Я лихорадочно старался придумать выход из положения. Да, двое против двадцати трех — не самое лучшее соотношение. С другой стороны, нас они в расчет не принимают, и того, что мы можем сопротивляться, — тоже, а если учитывать, что мы нужны им невредимыми... Или нет? От стрелы в ногу мы в любом случае не застрахованы...
Еще можно сдаться и попытаться сбежать позже. Но от кочевников мы уже убегали... Они наверняка будут более бдительны. А ведь есть еще Алиса. Странно, но, несмотря на то что познакомились мы меньше часа назад, я уже начинал чувствовать за нее ответствовать. Она-то себя точно защитить не сможет. Но двадцать три человека...
— Ты ничего не придумал? — шепнул мне на ухо Мик.
Стоящая рядом с ним Алиса до сих пор не приняла горизонтального положения только потому, что Мик придерживал ее за руку. Она выглядела еще хуже, чем когда мы ее встретили.
— Все будет отлично, — я постарался приободрить их обоих.
— Ну, раз ты так говоришь... — хмыкнул Мик. Он, кажется, и вправду приободрился. — Но мне было бы спокойнее, если бы ты предложил что-нибудь конкретное.
— Я думаю... ты ничего не слышал?
— Что ты имеешь ввиду?
— Не знаю. — А действительно, что? Просто вдруг, на одно мгновение, появилось какое-то странное ощущение. Может, это даже и не звук был?.. — Ну вот, еще раз... — ощущение пришло снова, вместе с ним у меня вновь появилось чувство надвигающейся опасности — на этот раз, это была не преграда где-то впереди и не ищущий меня взгляд, а смыкающаяся вокруг пелена. Я чувствовал, что мы в центре круга.
Я стал вертеть головой по сторонам.
— Да что такое с тобой? — занервничал Мик. — Тебе не кажется, что сейчас не время для твоих странностей.
— Я что, виноват?
Мне и самому было не по себе. С каждой секундой ощущение опасности становилось сильней. Ни стража, ни кочевники этого не замечали, но что-то приближалось к нам. Пространство вокруг сгущалось. Откуда-то издалека вновь донесся странный звук. Шипение? Кто-то потряс меня за плечо. Звук пропал, но я все еще чувствовал чье-то движение.
— Ты слышал? — вновь спросил я Мика. Кажется, мое поведение тревожило его больше, чем окружающие нас двадцать три противника.
— Нет, — ответил он.
— Я почувствовала, — вдруг сказала Алиса.
— Что? — мгновенно спросил я, от излишнего волнения хватая ее за руку.
— Давит, — прошептала она в ответ.
Мик сразу спал с лица. Они моим предчувствиям верил всегда, а теперь еще и Алиса.
— Нам всем кранты, да? — спросил он.
Ответить я не успел — меня перебил Айра: видимо, все мелкие нюансы, касающиеся сделки по передаче меня и Мика в руки справедливого степного правосудия были улажены.
— Бросьте оружие — и останетесь непокалеченными, — сказал он.
Ага, так я и бросил.
— Был бы у меня кинжал, я бы тебе его бросил, — ответил я ему
— Да что с ними церемониться? — нетерпеливо воскликнул тот, которого я принял за Алисиного отчима и, судя по всему, не ошибся. — Отобрать железки, и дело с концом. И предупреждаю вас, уроды, — о, это он уже нам: — тронете мою девочку — я вам не завидую.
— Подонок, — сказала на это Алиса — негромко, но я услышал.
— Если ты такой умный, — крикнул Алан, — то сам и отбери железки. Заодно и время сэкономим.
Несколько секунд 'отчим' сверлил кочевников взглядом. Как будто решая, оскорбили его или нет. Видимо, до конца так и не определившись, он решил выместить злость на нас.
Сняв роскошный плащ, он передал его одному из своих охранников. Вытащив из длинных притороченных к седлу ножен красивый полуторный меч, он направился в мою сторону. Большим специалистом я себя назвать не могу, но меч у него действительно был отличный.
— Мик, держи лошадей, — сказал я. Раньше они стояли тихо, но теперь немного забеспокоились.
Лошади нам были еще нужны — если не для того, чтобы сбежать с их помощью, что пока было сложноосуществимо, — то хотя бы ради того, чтобы закрыть нас от стрел кочевников.
— Осторожно! — неожиданно крикнула мне Алиса. — Он очень хорошо фехтует.
— Значит, у него будет шанс.
Сократив расстояния до пяти метров, мой противник сделал грозное лицо и поучительным тоном, который должен был казаться отеческим, проговорил:
— Мой тебе совет парень, сдавайся. У меня четвертый ранг в келото. Ты хоть знаешь, что это такое?
Четвертый ранг, полученный в главной фехтовальной школе Туалона, означал, что его обладатель должен легко справляться с четырьмя-пятью опытными бойцами среднего уровня. Но вот в том, что он действительно получил его в стоящей школе келото, а не купил где-нибудь татуировку за полсотни золотых, — трудно быть до конца уверенным.
Хотя татуировка у него действительно была — четыре тонких черных полоски на запястье, тускло мерцавших в темноте. Это мерцание и было универсальным знаком качества, показывающим, что татуировка нанесена с точным соблюдением всех требований ритуала. А еще это означало, что господин граф любит покрасоваться перед окружающими.
Насколько я знал, татуировку можно было нанести на выбор в пяти разных местах: на запястье, плече, затылке, шее и бедре, а он выбрал именно запястье. До этого раза я видел подобную татуировку только один раз. У лейтенанта нашей роты на запястье было три черных линии. Правда, линии выглядели по-другому — чуть короче и волнистее. Хотя так же, попадая в тень, издавали легкое свечение. Кажется, различие между формой линий было в порядке вещей. Хотя что это означало, я не знал.
— И что? — спросил я, вытаскивая меч из ножен.
Сейчас у меня был короткий клинок, немного шире обычного и с лишней, на мой взгляд, гардой. За неимением возможности выбрать лучшее, отнятое у одного из стражников оружие казалось мне вполне удобным. Особенно в бою против нескольких противников. Сейчас противник был один, но если бы он мне предложил, я бы с ним мечами меняться не стал, хотя от него все равно не дождешься.
— Сейчас поймешь, — пообещал он, стремительно бросаясь в атаку. Самое удивительное, что я чуть было не пропустил простого колющего удара, направленного в плечо. И это произошло вовсе не из-за того, что граф оказался настолько быстр — он был, конечно, хорош, но все-таки заметно хуже того кочевника, который охранял ворота города кочевников.
В то самое мгновение я вновь почувствовал странное шипение. Теперь я абсолютно точно осознал, что это было именно ощущение, а не звук. Но гораздо хуже было осознание того, что это не шипение, как мне показалось сначала, а вдох... Даже не вдох, а — ВДОХ.
Уже без особых сложностей отбив второй удар, я вновь стал оглядываться по сторонам, но ничего необычного заметно не было, разве что... Ночь ведь не может быть слишком темной. Звезды могли закрыть облака, огней в городе и так было немного, но, как ни крути, а простым природным явлением образовавшуюся вокруг нашей пестрой компании стену непроглядной тьмы объяснить не получалось.
Когда я отразил третий удар, граф задумал провести какую-то хитрую атакующую комбинацию с использованием нескольких ложных ударов. Я решил избавить окружающих от излишнего беспокойства и, поднырнув под четвертый, настоящий замах, сильно ударил противника в подбородок — благо, по столь выдающемуся предмету промахнуться было мудрено. Граф отправился отдыхать. Я хотел сказать что-нибудь вроде: 'Кто следующий, гады?' или 'Держите меня семеро!', но не успел.
Мне на глаза попался Мик — теперь он тоже судорожно оглядывался по сторонам. Я вновь услышал... ВДОХ... и на этот раз одновременно со всех сторон. Внезапно заржали и забрыкались лошади. Мик постарался удержать наших, но они все равно сумели вырваться. Привязанные к древесным стволам скакуны кочевников вовсе порвали уздечки, — темнота поглотила их всех.
В очерченном мраком круге, который теперь был виден необычайно точно, остались одни люди.
— Какого демона... — было самое мягкое из раздавшихся вокруг ругательств.
Кто-то из кочевников кинулся было вдогонку... Тут меня оглушило. Высокий, на одной ноте, мощный звук, лившийся, казалось, из самой подкорки, или это было что-то другое... меня сдавило со всех сторон... Земля потерялась, и я упал.
С каждым мигом становилось все больнее, меня растягивало и сдавливало одновременно, уже переставая понимать, что происходит, я постарался сосредоточиться на хотя бы одном реальном ощущении, не связанном с болью. Рука сильнее сжала рукоять меча. Вопреки моим планам, боль стала только сильнее, но зато теперь я, по крайней мере, знал, что у меня болит. Наконец-то я смог сделать глубокий вдох!
Отпустило. Сумев открыть глаза, я сразу почувствовал на лице что-то липкое. Кровь? Нос, уши и левый глаз ничего не видит, а правый как будто заплыл. Я моргнул — отдалось болью, еще раз — то же самое. После четвертой попытки правый глаз видел почти нормально. Несколько мгновений я набирался сил. Потом резко вскочил. Секунду я отчаянно цеплялся за воздух и все-таки устоял.
Все вокруг лежали без малейших признаков жизни. Я бросился к Мику, но... ВДОХ... Я поднял голову: предо мной стояло нечто. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это не человек.
Два с половиной метра роста, длинные и серые тонкие пальцы без суставов и откинутый на спину капюшон черного безразмерного балахона. Лицо — нечеловеческое. Такого же мерзкого серого цвета, как и пальцы, но с мелкими темными пятнами, безгубый рот с черными острыми зубами, редкие белые волосы на макушке вытянутой кверху головы и глаза — белесые, без зрачков и пустые.
Я чуть было не поверил, если не в Мааса, то в Леда точно. Так мог бы выглядеть один из ахаллов.
ВДОХ. Я обернулся вокруг: слева и справа было еще по одному такому же. Высокие фигуры с расставленными в стороны руками, как будто пытающимися объять что-то... и я в самом центре. Странно так думать, но страха не было. Он был сначала, но... совершенно неожиданно сменился другим чувством. Глубоко замерло в груди, и вместо ужаса — чувство наполненного ненавистью и силой злорадства.
Мгновенно, зажил левый глаз.
— Кхххтоооооо кхтыыыы?.. — прошипело на высокой ноте существо. То, что стояло впереди меня.
— Кай...
— Кхоткхххдааайххх!
— Что?..
— Кхххсаааахмкхххууу... — Алису, насколько понял я.
— Нет.
— Кхххсхххдооокхххнееешшххх!!!
— Ты раньше!
Я и не думал, что могу двигаться столь быстро. Чудовище было в двенадцати метрах от меня, но спустя десятую долю секунды я уже был рядом. Согнувшись почти до самой земли, я выстрелил как пружина. Проткнув балахон в области груди, острие показалось наружу на дюйм ниже затылка. Увернувшись от неожиданно резкого взмаха лапой, я мгновенно отпрянул от него на десяток метров, не забыв по пути прихватить саблю одного из кочевников.
Чудовище и не думало подыхать: вместо этого оно взялось рукой за торчащее из груди острие — и одним мощным движением сломало меч пополам. После чего, не медля ни мгновения, ринулось в мою сторону, по пути раскидывая в стороны бесчувственные тела кочевников. Двое других монстров тоже двигались ко мне.
Стараясь не дать им воспользоваться численным преимуществом, я кинулся влево, что было силы обрушивая саблю на горло существа, и... перерубив две трети, сабля застряла в шее. В руке вспыхнула резкая боль, — как она только не разлетелась на мелкие кусочки? Вспыхнула и тут же пропала: спустя мгновение рука была здорова.
Теперь опасность угрожала сразу с двух сторон. В самый последний момент, чуть не сломавшись надвое, я успел отшатнуться в сторону. Пара корявых рук ринулась навстречу друг другу. Не задев меня, чудища проткнули друг друга. Больше не обращая на них внимания, я снова скользнул в сторону, мимо пронеслось третье существо. В полуметре от меня просвистела чья-то голова — двигаясь, эта тварь размахивала длиннющими лапами, доставая почти до земли.
Бросив короткий взгляд в ту сторону, где находились Мик и Алиса — тварь прошла всего парой метров правее, — я ринулся туда, где отблеском огня лежащего на земле факела сверкнула сталь графского клинка. Схватив меч, я мгновенно обернулся, и вовремя: тварь уже двигалась в мою сторону. Надеясь, что этот меч выдержит, я перехватил полуторник двумя руками и, ринувшись противнику навстречу, в прыжке нанес сильнейший из своих ударов.
Я пролетел мимо чудовища. С трудов справившись с собственной скоростью, я остановился. Меч не заметил преграды. Обернувшись назад, я увидел, как на землю по отдельности падают исполинские тело и голова. Еще одно резкое движение, и я оказался рядом с двумя другими монстрами. Спустя несколько долгих мгновений, — кровь стучала в ушах — я понял: они уже мертвы...
Став невыразимо тяжелым, меч выпал из рук. Сделав пять-шесть пьяных пятящихся шагов, я повалился на землю.
Несколько минут я не мог пошевелиться. Возможность двигаться вернулась неожиданно, и вместе с ней вернулась боль. Все тело свело судорогой — настолько острыми были ощущения. Несколько раз глубоко вдохнув, я кое-как утвердился на земле. Не стоя, но хотя бы на четвереньках. Так я и пополз вперед, туда, где, по моим подсчетам, должен был лежать Мик. Путь оказался долгим и до тошноты противным: приходилось отодвигать от себя части человеческих тел тех, кого успели развалить твари. Алису с Миком эта участь миновала. И меня.
Я, наконец, оказался рядом с Миком. Приложив руку к его губам, я ощутил едва заметную щекотку на коже: он был жив, и Алиса тоже. У них даже кровь из носа не пошла. Какое-то время я старался растолкать Мика, но у меня так ничего и не вышло. В бессилии я упал на спину. Небо было чистым, как никогда. Надо срочно отсюда сматываться, — пришла безразличная мысль.
В нос ударил резкий неприятный запах. Разложение? Нет, невозможно так быстро. Откуда ни возьмись — видимо, от страха — у меня нашлись силы подняться на ноги. Закружилась голова, с десяток секунд я думал, что вновь окажусь на земле, но этого все-таки не произошло. Вместо этого меня вырвало. За то недолгое время, что я боролся с собственным желудком, вонь успела усилиться многократно. Первоначальная догадка оказалась верна — пахло действительно от трупов, только не от человеческих.
Твари превратились в одну большую лужу мерзкой сероватой жижи. Ближний к луже ствол дерева мгновенно начал гнить. Ниже первых ветвей коры уже не было. Каждый падающий в жижу лист немедленно в ней растворялся. Я совершенно четко осознал, что здесь больше оставаться нельзя, но ведь есть еще Мик с Алисой, — не было даже мысли, чтобы оставить их...
Где-то невдалеке послышалось лошадиное ржание. Может, я все-таки зря не почитаю Мааса?
— Спасибо, — шепнул я желтому глазу бессмертного. От подарков я отказываться не собирался.
Я пошел в противоположную от разлагающихся тварей сторону — оттуда я слышал ржание. Пришлось поблагодарить Мааса еще раз, потому что прекрасный степной скакун даже и не подумал от меня убегать — только сердито фыркнул, когда я, взяв его за уздечку, оторвал от пожухлой зимней травки.
— Мешок овса с меня, — пообещал я ему. В ответ он посмотрел недоверчиво, но все-таки соизволил пойти за мной.
