— Лайфгарм, — прошептал Ричард.
— Белолесье, — эхом отозвался Артём.
— Это уже было, — растеряно пролепетал Валечка. — Что случилось?
Временной маг почесал затылок:
— Я испугался.
— На нас напали! — вспомнил Ричард.
— Кто? — испуганно спросила Хранительница.
— Не знаю. Я не успел рассмотреть.
— Это была моя мать, — тихо произнёс Артём, — но я не понимаю...
— В Лайфгарме что-то произошло, пока нас не было, — проворчал инмарец, — и мне это не нравится.
— Отойдите от него! — раздался за их спинами грозный голос.
— Мама?!
Артём обернулся, но, увидев разъярённое лицо матери, торопливо придвинулся к друзьям.
— Я сказала: отойдите! — прошипела Марфа, надвигаясь на них. — Керонский выродок мой! Я убью его!
В ответ на её слова Ричард, Артём, Стася и Валечка сплотились вокруг Дмитрия. Руки провидицы крыльями взметнулись вверх.
— Мама! Нет!
— Отойди, Тёма!
— Ни за что! Он спас меня, мама! Убей меня, если тебе нужен он!
Марфа замерла, будто птица, раздумывающая взлетать или не взлетать. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и отступила. Внезапно по телу Димы побежали судороги, и Ричард прижал побратима к себе, но удержать не смог и поспешно опустил его на траву. Пронзительно вскрикнув, Артём упал на колени:
— Не смей! Слышишь, Дима?! Не смей умирать! — Он обернулся к матери, и шоколадные глаза полыхнули бесконечной злобой: — Ты убила его! За что? — Временной маг вскочил и стал надвигаться на мать. С его пальцев сыпались разноцветные искры. — Он спас меня! Он отдал мне свою жизнь! Я бы умер, если б не он! Мы бы все погибли!
Провидица с недоумением и страхом смотрела на сына:
— Я ничего не сделала! Я не успела!
— Ты убила его! — взревел Артём и бросился на мать.
— Арсений! — испуганно заорала Марфа, и рядом с ней появился наблюдатель.
Он схватил сына за шиворот, оттащил от матери и, бросив хмурый взгляд на Стасю, Ричарда и Валечку, суетящихся вокруг Дмитрия, яростно закричал:
— Как ты можешь?! Зачем ты приволок этого выродка в Белолесье?!
— Что ты несёшь?! Он спас нас! Он вылечил меня! Я бы умер, если б не он! А теперь он мёртв! Мама убила его!
— Собаке собачья смерть!
— Заткнись!
Артём с ненавистью взглянул на отца, и тот отшатнулся, увидев в глазах сына свою смерть.
— Я твой отец...
— И что?! Если Дима умрёт, я уничтожу Лайфгарм!
Разжав пальцы, наблюдатель испуганно взглянул на бьющегося в агонии Дмитрия, шагнул к нему, но его остановил меч Ричарда.
— Не подходи! — прорычал принц, уперев клинок в грудь высшего мага. — Не подходи, ибо клянусь, я убью тебя! И магия меня не остановит!
Арсений и Марфа тревожно переглянулись.
— Не понимаю, — растеряно произнесла провидица.
— Нас обманули, — одновременно с ней сказал наблюдатель и взглянул в глаза инмарского принца: — Я видел, как вы вошли в комнату Михаила и пропали. Потом миротворец сказал, что Дима увёл вас, чтобы убить. Прости, но мы поверили... Все высшие маги поверили... Но теперь я вижу, что это не так! Позволь мне помочь Дмитрию!
Немного помедлив, Ричард шагнул в сторону:
— Но учти, если ты сделаешь что-то не так, клянусь, ты — умрёшь!
Арсений кивнул и, склонившись над учеником Олефира, зашептал заклинание. Почти сразу агония прекратилась, и Дима замер.
— Он умер?! — истошно завопила Стася.
— Нет! — рявкнул высший маг и чуть спокойнее добавил: — Но он очень плох. Нужно срочно переправить его в дом и позвать целителя. Тебе придётся нести его на руках, Ричи. Перемещение потушит искру жизни, что ещё теплится в нём.
Ричард убрал меч в ножны и подхватил побратима на руки. Артём, Валечка и Стася окружили их и в скорбном молчании двинулись к дому провидицы. Арсений же приблизился к Марфе и едва слышно шепнул:
— Фёдор ошибся. Они сумели сплотиться. Хотел бы я знать, где они были и что пережили...
— Я тоже, — кивнула провидица, не сводя потерянных глаз с сына...
Ричард внёс Дмитрия в дом, уложил на диван в холле и встал в изголовье, держа меч наготове.
— Мы не враги, — покачал головой высший маг, но принц лишь крепче стиснул рукоять меча, всем своим видом показывая, что до последнего будет верен братской клятве.
— Витус! — крикнула Марфа, и в дверном проёме возник пожилой гном в просторном чёрном балахоне с множеством карманов. Он с интересом обвёл глазами присутствующих, остановил взгляд на Дмитрии и бесстрастно поинтересовался:
— Предлагаешь вылечить его, Сеня? А жалеть не будешь? Смотри, он почти не дышит. Лёгкое движение пальцами, и...
Гном широко улыбнулся наблюдателю, и Валечка взорвался:
— Вы что, рехнулись? Вампиры нас чуть не убили, и вы туда же?! Я — против! Не буду умирать на голодный желудок и трезвую голову! Несите чарку! И бутерброд! Выпьем, а уж потом будем стреляться! И вообще, что за мания — изводить путешественников! — ляпнул он и нервно расхохотался.
Через секунду ему вторили Стася, Артём и Ричард. Они хохотали над полумёртвым Димой и не могли остановиться. Выглядело это страшно и дико.
— Что ж, смех лучшее лекарство, — невозмутимо заметил Витус, похлопал Валечку по плечу и, подойдя к дивану, склонился над Дмитрием: — Увы, мои зелья здесь не помогут.
"Придумай что-нибудь!" — раздался в его голове сердитый голос Фёдора.
"А может, ты сам?"
"Вылечи его! Он должен убить Олефира!"
"Как скажешь, экспериментатор", — пожал плечами Витус и скомандовал:
— Арсений, Марфа, идите сюда! Нужно вдохнуть в него жизнь.
Высшие маги согласно кивнули, а гном отодвинул Артёма в сторону и поманил к себе Стасю:
— Нам понадобится твоя помощь, Хранительница.
Он расставил магов по углам дивана и зашептал заклинание. Сначала Стася ничего не чувствовала, разве что лёгкий дискомфорт мерцал на краю сознания, как вдруг по телу прокатилась обжигающая волна боли, и, вскрикнув, женщина начала оседать на пол.
— Достаточно! — Витус подхватил Станиславу под руки, усадил на край дивана и вновь склонился над Дмитрием. Тёмные круги вокруг глаз потускнели, на щеках проступили бледно-розовые пятна. Гном удовлетворённо улыбнулся: — Теперь он будет спать. Не будите его.
— А дальше? — требовательно спросил Артём. — Он был сильным магом и...
— И будет им! — резко перебил его Витус. — Проснется и сам восстановит силы.
Целитель коротко поклонился, шагнул к дверям и пропал.
— Это я виноват.
Временной маг шмыгнул носом, плюхнулся на колени рядом с диваном и вцепился в Димину руки.
— Не ты, а Олефир! Это он ранил тебя! — раздражённо заметил Валечка и потребовал: — Дайте нам, наконец, выпить и поесть!
— То есть как? — насторожился Арсений.
— Что как?
— Кто ранил Артёма?
— Меня ранил Олефир. Он явился к Михаилу, чтобы забрать Диму в Керон, я попытался уйти по Времени, но Олефир запустил в меня молнию, и мы попали в Безвременье. Потом я помню только скачку и серебряное облако, окутывающее меня. И слова: "Держись, я рядом". Я чувствовал, как в меня вливается сила, а Дима слабеет.
Временной маг всхлипнул, и по его щекам покатились крупные частые слёзы. Боль в глазах сына острой иглой кольнула сердце провидицы, и она опустила голову. Зато Арсения слёзы сына от расспросов не удержали.
— Дима поддерживал тебя три месяца?
— Три месяца? — опешил Артём.
— Вас не было три месяца и десять дней. На Совете миротворец заявил, что Дмитрий, выполняя приказ хозяина, утащил вас в другой мир, чтобы убить. Олефир промолчал. И я поверил Михаилу! Все поверили! Да и Марфа не видела вас в будущем.
— Миротворец сам вызвал Олефира, чтобы тот забрал Диму, — сухо произнёс Ричард. — Он сказал, что для Лайфгарма будет лучше, если Смерть останется в Кероне, во власти своего хозяина.
— Простите нас, — поклонился наблюдатель. — Мы не должны были...
— Ладно, давайте наконец выпьем за то, что всё хорошо, что хорошо кончается! — встрял Валечка. — Представь себе, Арсений, в этой чёртовой жути даже поганок не было! Мы голодали! А вилины пили только кровь! Никакого разнообразия!
Высший маг с ужасом посмотрел на Солнечного Друга:
— Они пили кровь?
— Ну да! Расфуфыренные, как куклы, говорят так, будто хотят в горло впиться, — темпераментно рассказывал землянин, — и всё время облизываются! Уроды!
— Вижу, тебе не пришлось по душе общение с вилинами.
— Общение? Они не умеют общаться! Они охотники! А нас сделали дичью! Видел бы ты, как Ричард крошил их слуг! Ведь вместо гончих вилины использовали людей!
— Хватит! — вскрикнула Марфа. — Не надо подробностей! Ты хотел выпить, Солнечный Дружок, идём, я налью тебе вина.
— Добрая женщина! Ты спасаешь мне жизнь! — Валечка простёр к ней руки. — Меня пытались уморить голодом, но у них кишка тонка! Справедливость восторжествовала!
— Я накрою стол на веранде. Вам всем не мешает подкрепиться, — быстро сказала провидица, подхватила землянина под руку и повела за собой.
Арсений же с состраданием посмотрел на сына. Он хотел что-то сказать, но Артём протестующе замотал головой:
— Не надо, папа, всё уже позади. Мы живы, а это главное!
Дмитрий спал третьи сутки, и его друзья уже начали беспокоиться, не обманул ли их Витус. Однако в полдень третьего дня, маг неожиданно вскрикнул, открыл глаза и сел. Стася, в этот момент дежурившая у постели возлюбленного, вскочила с кресла и схватила его за руку:
— Дима!
Но маг оттолкнул Хранительницу, откинулся на подушки и закрыл глаза. Сначала он лежал неподвижно и, казалось, вглядывался куда-то вдаль, хотя глаза его оставались закрытыми. Сухие, потрескавшиеся губы что-то шептали, но Стася не могла разобрать ни слова. Прошёл час, и Дмитрия пробил озноб. Хранительница решила, что ему холодно, попыталась укутать одеялом, но маг вновь оттолкнул её, скинул одеяло на пол и сел. Глаза его по-прежнему были закрыты, на лбу блестели капельки пота. Диму трясло, но его голос звучал громко и внятно:
— Хозяин?
"Возвращайся домой, Дима. Хватит дурить! Ты едва не погиб".
— Я не вернусь в Керон!
— Успокойся, мы в Белолесье. Тебе ничего не угрожает, — мягко сказала Стася и погладила возлюбленного по щеке.
"Возвращайся, и я не трону Хранительницу. Она будет твоей".
— А остальные?
"Пусть это тебя не волнует! Солнечный Друг отправится на Землю, Ричард — в Инмар, Артём — в УЛИТ".
— Но я не хочу расставаться с ними! — воскликнул Дмитрий, и тут Стася сообразила, что он не бредит, а разговаривает с Олефиром.
— Не говори с ним! Не надо!
Но маг не слышал её.
"Не артачься! Я люблю тебя, как сына, и не хочу, чтобы ты погиб! Твои приятели недостойны тебя! Ты — Смерть, а они заурядные люди!"
— А Тёма? Он временной маг! Он пропадёт без меня!
"Тогда забирай его в Керон и дело с концом!"
— И что с ним будет?
"Станет моим учеником".
— Нет! Я не позволю сделать Артёма Смертью! Его магия чистая и светлая! Она ласкает взгляд и греет душу! Он рождён, чтобы нести людям радость!
"Идиот! Твой любимый Тёмочка — временной маг! Разрушитель Судеб и Миров! Он такой же, как ты! Ему просто не позволили это понять!"
— Неправда! Я больше не верю Вам! Вы сказали, что Стася хочет уйти от меня, и это была ложь! Что Вам стоит оболгать Тёму, чтобы вернуть оружие, которое Вы потеряли?! Я не вернусь к Вам! Я останусь с Тёмой! И с друзьями!
"Ещё скажи, что убьёшь меня, на радость высшим магам! — зло рассмеялся Олефир. — В общем, так: либо ты сейчас же возвращаешься домой, либо твои друзья — покойники! И первой будет Хранительница!"
— Вы не посмеете...
Стася увидела, как из-под сомкнутых век возлюбленного пробиваются белые лучики, и хотела заорать: "Помогите!", но из горла вырвался лишь прерывистый хрип.
— Я не вернусь в Керон!
"Вернёшься! Жаль, что не по-хорошему. До скорой встречи, сынок!"
Олефир усмехнулся, и голову Димы пронзила адская боль.
— Нет... Не надо... — прохрипел он, рухнул на подушки и потерял сознание.
Стася, беззвучно рыдая, упала на грудь возлюбленного, но тот уже спал, словно ничего не случилось. Дрожащей рукой она погладила Диму по волосам и встала — неумолимая сила тянула её прочь из дома. Хранительница медленно пересекла комнату, вышла в коридор и на цыпочках двинулась к выходу.
Украдкой покинув дом провидицы, Станислава брела по Белолесью, не замечая его красот: "Что со мной? Я не хочу уходить от него! Папа, помоги!.."
Дима издал пронзительный крик и заметался на кровати, порываясь встать.
— Пустите меня! — кричал он и рвался так, что Ричарду и Артёму, примчавшимся на крик друга, пришлось навалиться на него, чтобы удержать в постели.
А Стася, будто во сне, шла по волшебному лесу, и сердце её, предчувствуя беду, трепетало, как пойманная в силки птица.
— Дочка, — прозвучало совсем рядом.
Станислава обернулась и, не раздумывая, бросилась в объятья отцу. Фёдор прижал к себе дочь, поцеловал её в щёку и ласково прошептал:
— Я вернулся, милая. Я помогу тебе.
И, чувствуя несказанное облегчение, Хранительница разрыдалась у него на груди.
Дмитрий на секунду затих, а потом изогнулся дугой, словно ему в спину вонзили нож, и простонал:
— Оставь её... Пожалуйста...
— Что с ним? — испуганно спросил Артём.
— Бредит, похоже, — ответил Ричард и крепче ухватил побратима за руки.
Стася плакала от счастья: отец услышал её и пришёл.
— Ты столько страдала, дочка. Я виноват перед тобой, но мы снова вместе, и всё будет по-прежнему, — тихо говорил Фёдор, осторожно снимая с её шеи Ключ.
— Я люблю тебя, папа...
Дмитрий оттолкнул друзей и пронзительно закричал:
— Не отдавай ему Ключ!
Хранительница услышала его и вздрогнула, но было поздно — Ключ опустился в карман Фёдора.
— Пойдём, девочка моя, я расскажу тебе, как помочь Диме.
— Да, папа.
Стася покорно склонила голову на плечо отцу, и они исчезли.
— Нет! Стася! Нет! — срывающимся голосом крикнул маг и очнулся. Он сел, усталыми, обречёнными глазами посмотрел на друзей и прошептал: — Он забрал её.
— Кто? — опешил Артём.
— Олефир, — хрипло ответил Дима, поднявшись с кровати. — Мне надо идти!
Он сделал шаг, покачнулся и рухнул на пол, как подрубленное дерево.
Глава 19.
Иллюзии.
На душе было легко и спокойно, ощущение беспричинной радости и неимоверного счастья теснило грудь. Улыбнувшись, Стася открыла глаза и растерянно уставилась на изысканный кружевной балдахин, расшитый сказочными жар-птицами.
— Доброе утро, принцесса, — донёсся сбоку приветливый голос, и Хранительница рывком села в постели, с удивлением разглядывая незнакомую, богато обставленную комнату, полную народа. У её роскошного ложа, почтительно склонив головы, стояли девушки в тёмных платьях и белых накрахмаленных передниках. В руках они держали тонкую шёлковую рубашку, красивое бледно-зелёное платье, изящные атласные туфельки и тонкие, как паутина, чулки. Возле стены в полупоклоне застыли горничные с кувшинами и полотенцами. А около дверей присели в реверансе четыре пышно одетые пожилые дамы.
