Забавы ради, Фёдор немного понаблюдал за молодожёнами и переместился в кабинет. Предвкушая очередное развлечение, император удобно устроился за столом и сотворил себе бокал вина. "Только попробуй, не явись, сынуля, тогда ты у меня попляшешь! Я твой распрекрасный Годар..."
Маг не успел решить судьбу ненавистной провинции — перед его столом появился Дмитрий.
— Доброе утро, — ровным тоном произнёс наместник и, не дожидаясь ответного приветствия, начал: — За минувшие сутки в Годаре не произошло никаких заслуживающих внимания событий. Однако некоторые моменты...
— Стоп-стоп-стоп! — Фёдор замахал рукой. — Почему ты всегда такой официальный, Дима? Разве мы не одна семья? Давай-ка, немного разрядим обстановку! Присаживайся, сынок, в ногах правды нет!
Голос императора сочился ядовитым мёдом, но Дмитрий не стал противиться и послушно опустился на стул. Экспериментатор удовлетворённо хмыкнул, сотворил бокал вина и протянул его наместнику.
— Выпей, сынок, за здоровье молодых! Стася и Ричи просто созданы друг для друга. Моя девочка прямо-таки расцвела, когда рядом с ней появился Ричард. Если б ты знал, с какой нежностью и обожанием Стасенька взирает на него! Да и Ричи глаз с жены не сводит — влюблён, как мальчишка. Я даже немного завидую ему...
Император мечтательно вздохнул, возрождая в памяти свои встречи с юной, прекрасной Алинор. Он намеренно не закрывал сознание, и Дима стал вынужденным зрителем его любовных воспоминаний. Аромат любви Керонского сада... Алинор, стройная и свежая, как молодая берёзка в весеннем лесу... Мать и дочь были похожи, словно капли росы... Во рту пересохло, к горлу подступил комок... "Стася... Моя Стася..." — мысленно простонал Дмитрий, глотнул вина и безжизненным голосом произнёс:
— Я перестроил Керонский замок и парк...
— Это была прекрасная идея, сынок! — Фёдор закрыл сознание, допил вино, и его взгляд вновь затуманился. — Вижу, словно наяву, как по цветным дорожкам топают маленькие ножки моих внуков. Думаю, они будут частыми гостями любимого дядюшки. Девочки — копии мамочки, а мальчишки — маленькие Ричарды... Представляю, как эти шустрые проказники бегают среди фонтанчиков, собирают цветы на лужайках, и девчонки, вместе с мамочкой, плетут венки. Идиллия!
В ожидании ответа император посмотрел на бледного, как полотно, сына, и тот механическим голосом сообщил:
— На материковых территориях Годара расплодилась чёрная мышь-сладкоежка. Тридцать процентов молодых посевов было уничтожено. Проведённое расследование показало: внезапный приплод мыши обусловлен необдуманными экспериментами группы природных магов. Лидер группы казнён, а его сообщники направлены на борьбу с вредителем. На данный момент численность мыши-сладкоежки снижена до нормы, посевы восстановлены.
— Стасенька будет рада получить в подарок от любимого брата манто из чёрной мыши. Их мех весьма труден для обработки, но, насколько мне известно, годарским скорнякам нет равных в выделке мышиных шкурок. Представляю, как моя девочка обрадуется! Ричи обожает чёрный цвет, а Стасенька старается одеваться так, чтобы всегда радовать глаза любимого мужа. Их трепетные, нежные отношения бальзамом льются на мою душу. — Император томно вздохнул и вновь наполнил бокал вином. — А ты что не пьёшь, сынок? Неужели счастливый брак родной сестры не веселит твоё сердце?!
По губам Фёдора скользнула ехидная улыбка — Дима держался изо всех сил, но глухое, безысходное отчаяние выплёскивалось из него, точно вода из переполненной бочки.
— Обильное цветение высокогорного винограда обещает небывалый урожай, — убитым голосом сообщил он. — По оценкам экспертов производство вина в этом году возрастёт в полтора раза, а...
— Замечательно! Осенью я планирую женить тебя на Веренике. Нужно же узаконить ваши отношения в этом времени! Так что на свадебном пиру мы вдоволь напьёмся сладкого, игристого вина, такого же весёлого и живого, как твоя Ника! И я лично прослежу, чтобы на этот раз твоя женитьба не оставалась фикцией!
Дмитрий поднял на отца бледные голубые глаза:
— Вереника ещё ребёнок...
— Ерунда! Наложницы, любезно подаренные мне Тёмой, рассказали, что в Камии не особо обращают внимания на возраст девушки. Ника вполне готова к браку, и тянуть не имеет смысла! Я бы взял её себе, но ради тебя...
— Хватит! — Дима вскочил, сверкая холодными, как снег, глазами. — Хватит издеваться! Доклад закончен!
Маг швырнул на стол папку и исчез, а император громогласно расхохотался.
— То ли ещё будет, сынок!
Дима с размаха упал на кровать в покоях Маруси и уткнулся лицом в подушку. Тонкая наволочка ещё хранила запах любовницы. "Ну, зачем я отослал её?" — нервно комкая шёлковую простыню, думал маг. — Пусть бы жила в Кероне! До сих пор никто не узнал о ней. И дальше бы не узнали!.."
— И я о том же! — Артём присел на кровать, в его ухоженных пальцах дымилась длинная коричневая сигарета. — Прикажешь вернуть её, хозяин? Я мигом!
— Нет... — простонал Дима и перевернулся на спину. — Не надо, Тёма. Я отпустил её на свободу, и не хочу снова заключать в клетку. Она ведь жила в Кероне на положении узницы. А на Земле Маша обзаведётся друзьями, любовником... — Маг сморщил нос. — Короче, я должен забыть её.
— Ну-ну...
Артём испепелил сигарету и скрестил руки на груди, выжидающе глядя на друга.
— И Стасю тоже, — добавил Дмитрий. — Ей хорошо с Ричардом. Пусть живут. Детишки пойдут, девочки, мальчики...
— Точно-точно, хозяин! Особенно интересно про мальчишек. Пара-тройка запретных сыновей Хранительницы, и Лайфгарму конец. Я знал, что ты неспроста отдал Стасю Ричарду! У тебя были далеко идущие планы на этот брак, хозяин. Гениальные планы! Мне, простому камийскому чародею, не понять... — Артём сплюнул и зло добавил: — Магистр в гробу перевернулся, слушая тебя, Дима. Знаешь, что он сказал бы?
Дмитрий утвердительно кивнул и с досадой закусил губу, поскольку его кивок не удовлетворил Артёма. Глаза временного мага вспыхнули льдом, а голос зазвучал твёрдо и повелительно:
— Тряпка! Сопливый щенок! Трус! Твои проблемы — яйца выеденного не стоят! Ты самый сильный маг в Лайфгарме! И у тебя есть я! Ты должен быть повелителем мира, а не служить какой-то вшивой Легенде! Убей Фёдора! Всё лучшее должно принадлежать тебе! Нравится Маруся — бери! И Хранительницу — тоже! Женись на обеих, а соответствующий закончик я тебе в секунду состряпаю! Сделай это, Дима, и магистр будет гордиться тобой!
— Но мир убьёт Стасю...
— Значит, туда ей и дорога! — рявкнул Смерть и осёкся. Серебряные глаза потемнели, голос задрожал. — Прости... — заскулил временной маг, бухнулся на колени и сквозь слёзы забормотал: — Прости, хозяин... Я больше не буду...
Артём уткнулся лицом в край кровати. Плечи его дрожали, из горла вырывались непонятные булькающие звуки, хрип...
— Тёма! — Дмитрий валиком скатился с постели, поднял друга с колен и прижал к себе. — Не надо, Тёма! Ты ни в чём не виноват! Пожалуйста, успокойся! Хочешь я...
— Я хочу, чтобы ты перестал хандрить... Пусть ты не будешь повелителем Лайфгарма, но зачем же хоронить себя в четырёх стенах? Давай устроим вечеринку, — причитал Артём, шмыгая носом. — В карты поиграем, я наложниц притащу...
Дима усадил друга на кровать, сел рядом и тихо заговорил:
— У меня нет никого ближе тебя, Тёма. Твоя жизнь мне дороже жизней всех лайфгармцев. Прекрати думать о новом повороте Времени! Пусть всё идёт, как идёт! Потому что, коснувшись Времени, ты можешь умереть, а этой потери, я уж точно не переживу. — Маг замолчал, ласково погладил друга по растрёпанным пшеничным волосам и заглянул в мокрые шоколадные глаза. — Потерпи немного, Тёма. Я разберусь, обязательно разберусь: и с Фёдором, и с миром, и с женитьбой. — Артём судорожно всхлипнул, и Дима с жаром продолжил: — Если тебе хочется, я стану повелителем Лайфгарма! Только не плачь, прошу тебя! — Маг сотворил белый носовой платок и бережно вытер слёзы друга: — В конце концов, кому, как не запретному сыну Хранительницы, править Лайфгармом? Тем более, такое уже было, а история, как говорят, развивается по спирали... Мне нужно успокоиться, всё обдумать...
— Думай, — неожиданно резко произнёс временной маг. — Только не долго. Иначе, я сам завоюю Лайфгарм и положу его к твоим ногам, хозяин.
Артём отобрал у друга платок, шумно высморкался и исчез.
— А он ведь может, — пробормотал Дмитрий, перенёсся в свои покои и подошёл к окну.
Апельсиновое солнце стояло в зените, щедро даря миру тепло. И ему, похоже, было наплевать, кто будет править Лайфгармом: запретный сын Хранительницы или маг-экспериментатор. Оранжевый раскалённый шар просто делал свою работу и беспокоился лишь о том, чтобы её не лишиться.
Глава 7.
Чужая жизнь и первая охота.
Пузырьки жались к хрустальным стенкам, словно пытаясь вырваться на свободу, и Маруся подумала: "Совсем, как я. Только... — Девушка шевельнула бокал, пузырьки выпрыгнули на поверхность и лопнули. — Что будет со мной, когда я узнаю правду?"
Вот уже несколько дней хозяйка успешного туристического агентства "Путешествуем по миру" чувствовала себя, что называется, не в своей тарелке, а, точнее, не в своей шкуре. Марусе казалось, что она по ошибке заняла чужое место и живёт чужой жизнью. "Каким образом у меня появилась собственная фирма и роскошный особняк?" — спрашивала себя девушка, но ответа не находила. Память упорно отказывалась предоставить хозяйке нужную информацию, а если Маруся упорствовала, заставляя себя вспоминать, у неё начиналась дикая головная боль. Так и сейчас, задумавшись о своём туманном прошлом, и не менее туманном будущем, девушка ощутила надвигающийся приступ мигрени. "Ой, не надо!" — мысленно воскликнула она, сосредоточилась и, как выяснилось, вовремя.
— ... sont prêts à signer le contrat à long terme (готовы подписать долгосрочный контракт), — донёсся до слуха приятный, чуть рокочущий голос.
Хозяйка компании "Путешествуем по миру" обворожительно улыбнулась собеседнику, чуть заметно кивнула, и импозантный мужчина с лёгкой проседью в чёрных, как смоль, волосах с воодушевлением продолжил:
— Et moi, en dépit du bon sens, on vous voulait communiquer sur cela non dans l'atmosphère ennuyeuse officielle, mais ici, par le restaurant confortable et calme. Parce que vous êtes charmants, Maria! (И мне, вопреки здравому смыслу, хотелось сообщить Вам об этом не в скучной официальной атмосфере, а здесь, в уютном и тихом ресторанчике. Потому что Вы обворожительны, Мария!)
Блеск светло-зелёных глаз будущего партнёра напомнил Марусе взгляд охотящегося за воробьями кота, и она едва не рассмеялась — очередная деловая встреча превращалась в любовное свидание.
— Merci pour la confiance, Philippe. J'espère, la coopération de nos compagnies sera féconde et profitable (Спасибо за доверие, Филипп. Надеюсь, сотрудничество наших компаний будет плодотворным и прибыльным). — Маруся подняла бокал. — Pour le succès! (За успех!)
— Sur, oui! (О, да!) — восторженно отозвался партнёр, выпил вино и махнул рукой. — Du champagne! Le meilleur! (Шампанского! Лучшего!)
Молодой, элегантный официант поклонился и бросился было выполнять заказ, но Филипп остановил его, поманил к себе и что-то зашептал на ухо.
— Sera exécuté, monsieur! (Будет исполнено, месье!) — понимающе кивнул официант и умчался, успев, однако, бросить на Марусю восхищённо-удивлённый взгляд.
"Н-да... От этого, пожалуй, будет не просто отделаться!" — подумала про себя девушка, продолжая обворожительно улыбаться не в меру разгорячившемуся партнёру.
Немолодой солидный мужчина с юношеским пылом сыпал комплиментами в её адрес, а уж смотрел так, что у любой другой женщины сердце непременно растаяло бы. Но не у Маруси. И это было странно: до недавнего времени её тоже радовали и восхищённые мужские взгляды, и комплименты, а теперь хвалебные слова как будто бы исчезали в зияющей пустоте. Девушка опустила взгляд в бокал с шампанским, представляя, как некто в чёрном вырезает ей сердце и аккуратно помещает в банку с формалином, чтобы сохранить в качестве экспоната своей коллекции. Живое воображение тут же дорисовало огромную холодную комнату со множеством стеллажей, на которых громоздились литровые банки с сердцами... Бр-р. По лицу Маруси скользнула тень недовольства, и Филипп отреагировал мгновенно.
— Ce n'est pas cela, Maria? (Что-то не так, Мария?)
— Est absent-est absent ... Ici un peu froidement, il ne vous semble pas? (Нет-нет... Здесь немного прохладно, Вам не кажется?) — Плавным движение девушка накинула на обнажённые плечи невесомое серебристо-белое манто и, мило улыбнувшись, подняла бокал. — Nous boirons? (Выпьем?)
— Pour vous, en lavant l'associée charmante! (За Вас, моя обворожительная компаньонка!)
Маруся сделала несколько глотков вина, обдумывая вежливый и тактичный способ расстановки точек над "i", но тут возле столика, как по волшебству, возник официант с небольшим серебряным подносом, на котором стояла тонкая ваза с дивной орхидеей. Нежные восковые лепестки пламенели оранжево-алыми прожилками, и, казалось, что на ветке горят маленькие живые огни... Девушка заворожено смотрела на чудесный цветок, и вдруг из глубин памяти, как пузырёк воздуха со дна бокала, стремительно вспорхнуло воспоминание. Предвкушая сладостный миг раскрытия тайны, Маруся замерла, но бархатный голос Филиппа, вмиг ставший неприятным и резким, пророкотал: "Acceptez cette image de mien негасимой de l'amour de vous, Maria! (Примите этот образ моей негасимой любви к Вам, Мария!)", и пузырёк-воспоминание лопнул, не достигнув поверхности. Лицо девушки побледнело, глаза стали отрешёнными и больными, а изящные пальцы сжали бокал так, словно хотели раздавить.
— Merci, Philippe, (Спасибо, Филипп), — едва шевеля губами, произнесла Маруся, аккуратно поставила бокал на стол и замерла, глядя прямо перед собой.
— Il vous est mauvais? (Вам плохо?) — забеспокоился незадачливый поклонник. — Appeler le médecin? (Позвать врача?)
— Oui. Non (Да. Нет). — Голос девушки был тих и бесцветен, губы дрожали. — Philipppe me faut à la maison (Мне нужно домой, Филипп).
— Certes-certes (Конечно-конечно).
Филипп выскочил из-за стола, метнулся к девушке, помог ей подняться и, бережно поддерживая под локоток, повёл к выходу. Свежий ночной воздух немного взбодрил Марусю. Она глубоко вздохнула, слабо улыбнулась французу и тихо произнесла:
— Pardonnez qu'a abîmé à vous le soir... (Простите, что испортила Вам вечер...)
— À une belle femme il faut être énigmatique (Красивой женщине положено быть загадочной), — галантно отозвался её кавалер и с любовью заглянул в серые больные глаза: — Mais, probablement, demain ...(Но, возможно, завтра...)
— Probablement (Возможно), — эхом отозвалась Маруся и облегчённо выдохнула: её верный секретарь и шофёр Костик заметил хозяйку, и к дверям ресторана подкатил белый "Лексус".
Филипп проводил девушку до машины, нежно коснулся губами её руки и прошептал:
