— Вы хотите сказать, что не смотря на то, что мы были победителями, мы не могли продолжать войну, если бы это потребовалось. А стало быть, не могли диктовать свои условия.
— Нет, я хотел сказать иное. Если бы на нас тут ше напал ещё один враг, мы смогли бы противостоять ему. Но никакие выгоды от победы не могли бы перекрыть того ущерба, что принесла бы нам война. Поэтому мы не могли указывать другим государям, а вынушдены были договариваться о взаимных уступках. В этом и заключается искусство дипломатии.
— И каковы были эти уступки?
— Хоть Франсия и была чрезмерно истощена войной, и не ввергая её в вихрь новых революсий невозмошно было установить для неё контрибусию, все страны боялись, что она быстро оправится после войны и усилится чрезмерно. Потому от Франсии старались отторгнуть земли. В частности, Нидерланды шелали приобрести земли Бельгии и Люксембурга. Никто не мог допустить, чтобы это было бесплатное приобретение. Великобритания подершала Нидерланды, но получила за это Сейлон и другие замли. Дабы удовлетворить остальных, Британии пришлось отказаться от Ганновера в пользу Пруссии. А Пруссии с Австрией пришлось смириться не только с тем, что Россия оставила за собой Финляндию и Бессарабию, но с тем что Россия получила герсогство Варшавское, за вычетом некоторых земель. Но и русскому императору пришлось отказаться от части польских земель в пользу Пруссии и Австрии. Даже от тех земель, что не входили в герсогство. Такше другие государи были озабочены, чтобы Россия не усилилась чрезмерно и ограничение власти в виде конститусии и полное прощение поляков, воевавших в армии Наполеона, стали одним из уступок, предлошенных Александром Благословенным, с селью обретения этих земель. Государь наш в те годы был склонен к либерализму и предлшив эти условия смог демонстрировать не столь значительное усиление. Более того, он такше обещал публично присоединить к Сарству Польскому некоторые земли, не входившие в герсогство Варшавское, чем снискал лояльность польской знати. Оная хоть и не участвовала в конгрессе, но незримо присутствовала. Вот так в связи с обретением Польши, решился вопрос присоединением Саксонии к Пруссии, а Венеции к Австрии. А ещё и приобретение Нидерландами Бельгийских земель стало неотрывным от нашего приобретения.
— А как же решилось с просрочкой по займу? Он тоже связан?
— Не совсем. Ещё с четырнадцатого года мы искали способ перелошить долговое бремя на Британию или Голландию. Это несомненно влияло на переговоры на конгрессе, но непосредственно оно не обсушдалось и в резолюсию конгресса не вошло. Долг пусть и частично удалось перелошить, но это стало предметом других переговоров. Для погашения задолшенности по просентам, основная сумма долга была увеличена на восемнадцать миллионов гульденов, и весь долг составил сто один миллион. После чего Британия согласилась гасить четверть этого долга в обмен на более благие для британцев тамошенные ввозные тарифы. А Нидерландский монарх согласился гасить ещё четверть, за гарантию сохранения бельгийский земель под своей рукой.
— Ого, вот это ценное приобретение. С одной стороны, понятно теперь почему английские товары так легко проникают в Россию, с другой обещание в обмен на двадцать пять миллионов гульденов.
— Я должен охладить ваш пыл, мой юный друг. По условиям займа Россия должна была выплачивать ежегодно пять просентов на купоны и один просент для погашения основного долга. Все обязательства по выплатам по-прешнему лешат на России. Британия и Нидерланды просто согласились ешегодно передавать в нашу казну примерно по одному с четвертью миллиона гульденов в счёт уплаты просентов и по четверти миллиона в счёт уплаты основного долга.
— Если я правильно понял, то казна ежегодно получает от них три миллиона гульденов для погашения долга.
— Это не точная сумма, но вы поняли правильно.
— Стоит нам ужесточить тарифы для английских товаров, и мы тут же потеряем полтора миллиона гульденов в год. А сколько это в рублях?
— Полтора миллиона гульденов, это около миллиона рублей серебром.
— Теперь понятно, как сложно после такого решиться повысить пошлину на английский уголь. Придётся мне любить англичан и голландцев, как родных... за два миллиона серебром, — наследник престола усмехнулся. — А я подговариваю государя отдавить англичанам ноги в Персии. И в Америке... Я совсем забыл у вас поинтересоваться, как обстоят дела в Америке?
— Об этом мне пока не много известно. Надеюсь, вы уше знаете, что испанская корона выполнила все договорённости. Что ше до обстоятельств, то их мы скоро узнаем. Я ошидаю доклад в блишайшие дни. А в июне государь намерен торшественно вручить Волконскому Андрея Первозванного.
— Я жду этого с нетерпением.
28 марта 1829, Санкт-Петербург
* * *
Коляска миновала ворота завода и остановилась возле управления. Отдав Евагренковой недочитанные доклады, полученные утром с Балкан, великий князь выскочил на землю и поспешил напрямки по раскисшей весенней земле к месту котлована под печь. Сбоку стояла конструкция опалубки. У ямы стоял с десяток рабочих. Бабы составляли толпу зевак, наблюдая, как Грейсон ругает мужиков. Кларк меланхолично наблюдает за происходящим, опираясь на трость. Великого князя заметили сразу.
— Здравствуйте! Что тут? — великий князь встал на край ямы и чуть не упал вниз, но заботливые руки Чернявского удержали мальчишку.
— Вода Александр Николаевич, — коротко ответил Кларк. — Полагаю невозможным класть смесь прямо в воду.
— Какая глубина?
— Яма пол сажени. Воды на дне с пядь.
— Воду откачать. Углубить на фут. Насыпать песка на два фута. Положить поверх слой глины. Сколько времени уйдёт на подготовку?
— Около двух часов.
— Я буду у Москвина, позовите.
Великий князь поспешил к начальнику своего конструкторского бюро и застал его за работой.
— Здравствуйте, Асклепиад Иосафович! Над чем трудитесь?
— Здравствуйте Александр Николаевич, вот продумываю помпу для подкачки отработанного пара в конденсатор. Сам он обладает слишком малым давлением после третьего цилиндра чтобы идти самотёком через узость конденсатора. Более того мешает работе всей машины. Помпа же будет отбирать пар и создаст требуемое разряжение.
— Дайте взглянуть.
Великий князь склонился над чертежом. Затем взял чистый лист и карандаш.
— Предлагаю, применить принципиально другую систему, на основе архимедова винта. Мы получаем с цилиндра через шатун и колесо вращающее усилие. Полагаю разумным использовать его, сняв с привода ремнём. Тогда активный элемент превратиться во вращающийся винт, лопастями которого поступающий по боковому патрубку пар будет проталкиваться вперёд в отводящий патрубок. Вот так... Если у вас есть сомнения можно изготовить бумажную модель. Конечно, относительно поршневого насоса появляется дополнительный элемент для вращения, но зато с цилиндра можно будет без затруднений снять усилие и на другие устройства. Например, на водяной насос для подачи воды в котёл или ...
Великий князь задумался.
— А если вы хотите поставить обычную помпу, то сделайте её сразу на несколько цилиндров, работающих в разной фазе. можно штоки поршней соединить общим коромыслом, качающимся вокруг центра. Как-то так... Но для нашего случая архимедов винт я полагаю предпочтительнее. Не нужно клапанов и скользящих по цилиндру поршней. И усилий больших с привода снимать не придётся. Если бы нам требовалось закачивать воду в котёл, находящийся под давлением, то поршневая помпа была бы незаменима. Но здесь нам просто нужно забрать отработанный пар и придать ему некое ускорение в направлении конденсатора.
— Да это интересно, — Кивнул Москвин.
— А чем занимаются ваши люди? — великий князь кивнул на четырёх чертёжников стоящих у своих кульманов.
— Они делают детали по моему сборочному чертежу парового котла.
— Я посмотрю.
Спустя три часа великий князь наблюдал как рабочие замешивали цементный раствор в корытах и сливали его в стоящую на глиняном основании опалубку.
— Парусина готова, чтобы накрыть основание от дождя? — поинтересовался он у Кларка.
— Да.
— Тогда, через две недели посмотрим на результат.
30 марта 1829, Санкт-Петербург
* * *
Император навестил наследника в Аничковом дворце. Он жестом попросил Евагренкову и Мердера оставить его одного с сыном.
— Ты решил одобрить найм легионеров из местных балканских крестьян? — спросил, а может быть подвёл итог Николай Павлович.
— Именно так. Во-первых. я посчитал нужным поощрить поиск решения моими офицерами. Во-вторых, легиону действительно не важно кого они наберут: турок, болгар, сербов или валахов. В-третьих, пленных офицеров уже собрали и дата выхода обоза в Санкт-Петербург назначена. Затягивать выход бессмысленно, а набрать добровольцев в легион крайне желательно до отправления. Если пытаться набрать только из пленных, то обоз пойдёт пустой. А рекруты помогут охранять пленных.
— Пусть будет так, но я зашёл за другим. Пораздумав над твоей просьбой об основании фонда благоденствия, нахожу я в нём совершенную никчёмность. Фонд сей может быть приспособлен для накопления, но управление разнородными имуществами неизбежно приведёт к хаосу.
— Я согласен. Но фонд подразумевается мной как киль, на основу которого должны шпангоутами встать другие учреждения. В развитие фонда я полагаю потом учредить и ссудные магазины, и народный банк, и ссудную кассу, и депо с сельским инструментом и многое другое.
— Но ты не показал мне всего корабельного набора, а без этого я своего благословения дать не могу. Невозможно строить, как пойдёт, чёткий план надлежит иметь при закладке первого камня.
— Виноват, мне следовало предоставил весь свой план на утверждение. Я готов исправиться.
— Сколько времени тебе потребуется?
— Всё готово, — кивнул великий князь и позвал: — Харитина Герасимовна!
Евагренкова тотчас же вошла.
— Что угодно, Вашему Императорскому Высочеству?
— В моей спальне в секретере возьмите эссе, оно называется: "О фонде народного благоденствия", и принесите сюда.
— Слушаюсь, — Евагренкова сделала книксен и скрылась за дверью.
Проводив её взглядом, наследник повернулся к императору.
— Я так привык писать эссе, что даже собственные планы стал излагать подобным образом. Однако, поскольку я изначально не предполагал передавать его кому-нибудь, оно может содержать неточности. Прошу быть снисходительным.
— Вот как, — Николай Павлович, приподняв левую бровь, посмотрел на сына, — мне достаточно понять суть. А по каким предметам у тебя ещё хранятся эссе?
— По многим. Почти для каждого своего предприятия я предполагаю следующий шаг. А для некоторых имею дальние планы. Эта писанина мне изрядно надоела. Почти каждый день я около четырёх часов провожу за ней. А в иные дни и больше. Успел столько всего написать.
Они помолчали некоторое время, и Николай Павлович поинтересовался:
— А что у тебя ещё написано, что я ещё не читал?
— Не мало всякого.
— Я бы хотел, чтобы ты знакомил меня со своими планами по мере возможности, — Николай Павлович улыбнулся.
Дверь открылась и в комнату впорхнула Евагренкова.
— Я готов прислать всё законченное этим вечером. Харитина Герасимовна принесёт. Только... Только я хочу, чтобы госпожа Евагренкова услышала мои слова. У меня нет, и не может быть никакой тайны от моего отца и государя, но я не считаю возможным быть столь же откровенным с доверенными людьми императора, сколь бы они близки к нему не были. Когда вы, Ваше Императорское Величество, прочтёте то, что я пришлю, вы поймёте меня. Например, полагаю не стоит раньше времени давать поводы другим задумываться об ином устройстве армии.
— Хорошо, — кивнул император, — В таком случае я поручаю Харитине Герасимовне приносить мне всё, что ты подготовишь, дополняя это отчётами о своей службе. Вам понятно?
Спрашивая, Николай Павлович почему-то смотрел на сына.
— Да, Ваше Императорское Величество, — Евагренкова явно была растеряна и не сделала книксен, вбитый в неё, видимо, в детстве.
— Это хорошо, — улыбнувшись, кивнул наследник престола.
— Вот и славно, — кивнул император, — проводи меня до Зимнего.
— Слушаюсь.
3 апреля 1829, Санкт-Петербург
* * *
Когда библиотеку Аничкова дворца покинули все посторонние, за круглым столом остался лишь император, наследник и его воспитатель генерал от инфантерии Жомини. Николай Павлович откинулся на спинку стула и сказал:
— А сейчас я хочу, чтобы ты, Саша, убедил Генриха Вильямовича стать сторонником твоего плана по перестройке армии.
— Я готов, — после небольшого замешательства заявил великий князь.
— Я рад буду выслушать Александра Николаевича, — улыбнулся Жомини.
— Вот и прекрасно. Начинай, — кивнул Николай Павлович.
— Кх-м, сначала уточню, что речь идёт о гвардии, армии, гарнизонах, казачьих войсках и милиции. Флот и полицейские силы сейчас вне обсуждения. Свою речь я предлагаю разделить на части. Первая, описание общей идеи. Второе, приложение идеи к российским войскам. Третье, воплощение идеи в российских войсках. Четвёртое, последовательность действий по перестройке войск. Всякая часть может быть обсуждаема отдельно по мере ознакомления. Вы согласны.
— Хэ, да, — ответил Жомини.
Великий князь достал из стола бумагу и карандаш и заговорил:
— Не углубляясь в века, ограничимся днями недавними. А именно созданием Французской республики, армия которой являла собой чудесное смешение старых полков и вооружённого народа, в огромных количествах поступивших в войска благодаря системе ежегодной конскрипции. В результате окружённая со всех границ недругами революционная Франция смогла моментально нарастить численность войск и выставить их напротив врага. Качества этой армии были неоднозначны. Полки, составленные только из плохо обученных новобранцев, оказывались неустойчивыми и малопригодными к бою. Когда же новобранцами пополняли старые полки всё складывалось удачнее, но и тогда они не могли сравниться в выучке с полками состоящими исключительно из солдат королевской армии. Результат противостояния армиям Австрии и России, солдаты которых были хорошо обучены, нам известен. Республика выстояла. Многочисленность полков в итоге оказалась важнее умелости солдат. Позднее во времена Наполеона появилась возможность обучать солдат, призываемых в армию из народа. Результатом стало создание одной из лучших армий в Европе. Обученной, а самое главное многочисленной и быстро восполняющей потери. Сокрушена эта армия была только такой же многочисленной силой. Но как русская армия смогла стать такой же многочисленной? Ответ прост было собрано около четырёхсот тысяч ополченцев. Не все они принимали участие в боях, но позволяли высвобождать силы. В прочем, о роли ополчения и призывников я несколько забегаю вперёд. Суть же в другом. Как говорил один французский маршал: "Бог всегда на стороне больших батальонов". Численность армии зачастую важнее обученности солдат. Что-то такое подумали и в Пруссии. Армия, построенная Фридрихом Великим и делавшая в минуту четыре выстрела и одно заряжание, оказалась беспомощна против людских масс выстроенных в колону и с криком: "Vive la France!" стремящихся на встречу ружейному огню и пушкам. Пруссия сделала вывод. Кантонная система была заменена на всеобщую воинскую повинность и под Ватерлоо прибыла армия, собранная из прусского народа. Пусть она была не очень обучена, но пятьдесят тысяч штыков смогло отправить государство, которого буквально год назад почти не существовало. Какой вывод мы можем сделать из всего этого? Всякая крупная война требует увеличения числа солдат. Также необходимо постоянно восполнять потери. Численность армий враждующих сторон всё более растёт. Нас ожидают времена, когда армия в четыреста тысяч уже не сможет претендовать на звание великой, а будет лишь одним из других крупных войсковых соединений. А теперь изложу первую часть идеи: Система набора в армию должна изначально содержать возможность призвать под ружьё значительное число народа. Желательно, чтобы призванные люди обладали хоть какими-то навыками. Получить оные они должны ещё в мирное время. Однако содержать многочисленное войско не просто накладно, а очень дорого. Солдаты не имеют мирной работы, и помимо того, что ничего не изготавливают они ещё едят. При этом не всякая война ведётся с полным напряжением сил. Для таких случаев полезно было бы иметь маленькую хорошо обученную армию, которая и в мирное, и в военное время будет целиком занята лишь своим обучением и ратным делом. Для больших же войн следовало бы иметь обученный резерв народа, который можно было бы призвать. Итак, кх-м.
