Он уселся на землю, скрестил ноги и протянул ладони к озеру. По безмятежной глади пробежала рябь, и из-под толщи воды показался обугленный ствол дерева. Поднявшись в воздух, ствол опустился на то место, где стоял много веков, и Артём прижался к нему лбом. Кора дерева побелела, на ветвях набухли почки, и вскоре изумрудные листья благодарно зашелестели на ветру...
Оказавшись в своём кабинете, Олефир выпустил руку Димы и проревел:
— Ты разочаровал меня!
Плечи ученика поникли, и он уставился в пол, равнодушно наблюдая, как с одежды на дорогой инмарский ковёр падают грязные капли.
— Я ошибся! Ты никогда не станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Мне всю жизнь придётся возиться с тобой! Я не отдал тебя на растерзание Совету только потому, что люблю как сына! Хотя ты этого не заслуживаешь! Я надеялся, что когда-нибудь ты станешь таким же замечательным магом как я, и мы сможем общаться на равных. Но этого не случится. Ты всегда будешь моим учеником, Дима, потому что если я отпущу тебя, ты погибнешь — или от руки Совета, или, что более вероятно, по собственной глупости! — Олефир закусил губу, и в его глазах блеснули слёзы. — Ты вынуждаешь меня быть жестоким. Но другого выхода нет. Запомни раз и навсегда: ты моё оружие, и не имеешь права на личную жизнь. Ты, целиком и полностью, принадлежишь мне! А теперь отправляйся к себе и ложись спать!
Дима вскинул голову и с содроганием увидел горечь на лице учителя.
— Иди, — глухо повторил Олефир.
С трудом подавив рвущееся из горла рыдание, Дмитрий переместился в свои покои, а маг-путешественник вытер слёзы, налил себе вина и, подняв бокал, чокнулся с невидимым собеседником:
— Спасибо, Тёма! За тебя!
Дима рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул пальцами шёлковое покрывало.
"Я докажу учителю, что он не ошибся во мне! Он признает во мне равного! — Юноша сжал зубы и взглянул на Тёму. Временной маг сидел возле возрождённого дерева и плакал: прощаясь со своим единственным другом и Белолесьем. У Димы защемило сердце, и он отвернулся: — Это я во всём виноват! Тёма страдает из-за меня! Учитель прав: у меня не должно быть личной жизни. Я способен лишь разрушать и приносить боль!"
— Я больше никогда не буду смотреть на тебя, Тёма, — прошептал Дмитрий и посмотрел на временного мага...
Краем глаза, Артём заметил, как Дима взмахнул рукой, развернулся и, выставив ладони перед собой, неловко отразил удар. Шар врезался в стену и рассыпался миллионами искр, оставив на обоях уродливое пятно. Дмитрий облегчённо выдохнул и опустил руку, а Валечка, жалобно взвизгнув, юркнул за кресло:
— Я так и знал — добром это не кончится! Убийцы! Маньяки!
— Только такой урод, как ты, мог ударить в спину! — зло процедил Артём, и над Дмитрием засияла многоцветная радуга.
Стася испуганно ахнула, подалась вперёд, но ученик Олефира чуть качнул головой, и радуга опала к его ногам кучкой чёрного пепла.
— Может, поднапряжёшься, Тёма? Пока твоё колдовство выглядит не слишком убедительно.
— Ты ещё не всё видел! — надменно заявил временной маг и почесал затылок, прикидывая, что ещё из своего многочисленного арсенала стоит продемонстрировать.
Однако заклинания, коими его вдосталь пичкал Корней, носили мирный характер и на боевую магию не тянули совершенно. "Ох и опозорюсь я... — с досадой подумал Артём и уже собрался засыпать противника конфетами и лягушками, как вдруг его голову посетила гениальная идея: — Нужно повторить Димино заклинание!" Наморщив лоб, временной маг вытянул руку, старательно скопировал движения противника и восторженно распахнул глаза, глядя как от пальцев отделяется кособокий ярко-жёлтый шар.
Дмитрий улыбнулся уголками губ, и первый в жизни Артёма боевой снаряд встретился с оранжевой молнией Смерти. Ученик Корнея облизнул пересохшие губы, напряжённо посмотрел на свою руку, и из-под его ногтей вылетела алая, мерцающая молния.
— Молодец.
Дима довольно кивнул, и в тот же миг пронзительно синий диск столкнулся с молнией Артёма, поглотил её и врезался в потолок, пробил крышу и растворился в весеннем небе. Люстра "Каскад", оправдывая своё название, рухнула на пол стеклянным водопадом, а Стася, увидев кусочек небесной голубизны, пронзительно взвизгнула и вжалась в кресло. Однако её вопли никого не тронули. Валя даже носа из-за кресла не высунул, а маги лишь скользнули по лицу Хранительницы отсутствующими взглядами и продолжили поединок. Они метали ослепительные молнии, швыряли огненные шары и диски, украшая стены чёрными пятнами и дырами. В доме стоял страшный грохот и треск, сквозь который доносились визгливые писки Валечки да магические заклинания, перемежающиеся крепкими ругательствами. На полу валялись книжные полки, на окне болтались обуглившиеся остатки гардин, в воздухе витал запах гари и озона.
Станислава в немом ошеломлении смотрела на гибель своей дачи, пока её не отрезвил оглушительный хлопок. Старенький "Grundig" взорвался, словно нагретая консервная банка. Пластиковые осколки разлетелись во все стороны, а на покосившейся тумбочке остался лежать расколотый надвое кинескоп. Женщина взглянула на останки телевизора и всхлипнула: ей стало нестерпимо жалко и дом, и мебель, и ни в чём не повинный "Grundig", и так доживавший последние дни, и свою налаженную жизнь, неожиданно покатившуюся под откос из-за каких-то проходимцев. Наплевав на царящий вокруг хаос, она вскочила с кресла и заорала:
— Прекратите! Немедленно! Идиоты! Придурки!
Но маги не остановились.
— Ну, погодите! — выпалила Стася и раскрыла блокнот.
Остервенело листая страницы, она читала вслух все заклинания подряд, и пропитанная магией комната постепенно наполнялась диковинными созданиями. Над головой Хранительницы, неистово махая ушами, закружилась троица маленьких розовых слонят, а под ногами закопошились непонятные существа разных цветов, видов и размеров. Среди них шебаршился испуганный Валечка, которого один из последних шаров Артёма лишил надёжного убежища в виде кресла:
— Я, ик... я... ик... боюсь... ик...
— Не до тебя, — буркнула Станислава, перевернула страницу, и её взгляд упёрся в особняком стоящее заклинание. "Портал", — прочитала она и возликовала: — То, что нужно!
Ни секунды не сомневаясь, Хранительница громко и чётко произнесла волшебные слова. Воздух перед ней сгустился и засветился, принимая очертания дверного проёма. Сначала он выглядел нечётким и расплывчатым, но постепенно темнел и, в конце концов, стал бездонной антрацитовой пустотой. Стася неотрывно смотрела на портал, чувствуя, как все мысли и желания трансформируются в одно — войти.
— Войти, — прошептала она, зажмурилась и, прижав ежедневник отца к груди, шагнула в никуда...
— Стася! Нет! — Дмитрий метнулся к порталу, но не успел: проём схлопнулся в тонкую линию и исчез, словно его и не было. — Зачем? — безнадёжно произнёс маг и вскрикнул, почувствовав обжигающую боль: Артём не сумел загасить зародившуюся на пальцах молнию, и она врезалась в спину Димы.
— Я не хотел! — испуганно вскричал временной маг, подскочил к рухнувшему на пол другу и потряс его за плечо: — Вставай, пожалуйста!
Не дождавшись отклика, он ощупал пострадавшего, с удивлением отмечая, что на нём нет и царапины, осторожно перевернул на спину и вгляделся в неестественно бледное лицо.
— Эй, ты меня слышишь?
Дима не ответил, и временной маг запаниковал: "Мамочка моя! Что же я натворил? Неужели убил?" Жалобно шмыгнув носом, Артём вцепился в плечи друга и хорошенько встряхнул:
— Ну, давай же, открой глаза!
— Пусти.
Сильные руки отодвинули временного мага в сторону. Он попытался протестовать, но так и замер с открытым ртом, глядя на склонившегося над Димой Ричарда. Инмарец с непроницаемым лицом держал руку мага и к чему-то прислушивался.
— Жить будет, — наконец, сообщил он, и Артём с облегчением улыбнулся:
— Спасибо!
— Мне-то за что?
Ричард усмехнулся, выпрямился и оглядел "поле боя". В комнате было разломано всё, что можно разломать, а стены, потолок и пол пестрели разнокалиберными дырами. Под ногами хрустело битое стекло и суетились странные существа, творения явно больного на голову мага. С подозрением покосившись на Артёма, который так и остался сидеть возле бесчувственного Дмитрия, Ричард опустился в чудом уцелевшее кресло, и на его колени тут же приземлились розовые слоники, ласкаясь и урча не хуже кошек.
— Вот чёрт, — хмыкнул принц, машинально поглаживая мягкую плюшевую шерстку. — Что вы здесь устроили?
— Так вышло, — виновато ответил Артём и покраснел, вспоминая недавний поединок, больше похожий на урок боевой магии.
— Да уж, на славу постарались. Впрочем, чего ожидать от капризных, сумасбродных ученичков.
Временной маг покраснел ещё больше. Нужно было срочно сменить тему, чтобы не нарваться на драку с одним из лучших инмарских воинов, и он ляпнул первое, что пришло в голову и что наверняка должно было заинтересовать Ричарда.
— А где Хранительница?
— Вам лучше знать. Я, видите ли, только что прибыл.
— Кстати, как?
— Роксана помогла. Сказала, что щит вокруг Лайфгарма исчез, и попросила проверить, как вы тут поживаете.
— А был щит? — Артём озадаченно почесал нос, и Ричард закатил глаза к потолку:
— И как тебя Корней в УЛИТе терпит? Ты же тупой, как пробка!
— Сам такой! А ну, вали отсюда, пока я тебе трёпку не устроил! Вот сейчас...
— Ладно, извини. — Инмарец примирительно поднял руки. — Беру свои слова назад. Лучше скажи: что с Хранительницей?
Артём обиженно поджал губы, но продолжать склоку не стал. Обвёл глазами комнату, перевёл взгляд на Диму и буркнул:
— Похоже, ушла наша Хранительница. В Лайфгарм.
— Сама?! О чём вы думали, кретины?! Вы со своей магией совсем разум потеряли! Ты представляешь, чем нам это грозит? Олух! Она же Солнечного Друга выбрать должна! А теперь?
— В Лайфгарме наёдёт. Куда она от пророчества денется.
— А если она к Олефиру попала?
— Навряд ли! — беспечно отмахнулся Артём. — Книжку, что она так усердно читала, наверняка Фёдор писал. А зачем ему дочь в Керон посылать? Лучше скажи: что будем делать дальше?
— Понятия не имею. Ситуация совсем из-под контроля вышла. А всё почему? Нечего было высшим магам мудрить! Вернулась бы принцесса в Инмар, где ей и положено находиться! Так нет же, они никого слушать не желали! — раздражённо сказал Ричард и встал, спихнув с коленей слоников. Зверушки обиженно затрясли ушами и взмыли в воздух, а инмарец враждебно посмотрел на Артёма. — Тебя послали, воду мутить! И вот результат: ни принцессы, ни Ключа!
— Она маг и должна жить среди магов, которые научат её пользоваться даром, а не сидеть высокородной заложницей среди ваших мрачных гор! Что вы можете противопоставить Олефиру?
— То же, что и вам! Порой меч лучше всяких заклинаний!
— Да что ты говоришь?!
— Что знаю, то и говорю! Отбери у вас магию, и хана!
Лайфгармцы замолчали, не желая продолжать застарелый спор между инмарскими воинами и лирийскими магами. Спор, который не прекращался никогда. В Инмаре боевые искусства ценились выше магических. В Лирии же, наоборот, всячески привечали и поддерживали волшебников...
— Пока мы здесь препираемся, Олефир заберёт Хранительницу в Керон! — не выдержав повисшей тишины, заявил Артём.
— Ты можешь её найти?
— Если она начнёт колдовать.
— Тогда нам нужно торопиться.
— Нам? — удивился Артём.
— Да, нам! — твёрдо сказал Ричард. — Возможно, мы и поодиночке найдём Хранительницу, но вдвоём больше шансов её защитить.
— А как же Инмарские горы и фамильный замок?
— С ними я разберусь позже.
— Так мы теперь партнёры? — дружелюбно усмехнулся временной маг, и, хмыкнув, Ричард легонько хлопнул его по плечу:
— Пока да, а там посмотрим. Ладно, партнёр, давай, переноси нас в Лайфгарм.
— Полегче, приятель, не то наше партнёрство разрушится, не успев начаться... — Артём потёр плечо и кивнул на Дмитрия: — А с ним что?
Ричард посмотрел на бездыханного мага и нахмурился. Со дня их знакомства прошло больше семи лет, а он до сих пор не мог разобраться в своём отношении к необыкновенному воспитаннику Олефира...
Принц познакомился с Дмитрием, когда по воле отца, Леонида Степенного, прибыл в Годар с дипломатической миссией. Война между Инмаром и Лирией шла уже одиннадцатый год, и основательно вымотала оба государства. Но если Лирия ещё держалась за счёт магических способностей граждан, то Инмар почти истощил ресурсы и был на грани поражения. Лирийцы отчаянно наступали, стремясь раздавить противника, и Леонид Степенный пришёл к выводу, что на этот раз без магии стране не выстоять. И он обратился за помощью к высшим магам. Совет рассмотрел его просьбу и порекомендовал Инмару добровольно сложить оружие. Это предложение было неприемлемым, и Леонид с негодованием отверг его. "Мой народ не поймёт меня! Мы — воины, наш девиз — победа или смерть!" "В таком случае, мы ничем не можем тебе помочь, — развёл руками Корней. — Высшие маги не вмешиваются в дела людей!" "Тогда я заключу союз с Годаром!" — Леонид Степенный посмотрел на Олефира, и тот благожелательно улыбнулся ему. "Мы запрещаем вам заключать договор против Лирии!" — заорал Михаил, но Леонид лишь криво усмехнулся: "Высшие маги не вмешиваются в дела людей, и я поступлю так, как сочту нужным!" Закон был на стороне короля Инмара, и Совету пришлось смириться с его решением.
Вечером того же дня в покоях Леонида Степенного появился Олефир. "Я пришёл к тебе не как высший маг, а как король Годара, — заявил он. — Я готов вести с тобой переговоры, но с одним условием: в Керон ты отправишь Ричарда! И он должен быть один! Только так ты докажешь мне, что союз с Годаром тебе жизненно необходим!" Леонид побледнел. Он боялся отправлять сына в Керонский замок, к тому же Ричард был отвратительным дипломатом и мог загубить переговоры на корню, но Олефир заявил, что будет разговаривать только с принцем, и король уступил. Весь следующий день Леонид объяснял сыну, что ему нужно говорить и как вести себя с магом-путешественником, а принц старательно слушал отца и кивал, думая о том, что дипломатия — удел красноречивых пустобрёхов, а лучший способ решения всех проблем — поединок. Он был категорически против союза с Годаром, но волю отца и короля нарушить не смел. Утром следующего дня весь зарийский двор собрался в тронном зале, чтобы проводить своего принца. Инмарцы ждали Олефира, но вместо него появился Дмитрий. Михаил и Роксана, присутствовавшие в зале в качестве наблюдателей, тревожно переглянулись: до сего дня путешественник никогда не отпускал от себя ученика. "Значит, считает, что мы не справимся с ним... Неужто он настолько хорош?" — одновременно подумали маги, и их горящие ненавистью взгляды впились в лицо Дмитрия.
Ученик Олефира не удостоил высших магов вниманием. Он церемонно поклонился Леониду Степенному и вопросительно посмотрел на Ричарда.
— Я готов! — холодно произнёс принц Инмара и в ту же секунду оказался в тронном зале Керонского замка.
