Дима медленно поднял голову и смиренно взглянул ему в глаза:
— Я понял, хозяин.
В руке Олефира появился массивный перстень с прозрачным овальным камнем. Присев на корточки, маг взял левую руку ученика, надел перстень на средний палец, и прозрачный камень вспыхнул, потемнел, и в коралловой глубине зажглась пурпурная буква "О".
— А теперь лечись и ложись спать, сынок.
Олефир потрепал его по волосам и исчез, а Дима с благоговением посмотрел на подарок учителя и уткнулся лицом в пол: "Он знает, что лучше для меня. Он всё делает правильно. Кем бы я был, если б не он?.. Я буду его верным оружием". Внезапно мальчика окатила волна необъяснимого отчаяния, и, обхватив голову руками, он горько заплакал. В последний раз. Больше Дима не плакал никогда...
— Меня учили убивать, — произнёс Дмитрий, и в его руке вновь задымилась сигарета.
— Ты весь вечер пугаешь меня. — Стася недоверчиво улыбнулась. — Зачем?
— Не хочу, чтобы ты попала в ловушку. Ты не должна возвращаться в Лайфгарм. Оставайся на Земле. Я приду... если смогу.
— Но я не хочу, чтобы ты уходил!
Дима вонзил взгляд в коралловую глубину перстня.
— Я попробую помочь тебе. Я мало что могу, но я всё равно попытаюсь, — хрипло произнёс он и внимательно посмотрел на заклинание Фёдора, окружающее Станиславу.
На вид это было простое защитное заклятье, однако, осторожно коснувшись его тонких тенет, Дмитрий понял, что перед ним "маячок", с помощью которого отец следит за дочерью. Ученик Олефира не стал трогать заклинание высшего мага, аккуратно наложив поверх заклинания Фёдора своё: теперь у Артёма и Ричарда не было шансов уговорить Хранительницу отправиться в Лайфгарм.
Станислава не почувствовала колдовства: мысли занимал печальный таинственный маг. Она буквально кожей ощущала, как стремительно тают минуты их свидания. Дима собирался уходить, а как остановить его Хранительница не знала. В горьком отчаянии она прижала руки к груди и тихо попросила:
— Возьми меня с собой.
— Нет! Ты не представляешь, что за место Керон! — Дмитрий резко поднялся. — Я должен идти!
— Останься... Пожалуйста...
Маг вздрогнул, почувствовав, как запульсировал Ключ на груди Хранительницы, и прошептал:
— Отпусти меня, прошу.
В его взгляде стояла такая безнадёжная тоска, что Стася невольно поёжилась.
— Иди, но... Я буду ждать тебя, — едва сдерживая слёзы, прошептала она и отвернулась.
Тихие быстрые шаги, хлопок входной двери, острая боль потери. На негнущихся ногах Станислава вышла в прихожую и почти не удивилась тому, что дверь заперта, а цепочка накинута. Чувствуя дикую усталость, она добрела до спальни и, не раздеваясь, упала на кровать.
— Дочка.
Стася с усилием открыла глаза — на краю постели сидел отец.
— Папа? Папа? Это, правда, ты?
— Я, дочка, — улыбнулся Михей-Фёдор. — Как же я соскучился, родная моя.
— Папочка, ты вернулся?
— Нет, девочка, я не надолго. Слишком далеко занесла меня судьба. Счастье, что свиделись.
— Мне так много нужно рассказать тебе, папа!
Станислава потянулась к отцу, но он жестом остановил её:
— У нас мало времени. Я с трудом дотянулся до тебя, милая. Я давно хотел рассказать тебе правду, но так и не решился. Я боялся за тебя, родная... — Он прерывисто вздохнул и продолжил: — Но обстоятельства сильнее меня. Просто послушай и поверь мне, дочка! Мы пришли из другого мира. — Маг говорил и внимательно рассматривал заклинание Димы. Он попытался развеять его, но не смог и разозлился. Но Стася этого не заметила, для неё голос отца остался мягким и задушевным. — Я был вынужден бежать, чтобы защитить тебя, доченька. Я сделал всё, чтобы этот мир стал тебе родным, но видно не судьба...
— Я уже всё знаю. Сегодня ко мне приходили трое молодых людей. Они сказали, что ты жив, и предложили отвезти меня в Лайфгарм.
— Быстро же тебя нашли! — невесело усмехнулся Фёдор. — Как их зовут?
— Ричард, Артём и Дмитрий.
— А... эти... — Высший маг удручённо покачал головой. — Так или иначе, ты должна выбрать одного из них! Тебе необходимо вернуться в Лайфгарм. Но будь осторожна, дочка! Только одному из них можно верить, а остальных гони прочь.
— Что это значит?
— У меня нет времени на объяснения. Тебе придётся разбираться самой. Не тяни с выбором. Прощай.
Маг махнул рукой, и Стася заснула. Фёдор же, склонившись над дочерью, вновь осмотрел заклятье Дмитрия. "Какой талантливый мальчик. Гаденыш! Даже я не могу разрушить его заклинание без подготовки. Он далеко пойдёт... если им правильно руководить".
Глава 3.
Ричард.
Стася стояла на опушке леса и в замешательстве смотрела на могучие, раскидистые ели густого янтарного цвета. Сквозь колючие лапы виднелась чёрная пористая кора, словно изъеденная огромными червями, которые долго и с удовольствием точили вековые стволы, а потом бросили увлекательное занятие и уползли, оставив деревья умирать. Еловый лес выглядел притягательным и жутким: Станиславе до умопомрачения хотелось войти под янтарные лесные своды, но и оказаться среди черноствольных елей было страшно до безумия. Так она и замерла, снедаемая противоречивыми чувствами и окутанная безжизненной, всепроникающей тишиной. Сил — двигаться, говорить, дышать — не было.
Внезапно между деревьями замелькала тень, и Стася, усилием воли сбросив оцепенение, подалась вперёд, до рези в глазах всматриваясь в неясный силуэт.
— Кто ты?
Незнакомец обернулся. Родные, любимые черты: тёмно-русые, зачёсанные назад волосы, внимательные голубые глаза...
— Папа!
Станислава бросилась к отцу, но медово-чёрные ели не пропустили её. Колючие ветви заключили Хранительницу в болезненные объятия, раздирая одежду и царапая кожу.
— Папа! Помоги!
Фёдор с печальной улыбкой посмотрел на дочь, отрицательно покачал головой и, повернувшись к ней спиной, зашагал прочь. И, точно получив одобрение мага, ветви накинулись на несчастную женщину с удвоенной силой.
— Пустите! — завизжала Хранительница, с ужасом ощущая, как острые иголки глубже и глубже вонзаются в кожу. — Дима!
Имя вырвалось само собой, Стася думать не думала о странном лайфгармце, с которым провела вчерашний вечер. Её крик подействовал как удар хлыста: ветви зашипели, отпрянули, а окровавленные иголки дождём осыпались на землю. Потеряв равновесие, Хранительница неловко взмахнула руками, покачнулась и... открыла глаза.
Мерно тикал будильник на прикроватной тумбочке, а сквозь узкую щель между плотными гардинами пробивались солнечные лучи, ложась на ковёр светлыми полосками.
— Сон... — облегчённо выдохнула Станислава, изумленно оглядела свое вечернее платье, села, свесив ноги с кровати, и потёрла виски: "Давненько я так не уставала. Пожалуй, с тех пор, как пропал отец".
Тогда тоже заканчивался апрель. Ясным солнечным утром Михей собрался за город. Ничего необычного в этом не было: он продавал травяные сборы и частенько скитался по подмосковным лесам, порой по несколько дней кряду. Надев потёртую кожаную куртку, отец закинул за спину рюкзак с термосом и бутербродами, поцеловал дочь в щёку и вышел из квартиры. Эта сцена до сих пор стояла перед глазами Станиславы. Больше отца она не видела, вплоть до сегодняшней ночи...
"Папа хочет, чтобы я вернулась в Лайфгарм. Он не говорит ни о каких опасностях, и я верю ему и обязательно вернусь!" Хранительница поймала себя на мысли, что думает о Лайфгарме так, словно всегда знала о его существовании. И тотчас в сознании, словно цветочные бутоны, расцвели воспоминания о детских радужных снах, в которых являлись картины удивительного мира. В те далёкие дни они казались отображением волшебных сказок, что на ночь читал отец. В необыкновенно ярких видениях Стася переносилась в неведомые земли, представлявшиеся настолько реальными, что, просыпаясь, она как бы возвращалась из увлекательной поездки, переполненная новыми впечатлениями, довольная и счастливая. Девочка с упоением пересказывала чудесные сны отцу, а тот недоверчиво качал головой и улыбался...
"Только Дима не хочет, чтобы я возвращалась в Лайфгарм. Он такой странный, такой красивый и такой несчастный... Хватит! — Станислава вскочила и распахнула шкаф в поисках купальника. — Вот-вот придёт Ричард, а я ещё не готова!" Она едва успела переодеться, умыться и покидать вещи в сумку, как в прихожей кукарекнул звонок.
Стася встретила гостя бодрым возгласом:
— Привет!
— Доброе утро.
Пышный хвост длинных рыжих волос, глаза — два дивных изумруда, белоснежная водолазка, облегающие тёмно-зелёные джинсы — Стася была столь очаровательна, что Ричард истуканом застыл на пороге и, казалось, забыл, зачем пришёл.
— Так и будем в дверях стоять? — невозмутимо поинтересовалась Хранительница и протянула ему спортивную сумку.
Заторможено кивнув, Ричард захлопнул рот, закинул сумку на плечо и молча развернулся к лифту. Пока кабина скользила на первый этаж, Станислава разглядывала на своего громадного, атлетически сложенного спутника и с весёлым ехидством прикидывала, какая машина выдержит эту гору мышц. "Камаз!" — наконец решила она и одарила "великана" обворожительной улыбкой.
Ричард смутился, покраснел и робко улыбнулся в ответ. Вкупе с атлантоподобной фигурой смотрелось это нелепо, но забавно, и Хранительница отвернулась, едва сдерживая смех. Великан вызывал у неё смешанные чувства: с одной стороны ей нравился атлетически сложенный мужчина с серьёзными серыми глазами, а с другой — его нерешительное поведение отталкивало, наводя на мысль о несоответствии формы содержанию. А таких мужчин Станислава сторонилась, считая их совершенно бесперспективными. Впрочем, матримониальных планов на Ричарда у неё не было, а вот вопросов — хоть отбавляй, поэтому Стася дала себе мысленного пинка и, выйдя из лифта, вновь благосклонно взглянула на спутника, с удовольствием отметив, как зажигается радостью красивое, немного резкое лицо. Ричард приосанился, поспешил к двери и галантно распахнул её перед Хранительницей. "Джентльменства у него не отнять", — одобрительно подумала женщина, шагнула на улицу и остановилась, с интересом рассматривая мощный тёмно-вишнёвый "Ленд Ровер", такой же высокий и громоздкий, как его хозяин.
Автомобиль полностью перегородил подступы к подъезду, и три говорливые как сороки пенсионерки, примостившись на узкой лавочке, громко обсуждали сей безобразный факт. Увидев Стасю с новым кавалером, они враз смолкли и с нескрываемым любопытством уставились на Ричарда. Возможно, будь его габариты поменьше, а лицо — не таким серьёзным, пенсионерки высказали бы своё "фу", а так ограничились укоризненными взглядами и поджатыми губами.
— Здравствуйте, — сдержанно поприветствовала соседок Стася и забралась на переднее сиденье джипа.
Ричард захлопнул дверцу, обошёл машину и сел за руль. Выглядел он ужасно гордым и одновременно растерянным, ибо очаровательная спутница совершенно неожиданно заняла в его сердце несколько больше места, чем планировалось. Вздохнув, Ричи завёл мотор, и "Ленд Ровер" с черепашьей скоростью двинулся к арке, миновал её и бодро помчался по проспекту, благо машин в утренний воскресный час оказалось немного.
Несколько минут Станислава украдкой наблюдала за своим кавалером, не рискуя спросить в лоб, кто же он такой, и, в конце концов, решила начать издалека:
— Вы много путешествуете, Ричард?
— С чего Вы решили?
— Похоже, я угадала.
— Ну... может быть.
— Что, значит, может быть? Вы путешествуете в бессознательном состоянии?
— Ну, я... Я, конечно, люблю путешествовать... Но и дома тоже хорошо.
— Одно удовольствие с Вами беседовать! — Стася рассмеялась, и её голос наполнился издёвкой: — Честно говоря, я никогда не выезжала дальше средней полосы России. Вы же производите впечатление человека бывалого, а мне было бы интересно послушать о дальних странах. Расскажите, к примеру, о своей Родине. Там, где Вы родились, очень красиво?
— Там горы.
— Где?
— В Сибири.
— О!.. Вы родились в Сибири?
— Нет, в тайге, — с досадой буркнул Ричард, отвернулся от хихикающей спутницы и сделал вид, что очень занят дорогой.
— Ладно, — смилостивилась Станислава, — если Вам не хочется говорить о Родине, расскажите о себе. Кто Вы? Чем занимаетесь? Давайте познакомимся поближе.
— Я же говорил, что военный! — Лицо Ричарда пошло красными пятнами, врать он явно не умел, но очень старался. — Бывший военный, а теперь бизнесмен. Продаю кедровые орехи на Запад.
— Замечательный бизнес! — прыснула Стася. — Собирать в горах кедровые орехи и продавать их на Запад! Как романтично! Вы их лично собираете?
— А что здесь такого? Работа, как работа.
"Тот, кто послал его — законченный идиот! Мог бы, по крайней мере, дать пару уроков земной географии и ботаники! А Ричард — тряпка, раз послушал этого кретина!" — с внезапно нахлынувшим раздражением подумала Стася и уставилась в окно. Беседовать расхотелось. Хранительница равнодушно смотрела на зданиями с крикливыми броскими вывесками и редких прохожих, а мысли, раз за разом, возвращались к ночному разговору с отцом. "Ну, почему я должна выбирать сама? Неужели он не понимает — я совсем их не знаю! Взять хотя бы Ричарда: то краснеет, то бледнеет, а вдруг это всего лишь маска? — Станислава стиснула пальцами колени и украдкой взглянула на сосредоточенного кавалера. — Нет, не может быть. Не похож он на лицемера".
— Приехали.
Мягкий басок заставил женщину вздрогнуть и бросить взгляд в окно: "Ленд Ровер" стоял на парковке перед громадным спортивным комплексом, дразнящим глаза жизнерадостным сочетанием стекла и бетона.
— Отлично, — улыбнулась Стася, и Ричард пулей выскочил из машины, радуясь, что к спутнице вернулось хорошее расположение духа. Выдернул с заднего сидения сумки, закинул их на плечо и, поставив машину на сигнализацию, последовал за Хранительницей, которая уверенно шагала к зданию бассейна...
Поведение атлета-иномирца, возле касс здорово позабавило Станиславу: когда у него попросили медицинскую справку, Ричард покраснел, рассеяно протянул: "Э-э...", а потом вздрогнул, сунул руку в карман и извлёк на свет свёрнутый вдвое листок. Развернул, с изумлением посмотрел на синие чернильные печати и неуверенно протянул бумажку даме в строгом лиловом костюме. "Значит, сам ты не маг, но кто-то тебя опекает. Забавно". Хранительница взяла у кассирши билет и, заявив: "Встретимся у бассейна", направилась в раздевалку.
А Ричард рассеяно смотрел ей вслед и гадал, кто же выручил его в затруднительной ситуации. До Роксаны и Михаила он не мог докричаться уже сутки и решил было, что высшие маги по какой-то причине не в состоянии пробиться на Землю — и на тебе!
— Вы купаться-то собираетесь? Время идёт!
— Да, спасибо.
Ричард благодарно кинул лиловой даме и отдался на волю невидимке-помощнику, усердно подталкивающего его в нужном направлении...
Станислава топталась у кромки бассейна и нетерпеливо поглядывала на круглые настенные часы. От начала сеанса прошло уже семь минут, а Ричарда всё не было. Потеряв терпение, Хранительница повернулась к скучающему на танкетке охраннику, чтобы попросить отыскать своего незадачливого кавалера, но в этот момент "пропажа" сама выплыла из раздевалки, на ходу приглаживая влажные волосы.
