— Ну, будет тебе. Будет. Будет.
Боясь переиграть, Саша мгновенно успокоился. И дальнейшее обсуждение павловского и гатчинского полков они провели, мирно сидя на скамейке под щебет весенних птичек.
22 марта 1829, Санкт-Петербург
* * *
— Вы уже разместились в квартире? — спросил великий князь у Ольги Николаевны.
— Да, Ваше Императорское Высочество.
— Всё удобно?
— Да, благодарю.
— С детьми познакомились?
— Да.
— Получили необходимые инструкции от Асклепиада Иосафовича? Обсудили обучение с Николаем Васильевичем?
— Пока нет. Асклепиад Иосафович собирался вечером быть и всё мне указать.
— Хорошо, тогда последнее, что надлежит учесть и вам, Харитина Герасимовна, — повернулся великий князь к своему секретарю. — Хочу предупредить вас о необходимости ставить интересы службы превыше личных. При этом надлежит помнить, вы мои люди. Вы исполняете мою службу и находитесь под моей защитой. Всякие попытки запугать вас, обязать долгами, осквернить наветами это покушение на меня. И терпеть подобное я не собираюсь. Вы, Ольга Николаевна, весьма молоды и иногда вам может показаться, что обязующие вас люди требуют просто особой службы. Умейте говорить им нет. Я назначил вам службу, и я буду обязать вас другой, если посчитаю нужным. Ваше дело обучать детей. Вне службы вы можете заниматься чем-нибудь другим, на своё усмотрение. Это понятно.
— Да.
— Что ж, на этом вы, Ольга Николаевна можете быть свободны. А нас с Харитиной Герасимовной ждут дела, — великий князь подал сигнал, и вездесущий Чернявский сделав несколько шагов протянул секретарю огромную метр на метр папку и небольшой деревянный планшет. — Харитина Герасимовна, в папке мои эскизы, а планшет вам для записей, у него внутри под кожаным клапаном карандаш и бумага. Вы должны быть готовы делать записи. И хочу отметить небольшую особенность службы. Мне часто приходится бывать как в местах присутственных и светских, так и возле заводских печей. Мундир позволяет мне выглядеть везде уместным. Я не намерен предписывать вам особый мундир, но обращаю ваше внимание, вам так же предстоит всюду бывать, а времени переодеться не будет. Вам следует придумать себе такое платье, чтобы оно было не только приятным глазу, но и удобным. Также возможно придётся много ходить. Обувь должна быть удобной. У вас, несомненно, будет время чтобы всё продумать, но я вам советую не откладывать на долго. Скоро нам и вовсе предстоит путешествие в Польшу, а затем в Пруссию. Вам следует быть готовой. А теперь поспешим, нас ждут.
* * *
В чертёжной мастерской уже собрались Кларк, Москвин, Грейсон и Мердер. Великий князь стремительно вошёл в помещение и решительным шагом направился к столу:
— Здравствуйте господа, прошу любить и жаловать мой личный секретарь Евагренкова Харитина Герасимовна.
Он плюхнулся на стул и дождавшись, когда все поздороваются и рассядутся, продолжил:
— Итак, господа, весна пришла. Время энергичных действий наступило. Напомню главные задачи. Необходимо отдать в Батово сельские машины, Лодейное поле ждёт шпангоуты для первого катера. Далее, следует отлить основание под паровую машину, прокатный цех, молот. Летом нужно будет ставить паровую машину и молот. После них стан. Тем временем, нужно заготовить и отправить в Кончезёрск цемент в достаточном количестве для отливки оснований под домну, выжигатель и прокатный стан. Государь дозволил мне построить железную дорогу из Гатчины, понадобится от Александровского завода около восьмидесяти вёрст рельс, — здесь великий князь заметил, что новый секретарь что-то отмечает на планшете. — С чего начнём?
— Предлагаю, с дел Карла Карловича, — ответил Кларк, посмотрев на Грейсона.
— Сельский инструмент отправим на следующей неделе в Батово, — Начал перечислять механик. — Следующей заботой стал заказ от ракетного заведения. Вам наверно известно, что они пробуют новые лафеты для батальонных гранатомётов. Обратились к нам на завод с просьбой сделать несколько железных изделий. Это займёт пару дней, после приступим к изготовлению шпангоутов для верфи. Должны отдать их к концу мая. Но мы сможем на месяц раньше.
— Не сможете, — поправил великий князь, — строительство паровой машины, молота и прокатного стана без вас не обойдётся. Матвей Егорович, когда будут готовы основания?
— Снег на площадках уже сошёл, но земля мёрзлая. Я не предлагаю отогревать её кострами, потому что через месяц после заливки основания будут готовы, а машины ещё нет. По ним ещё даже не готовы чертежи. Тем более, что вы намеревались дать новые эскизы. Учитывая что изготовление чертежей займёт не меньше месяца. Основания вполне могут подождать. Воспользуемся временем и поставим новую печь для обжига извести. Это особенно важно, так как вы хотите отправить цемент в Кончезёрск. Нынешняя печь не сможет дать столько.
— Хорошо. Сделайте сначала новую печь для обжига. А эскизы я вам привёз. Харитина Герасимовна, достаньте, — великий князь тут же обратился к Москвину: — Вас, Асклепиад Иосафович, от школьных дел я освободил. Как вам молодые учителя?
Москвин внезапно покраснел, но быстро овладел собой.
— Благодарю. Николай Васильевич весьма образованный знающий в истории человек. Из него выйдет хороший педагог. Что же до Ольги Николаевны, то я в своих суждениях хотел бы подождать. Теперь я готов заняться чертежами по-настоящему. И так, что это?
— Эскиз парового котла. С него предстоит начать строительство раньше остальных, — ответил великий князь, оглядывая первый эскиз, — Здесь отмечены предполагаемые размеры и общее расположение частей. Но начать я хотел бы с другого листа.
Он достал третий лист из стопки и уложил его на столе предварительно сдвинув эскиз в сторону, так чтобы можно было видеть два листа одновременно.
— Это схема движения воды и пара. Мною внесено несколько изменений в конструкцию, стоящую на Александровском. Как показал опыт, для котла с заполненными водой трубами крайне важно соблюдать чистоту воды и постоянно производить чистку труб. В связи с этим, я предлагаю следующие решения, — великий князь вооружился деревянной указкой и принялся пояснять, — Вот это, приёмный фильтр для воды. На эскизе он представлен в виде деревянной бочки, внутрь которой уложен войлок для отцеживания песка, ила и иного из невской воды. Фильтр устанавливается сразу поверх основного бака, объёмом в три бочки. Бак установлен по верхней части котла, чтобы вода могла самотёком изливаться через дыру возле дна в конденсатор пара. Последний представляет собой укреплённую под наклоном двустенную трубу. Вода из основного бака выталкивается вверх по внутренней трубе в испаритель. А между стенками пар из испарителя стекает вниз. Испаритель, это обёрнутый вокруг топочной чугунной трубы бак, дно его является чугунной крышкой топки. Вливающаяся в него из конденсатора подогретая вода закипает и испаряется. Пар уходит обратно в наружную рубашку конденсатора, где, отдав тепло поступающей воде, оседает на стенках и стекает. Осаждённая вода собирается и вместе с отработанным паром машин стекает в подготовитель. Подготовитель, это ещё один бак, кольцом окружающий испаритель. Из него подогретая вода через ещё один конденсатор, в котором внутренняя труба свёрнута петлёй, подаётся в нижние баки котла. В этот конденсатор подаётся пар, отработанный машиной. Эта усложнённая система позволит оставить всю накипь от воды в испарителе и уменьшить расход воды. Для возможности своевременной чистки предполагаю выполнить трубы котла прямыми, а баки котла собираемыми на болтах. Вот эскиз крепления.
Великий князь, порывшись в папке, достал эскиз котла, где укрупнённо было показано крепление труб котла к бакам при помощи фланцев, прижатых заклёпками по-горячему.
— Ого, — вырвалось из уст Кларка, — Это как разбирать?
— Для чистки, — уточнил великий князь — Открываются закрученные на болтах крышки баков и ёрш пропускается через трубы из одного бака в другой. Чистота проверяется на просвет. Для ремонта. Срезаются заклёпки, фланец подаётся вверх по трубе и позволяет вывести её из отверстия бака.
— Хорошо, а каково общее расположению? Где паровая машина? — поинтересовался Москвин.
— Вот общий эскиз, — великий князь достал ещё один лист. — Котёл. Слева от него сложен для высыхания торф. Справа подача воды. Прямо и чуть слева паровая машина, чуть справа молот. Их лучше поставить как можно ближе к котлу. Чем дальше от котла отходит пар тем он больше остывает и теряет давление. Стало быть, котёл должен непосредственно быть возле прокатного цеха. Иначе молот будет слишком далеко. А нам для раскатки труб необходимо получать от него горячие проколотые заготовки и подавать на валки.
— А по машине и молоту эскизы тоже готовы? — спросил Москвин.
— Да, — великий князь принялся доставать листы. — Пар от котла разделяется на двое. Первый рукав подаётся на два цилиндра соединённых общим валом, с которого снимается усилие на цех. Отработанный пар подаётся на третий цилиндр, с которого приводятся в движение насосы. После пар через насос выкачивается в конденсатор котла. Второй рукав подаётся на молот, который представляет собой аналогичный паровозному паровой цилиндр, к штоку поршня которого подсоединена баба молота.
— Что ж, при таком размещении, — почесал подбородок Кларк, — может быть устроено общее основание подо всё.
— Не согласен. Молот смущает меня, — вмешался Грейсон, — своими ударами он разобьёт общее основание его нужно ставить на отдельное.
— Согласен, — кивнул великий князь, — И ещё есть соображение, что отлить одно общее основание сложнее чем несколько мелких. Прокатный стан нуждается в том, чтобы основание под ним было протяжённым и ровным. Под него придётся постараться сделать большое основание, что не треснет со временем. Для остальных же частей можно обойтись малыми основаниями. Тем более, что под молот основание должно быть более высоким и глубже уходить в землю.
— Хм, интересно насколько, — почесал подбородок Кларк.
— Я полагаю углубить в землю на сажень и сделать основание немного пирамидой, — уточнил великий князь. Над землёй же, согласно эскизу, основание должно возвышаться на пол сажени. А когда вы собираетесь начать отливку основания под новую печь обжига?
— Полагаю, двадцать восьмого.
— Я буду, мне интересно, без меня не начинайте.
25 марта 1829, Санкт-Петербург
* * *
Не желая стеснять разросшееся рекрутское депо в ракетном заведении, размещением свой персоны и конвоя великий князь окончательно перебрался в Аничков, полагая, что дворец просто более функционален для его нужд. Теперь сидя в библиотеке дворца, он, чертыхаясь про себя, разбирался в чертежах Лодейнопольской верфи. Понять размеры шпангоутов для первого катера из этих чертежей можно было лишь приблизительно. Всё же деревянное строительство кораблей с подгонкой деталей по месту накладывала свой отпечаток на мастеров. Евагренкова что-то рисовала, устроившись в уголке возле витражного окна. Мердер замученный недомоганием дремал в кресле. В это время вошёл слуга и сообщил о приезде графа Нессельроде.
Поздоровавшись, Нессельроде положил на стол сброшюрованные листы и пояснил:
— Это проект серемониала для коронасии государя в Варшаве и на случай серемониального въезда в сей город. Вам следует изучить его, определить в нём своё место и место сопровошдающих вас. А далее следовать ему неукоснительно.
— Ещё только проект? — спросил великий князь.
— Да, государь шелает, чтобы сесаревич внёс свои правки.
— Хорошо, я изучу.
— А сейчас я полагаю необходимым немного рассказать вам об истории Сарства, чтобы вы могли соотнести её с серемониалом.
— С удовольствием послушаю, но надеюсь вы не станете углубляться в века более, чем это важно для дела.
— Несомненно. И начну я с правления вашей прабабушки Екатерины Великой. При ней польское государство прекратило своё существование, разделённое тремя империями. Последний польский король похоронен в Санкт-Петербурге. Польская корона была переплавлена прусским королём, а меч Щербец хранится у него в сокровищнице.
— Ха, как я понимаю, вы не случайно помянули корону. Очевидно, для церемонии выбраны другие, не польские регалии.
— Отчасти, — улыбнулся Нессельроде, — решено использовать меч Яна Третьего Собесского, корону Анны Иоановны, российские императорские скипетр и дершаву.
— Что ж, полагаю, это к лучшему, — кивнул наследник престола. — Православный царь не может короноваться по католическому обряду. Потому полностью придерживаться польских обычаев невозможно. Значит нужно создать новую традицию, взяв что-то из Польши, а что-то из России. Это разумно, правда не понятно стоит ли вообще короноваться. Ведь манифестом двадцать шестого года государь уже провозгласил себя польским королём без особых церемоний.
— Ваш отец чтит волю предыдущих монархов. Вашему дяде, Александру Павловичу, было угодно даровать Сарству Польскому, законоустановления. Статья сорок пятая Конститусионной Хартии декларирует обязанность наследующему престол короноваться Сарём Польским, по особому установленному высочайше обряду. Сейчас этот обряд создаётся волею государя.
— Да, — наследник престола почесал подбородок, — Александр Павлович, любил даровать всякие законоустановительные необычности. Вот и финляндцам даровал, и полякам. Хотя, с Финляндией всё понятно. В преддверии большой войны было необходимо задобрить финляндцев, столь мужественно бандитствующих на дорогах. Но в пятнадцатом году уже незачем было осторожничать. К чему такие сложности?
— Ту вам долшно понять, что создание этого сарства не есть исключительная самодершавная воля, а результат больших дипломатических... — Нессельроде замялся, подбирая слово.
— Торгов, — дополнил его наследник престола. — И что же Александр Павлович выторговал себе в обмен на хартию?
— В слишком грубо выразили мысль и потому она не точна. Это результат дипломатических компромиссов.
— Не вижу разницы. При компромиссе всякая сторона жертвует чем-то, чтобы что-то приобрести. Россия дала Польше хартию, что ценного получено взамен?
— Разниса в том, что компромисс создаёт ситуасию в равной степени выгодную или не выгодную сторонам и потому он не мошет рассматриваться как торговая сделка.
— Отчего же, если воспринять невыгоду, как обременение, то это та же торговля. Впрочем, если вы расскажете подробнее об обстоятельствах, возможно, я пойму.
— С удовольствием, тем более у нас уше была беседа о европейском консерте и сейчас мошем углубиться в то, как он возник, — дипломат откинулся в кресле, сложил руки на животе и заговорил: — Итак, наступил конес великой войны. Европейские дершавы собрались, чтобы обсудить будущий мир. К тому времени Россия обладала самой многочисленной и сильной армией. Её вклад в победу никто не смел поставить под сомнение, но государство было измотано войной. Города разрушены, поля заброшены. А огромную армию было невозмошно долгое время снабшать провиантом и огневым припасом. В России ходило огромное число поддельных ассигнасий, на дорогах и реках просветали грабежи. Государственная казна была не просто пуста, но и обременена зарубешными займами на восемьдесят три миллиона гульденов. Финансы находились в столь плачевном состоянии, что была допущена трёхгодичная просрочка по просентам, составившая со штрафами около восемнадсати миллионов гульденов. И в пятнадсатом году выплатить просенты такше было невозмошно.
