядьку.
— Слушаю... вас... — и он также пристально начал разглядывать меня.
— Разрешение... официальное... в гондольеры...
— Имя? — не глядя в сторону Гуна, спросил чиновник, он сверлил меня глазами.
Гун назвал своё полное имя и опять поклонился.
— Гондола имеется?
— Конечно, фаэдр.
— Давно живёшь в Банкоре?
— Почти десять лет...
— Хорошо... Где?
— У племянника моего, Дагана эн Эгилла, в таверне "Сочный окорок".
Чиновник кивнул:
— Знаю... — и неожиданно спросил, — это твоя дочь?
Гун вздрогнул, но я не растерялась:
— Нет, фаэдр. Я дочь старого друга Гунара, приехала встретить мужа из плаванья, — и поправила платок на шее, так, чтобы было видно кольцо.
Чиновник его заметил и опустил глаза.
— Сколько лет, служил ли где? — продолжал он спрашивать.
Гун кратко поведал свою биографию.
— Ну что ж... — и строгий дядька постучал стилосом по конторке. — Возраст у тебя уже преклонный, да и немощен, я вижу.
Гун начал оправдываться, мол, что он не так уж и стар, чувствует себя хорошо и вполне может справляться с работой.
— А налог кто в конце года заплатит, если ты к Хранителю отправишься?
— Но я...
— Можно принять заявку, но надо, чтобы два человека поручились за тебя. Найдёшь, тогда приходи. По полтора эре с поручителя, один за заявку и один за разрешение... Итого, пять эре.
Я быстро прикинула: только за эту бюрократию, Гуну нужно отдать половину золотого ранда.
— А сколько налог в конце года? — встряла я в разговор.
— Для гондольеров два ранда в год.
В общем, не много, учитывая, что официальное разрешение даёт само по себе неплохие привилегии, как объяснял Гун.
— Гун, а твой племянник может за тебя поручиться?
Старик пожал плечами.
— А я могу быть поручителем?
— Эрдана разве живёт в Банкоре? — чиновник ехидно глянул исподлобья.
— Нет, не живу...
— Поручиться может только житель города.
Я решила не отступать:
— А если я заплачу больше?
"Чёрный камзол" откинулся на стуле и сцепил руки на животе:
— Насколько?
— В два раза.
— В четыре.
— В три.
— Годиться, — и он улыбнулся. — Но второй поручитель всё равно нужен и он, обязательно, должен быть жителем города.
Гунар дёргал меня за рукав:
— Эрдана Карина, не надо... Я как-нибудь...
— Спокойно, Гун. Мы с фаэдром уже договорились. А второго поручителя мы найдём, не переживай. Оформляйте...
Служащий достал плотные листы, записал всё, что нужно и спросил моё полное имя. Я ответила. Мужчина хмыкнул:
— Дом Матвэй... — и опять принялся меня разглядывать. — Неужели ещё кто-то остался?
Я молчала. Мы заплатили всё, что требовалось, договорились, что ждать второго поручителя будут до начала праздничной недели и вышли на свежий воздух. Гун был бледен, как полотно.
— Гун, что случилось? Тебе плохо?
— Карина... — он смотрел очумелыми глазами. — Вы... эн Матвэй?!
— А что?
— Моя прабабка по отцовской линии тоже была эн Матвэй!
Теперь настала моя очередь удивляться:
— Серьёзно?!
— Я думал, что и нет уже никого... Вымерли все...
— Ну... — я не знала, что сказать ему. Вот же умудрился Мозговой имечко придумать.— Выходит, мы с тобой родственники, в какой-то степени...
— Выходит... Я так счастлив!
В этот момент из здания управы вышел парень в таком же чёрном камзоле, как и тот чиновник, который принимал у нас заявку. Он вынес квадратную доску, инструменты и начал прибивать её рядом с доской объявлений.
— Что это? — очень хотелось перевести разговор в другое русло, подальше от скользкой темы родни, предков и истории дома, к которому я, якобы, принадлежала.
— Это указ или объявление от наместника.
— Пошли почитаем.
Это был не указ. Это было сообщение о казнях перед праздничной неделей. И в нём говорилось, что казни должны состояться за сутки до начала празднований, то есть через двенадцать дней. Казнены, через повешенье, будут пять человек — все, за преступления против террхана, и далее перечислялись имена. Одному же, отрубят голову, так как шестой приговорённый, сын родного брата первого советника Великого Террхана Северных земель, полное имя которого, Грасаан Леан Хильгейв эн Геанар. Террхан Восточных территорий оказывает тому великую честь, заменяя повешенье отрубанием головы, как и подобает, быть казнённым столь знатному преступнику.
У меня подогнулись колени, а внутри всё похолодело: "Гоблин! Грас! Здесь! В Банкорской тюрьме! Его казнят! Не может быть... А вдруг, это не он?!"
Но шансов на то, что это не мой Гоблин из "золотой" банды, не было. Я ведь слышала от Хейи, что он тюрьме, только неизвестно где, и что он, сын брата советника северного терра. А Грас вот, оказывается, где! В Банкоре!
— Кари, Кари... — Гун взял меня за руку. — Что с тобой?
— Пойдём отсюда...
Пройдя через площадь и пару мостов, мы спустились к гондоле.
— Отвези меня в "Тихий островок".
— А как же сапоги из крокодила?
Я отмахнулась и Гун отчалил. Присутствовать ни на каких казнях я не собиралась, но увидеть Граса было необходимо, да и очень хотелось, если честно. К членам банды я испытывала какие-то странные родственные чувства. Они первые! Первые, какими бы они ни были, приняли меня в чужом мире, позаботились, как могли, кормили, поили, выходили... В душе, я даже простила им попытку изнасилования, хотя Грас, на меня видов не имел. Да и потом, это же он услышал, как объяснил Мозговой, мои стоны из ямы...
Гун причалил возле маленького мостика, а я даже не заметила, как он присел рядом:
— Что случилось? На тебе лица нет...
Я глянула в такие добрые, окружённые сетью глубоких морщин, глаза:
— Гун... В тюрьму можно попасть?
— Так вот оно что! Ты знаешь кого-то из смертников?!
— Знаю...
— Кого?
— Того, кому отрубят голову...
