— Я не могу думать, зная, что Тёма...
"Не разочаровывай меня, Дима, тем более что дальше уже некуда!" — раздражённо воскликнул Олефир, и Литту закрыл мощный, непроницаемый щит.
— Абсурд... — прошептал маг, откидываясь на подушки.
Он нервно провёл ладонью по лбу, запустил пальцы в волосы и с силой дёрнул их. И вновь закурил, чувствуя себя обманутым и загнанным в ловушку...
Сквозь кровавую пелену Артём умоляюще смотрел на хозяина, а харшидские палачи стояли над ним, ожидая команды продолжить пытки. Временной маг чувствовал их тяжёлое дыхание, и, испуганно поскуливая, вглядывался в лицо Олефира, пытаясь угадать, что нужно сделать, чтобы мучения прекратились.
— Ты запомнил урок, чародей?
— Да, магистр...
Путешественник внимательно осмотрел истерзанного ученика и, выдержав паузу, обратился к палачам:
— Молодцы, ребята! Хорошо поработали. Отдыхайте! — Камийцы исчезли, а Олефир опустился на стул и скомандовал: — Встать!
Артём облегчённо вздохнул и завозился на полу, силясь подняться и раз за разом падая в лужу собственной крови. Какое-то время повелитель Камии наблюдал за ним, а потом проворчал: "Слабак!" и вылечил. Временной маг тотчас вскочил, но лишь для того, чтобы смиренно пасть на колени.
— Я потрясён твоей глупостью, чародей. Как тебя угораздило проболтаться Диме о моих планах?! Он был на волосок от того, чтобы убить Кострова и забрать Хранительницу. Если б не твой болтливый язык, она бы уже скандалила в Кероне. А теперь придётся ждать! — Олефир на секунду задумался, а потом лицо его прояснилось: — Хотя зачем ждать? Мы и без Хранительницы устроим Диме весёлую жизнь. Ты же хотел отомстить, чародей?
— Да, магистр, — с собачьей преданностью глядя на хозяина, ответил Артём.
— Твой дружок кричал, что не будет убивать, значит, убивать будешь ты.
— Я готов, магистр. — Глаза временного мага тут же вспыхнули ледяным серебряным светом. — С кого начать?
— Инмар и Годар мы оставим на сладкое. Начнёшь с Лирии. Будешь убивать до тех пор, пока Дима не приползёт ко мне! Бери коня и отправляйся в Илис!
— Верхом?
— Конечно, — злорадно улыбнулся Олефир. — Выедешь за ворота Литты и станешь убивать всех, кто встретится на пути. Вперёд, чародей!
— Счастлив служить Вам, магистр, — низко поклонился Смерть и перенёсся на конюшню.
Он оседлал белоснежного коня, облачился в тёмные одежды, чёрный, расшитый серебром плащ и прямо из Камии переместился на главную улицу Литты. Приветственно взмахнул рукой, с умилением проследил, как кинулись врассыпную горожане, и, пришпорив коня, поехал к южным воротам. А несчастные лирийцы, забившись в дома и трактиры, будто тараканы в щели, с ужасом смотрели ему вслед и шептали:
— Смерть собрался на охоту.
По стремительно пустеющей улице Артём доехал до ворот, равнодушно кивнул бледным, как мел стражникам, и его белоснежный тонконогий конь ступил на широкий, запруженный телегами и повозками тракт. Обворожительно улыбнувшись, Смерть приподнялся на стременах и вскинул руку, намереваясь нанести первый удар, но внезапно путь ему преградил всадник. Словно подчёркивая разницу между ними, он восседал на могучем вороном жеребце и тёплыми голубыми глазами смотрел на друга.
— Здравствуй, Тёма.
— Привет, привет, — оскалился временной маг. — Пришёл посмотреть на дело рук своих? Только не хнычь, я давно уже не жалкий недотёпа, а боевой маг! И парой дней в компании харшидцев меня не напугать!
— И всё равно, я чувствую свою вину.
— Хочешь поговорить об этом?
Дмитрий кивнул, подъехал вплотную к другу, загораживая собой людей, и стражники понимающе переглянулись. Побросав алебарды, они кинулись спасать горожан, и вскоре площадь перед воротами опустела — несколько магов УЛИТа, оказавшиеся поблизости, присоединились к стражникам и постарались переместить в безопасные места как можно больше народа.
А Дима смотрел в ледяные серебряные глаза Артёма и проникновенно шептал:
— Что бы ты ни говорил, что бы ни делал — я чувствую твою боль, Тёма. Она живёт внутри тебя, и я не знаю, как избавить...
— Что за ерунду ты несёшь?
— Ты всегда ненавидел одиночество, Тёма.
— Я изменился!
— Вряд ли. В душе ты всё ещё светлый и добрый мальчишка, который игрался с магией, как никто!
— Он умер.
— Чушь! За два года нельзя стать полноценной Смертью. Тебе ещё учиться и учиться.
— Я боевой маг!
Артём вновь вскинул руку, но Дмитрий перехватил её, и сплетённые пальцы магов вспыхнули и запламенели, как белоснежный факел. Кони всхрапнули от испуга, забили копытами, но магия не позволила им разойтись.
— Я не хочу, чтобы ты убивал, Тёма!
— Хорошо, — насмешливо отозвался Смерть. — Пойдём со мной к Олефиру, и крови не будет.
— Я не буду служить твоему магистру.
— Тогда прочь с дороги! Я еду в Илис!
— Хочешь сравнять город с землёй?
— Мелко берёшь, Дима. Я вырежу всю страну! Убью всякое живое существо, что встречу на пути!
— Зачем?
— Это наш тебе подарок, дружище!
Дмитрий вздрогнул, отшатнулся, и руки расцепились, осыпав шкуры коней серебристо-белыми искрами.
— Как же ты ненавидишь меня, Тёма...
— Ошибаешься! Ты для меня самое дорогое существо во Вселенной, Дима. После магистра, разумеется.
— Тогда послушай меня: не убивай! Тот кровавый поход, что навязывает тебе Олефир — окончательно сведёт тебя с ума!
— Я не сумасшедший!
— Правда?
— Да! Я боевой маг! Смерть! Мне положено убивать! Слышишь?! И убирайся с дороги, иначе я начну не с Лирии, а с Годара!
— Как скажешь, Тёма.
Дмитрий исчез, и, осознав этот факт, временной маг заорал, как раненный зверь:
— Ты снова бросил меня!!! Ну, почему ты всё время уходишь, Дима?!!
Тяжело дыша, он утёр слёзы рукавом чёрного плаща и, сжав зубы, пришпорил коня. Смерть ехал по пустому тракту, ледяными глазами оглядываясь вокруг, пока не сообразил, что лирийцы попрятались.
— Не выйдет! — прошипел разъярённый маг, перенёсся в ближайшую деревню, и благословенная земля Лирии обагрилась кровью его первых жертв.
Буквально через пару часов весть об уничтожении деревушки Фонтель облетела весь Лайфгарм. На улицах и площадях, в трактирах и ресторанах шумно и взволнованно обсуждали кровавый поход Смерти и его катастрофические последствия для мира. Лирийцы поспешно паковали чемоданы, намереваясь бежать из страны, инмарцы укрепляли дома, словно это могло защитить их от сумасшедшего временного мага, а годарцы обращали полные надежды взгляды на своего короля, который, как-никак, сам был Смертью. Все лайфгармцы надеялись на чудо, и только два человека пребывали в сладком неведении о том, что творится в мире: вернувшись с коронации Олефира, Ричард и Валентин заперлись в тронном зале и ударились в запой прямо на ступенях перед инмарским престолом. Запасов креплёного вина и долгоиграющей закуси, типа солонины, копчёной рыбы и сухофруктов, у землянина оказалось немерено. Распиханы они были по всему зарийскому дворцу, но благодаря пронырливости и почти профессиональному отыскиванию потайных ходов, столкновения с зарийцами, а также с мамочкой Валя успешно избегал.
А тем временем по королевскому дворцу ядовитым туманом расползались слухи: "Новый король обезумел..." Конечно, в свете дружбы Ричарда с обоими Смертями, речи о заговорах и покушениях не шло, но постепенно людей охватывала паника, а это могло оказаться куда более страшным бедствием, чем поход временного мага по Лирии. И так как единственным трезвомыслящим человеком в Зарийском дворце оказалась Розалия, то, само собой разумеется, она и решила навести порядок. В конце концов, ей, заведующей огромного кардиологического отделения, ни раз приходилось разруливать самые разные и непредсказуемые ситуации.
Для начала Розалия Степановна посетила дворцовую библиотеку, внимательно осмотрела схемы-планы и через потайной ход отправилась в тронный зал. Её появление застало собутыльников врасплох. Ричард застыл с поднесённым ко рту кубком, а Валя смущённо хихикнул и сложил руки на коленях, выплеснув вино на сапоги.
— Мамочка! Ты сегодня отлично выглядишь!
Розалия Степановна с презрением фыркнула, машинально поправила пышный рукав длинного тёмно-синего платья и, тряхнув медными кудряшками, замысловато уложенными на её голове придворным парикмахером, поинтересовалась:
— Как долго это будет продолжаться, молодые люди?
— У нас горе, мамочка! — Валечка всхлипнул и утёр глаза рукавом светлой шёлковой рубашки. — Наш друг в руках врага!
— И вы это празднуете?! Как не стыдно?! Друзьям надо помогать, а не распускать нюни над бутылкой!
Ричард поднял голову: в его глазах плескался гнев, но землянка лишь хмыкнула и категорично сказала:
— Ты — король, Ричи, и должен быть примером для своих подданных! А ты раскис, как мальчишка! Позор!
Король Инмара опешил: так его отчитывали только в детстве. Он встал и угрожающе шагнул к Розалии, но женщина не двинулась с места.
— Ты король, Ричи, так будь любезен соответствовать своему положению!
Инмарец остановился и в замешательстве уставился на дерзкую землянку. Если бы она не была матерью его друга, он задушил бы её голыми руками. Валя покосился на полыхающего от еле сдерживаемой ярости воина и попытался воззвать к здравому смыслу матери:
— Мамочка, так нельзя разговаривать с королём!
— Хорош король! Знаешь, что говорят о нём придворные? Они считают его сбрендившим алкоголиком!
— Спасибо за информацию, — пробурчал Ричард.
— И не только! Я уже решила за тебя кое-какие текущие дела, но что дальше? Я чужая в Лайфгарме. Мне нужно время, чтобы разобраться в ситуации, а инмарцам — чтобы привыкнуть ко мне.
— Я могу сам управлять своей страной!
— Тогда какого чёрта ты пьёшь, как сапожник?
— Что хочу, то и делаю! На то я и король!
— У тебя извращённые представления об обязанностях монарха, Ричи! Власть — это, прежде всего, ответственность! А ты бросил страну на произвол судьбы! Олефир не ограничится захватом Лирии! Инмар на грани войны! О чём ты думаешь, Ричи? О чём думает ваш замечательный дружок, король Годара? Он тоже пьёт возле годарского трона?
— Мама, не вмешивайся, хотя бы в дела Годара! — возопил Валечка. — Дима сам разберётся! Он маг! Я так ждал тебя, мама, я так надеялся, что ты сваришь мне борщ, испечёшь пироги...
— Ты в своём уме, Валентин?! Какие пироги, когда речь идёт о судьбе целой страны?! Хватит пьянствовать, Ричи! В кабинете тебя ждёт ворох бумаг. Ты давно должен был разобраться с ними!
— Вот и займитесь крючкотворством, — кисло проворчал Ричард и плюхнулся на ступени.
— А вы будете пить?! — взорвалась Розалия. — Когда это кончится?
— Я сам решу, когда остановиться!
— А как же твой Инмар?
— Мне кажется, Вы прекрасно справитесь с обязанностями моей наместницы, мадам, — ехидно заметил Ричард и рявкнул: — Писаря ко мне!
Из боковой двери в зал влетел запыхавшийся секретарь и испуганно склонился перед королём, чуть не выронив из трясущихся рук кипу бумаги и письменные принадлежности.
— Пиши! Я, король Инмара Ричард, объявляю мадам Розалию, мать легендарного Солнечного Друга, своей наместницей и поручаю ей заботу о моём королевстве! Всё! — Ричард подмахнул документ, вручил его землянке и указал на дверь: — Идите, мадам, спасайте страну!
— Хорошо, можешь продолжать пить. Тряпка!
Розалия отвернулась и, гордо вскинув голову, покинула тронный зал.
— Прости, — сконфузился Валечка, — я, честное слово, не знал, что она станет такой. На Земле это была милейшая женщина.
— Чего уж там, — махнул рукой инмарец, — пусть правит. Всё равно в Лайфгарме бардак!
— Тогда, может быть, выпьем, пока она работает?
— Давай, только влетит нам потом от твоей милейшей мамочки.
— Ну и пусть! — храбро воскликнул землянин и выудил из-под трона очередной бурдюк.
Но едва первая капля упала на дно кубка, в зале появился Дмитрий. Бледный, с тёмными кругами под глазами, маг выглядел тенью самого себя.
— Олефир послал Артёма в Илис! — с надрывом произнёс он и шумно выдохнул. — Смерть идёт по Лирии! Следующим будет Инмар!
Ричард выронил кубок, и тот с глухим звоном покатился по ступеням, разбрызгивая вино.
— Какой ужас... — простонал Валентин, и, бросив на него мрачный тяжёлый взгляд, инмарец поднялся на ноги.
Расправил плечи, упёрся правой рукой в бедро и громко, словно пред ним стояли все его подданные, заявил:
— Инмар готов к войне!
Дмитрий взглянул на побратима, как на сумасшедшего:
— Если Артём придёт в Инмар — армия не поможет, Ричи! Вы не справитесь с временным магом!
— И что ты предлагаешь? Отдать ему мой Инмар?
— Зара падёт, это лишь дело времени.
— Значит, подаришь Лайфгарм Фире? Даже без боя? — проревел Ричард, но Дима не ответил. — Что ты молчишь, побратим? Я прав?
— Я не хочу потерять ни тебя, ни Артёма! Вы оба дороги мне! А ещё я верю, что Артём уйдёт от Олефира, и...
— Я не отдам Инмар! Пусть лучше Тёма убьёт меня!
— Не вынуждай меня драться с Артёмом, Ричи, — хрипло попросил Дима.
— Я сам буду драться с ним!
— Решил покончить жизнь самоубийством?
Инмарец исподлобья взглянул на побратима и замогильным голосом поинтересовался:
— Есть альтернатива?
— Ждать.
— Ты говоришь, как высший маг.
— Возможно, но я прошу лишь об одном: не начинай войну первым. Я попробую всё уладить, — безнадёжно произнёс Дмитрий и исчез.
Ричард моргнул, провёл ладонью по лицу, будто смывая тяжёлый осадок от разговора, и посмотрел на Валечку:
— Тебе лучше уйти в Керон.
— Пешком? — нервно хихикнул Солнечный Друг.
— Дима заберёт вас с Розалией.
— Я останусь с тобой, Ричи. Что бы ни случилось, Артём не тронет меня!
— Уверен?
— На все сто!
Инмарец пожал плечами:
— Делай, как знаешь, Валя, но с выпивкой мы завязываем!
Землянин покладисто кивнул и затолкал початый бурдюк под трон.
— Я не могу сидеть и ждать, — минуту спустя проворчал Ричард. — Вставай! Мы уезжаем! Надо поддержать боевой дух инмарских воинов! Всё же со Смертью им придётся столкнуться впервые!..
— Мне доложили, что вы собираетесь уехать. Вы сошли с ума?! — сердито сказала Розалия, неожиданно появившись на пороге конюшни. — В Инмаре неспокойно. Король не может позволить себе путешествовать без охраны!
Ричард замер с седлом в руках, но подавил гнев, и на лице его появилось благодушное выражение:
— Хорошо, мадам, я возьму с собой несколько гвардейцев. Я собираюсь быстро проехать по стране и вернуться в Зару.
— Что ж, езжайте спокойно, — вздохнула Розалия, чувствуя, что Ричарда не остановить. — О Заре я позабочусь.
Она поцеловала Валечку в щёку и величественно удалилась, а через час король Инмара и Солнечный Друг в сопровождении четверых гвардейцев покинули столицу и по широкой мощёной дороге направились в Хертисс.
Дмитрий сидел на подоконнике, курил, стряхивая пепел в сумеречную мглу, клубящуюся у подножья Керонского замка, и с досадой смотрел на Ричарда и Валентина, которые во весь опор скакали на запад.
