— Сцеживать? это как?
— Мне представляется это совсем не сложным.
15 февраля 1829, Вильманстранд
* * *
— Дела школы я оцениваю очень хорошо. Вы, Денис Васильевич, хорошо потрудились, — великий князь, не приподнимаясь из-за стола, изобразил поклон.
— Благодарю, Ваше Императорское Высочество, — ответил Давыдов.
— А теперь, прапорщик третьего ранга Троелюбский, я изучил ваше руководство по изготовлению патрона нового типа к винтовке легиона. Написано просто, понятным языком. Снабжено необходимыми фигурами. Полагаю его можно распространять по гарнизонам вместе с оснасткой для изготовления. Благодарю вас за проделанную работу. Вам будет выплачено вознаграждение двести рублей.
— Поручик второго ранга Колесов. Ваше руководство по организации обоза полагаю годным. На апрель я назначил манёвры обозных гарнизонов. Вам надлежит довести до них своё руководство и наблюдать за его соблюдением на манёврах. После чего внесём изменения с учётом полученного опыта. Ваше руководство по ведению боя стрелками и гренадёрами проверим на июньских манёврах. Готовьтесь.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество.
— Теперь по поступившим мелким предложениям улучшений. Я ознакомился, настало время обсудить. И так, Пётр Николаевич прошу вас зачитывать предложения в удобном для вас порядке.
Колесов встал, взял первую папку из стопки, лежащей слева от великого князя, обвёл взглядом собравшихся за столом офицеров легионной школы, открыл папку и начал читать:
— Поручик...
— Отставить, — прервал великий князь, — это первое подобное совещание, потому установим правила. В дальнейшем на время обсуждения и в папках для ознакомления авторов предложений не указывать. Только суть и обоснование. Понятно?
— Да, — кивнул Колесов, — Разрешите продолжить? Предлагается заменить штык-тесак на длинный игольчатый. В качестве выгод указывается: удешевление, облегчение носимого стрелком веса, невозможность применения в хозяйстве, что снижает вероятность утраты и поломки.
— Сначала среди прапорщиков. Желающие высказаться за или против предложения, прошу, — великий князь слева направо обвёл присутствующих рукой, прося высказываться.
— Дозвольте, Ваше Императорское Высочество, — встал офицер, — прапорщик третьего ранга Конев.
— Прошу вас.
— Возможность применения тесака для иных нужд, помимо штыка имеет несомненное достоинство. При введении игольчатого штыка стрелку придётся дополнительно носить при себе инструмент для хозяйственных нужд. При этом удешевление будет существенным лишь в том случае если применить втулочное крепление штыка, а это потребует переделки винтовок. Без устранения рукояти и выигрыш по весу будет не столь существенен. У меня всё.
— Кто из господ прапорщиков желает дополнить или возразить? — не дождавшись ответа, великий князь обратился к более старшим: — Кто из господ поручиков?
— Дозвольте, Ваше Императорское Высочество, поручик второго ранга Лунц.
— Прошу вас.
— Хочу уточнить. Вес клинка тесака составляет два фунта двадцать один золотник при длине два фута три дюйма. Вес предлагаемого штыка неизвестен, но есть штык к пехотному ружью. Длина его клинка один фут шесть дюймов, а вес один фунт двадцать восемь золотников. Несложно предположить, что новый штык длиной сопоставимый с тесаком будет весить почти два фунта. Столь ли существенна получится выгода в весе, чтобы тратиться на переделку? Я закончил.
— Ещё кто из господ поручиков желает высказаться? Господа полковники? Денис Васильевич, вы хотите что-нибудь сказать? — опросил остальных великий князь и заключил, — предложение не принимается, хотя при случае я попрошу изготовить такой штык, чтобы точнее представлять разницу. Следующий вопрос.
— Предлагается для облегчения быта солдат, применять стирку во вращающейся бочке, — зачитал Колесов.
— Здесь полагаю не обсуждать. Необходимо создать такую бочку по описанию и проверить. Особо следует обратить внимание на возможный ущерб для мундирной ткани и пуговиц. Поручаю это вам, Пётр Николаевич. Дальше.
— Предлагается выделять команды для ловли рыбы в реках и озёрах. А также предлагается рецепт вяленья речной рыбы.
— Ловлю рыбы и закупку её у местных разрешаю, а что за рецепт?
— Рыбу, назначенную к провешиванию, должно посолить. Подержав ее в соли четверо суток, обварить в пиве, натереть еще солью и, дав полежать три дня, вывешивать. Вывешивание производится на тонких бечевках, привязываемых к концам прутьев, на месте, открытом полуденному солнцу, но, впрочем, закрытом сверху от дождя. В дождливое время надобно рыбу вносить под кровлю, потому что дождь портит ее; по наступлении же ясной погоды вывешивать ее на прежнее место. Хорошая провесная рыба, которая совершенно провялилась, делается прозрачной и сочной. Эти обстоятельства зависят от продолжительности вяления на солнце, чего по причине переменчивости погоды определить нельзя, но можно это узнавать посредством надрезывания. Как скоро сок с прутьев начнет капать на землю, надобно их перевернуть и привесить нижним концом вверх, чтобы сок из рыбы, составляющий главное ее достоинство, не пропадал. Такое переворачивание надобно повторять до тех пор, пока рыба вся провянет и снаружи получит корку, несколько удерживающую истечение сока. Но для дальнейшего сохранения рыбы этого недостаточно. Когда она поспеет и будет снесена в сушильни, переворачивание концами продолжается таким же образом. Еще лучше провяленную рыбу снять, обернув плотно в бумагу, вымазанную деревянным маслом, сложить в ящик и засыпать золой. Таким образом, она может долго лежать без повреждения.
— Хм, — сморщился великий князь, — вот что... Само вывешивание не вызывает беспокойства, а вот соление. Подправьте рецепт. Рыбу держать в бочонке в солевом растворе трое суток. После чего достать, обмыть чистой водой. Уложить в чистый бочонок, перемежая с солью. Сверху придавить рыбу грузом. Держать её под грузом три недели. После чего вынуть, обмыть водным раствором уксуса и вывешивать. Лекарь второго ранга Лестер, вам поручаю проверку моего рецепта.
— Слушаюсь, — Встал с места лекарь, и замер.
— У вас есть предложения по проверке? — поинтересовался великий князь.
— Мне представляется, что предложенный ранее рецепт вполне применим, и не совсем понятно, что должна дать проверка.
— Садитесь. Я поясню. Исходить следует из того, что речная рыба может быть поражена червями, и попадание оных внутрь солдатского желудка может привести к болезни. Вам следует намеренно найти такую больную рыбу для проверки рецепта. Солдатская пища должна быть, прежде всего, безопасна. Все части моего рецепта имеют своё назначение, и надлежит их проверить. Общеизвестно, что соль вытягивает влагу, а оная способствует гниению. Первое замачивание в солевом растворе именно для этого и предназначено. Извлечь излишки соков из рыбы. Для чего раствор должен быть очень крутой, для начала можно вовсе использовать сухую соль. Кроме того, соль защищает от всевозможных червей и гниения. Солдатская рыба должна долго храниться, поэтому необходимо выдержать её достаточно долго в соли именно для цели умерщвления червей, которые могут в ней быть. Я полагаю, что три недели достаточный срок. Гнёт поверх засолки призван выжимать соки из рыбы и не допускать воздуха к ней погружая под слой рассола. Омывание уксусом назначено для отпугивания мух, которые могут захотеть отложить свои личинки в рыбу, вывешенную для сушки. Уксус же должен отбить рыбный запах. Все эти предположения вам предстоит проверить. Вам понятно?
— Да, Ваше Императорское Высочество.
— Дальше.
— Предлагается установить по гранатомётной галерее гарнизонного укрепления специальные станины для более удобного осуществления стрельбы, — взял в руки следующую папку Колесов, в стопке их оставался ещё с десяток.
— Что скажут господа прапорщики? -поинтересовался великий князь.
19 февраля, Гельсингфорс
* * *
Направив в университет извещение о прибытии в Гельсингфорс канцлера, великий князь и генерал Ратьков, в сопровождении трёх гусар, отправились на прогулку по городу.
— Остров Лёк оказался весьма удачным пристанищем для гарнизона, — отметил великий князь, когда они прошли по мосту, соединяющему островок с городским районом Скаудден. — достаточно велик для размещения казарм, вода не позволяет подойти к стенам, и в тоже время несколько саженей по мосту и мы в городе. Быть не в городе и одновременно в городе, что ещё нужно для легионного гарнизона. Однако, Абраам Петрович, вам предстоит затребовать ещё вот ту группу островов на юге.
Великий князь показал рукой, хоть и расположенные невдалеке, но мало различимые на фоне заснеженного льда островки.
— Это, Блек и Холмарн, они совершенно свободны, и получить их не составит труда, — отметил Ратьков. — Но зачем они?
— Я полагаю там устроить стоянку для легионных катеров, что будут крейсировать вдоль берега. А другую такую стоянку я намерен разместить возле Або. Благо там островов с избытком.
— Что ж, надеюсь, вы, прежде чем утвердиться с выбором места у Або, посоветуетесь со мной, — нахмурился Ратьков.
— Непременно.
У арестантского дома они повернули налево к мосту через канал отделяющий Скатудден от остального города.
— И соседи хорошие, — отметил великий князь, кивая на оставленные справа казармы Петровского пехотного полка. — Первым делом, хочу осмотреть торговую площадь,
— И что вы ожидаете там увидеть?
— Прежде всего лица финнов, видящих наши мундиры.
Одетый в не блистающий золотыми позументами легионный мундир генерала второго ранга Ратьков усмехнулся. Вид его действительно не соответствовал бытующим представлениям о генералах. Светло-серая шинель с двумя рядами блестящих пуговиц. Золотые пагоны, без каких-либо украшательств, кроме двух больших звёзд. Под погонами пропущены простые чёрные плечевые ремни, поддерживающие столь же невзрачный поясной. Из оружия, только крепящаяся к широкому поясному ремню полусабля. На голове генерала красовалась светло-серая шапка-ушанка. Великий князь выглядел также, и только гусары красочно выделялись на их фоне своими расшитыми золотом красными мундирами.
Они перешли канал, и приняв влево очутились на рыночной площади, которая в славном городе Гельсингфорсе незримо переходила в набережную. Несмотря на будний день на площади было сотни три людей. Посетители рынка неспешно перемещались между торговцами. Ближе к набережной торговали с переносных лотков и телег, а справа вдоль домов стояли крытые лавки. Саша прибавил шаг, высматривая что-то промеж людей.
— Куда вы так спешите? — Поинтересовался Ратьков.
— Так, — остановился и неопределённо пожал плечами Саша, — никуда. Просто любопытство.
— Тогда прошу вас быть сдержанней.
Дальше они пошли неспешно, хотя Саша то и дело порывался куда-то улизнуть от своего пожилого наставника. За площадью они, жалея ноги генерала, наняли три возка и неспешно покатились по Эспланаде к театру, возле него свернули на Хенрикс.
— А вы, Абраам Петрович, обратили внимание, — отметил великий князь, — что на улицах нет русских солдат, бродящих вне службы. Те же финские стрелки попадаются частенько. Матросы встречаются. А русских солдат и легионеров нет.
— Губернатор распорядился не выпускать солдат из казарм без надобности. А матросов морское ведомство распустило, болтаются по городу без дела.
— А что так?
— В других городах время от времени происходят неприятные случаи, и хотелось избежать их в столице.
— Придётся мне ходатайствовать за наших молодцов.
— Зачем?
— Дознавателям нужно сдружиться с местными, для интересов службы. А сделать это возможно только, если наши легионеры смогут свободно ходить по городу. И так, чтобы это выглядело обычным делом. Для этого придётся разрешить отдых в городе для всех русских солдат здешнего гарнизона.
— Они вас отблагодарят, будут грабить обывателей, — усмехнулся Ратьков.
— Ничего, настроим надлежаще работу военной комендатуры.
— Это как?
— А, есть у меня некоторые соображения.
— В таком разе, предлагаю, навестить генерал-лейтенанта Теслеева. Впрочем, сейчас мы можем застать его в комендантском управлении. Он имеет обыкновение там обедать.
— Тогда, едем.
Возки развернулись и покатили назад, к улице Фабиана и казармам финских стрелков. Минут через пятнадцать они уже были в местной комендатуре.
Великий князь распорядился доложить о своём приезде и просил уделить ему время. Генерал Теслеев лично вышел приветствовать его:
— Ваше Императорское Высочество, вы и Абраам Петрович окажете мне большую честь если разделите со мной и моими друзьями обед.
— И много нас будет? — поинтересовался великий князь.
— Ещё трое, комендант города фон Сутгоф, жандармский штаб-офицер Вульфферт и командир финских стрелков Рамзай.
— Прекрасно, полагаю, будет полезно обсудить с ними, приведший меня сюда интерес.
— Совместим дело с приятной беседой, — улыбнулся Теслеев.
Когда все устроились за столом и приступили к еде, великий князь обвёл взглядом собравшихся и подумал: "Весьма представительное собрание получилось: наследник престола, полный генерал от инфантерии, генерал второго ранга, генерал-майор, полковник и подполковник. Интересно, а что бы они обсуждали, если бы я не приехал?". Ещё некоторое время поразмышляв над удачностью столь представительного собрания, он начал беседу:
— Так вот, господ, утром я приехал в Гельсингфорс и Абраам Петрович любезно согласился показать мне город. Я обратил внимание на то, сколько солдат и военных моряков праздно бродит по улицам.
— Хм, — Теслеев нахмурился и склонил голову на бок, — Не могу быть уверен, что правильно понимаю вас.
— Я поясню. Русских солдат в городе не заметно, военные моряки вполне часто встречаются и достаточно много финских стрелков. Это положение дел меня не устраивает. Я полагаю нужным принять меры к нахождению на улицах города русских солдат и легионеров. После размещения здесь легионного гарнизона данное обстоятельство является важным для интересов службы. При этом я полагаю необходимым упорядочить нахождение в городе нижних чинов армии и флота, для лучшего поддержания порядка.
— Я по-прежнему вас не понимаю, — ещё сильней нахмурился Теслеев, — о каком интересе службы вы говорите?
— Необходимо чтобы нижние чины легиона имели возможность достаточно свободно быть в городе. Это важно с точки зрения особенностей службы легионного гарнизона. При этом такое положение не должно быть исключительным из других русских солдат.
— Хм, по просьбам обывателей праздное шатание по городу солдат было ограничено, — высказал озабоченность генерал-майор Сутгоф , — Александр Петрович, в отличии от чинов морского ведомства оказался более чуток к сложностям нашей работы. Полагаю, если снова разрешить солдатам хождение по городу, новые притеснения обывателей неминуемы.
— Полагаю, необходимым упорядочить нахождение нижних чинов в городе, — уточнил великий князь. — Особая роль в этом должна принадлежать именно комендантскому управлению. Я предлагаю ввести правило, что нахождение в городе вне несения службы для нижних чинов допустимо только при наличии у них особого увольнительного жетона, который они должны размещать на груди на видимом месте. Жетоны эти должны выдаваться командирам полков, гарнизонов и экипажей в комендантском управлении. Тем самым вы, Николай Иванович сможете влиять на число нижних чинов, праздно находящихся в городе. Командиры подразделений смогут награждать таким правом выхода в город прилежных солдат и наказывать провинившихся лишением оного. Правило необходимо распространить на все армейские, флотские, легионные и гвардейские части, находящиеся в городе. На жетоне должно быть два номера. Первый должен обозначать полк, батальон, гарнизон или экипаж, под которым они числятся в особом комендантском журнале. В этом журнале учитывается количество жетонов, выданных в каждую часть. По второму можно узнать в журнале части имя солдата. В случае обид, причинённых обывателям, они всегда смогут запомнить номер жетона и сообщить его в комендантское управление. И этот солдат больше никогда не получит увольнительного жетона. А чтобы нижние чины не нарушали установленного порядка, по городу необходимо пустить патрули. Понимаю, что комендантское управление не имеет должного количества людей. Потому предлагаю, что все армейские и флотские части должны предоставлять некоторое количество нижних чинов и офицеров для патрулей. При этом сами патрули должны быть смешанными, то есть состоящими из чинов разных частей, дабы уменьшить вероятность сговора.
