— Это еще по-божески, — произнес я.
— Н-да... как думаешь, нас прямо здесь грабить будут — или подождут, пока выйдем на улицу? — немного нервно спросил Мик.
Я его состояние понимал: хотя в открытую на нас больше никто не смотрел, но некоторые так и норовили бросить небрежный взгляд из-за плеча.
— Но ведь не посреди дня, — не слишком уверено возразил я.
— Ты до сих пор так думаешь? — спросил Мик мгновение спустя, когда здоровый рыжий патлатый мужик поднялся из-за соседнего стола и медленным показным шагом подошел к нашему. Разговоры не смолкли, но теперь в нашу сторону бросали взгляды уже все. Большинство ухмылялось.
— Ребятки, — сверкнув косоватой улыбкой, начал он, — вы меня угостить не хотите?
— Да вроде нет, — немного подумав, ответил Мик.
— На нет и суда нет, — в таком случае я, так и быть, возьму деньгами.
— А сколько надо-то? — спросил я.
— А сколько у вас есть? — вопросом на вопрос ответил верзила.
— На тебя не хватит, — чужой интерес к его деньгам оскорблял Мика до глубины души.
— Ну, а все-таки? — настаивал вымогатель. В качестве аргумента у него в руке появился сверкающий великолепной заточкой длинный кинжал. От нечего делать он стал перекидывать его из руки в руку. — Жизнь все равно доро... — он оборвался. Не мудрено: секунду назад ты стоял, небрежно перекидывая нож из руки в руку, и вдруг — одна рука подкидывает нож, а вторая ловит только воздух. Здоровяк поднял руки к глазам: чувство осязания его не подвело, руки действительно были пусты.
— Что за... — начал он было, но тут его взгляд упал на меня. Разумеется, он удивился. Все-таки между мною и ним было никак не меньше полутора метров, а кроме того — я сидел. Но ведь его кинжал был у меня в руках. И как он мог там оказаться?
Хм... это я иронизирую, у себя в голове. Это ведь не странно?..
Было видно, что здоровяк на меня за что-то обиделся. Устного послания за столь короткий период времени его головной мозг сформулировать не успел, — зато сработали рефлексы. Рванувшись вперед и тут же с силой опуская массивные кулаки на стол, он, видимо рассчитывал первым ударом ошеломить меня, а уж вторым — бить по цели. К сожалению — для него, конечно, — его планам не было дано осуществиться. В тот самый момент, когда его руки коснулись стола, кинжал, до того свободно лежащий в мой руке, моментально оказался вонзенным в правый рукав этого громилы. Попутно лезвие по самую рукоять вошло в стол. Здоровяк несколько раз дернул рукой, — рукав, хоть и выглядел не слишком презентабельно, оказался очень крепким. Расставшись с надеждой порвать прочную ткань, он попробовал выдернуть кинжал из стола — и тоже не вышло.
— Помочь? — участливо поинтересовался я. Он ничего не ответил. Впрочем, я и не ждал. Взявшись за рукоять, я дернул ее на себя. Она поддалась даже легче, чем я думал.
— Кажется, это ваше? — я вложил рукоять в его руку.
Некоторое время он с очень озадаченным видом переводил взгляд с меня на то, что осталось от его ножа.
— Признаю, был неправ, — сказал он, бросив на стол серебряную монету. После чего преспокойно, как будто бы ничего не произошло, вернулся на свое место. Странный тип.
Замерший минуту назад зал вернулся к жизни.
Принесенную спустя полчаса еду можно было назвать почти вкусной. Ели мы долго. Уж не знаю, обманул ли нас корчмарь относительно того, кем было это мясо до жарки — Бобиком или Дуськой, — но, вне зависимости от этого, принес он его много. Мы бы и четыре порции пива, которые трактирщик принес, в конце концов, тоже приговорили бы, но, к счастью, мне удалось вовремя остановить Мика.
— Тебе не кажется, что нам пока рано расслабляться? — спросил его я чуть более громким голосом, чем хотел. Даже после одного выпитого на двоих кувшина у меня начало слегка двоиться в глазах.
Оглядевшись вокруг, Мик с сожалением признал мою правоту.
— А жаль, — сказал он, все-таки отодвигая от себя кружку.
— Да ты настоящий алкоголик, — обвинил его я.
— Сам ты это слово, — обиделся он. — Должен же я как-то снимать напряжение?
— Доиграемся: кто-нибудь нам напряжение снимет — совсем.
— Тебе и правда лучше не пить, — заметил мне Мик: — тебя это на не те мысли наводит.
— Пиво тут ни при чем, — отмахнулся я. — Просто предчувствие какое-то нехорошее.
— Предчувствие? — он понизил голос. — Ты имеешь в виду... — намекая, он неопределенно махнул головой.
— Не знаю, — я помолчал. — Думаешь, кочевники точно нас не найдут? А ведь там был еще и тот маг, мало ли для чего мы ему понадобились...
— Кай, не бери в голову. Мы несколько дней без единой передышки скакали, да еще по краю этого ледова леса. Насколько я понимаю, нормальные люди ближе чем на несколько километров к нему не приближаются. И лично я не особо верю, что они станут нас и за пределами Трихры преследовать. Что же касается мага... убежим от кочевников — убежим и от колдуна. А чего это все притихли?..
Весь зал смотрел в сторону входа: я повернулся туда же. Вошли пять человек, четверо из них несомненно были стражниками — это можно было понять по сверкающим даже в полумраке помещения кольчугам и важным до отупения лицам. У стражника, стоявшего впереди, лицо было самое важное. А вот пятый... пятого я узнал. Это был один из тех бандитов, которые напали на нас в лесу: тот, что успел убежать. Значит, про это заведение мы правильно подумали: стражники здесь явно не были частыми гостями.
Пятеро двинулись через помещение. Следуя подсказкам бандита — надо подметить, злорадно ухмылявшегося, — они подошли к нашему столику.
— Приветствую вас, молодые люди, — заговорил самый важный стражник. — Давно в нашем городе?
— Не очень, — честно ответил я.
— А какова цель вашего прибытия? — спросил он. — Если, конечно, не секрет?
— Да какие уж там секреты, — очень откровенным тоном ответил Мик, — просто нам стало известно о красотах и величии города Лига, и мы решили посмотреть на местные достопримечательности собственными глазами.
— И уже успели по достоинству их оценить, — добавил я.
— Это все, конечно, хорошо, но прекрасный город Лиг славится не только красотой своей архитектуры, но и строгостью, а главное, справедливостью порядков. Об этом вы слышали?
— Еще бы...
— Тогда зачем вам оружие? — хитро улыбнувшись, спросил стражник.
— Но ведь мы должны были еще добраться до вашего безопаснейшего для жизни простых граждан города? Никогда не знаешь, какие приключения ждут в пути.
— Ясно, — кивнул головой стражник, однако улыбка с его лица не исчезла. — Но вы наверняка знаете, что стража города охраняет и прилегающие территории тоже.
— И мы, как жители Термилиона, очень благодарны вам за ваш столь полезный и, без сомнения, нелегкий труд, — Мик сделал паузу. — Да только вот я никак не могу понять: при чем здесь мы?
— Как это при чем? Молодые люди, так же нельзя. Сначала нарушаете закон, а потом заявляете, что абсолютно ни при чем. Это не дело.
— И в чем вы их обвиняете? — раздался голос сбоку. Невероятно, но это сказал здоровяк, которому я сломал нож. Он уже не сидел за соседним столом, а стоял рядом с нашим. Над любым из стражников он возвышался, как минимум, на голову.
Улыбка с губ стражника слетела моментально.
— Мирт, у тебя что, мало своих проблем? — спросил он здоровяка.
— С каких это пор ты о моих проблемах стал беспокоиться? Скажи лучше, что тебе ребята сделали?
— Мне? Ничего. А вот этому почтенному господину, — он кивнул на стоящего рядом с ним 'вожака' разбойников, — и его друзьям навредили очень сильно. Напали, нанесли тяжкие телесные повреждения, ограбили, в конце концов.
— Это его ты называешь почтенным господином? — усмехнулся Мирт. — Да на нем клейма негде ставить!
— Ты можешь говорить все, что хочешь, все равно я их заберу. Будешь сопротивляться?
Внешний вид Мирта не оставлял никаких сомнений: сопротивляться он будет. Это было неожиданно и даже в какой-то степени приятно. Но с некоторых пор мне стало казаться, что со всеми своими проблемами я в состоянии разобраться самостоятельно.
— Не будет никто сопротивляться, — сказал я.
— Правда? — я не уверен, но, кажется, это произнесли сразу три голоса.
— Правда, — спокойно ответил я. — Куда идти-то? — У Мика во взгляде показалась немалая толика сомнения, но, поняв, что я в своих действиях не сомневаюсь, он пожал плечами и с отстраненным видом стал отстегивать свое оружие. Я последовал его примеру.
Такого покладистого поведения предводитель стражников явно не ожидал — видимо, ему уже успели кое-чего рассказать о нас. Даже удивительно, что он взял с собой только четверых...
— Пойдем, что ли? — сказал он, пропуская нас вперед.
На улице нас ждали еще пять стражников. Когда все девятеро слуг закона сгрудились вокруг нас с Миком, вид у всей этой процессии сделался весьма комичным. Мик тоже понял это и тут же изобразил такое измученное страданием лицо, что я чуть было не присоединился к уже начавшим раздаваться по сторонам смешкам. Причем смеялись не над Миком, а над стражниками. Общее настроение точно выразил вопрос какой-то старушки:
— Повязали тебя, сынок?
— Повязали бабушка. Безвинно повязали! — За последнее высказывание Мик получил легкий тычок в бок от одного из стражников.
Тычок был легкий, но Мик сразу согнулся в три погибели.
— Что делают, изверги, что делают! — тут же запричитала старушка.
К счастью для нашей 'охраны', путь до местного отделения стражи, а по совместительству и тюрьмы, не занял много времени. Нас провели мимо храма Мааса. В Лиге он располагался дальше от центра города, чем в Колоке и был, пожалуй, поменьше размерами. Видимо, чем больше город, тем меньше храм. Или в центре есть еще один?..
Всего через несколько минут мы были на месте. Средних размеров каменное двухэтажное здание по виду больше всего напоминало крепость, что, учитывая его назначение, было вполне логично. На секунду у меня даже возникли сомнения, что мы сможем отсюда сбежать... Но только на секунду.
Миновав узкий проход слева от тяжелых ворот, мы оказались в пустом просторном, примерно семь на десять метров, дворике, — никакой охраны заметно не было.
Изнутри здание оказалось больше, чем виделось снаружи. Помимо двух надземных этажей, здесь был еще один подземный — туда нас и повели. Крепость встретила пустотой: видимо, нас 'ловили' в полном составе. Так же всей компанией — наводчик пропал сразу после выхода из трактира — в одиннадцать человек, мы спустились вниз, прошли несколько коридоров и, в конце концов, уперлись в один из тупиков. По бокам было две двери — в одну из них толкнули меня, во вторую Мика.
Пахло внутри специфически. Недавний обед попросился на выход. Волевым усилием я все-таки сумел удержать его.
Комната была примерно семь на четыре метра. Из мебели в ней была скамейка. Она шла по периметру, прерываясь только в двух местах — у двери и в дальнем правом углу, где был устроен туалет. Свет и минимум воздуха пробивались из маленького зарешеченного окошка под самым потолком. Каменный пол был покрыт протухшей соломой, в которой к тому же весьма вольготно чувствовали себя насекомые. Особо крупных экземпляров с первого взгляда я не заметил, но миниатюрные чудища брали числом.
Кроме насекомых и меня, в комнате было еще семеро. Насколько я мог судить, все они представляли собой низшую бандитскую среду и сидели здесь по причине... ну, кто-то же должен был здесь сидеть. Хотя им, конечно, не могло это нравиться.
Когда в трактире к нам подошла стража, я подумал, что во временном пребывании в местном изоляторе, по сути, нет ничего плохого. Если бы мы напали на стражу: нам пришлось бы тут же бежать из города. А так... если честно, я надеялся бесплатно переночевать, но, увидев условия... да и понюхав к тому же... здесь ночевать расхотел.
— И кого это к нам привели? — раздался радостный голос. Говорил, конечно, один из моих сокамерников. Самое обидное было в том, что этот конкретный бандит, а может, даже и вовсе — местный 'авторитет', — был чуть ли не самым хлипким из всех семерых, а меня вообще, ниже почти на две головы.
На провокации я решил не поддаваться — по крайней мере, не сразу. Все семеро заключенных располагались в левой части камеры, подальше от бьющего наповал запаха. Лично я сомневался, что слева пахнет лучше, чем справа, но на всякий случай решил не рисковать и тоже сел с левой стороны, сразу рядом с дверью и на некотором расстоянии от всех остальных. Вряд ли от моих товарищей по несчастью пахло лучше.
— Парниша, ты что, глухой? — Да, видимо, сам не отстанет. — Отвечать надо, когда с тобой старшие разговаривают.
— Пошел ты...
Нет, наглость меня когда-нибудь погубит, но так хочется сразу выяснить отношения...
Кажется, 'авторитета' я недооценил: после моих слов по камере прошел ощутимый 'холодок', — видно, его тут побаивались. Интересно, за что?
— Что ты сказал? — раздельно поговорил он. По задумке 'авторитета', преобладавшее в его голосе спокойствие должно было повлиять на меня устрашающе.
Я с удовольствием повторил. Мало ли — вдруг у человека проблемы со слухом, или мозг медленно информацию обрабатывает...
— А теперь, щенок, молись! — посоветовал он и тут же сорвался с места.
Сидел он в шести метрах от меня и, преодолевая это расстояние, успел не только порядком разогнаться, но и вытащить откуда-то маленький тонкий ножик. Реакция у 'авторитета' действительно было отменная. Тем больше было его удивление, когда, уже будучи в нескольких сантиметрах от меня, и его нож, и он сам, не потеряв скорости, резко изменили направление движения. И если нож просто упал на пол, то 'авторитету' повезло меньше. Встретившись со мной, он каким-то невероятным — особенно для него самого — манером свернул на полметра влево и на столько же вверх.
Два предмета столкнулись. Один из них, а именно — тяжелая деревянная дверь, оказался прочнее и никаких повреждений не понес, второй с глухим стуком упал на пол. Подняв с пола нож, я положил его в карман: пригодится еще.
— Есть еще какие-нибудь вопросы? — осведомился у публики.
Я думал, что дельных замечаний не последует, но, как ни странно, ошибся.
— Он мне всегда не нравился, — заявил один из арестантов, указывая на лежащего у двери.
— Мне тоже, — сказал еще один.
По камере пронесся одобрительный гул.
— И мне, — присоединился я, деликатно закругляя разговор. У меня вдруг возникла одна очень интересная мысль. Она уже приходила мне в голову, но никак не удавалось уделить ей должного внимания.
Засунув руку за пазуху, я вытащил оттуда тетрадь, добытую необычным образом. Ответить, почему я ее до сих пор не выбросил, я не мог даже самому себе. Почему-то просто не хотелось.
Ощутив прикосновение гладкой черной кожи, я вдруг обнаружил: что-то изменилось. Что-то едва ощутимое... Кожа стала чуть темнее, что ли? Хотя она вроде бы такой и была...
В задумчивости я раскрыл тетрадь, решив в очередной раз проверить ее на предмет каких-либо малозаметных пометок. Пометок не было. Зато... появилась нумерация страниц! Появилась или была прежде?.. Теперь я не мог вспомнить.
