— Нет! — вскричала Хранительница, по привычке хватаясь за мёртвый Ключ. — Нет! Я не могла вести себя так... по-скотски! Дима! Прости!
— Он не слышит, — спокойно проговорила Стилла. — Твой брат великий маг, но в Вилине другие законы.
— Чужая магия здесь бессильна, — ехидно уточнил Морин.
— Дима самый сильный в Лайфгарме — Вилин ему нипочём! — Стася с ненавистью посмотрела на вампиров. — Прошлый раз он вырвался! И в этот сумеет! Он придёт за мной, и от вашей клоаки камня на камне не останется!
— Мы учли старые ошибки, милая. Твоему миру придётся довольствоваться Фёдором. Диму мы убьём. И всех его спутников тоже. Корин! Давай сюда пленника!
Только сейчас до Станиславы стал доходить смысл затеянного вилинами разговора.
— Дима пришёл за мной. — Женщина вцепилась в подлокотники кресла, едва сдерживая рвущиеся из глаз слёзы. — Он по-прежнему любит меня...
— Конечно, милая, — кивнула Стилла. — Мы не звери. Мы позволим вам встретиться перед смертью. Лишить возлюбленных прощального поцелуя — жестоко, а мы любим вас...
— За-а-аткнись! — взревела Стася, вскочила с кресла и понеслась к выходу из комнаты.
Она не добежала: дверь отворилась, и на пороге возник Валентин в чёрном балахоне, расшитом золотыми солнышками. Балахон бы порван, заляпан серой грязью и кровью. Станислава споткнулась, замерла, а потом закрыла лицо руками и расплакалась.
— Стасенька! — Валя обнял бывшую жену, погладил по голове и зашептал в ухо: — Держись, Стася! Дима уже рядом! Он любит тебя и обязательно спасёт! Ты же видела, как он владеет мечом! К тому же с ним Ричард!
— А Тёма? Он тоже здесь?
— Конечно! Временной маг ни за что не оставит друга! Он привёл нас в Вилин и... — Валентин замолчал, облизнул губы и скорбно добавил: — Артёма ранили в первом бою... Одна лёгкая рана, но... Тёма умирает...
— Довольно! — Морин подошел к бывшим супругам, грубо схватил Солнечного Друга за руку, развернул к себе и певуче заговорил: — Ты в Вилине, лучшем из миров. Мы любим тебя и никогда не отпустим. Ты навеки останешься в нашем прекрасном мире...
Землянин сник, покорно внимая вилину, но уже на второй фразе поднял голову, и Стася застонала — в глазах бывшего мужа появилось точь-в-точь такое же выражение, как у Вереники. Стася повернулась к двери спиной, на ватных, непослушных ногах добрела до кресла, рухнула в него и беззвучно зарыдала.
Скользнув по Хранительнице оценивающим взглядом, Стилла довольно улыбнулась, подошла к Солнечному Другу, и в её руке блеснул кинжал.
— Давай съедим его, Морин!
— Почему бы нет?
Вилин покосился на замершую от ужаса пленницу, взял кинжал и с размаху воткнул его в шею жертве.
— Нет!
Стася простёрла руки к бывшему мужу, а тот покачнулся и стал медленно оседать на пол.
— В столовую! — скомандовала Стилла, и, подхватив умирающего землянина, вилины исчезли.
Хранительница в изнеможении уронила руки и сквозь слёзы посмотрела на красный ковёр, где темнели следы от грязных сапог — всё, что осталось от бедного Валечки.
— Почему он? На его месте должна быть я... Я заслужилась смерть!..
Маленький отряд с боем продвигался по Вилину — хозяева мира посылали навстречу пришельцам новые и новые орды серых рабов. Безликие людишки гибли десятками, и отряд шёл по миру, отмечая путь изувеченными телами и лужами крови. Друзья не знали, сколько прошло времени: не было ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны. Только серые, унылые сумерки, и почти не прекращающийся бой, больше похожий на кровавую баню. Слуги вилинов не носили оружия, но стоило подпустить их поближе, и скрюченные пальцы пытались разорвать врага, располосовать острыми, как лезвия, ногтями.
Валя привык убивать и успокоился, зато Тёма всё больше и больше заводился: стоять в стороне, когда кругом льётся кровь, было невыносимо, и Дима с ужасом осознавал, что вынужденное бездействие неумолимо погружает друга в пучину безумия. В краткие минуты отдыха, когда Валентин, Ричард и Маруся валились с ног и засыпали, Дмитрий садился рядом с временным магом и слушал бесконечные истории о любимом магистре и жестоких развлечениях принца Камии — это было единственное, чем маг мог помочь другу. Да и спать, по чести говоря, Дима не мог — стоило закрыть глаза, перед внутренним взором вставали окровавленные тела Стаси и Вереники...
Однако бездействие временного мага не могло длиться вечно. И когда отряд наткнулся на вилинскую усадьбу, и Дмитрий тремя взмахами магического меча прорубил в деревянных воротах проход, а Ричард первым проскочил во двор и рубанул наотмашь, обагрив безупречно чистые плиты кровью, Артём не сдержался: меч в его руке вырос так стремительно, что Дима не успел остановить друга. Временной маг издал ликующий вопль, врезался в безликую толпу, и серебристый клинок замелькал так, что глазом не уследишь — принц Камии дорвался до убийств и получил, наконец, долгожданное удовольствие.
Понимая, что остановить друга невозможно, Дмитрий зарычал, как разъярённый хищник, и ринулся в бой, уповая на то, что впятером они справиться с вилинскими слугами быстрее, и Тёма вновь окажется в относительной безопасности. Маг не ошибся: его отряд довольно быстро очистили усадьбу от серых людишек. Артём с удовлетворением прижал к груди окровавленный меч и улыбнулся Диме, а инмарец первым делом ринулся в конюшню.
— Пусто, — сообщил он, вернувшись, и смачно выругался: пешее путешествие по Вилину могло затянуться на годы, если, конечно, в Безвременье можно было говорить о годах.
Расстроенные путешественники развели посреди двора костёр и перекусили грубым безвкусным хлебом, который Валечка отыскал в одном из деревянных бараков, где, по всей вероятности, жили слуги вилинов.
— И что дальше? — угрюмо поинтересовался инмарец. — Мы можем бродить по Вилину вечность, да так и не отыскать Стасю и Нику.
Артём проглотил последний кусок хлеба, вытер губы рукавом и вновь прижал меч к груди:
— Нужно сменить тактику! Поймаем одного из кровососов и вытрясем нужную информацию. В Харшиде я научился паре трюков — у любого язык развяжется.
— И как ты поймаешь всадника? — усмехнулся Ричард. — Бегом побежишь?
— Зачем бегом? Выманим их. Наживку подкинем. — Временной маг беззаботно улыбнулся. — На меня любой вилин клюнет!
— Даже не думай! — отрезал Дмитрий. — Ты наш единственный шанс вернуться в Лайфгарм!
— А я и не собираюсь умирать.
— Смотрите! — неожиданно вскрикнула Маруся, и друзья разом обернулись.
Изуродованные ворота бесшумно отворились, и во двор въехали три красно-белых всадника. Красивые надменные лица, пышные охотничьи костюмы. Вилины огляделись, и благородные жемчужно-белые кони, изящно перебирая тонкими стройными ногами, приблизились к костру. Всадники остановились, приподняли шляпы, приветствуя иномирян, и расплылись в благожелательных сладких улыбках.
Дима посмотрел на побратима. Понимающе кивнув, Ричард вытащил меч из ножен, воткнул его в землю перед собой и со злой насмешкой поинтересовался:
— Зачем пожаловали?
— Поговорить, — промурлыкал один из вилинов. — Я — Дорин Ар. Это моя усадьба.
— И что? — Инмарец скрестил руки на груди и вызывающе уставился на вилина. — Претензии высказывать явились?
— Что ты. — Дорин протестующе замахал руками. — Какие претензии? Мы пришли объяснить правила.
— Правила?
— Конечно. Вилин — цивилизованный мир и травля в наших владениях ведётся по строгой схеме: вы — дичь, мы — охотники. Так заведено, пришелец. Вы должны понять и принять этот принцип. Мы нежные охотники. Мы любим вас, и готовы травить вас вечно. — Ар плотоядно улыбнулся и закатил глаза от восторга. — Это необычайно забавно!
"Давай захватим их, хозяин, и вытрясем информацию!" — настойчиво проговорил Артём.
"Не сейчас!" — твёрдо сказал Дмитрий и поднялся на ноги:
— Слушай и запоминай, вилин: правил больше нет! Вы захватили моих жену и сестру, и отныне я — охотник, а вы — дичь!
Дорин переглянулся с товарищами и с интересом посмотрел на дерзкого пришельца.
— Ты всё перепутал, маг. Мы — охотники, ты — дичь, — медленно и с расстановкой произнёс вилин, словно разговаривал с несмышлёным ребёнком. — Запомни это и проживёшь долго.
Инмарец положил ладонь на рукоять меча. Валечка и Маруся обнажили кинжалы. Лишь Артём вальяжно развалился на гладких серых плитах и расслабленно улыбнулся, но Дима чувствовал, что друг готов взорваться в любую минуту — аромат безумия стал колючим и терпким. Дмитрий предупреждающе взглянул на временного мага и вновь повернулся к вилинам:
— Где мои жена и сестра?
Друзья изумлённо переглянулись: на пальцах Димы появились слабые искры — магия Смерти искала выход.
— Жена? Какая из двух? — В глазах Дорина появилось любопытство: — Наверное, та, что слаще.
Вилин прикрыл глаза, восторженно облизнулся, и маг не выдержал:
— Сволочь! — проревел он, и пронзительно-белая молния ударила всадника в грудь.
— Как мило, — блаженно прошептал Дорин и рухнул на плиты.
На лицах Ричарда и Валентина засветилась надежда, а временной маг сел и подмигнул Марусе:
— Дима такой. Обожает совершать невозможное. Хорош, правда?
Девушка сделала вид, что не понимает, о чём речь, и придвинулась ближе к инмарцу. "И ты тоже дура!" — фыркнул временной маг, осуждающе покачал головой и перевёл взгляд на вилинов, завистливо рассматривающих мёртвого родича.
— Я тоже так хочу! — требовательно заявил один из них, и смоляные глаза с любовью воззрились на Дмитрия. — Меня зовут Римон Бо, и я имею право на свою порцию наслаждения.
Маг скривился от отвращения:
— Где моя сестра?
— Рыжая или блондинка?
— Мне нужны обе!
— Так в чём проблема? Пойди и забери их.
— Где они?
— В усадьбе Морина, прямо по дороге. — Римон махнул рукой себе за спину и с вожделением посмотрел на иномирца. — А теперь убей меня!
— С удовольствием, — холодно кивнул маг, и молния вышибла вилина из седла.
Дмитрий подхватил снежно-белого коня под уздцы и бросил пренебрежительный взгляд на третьего вилина:
— Тебя тоже убить?
— Да, — вдохновенно закивал тот. — Меня зовут...
— Мне это безразлично! — оборвал его маг, и мёртвый вилин скатился на землю.
Дима обвёл друзей ободряющим взглядом, вскочил в седло и протянул руку Валентину:
— Поедешь со мной.
Землянин не стал возражать: легко запрыгнул на коня позади мага и посмотрел на остальных. Сунув меч подмышку, Артём с по-детски радостной улыбкой гладил снежного красавца-коня, а Ричард и Маруся тихо спорили, кто поедет впереди.
— Вы скоро? — сухо спросил Дмитрий, и девушка покраснела.
Воспользовавшись моментом, инмарец подхватил землянку и усадил в седло, а сам устроился позади, нежно обнимая её за талию.
"Что за прелесть будущая королева Инмара, — ехидно промурлыкал временной маг. — Ты понимаешь, что если ничего не сделаешь, она станет матерью маленьких Ричардов?"
"Плевать!" — рявкнул Дима и, резко вонзив каблуки в бока коня, понёсся к воротам.
Смерть Валентина потрясла Хранительницу настолько, что она впала в прострацию. Женщина покорно ела и пила, безучастно смотрела, как вилины убивают по-прежнему счастливую Веренику, и безропотно подставляла руки, плечи, шею под нож. Но унылая Станислава вскоре надоела вилинам, и они решили встряхнуть её. К тому же, в сторону усадьбы Морина, медленно, но неумолимо двигался маленький отряд Дмитрия, и с пленницами пора было прощаться...
В то утро Станислава, как обычно, проснулась от мягких прикосновений безмолвных горничных и хотела разбудить Веренику, но миловидная девушка в гранатовом платье прижала палец к губам и отрицательно покачала головой. Оставив Нику досыпать, Хранительница выбралась из постели и позволила горничным умыть себя и расчесать волосы. Когда утренние процедуры закончились, женщина повернулась к креслу, на котором вчера вечером разложила своё платье и с удивлением обнаружила вместо него карминовый топ, малиновые лосины и мягкие кожаные сапоги. Неожиданная смена имиджа выбила Стасю из состояния отрешённого безразличия, но задавать вопросы она не стала, да и спрашивать что-либо у немых горничных было бессмысленно, и, быстро одевшись, Хранительница уселась за стол. Впрочем, и тут Стасю ждал сюрприз: рядом с тарелкой каши стоял стакан с неизвестной жидкостью, буро-серого цвета.
"Надеюсь, это отрава!" — со злорадным отчаянием подумала женщина, залпом выпила напиток, оказавшийся тягуче-густым и горьким на вкус, и застыла в ожидании спазмов и рвоты. Однако мерзкое питьё оказалось не ядом, а чем-то вроде стимулятора. Мысли Хранительницы прояснились, тело наполнилось бодростью и силой, зато под ложечкой засосало от дурных предчувствий, а сердце сжала ледяная рука страха: "Они что-то задумали! Точно! Неужели им мало моих страданий?!"
Тем временем горничные, собрав грязную посуду, удалились, и, едва за ними закрылась дверь, в комнате возник Морин Мор. Вилин оглядел пленницу с ног до головы, довольно хмыкнул и подал ей руку.
— Прошу, сладкая моя. Сегодня мы устраиваем небольшой пикничок.
Губы скривились в презрительной улыбке — горькое питьё вернуло Стасе как физические, так и душевные силы, и она исполнилась решимостью дать отпор мучителям. Смерть Валечки отступила на задний план, и Хранительница, наконец, осознала, что Дима в Вилине и обязательно вырвет её из жадных лап вампиров.
— Никуда я не пойду!
Женщина гордо вскинула голову, одарила Морина пренебрежительным взглядом и скрестила руки на груди. Неизвестно, какой реакции ожидала от вилина Стася, но чего она не ожидала точно, так это восхищённой, лучезарной улыбки. С неподдельным восторгом Мор смотрел на пленницу, и Хранительнице показалось, что в комнате вот-вот раздадутся аплодисменты. Рукоплесканий, однако, не последовало. Сияющее лицо вилина немного притухло, улыбка спряталась в уголках губ, а смоляные глаза хищно сверкнули:
— Жаль. Я думал, ты хочешь увидеть брата, но хозяин, как говорится, барин. Придётся сказать ему, что любимая сестра отказалась от прощального поцелуя.
Морин подошёл к двери, взялся за ручку, и Стася вскочила.
— Вы захватили Диму? Не верю! Дима не мог...
— Вот, именно! Твой брат не сумел справиться с нашей магией. Мы великие чародеи, девочка. А уж наш многовековой опыт... Лайфгармский юнец — посрамлён и захвачен в плен, а его драгоценные дружки... — Морин вернулся и протянул Стасе руку: — Идём, сама увидишь!
Едва огорошенная страшным известием Хранительница вложила дрожащие пальцы в холодную ладонь вилина, пол ушёл из-под ног, и они оказались во дворе усадьбы. От красно-белых фигур привычно зарябило в глазах, а в барабанные перепонки ударил гром аплодисментов. Вилины рукоплескали, словно перед ними появилась примадонна модного театра. "Абсурд какой-то!" — со злостью подумала Станислава и до боли сжала кулаки — больше всего на свете хотелось броситься на вилинов и голыми руками разодрать их в клочья, но, увы, справиться с таким количеством вампиров не смог даже её могущественный брат. Мысль о Диме прогнала злость, и на смену ей пришли горечь и отчаяние. Изумрудные глаза затуманились, по щекам потекли слёзы.
