Только мне решать, как к этому относиться. Если внять логике, разуму и обычному прагматизму, то сей факт нужно просто опустить, запрятать подальше и не возвращаться больше к этой теме. Макс мне нужен, во всяком случае, пока, да и будущем тоже может пригодиться. Столь близкое знакомство с сыном Ангалина Рекса может оказаться очень полезным, неизвестно насколько я тут застряну, да и выберусь ли вообще...
А можно, конечно, поступить иначе: впасть в истерику, взывая к человеческой морали, взлелеять внутри себя обиду и ненависть к своему убийце, призвать на его чешуйчатую голову все возможные проклятья и разойтись в разные стороны, воспылав праведным гневом на всех ему подобных. Я выбираю первое!
— Мы есть сегодня будем?
Ящер поднял голову и чуточку улыбнулся:
— Рыба есть, осталос-с-сь только приготовить. Ты же с-с-сырую есть не будеш-ш-шь?
Когда толстенькие тушки уже запекались, я, в ожидании трапезы, наводила порядок в своих пожитках и сушила мокрую одежду. Ящер свернулся в шар и заснул, попросив разбудить на закате. После плотного обеда делать было нечего, а спать не хотелось. Так как мы сидели в лесу, чем-то напоминающем тропические джунгли и с берега реку было плохо видно, я решила поискать точку обзора повыше. Неподалёку росло высокое разлапистое дерево, обвитое лианоподобными растениями. На первый взгляд ветки были крепкими, даже те, что повыше, так что забраться на него не составило труда. По пути наверх я спугнула несколько хвостатых птиц и какого-то зверька с пушистой полосатой мордочкой.
Я уселась на ветку, свесив ноги. Видно было далеко. Несколько раз проплывали большие шхуны, я бы назвала их галерами, уж очень напоминали они внешним видом корабли древних греков. По палубе ходили люди, что-то делали... Несмотря на паруса, корабли шли на вёслах, ветер был слабенький. "В Банкор, наверно, путь держат..." — подумала я.
Вскоре на воде показались какие-то брёвна, медленно плывущие по течению: "Интересно, это лес что ли по реке сплавляют?" Но вдруг несколько "брёвен" открыли огромные зубастые пасти и накинулись друг на друга. "Крокодилы! А огромные какие!" — и я с удвоенным интересом продолжила наблюдение. Две рептилии с громкими всплесками что-то делили в толще воды, что именно непонятно. Остальные никак не прореагировали и уплыли далеко вперёд. Потасовка закончилась так же быстро, как и началась. Два страшилища вынырнули, один поплыл за остальными, а другой подался к противоположному берегу. Из того, что удалось разглядеть, я сделала вывод, что местные крокодилы очень похожи на земных. Может когда-нибудь получится рассмотреть их поближе.
Макс проснулся сам. Я только-только собралась начать спуск, но остановилась: "Что же он будет делать, когда не обнаружит меня поблизости?" Ангалин вычислил местонахождение пропажи очень быстро. Сначала он покрутился возле лодки, втягивая подвижными ноздрями воздух, а потом уверенно направился к дереву: "Та-а-ак... Обоняние у него отличное, может брать след, как собака". Ящер опёрся передними лапами о ствол, потом резко оттолкнулся и за пару секунд вскарабкался на несколько метров.
Я обалдела: "Он ещё и по деревьям прекрасно лазает!" Через несколько секунд, ехидно ухмыляющаяся морда, выглянула из-за листвы прямо перед моим носом:
— С-с-спрятаться реш-ш-шила?
— Я не пряталась, просто от нечего делать за рекой наблюдала.
Его рот растянулся ещё шире, выставляя напоказ белоснежные зубы с слегка загнутыми клыками:
— Теперь тебе от меня с-с-спрятаться будет с-слож-жно... Я с-слиш-шком хорошо тебя запомнил, особенно этот запах.
"И этот туда же... Нечто подобное я уже слышала... Опять этот запах..." — я решила включить любимую "дурочку".
— Какой запах?
— Твой...
— Сильно противный?
— Почему противный? Наоборот... Оч-ч-чень приятный, хоть и с-с-странный.
— Чем странный?
Ящер пожал плечами, ну совсем как человек:
— Не з-з-знаю...
— А ты в воде тоже запахи чувствуешь?
— Ещё как... Мож-жет продолжим бес-с-седу внизу?
Спустился он так же быстро, как и залез. Мне же это сделать оказалось сложнее. Кончилось тем, что с нижней ветки Максу пришлось меня снимать. Эта ситуация очень его позабавила, а я первый раз дотронулась до него. На ощупь ангалин оказался вовсе не таким, как мне представлялось. Во-первых, он был очень тёплым, во-вторых — чешуя его была не такой гладкой, как у змей или ящериц, мне доводилось трогать и тех и других. Она была как бы бархатной, напоминая силиконовый материал, и очень-очень приятной. На вид гладкая, твёрдая и блестящая, а под пальцами ощущение нежной кожи. Удивительно! А брюхо, так вообще, покрыто очень плотной коротенькой шерстью с чешуйчатым рисунком и, зрительно, не отличить, где кончается чешуя и начинается шерсть. Потрясающая зверюга! Хотя зверюга ли? Разве можно разумное существо, пусть и выглядящее как животное, называть зверем? Сомневаюсь...
Я на несколько секунд зависла на ангалине, обнимая его за гибкую шею и погрузившись в тактильные ощущения и впечатления.
— Мож-ж-ж ет, наконец, отпустиш-ш-шь? — сказал он тихо.
— Прости... Ты просто... Такой приятный, я не ожидала...
— Да?! Неуж-ж-жели?!
— Очень... — я улыбалась во весь рот, глядя в изумрудные глаза.
— Вот никогда бы не подумал, что такие слова мне с-с-скажет женщ-щ-щина.
— Почему?
— Как почему? Людям мы противны, особенно, женщ-щ-щинам.
— Вот дурёхи! Они вас просто никогда не щупали! Если бы хоть раз попробовали то, загладили бы до дыр в чешуе!
Макс захохотал. А смех у него был, ну просто, потрясающий: квакающий, прикашливающий, с писклявыми и скрипучими нотками, при мелком подёргивании всех конечностей. Я не выдержала такой уморительной картины и тоже засмеялась. Было очень смешно! Когда мы отхохотались, Макс решил подкрепиться перед ночным заплывом и направился к воде.
— Я крокодилов видела...
Он оглянулся на такое предупреждение, снисходительно хмыкнул и змеёй скользнул в воду. Я тоже решила перекусить, как раз оставалась одна запечённая рыбка. Вскоре он вернулся и пристроился рядом.
— Когда будем в Банкоре?
— С-с-скоро... Две-три ночи пути... Я хотел бы ус-с-слышать продолж-жение твоего расс-сказа.
— Э-э-э, нет! Я и так уже много про себя наболтала. Теперь твоя очередь, что-нибудь рассказать про себя.
Он склонил голову набок и улыбнулся:
— Я так и знал, ч-ч-что так будет. Ты хитрая...
— А то...
— И что ты хочеш-ш-шь з-з-знать?
— Ну никаких священных ангалинских тайн выдавать не надо, — я потёрла горло, — а то мало ли что...
Ящер нахмурился:
— Мы это уж-ж-е обсудили...
— Мне интересно, а что ты делал в Маргосе? Как и почему попался?
Смешно переминаясь с лапы на лапу Макс начал свой рассказ:
— За Маргос-ссом, выше по течению, рядом с одним из притоков, есть Храм ангов, наш-ш-ших далёких предков. Вот туда я и пыталс-ся доплыть. Дело в том, что дальш-ш-ше Банкора, уже лет тридцать как, нас не пускают, это запрещено, ес-с-сли поймают — казнят.
— А почему?
— Предыдущий Великий Террхан Восточных земель, отец нынеш-ш-шнего, нас сильно ненавидел и пос-с-стоянно ис-с-скал способы ограничить нас. Это вс-с-сё тянется много веков, то разреш-ш-шают, то запрещ-щ-щают... Как с-с-случается какая-нибудь с-стычка в море или тонут корабли с важными грузами, так с-с-сразу ангалины виноваты и реш-ш-шётки под всеми мостами опус-с-скаются. Но мы тоже так пос-с-ступаем. Выс-с-ставляем кордоны между ос-с-стровами, там, где проходят торговые пути и не пропускаем, только за з-золото. Ес-с-ли люди не хотят платить или пытаются прорваться, то корабль топим. Правда, людей не убиваем... Ес-с-сли кто-то тонет, то это уже не наша вина.
— А зачем вам нужно в Храмы?
— Как зачем?! Это же с-с-святыня! Каждый уважающ-щ-щий себя ангалин долж-жен хоть раз жизни появиться в Храме, чтобы предки знали, что мы помним и чтим их.
— А вас то пускают, то нет. Так выходит?
— Так.
— А почему ваши Храмы, находятся в таких местах, куда вам так сложно попасть, на территориях людей?
— Никто не з-з-знает, почему так. Некоторые из нас задавалис-с-сь таким вопросом, но точного ответа нет. Многие уж-ж-же давно и не пытаются...
— А ты, получается, настолько уважаешь себя и традиции, что, несмотря на риск быть пойманным рвёшься исполнить долг поклонения?
— Ты забываеш-ш-шь, Кари... Я сын Ангалина Рекса и, возмож-ж-жно, когда-нибудь займу место отца. Поэтому, я обязан чтить предков больш-ш-ше других.
— А-а... Ты у нас наследный принц?!
— Не с-с-совсем...
— Как так?
— Отец ещё не слиш-ш-шком стар, а нас уже восемнадцать и у него могут быть ещ-щё дети. Кого он выберет, когда придёт его время, никто не знает. Любой из его с-с-сыновей может стать следующ-щ-щим Рексом.
Я улыбнулась про себя: "Принцев, пусть и не совсем наследных, среди моих знакомых ни здесь, ни тем более на Земле, нет. Можно сказать, что мне опять повезло. Спасибо вам, Окатанские боги!"
— А как ты умудрился в решётке застрять?
— С-с-сам не знаю... Если бы я был с оруж-жием, то такого бы не с-случилос-сь. Но путь в Храм долж-жен быть "чистым", то есть никакого оруж-ж-жия с с-собой иметь нельзя, это неуваж-ж-жение к Великим ангам. Под реш-ш-шёткой когда-то был прокопан лаз, но как я не ис-скал, не мог найти его. Может его обнаружили и зас-с-сыпали, а может занес-сло илом и песком, не знаю. Пока я ш-ш-шарил по дну, не заметил сеть, кто-то из рыбаков или потерял или течением с-с-снесло. Дно там илистое, пока я копался, то так всё взбаламутил, что вода с-совсем мутная с-с-стала, вот и запутался... Сеть крепкая оказалас-с-сь, зубами не взять...
— Понятно...
Ангалин в упор уставился на меня:
— Кари... Ес-с-сли бы не ты, то у наместника в Маргос-се уже были бы новые дос-спехи...
— Я рада, что оказалась в нужное время в нужном месте.
— Я тоже рад...
— И Дайку спасибо, что сунул мне каморту с отваром, иначе ничего бы не получилось.
— А кс-стати, где она?
— Кто?
— Каморта...
— Подарила...
— Подарила?!
— А что тут удивительного? Она же мне просто так досталась, хотя я не уверена, одобрил бы такой поступок Дайк. Если я когда-нибудь доберусь до Латраса и найду его там, то расскажу, всё как было, а он пусть решает ругаться или нет. Хотя, когда он мне её отдал, то ни о чём не предупредил: ни о редкости и ценности каморты, ни о том, чтобы я её ему вернула.
— А кому ты её подарила?
Я вздохнула:
— Тем людям, которые на время заменили мне семью, им каморта нужнее, чем мне.
— Рас-с-скажеш-ш-шь?
— Это будет продолжением моей истории... Не пора ли нам отправляться? Темнеет...
— Да, пора.
Ангалин полез в один из мешков, достал ремень и кинжал.
"Нет, ну вы посмотрите! Он уже все мои вещи считает своими!" — но вслух я ничего не сказала. Почему-то было приятно, что он так распоряжается. Такое чувство, что мы знакомы давным-давно и это несмотря на то, какие мы разные, существа разных миров... Так легко, оказалось, найти общий язык, не считая известного инцидента. Я размотала свою шею, повязка жутко надоела. Макс глянул и отвёл глаза.
— Что? Не помогло? Жаль, зеркала нет...
— И хорошо, что нет...
— Так плохо, да?
— Кари, прости меня... Я не хотел...
— Ладно... Говорю я нормально, а синяки сойдут, ко всяким увечьям я уже привыкла. Добраться бы Латраса, хотя бы с руками и ногами, а то заявлюсь калекой, будет стыдно Дайку на глаза показаться. Он лечил меня, выхаживал, а тут чучело такое является... — и скорчила гримасу.
Макс захохотал, ну и я следом.
Отплыли мы, когда совсем стемнело. Макс не просто так достал кинжал. Я помогла ему застегнуть ремень в самом низу живота, это было самое узкое место, не считая шеи. Но ящер сказал, что с шеи вынимать его будет неудобно. И хоть с крокодилами он и так может справиться, но только с оружием, даже с таким, ему будет спокойнее.
Ночь была очень тёмной, к вечеру нагнало много облаков и небо почти полностью скрылось. На реке было темно, хоть глаз выколи, лишь изредка проглядывали отдельные звезды, и поблёскивала вода. Однако мне посчастливилось наблюдать другую, не менее прекрасную картину, чем ночное небо Окатана. Я увидела... как светятся ангалины. Чтобы мне не было страшно и одиноко в темноте, Макс "включил" своё свечение.
Сначала, от такого зрелища, я потеряла дар речи. А потом, когда он подплыл ближе к лодке, то от восторга и восхищения, даже думать не могла — только смотреть. Из-под каждой чешуйки пробивался мягкий жёлтый свет, а шерстяные грудь и живот, переливались маленькими искорками. Во мраке ночи это сияющее существо с яркими зелёными глазами, выглядело настолько фантастично, что поверить в то, что это наяву, а не во сне было невозможно. Когда же он начал поочерёдно включать и выключать разные части своего тела, то я просто выпала в осадок. Переливы света волнами бегали по его шкуре, как на новогодней гирлянде. Протянув руку, я дотронулась до мокрой головы, которая в темноте как бы висела в воздухе, остальное всё было скрыто во мраке, и прошептала:
— Ма-а-акс! Ты прекрасен! Ты самый удивительный и самый красивый ангалин на свете! Это световое шоу... Оно великолепно! Такой красоты я и представить не могла...
Гордости его не было предела. Ящер надулся важностью и свет, исходящий от него, усилился.
— Хочеш-ш-шь сверкну? — проговорил он, загадочно улыбаясь.
— Хочу!
— Только отплыву подальш-ш-ше... — И мгновенно погаснув, исчез в темноте.
Я осталась в полном мраке. Вдруг, мощная и яркая вспышка осветила всю реку. На долю секунды я увидела зависшего в прыжке ангалина, берега и даже деревья! Всплеск — и опять полная темнота... "Обалдеть! Невероятно! Как молния сверкнула! Потрясающе!" Но тут лодка дернулась, и мы двинулись вперёд. Я видела только узкую световую полоску впереди. Это был мой ангалин... Мой удивительный друг...
Вот так всю ночь я и просидела, вперив взгляд в это стремительное, рассекающее воду чудо. Ещё одно чудо Окатана... И наверно, самое прекрасное! К утру, обсудив с Мозговым в нескольких фразах увиденное, я уже поняла, зачем Макс проглотил золотую монету. И скорее всего, это ещё одна тайна ангалинов, которую теперь я знаю. Но лучше пока помалкивать... Готова спорить на что угодно, он сам расскажет, не выдержит. Уж очень ему понравилось моё неподдельное восхищение. И я не ошиблась.
Рано утром мы причалили к маленькому островку на самой середине реки. Никаких деревьев и даже кустов на нём не росло. Только высоченные густые растения, отдалённо похожие на камыши. Я скривилась. Просидеть целый день в этих зеленовато-бурых зарослях не хотелось. Макс угадал мои мысли и подсластил пилюлю:
— Костёр разводить нельзя. Тут корабли и лодки будут сновать туда-сюда, да и деревни с двух сторон, и большая дорога по правому берегу. Нельзя, чтобы нас заметили, особенно меня...
Я вздохнула:
— Как скажешь...
— Но поесть я раздобуду. Сиди здесь...
Не успела я и рта открыть, чтобы остановить его, мол, я вполне могу и обойтись, не велика беда, как он уже исчез. "Заботится... Приятно... Вот что бы я без него делала? Везёт мне всё-таки, как ни крути... Правда, Мозг?"
