Инара Ристока постигла та же участь. Разведя руки в сторону, он не по-старчески мощно даже не прокричал — провыл заклинание... Воздух между ним и троллем продернуло рябью. Внешность чудовища на мгновение утратила четкость...
Дубина в руке тролля взорвалась. Сам он заревел, на этот раз по-настоящему оглушительно: мне пришлось прижать ладони к ушам. Его кожа вскрылась в десятках мест, пальцы оторвало полностью, из глазниц били кровавые фонтаны. Лишившись от боли даже зачатков интеллекта, тролль стал с ненавистью бить воздух руками. Однажды, самым краешком массивной лапы, он задел и Ристока — затылок мага ударился о спину...
Два тролля были выведены из боя. Это было немало, но их все еще оставался целый десяток.
— Может, за деревьями у нас будет больше шансов? — спросил я.
— Нет, — ответил сержант. — Здесь их дом, в лесу только хуже станет. Кроме того, нас уже окружили.
Сержант был прав. Закончив расправу над легионерами, тролли мгновенно обступили нас четверых, но вели себя они как-то непонятно. Не то чтобы я считал себя знатоком тролльей психологии, но уж слишком резко они прекратили рвать в мелкие клочья все, что попадалось им под руку. Даже рычать перестали. Если бы не горевшие злобным разумом глаза — а наличие интеллекта в головах этих чудовищ внушало еще больше страха, — я и вовсе подумал бы, что они окаменели.
— Чего они ждут?
Это спросил Мик. С виду он казался невредимым, только лицо было с сумасшедшинкой.
— Это не они ждут, а шаманы, — ответил сержант.
Он не выглядел испуганным, но его безразличие действовало еще хуже. Как будто он был не с нами, а являлся случайным свидетелем происходящего.
— Ка-какие шаманы? — пропищал Книл. Надо же, а я думал, он в обмороке...
— Эти, — кивнул в темноту сержант.
Их было трое, — с трех сторон они и подошли. Внешне игские шаманы мало отличались от игских воинов. Та же измазанная сажей кожа, те же тонкие острые зубы, те же глаза... Различались только их 'орудия труда'. Вместо кривых сабель и чужеродной формы луков у шаманов были деревянные посохи, увешанные какой-то мишурой, и кости. Конечно, черепа на шаманских ожерельях не обязательно должны были быть человеческими, но надежд на то, что это не так, было немного.
Я их даже не увидел — ощутил. Сразу после слов сержанта тролли как-то отошли на второй план, то есть они, конечно, остались на месте, но я практически перестал ощущать их присутствие, хотя еще несколькими мгновениями ранее чуть ли не захлебывался источаемой ими яростью. Неожиданно и внезапно нас накрыло тишиной, а секундой спустя — появились шаманы... И еще — их взгляд. Пронизывающее ощущение. Я даже не мог в точности определить, наяву или же в собственном сознании, — но я почувствовал — или увидел, — как от каждого из игов начала исходить какая-то неизвестная сила.
Сержант ничего не предпринимал и, кажется, даже вовсе не двигался. Стоял на месте, слегка прищурившись. Он был воплощением крайнего спокойствия. Я старался сосредоточиться.
Исходящая от шаманов волшба приближалась, медленно подавляя, обволакивая... Где-то на границе восприятия я заметил, как на землю плавно оседают сначала Книл, а потом Мик. В следующую секунду на меня навалилась тяжесть — наверное, ее можно было бы назвать даже приятной: мне просто внезапно невыносимо захотелось отдохнуть.
Я чувствовал, как тяжелеют веки, приятно расслабляются мышцы... Тут бы я, наверное, и отключился, но... совершенно случайно я встретился взглядом с одним из шаманов, — спать сразу расхотелось, однако тяжесть не пропала. Напротив, еще мгновением назад приятная и расслабляющая, она схватила меня в стальные объятия.
Стало трудно дышать, темная сила сжимала меня все плотнее. Я сопротивлялся из последних сил, и, кажется, шаману надоело возиться. Отчаявшись взять жертву живой, незримые щупальца злобной волшбы отпустили... на мгновение, а затем ринулись прямо к сердцу. Нещадно закололо. Я падал... Уже не понимая, кто я и где нахожусь, мне хотелось только того, чтобы боль наконец отпустила — неважно как. Даже странно, что я до сих пор не потерял сознания. Сознание? Отчего-то вдруг стало легче. Не настолько, чтоб я смог тут же унять бившую меня крупную дрожь, но тут я внезапно вспомнил, где нахожусь.
Подхватив выпавшее оружие, не без труда, но все-таки поднялся на ноги — и сразу же понял, почему ослабла смертельная хватка. Метательные ножи, застрявшие в горле, вообще редко добавляют прыти кому-либо, да и с кишками, свисающими до земли, та же история. Сержант времени терять не собирался. Расправившись с первым игом, он двигался по направлению ко второму. То есть это я видел, что он двигался.
Кое-каких успехов в келото я добиться уже сумел, и, как и предсказывал сержант, саабат начал становиться чем-то неотделимым от моей натуры. Я сумел заметить молниеносное движение хиамца в сторону второго шамана, что, по идее, должно было стать для последнего закономерным и бесславным завершением его жизненного пути, но... шаманами в Игии становились не за просто так, а если предположить, что убитый мгновением ранее иг был менее прыток... в общем, шаман успел уклониться. И в эту самую секунду, к счастью для себя, я вдруг вспомнил, что шаманов-то было не двое, а трое. И третий вроде бы как раз должен был находиться прямо у меня за спиной... Я ощутил, что спину мне чем-то жжет, то есть не жжет, а вскоре обожжет... Верить свои чувствам я уже научился. Потому, не теряя мгновений, резко кинулся в сторону, одновременно избегая опасности и поворачиваясь к ней лицом.
В метре от меня пролетел плотный сгусток мерзко-рыжего цвета. Ждать еще одного было бы ошибкой. Используя все свои возможности к ускорению, я двинулся к шаману. Расстояния до ига было не больше дюжины метров — я добрался меньше чем за секунду и, продолжив свое движение, наотмашь ударил.
Я собственными глазами видел неимоверной силы и быстроты удар сержанта и последовавшее за этим не менее, а может быть, даже и более быстрое движение ига, и потому, до самого конца опасался, что в последний момент при помощи какого-нибудь непостижимого движения иг все-таки сумеет уклониться, но... для меня все обошлось.
Прекрасно наточенное лезвие — впрочем, при такой скорости удара оно могло быть напрочь тупым — даже не заметило сопротивления костей и плоти. Секунду спустя разваленное надвое тело глухо ударилось о землю.
Я буквально вывалился из саабат и сначала даже подумал, что сейчас упаду и сразу помру — столь много сил отняла атака. Но я все же выдержал. Совсем скоро я уже вполне мог функционировать, хотя ни о каких ускорениях и вообще резких движениях в ближайшее время не могло быть и речи. Но что-то делать было надо...
Глава 11
1115 г. Граница Данхары и Игии.
24 день 1-го месяца.
В гуще битвы
Они были мертвы. Оба. Стояли на ногах, их глаза были открыты, но жизни в них не было. А упасть им на землю не давала пара стальных полос — по одной из спины каждого. Уж не знаю, откуда иг вытащил свой клинок, но то, что каких-то пару дней назад казалось почти невозможным, подтвердилось со смертельной точностью: сержант Киото был далеко не самым быстрым.
Наверное, я так никогда и не узнаю, кем и чем был этот безумный шаман из кровавого племени кровавого народа. Точно так же, как мне теперь никогда не удастся узнать молчаливого во всем, кроме своего искусства, старого хиамского мастера, неведомо каким поворотом судьбы занесенного в Термилион. Н-да, а про судьбу-то я время подумать нашел...
Звериный рык послышался вновь. Тролли опять превращались в движимые жаждой крови создания. Бежать нужно было немедленно.
Книл все еще был без сознания, зато Мик — ну, разве не молодец?! — уже начинал понемногу приходить в себя. Конечно, шансов справиться с десятком у нас по-прежнему оставалось немного, но мысль о том, что, когда меня будут разрывать на кусочки, я буду не один, все-таки грела. Что уж говорить — мысль была довольно эгоистичной.
А тролли, похоже, в очередной раз решили поменять стиль поведения. Разъяренные, но упрямо и монотонно уничтожающие легионеров, при этом не отвлекаясь ни на что постороннее — сначала; спокойные и чуть ли не сонные — после прихода шаманов; сейчас эти звери из существ с хоть и примитивным, но разумом — превратились в хищников, казалось, начисто лишенных признаков интеллекта.
Тролли — ну, по крайней мере, большинство из них — начисто потеряли к нам интерес. Мы больше не находились в центре живого круга. Тролли предавались своему главнейшему и древнейшему инстинкту: они ели. Меня бы вырвало, но было уже нечем. Я был полностью истощен. Рядом поднялся на ноги Мик. Он выглядел не намного лучше меня, но, кажется, мог двигаться. Книл все еще был без сознания.
— Попробуй привести его в чувство, — сказал я Мику, — надо срочно валить отсюда.
Мик тут же принялся тормошить недоделанного волшебника. Удастся растолкать парня быстро — тролли, возможно, так и не обратят на нас внимания. Если бы они еще между собой подрались — а несколько чудовищ уже начали делить добычу, — то о нас могут вовсе не вспомнить.
— А-а-а... — стон был весьма немелодичен, но, тем не менее, звучал почти музыкой для нас: паренек приходил себя.
— Хватай его — и бегом к лесу, — бросил я Мику. — Я сразу за вами.
Кое-как поставив на ноги все еще ничего не осознающего Книла, Мик схватил малолетнего волшебника за руку и потащил в сторону леса, стараясь двигаться на максимальном расстоянии от спорящих за пищу чудовищ. Оглядевшись вокруг, я ринулся вслед.
Я был уже метрах в пяти позади Мика, как вдруг почувствовал у себя за спиной нечто весьма нехорошее. Как и в случае с недавней магической атакой шамана, это было резкое жжение между лопаток. Только теперь оно казалось более 'широким'. Простой прыжок в сторону тут бы не помог.
Напрягая до последних пределов остатки сил, отчего, казалось, начали плавиться внутренности, я стал разворачивать корпус, — на этот раз практически не ускорившись. Сам разворот казался мне просто до невозможности медленным, и когда он, наконец, завершился, у меня уже не оставалось возможности для маневра...
Передо мной стоял тролль. И ладно бы просто стоял. Он решил меня сожрать, предварительно расплющив в лепешку. Трехметровое чудовище замахивалось на меня тяжеленной шипастой дубиной, причем замах уже начинал плавно перетекать в завершающую стадию — убийственный удар. Когда я обернулся, между дубиной и моей головой оставалось не больше метра...
Я попятился, а попятившись, как водится, обо что-то запнулся и стал падать. Троллья дубина к моей голове приближалась значительно быстрее, нежели моя голова к земле. Уже ни с какой-то особенной целью, а просто подчиняясь инстинкту, я выставил перед собой руки. На задворках сознания пронеслась мысль о том, что теперь мне перед смертью еще и руки сломают. На всякий случай я закрыл глаза.
Прошла секунда... Ничего не произошло. Что еще удивительнее — я так и не упал на спину. Подумав, что хуже все равно некуда, я решился открыть глаза.
Тролль все еще был здесь. Более того: он еще сжимал дубину и выглядел весьма грозно, но при этом был совершенно недвижим. Хотя раньше я заметил другое: маленькое облачко черного тумана, зависшее между моими выставленными руками и тролльей дубиной. Точнее, облако было не между. Дубина как бы застревала в облаке, а мои руки лежали по его краям. Сначала я подумал, что тролль не отпускает просто потому, что не может до этого додуматься, но вскоре понял, что причина в другом: он просто не мог двигаться. Как и я. Таинственное облако каким-то неясным образом блокировало естественную свободу движений. Осознав это, я чего-то сильно испугался: и не подумав, резко отдернул руки назад. Зря. Прервать контакт с облаком мне удалось, это да. Но вот что произошло после...
Меня жестко толкнуло в грудь. Полет в моей памяти отложился плохо, а приземление запомнилось очень хорошо. Земля встретила меня недружелюбно. Резко заболело плечо. Нет, упал-то я, кажется, на мягкое, но еще во время полета за что-то зацепился. Хорошо, что от этого меня развернуло к земле другим боком, а то можно было надолго выключиться из происходящего. Оставалось надеяться, что троллю досталось не меньше. Хотя что этой глыбе сделается?..
Странно... подо мной что-то шевелилось.
— Кай, я, конечно, все понимаю. Но ведь лес большой, неужели нельзя было найти места, чтобы мимо меня приземлиться? — Голос был знакомый и звучал откуда-то снизу.
— И меня, — этот голос казался еще более глухим.
— Можете утешиться мыслью, что спасли меня от пустой и безвременной кончины, — прохрипел я в ответ, тут же пытаясь подняться.
— Как там тролли? — спросил Мик, поднявшись с земли и нервно оглядываясь назад. Там, за редкими низкими ветвями, были все еще хорошо видны массивные силуэты чудовищ.
— Думаю, они чувствуют себя просто прекра... ай! — я попытался пошевелить поврежденным плечом, в ответ недвусмысленно хрустнуло.
— Сломал?
— Ключица, кажется.
— Надо кольчугу снять.
— Потом. Ты не забыл, что здесь где-то невдалеке бродит целая прорва игов?
— И что делать? Если бродят, то могут рано или поздно и на нас набрести.
— Могут, — согласился я, — нам надо спрятаться где-нибудь, переждать...
— А потом нас найдут и тоже сожрут.
Нет, какой он все-таки пессимист.
— Хорошо. Что ты можешь предложить? — Я начал выходить из себя, да еще плечо с каждой секундой болело сильнее...
Немного постояли. Вместо того чтобы что-нибудь предложить, Мик с самым что ни на есть невинным видом поинтересовался:
— И куда пойдем? — Мне захотелось ударить... кого-нибудь, но я сдержался.
— Значит так, если вы ничего умного не придумали, — я бросил по очереди посмотрел на каждого. Оба со слегка виноватым видом промолчали. — Тогда я предлагаю вот что... вы просто будете молчать и пойдете следом за мной.
Мы успели сделать по десятку шагов.
— Вы что, обалдели? — шикнул я на них. — Если вы не поняли, — мы крадемся, — я подчеркнул это слово голосом. — Мик, такое ощущение, что на сучки ты наступаешь специально, иначе хоть раз ты все же промазал.
— А я что — виноват, если ими тут все завалено? Да и какая вообще разница? Нас ведь все равно никто не услыши... ой! — 'Ой' был вызван внезапно вылетевшей из темноты стрелой. Просвистев сантиметрах от его головы, она гулко врезалась в ствол.
Захотелось сказать Мику что-то на редкость 'душевное', но я решил оставить это до лучших времен и ограничился лаконичным:
— Бежим.
Уговаривать никого не пришлось: мы побежали. Следующие несколько минут запомнились все увеличивающейся болью в плече и все уплотняющимся градом стрел за спиной. Никаких опасностей впереди не предвиделось, — то есть можно было считать, что направление движения мы выбрали верно, и это радовало.
Поводов для радости стало меньше, когда Книла зацепила одна из стрел. Ничего серьезного, только кожу на плече разодрало — стрела даже не воткнулась, но зато стало понятно, что в следующий раз может повезти меньше...
