Солнечный Друг вскочил на лошадь, выехал из-за скалы и широко улыбнулся:
— Добрый день, господа!
"Гвардейцы" тотчас опустили мечи и насторожено уставились на землянина.
— Привет. Как получилось, что любимый шут короля оказался столь далеко от замка? — настороженно усмехнулся Ричард. Он был чертовски рад видеть друга, но как вести себя с ним не знал.
— Да вот, решил получше узнать страну, в которую занесла меня судьба, — беззаботно ответил Валентин и в свою очередь спросил: — А что здесь делают лучшие гвардейцы Олефира? Неужели во всём замке не нашлось места, где можно помахать мечами?
— Нам нравится морской воздух.
Солнечный Друг хмыкнул, состроил удивлённое лицо и кивком указал на "Изота":
— Твой товарищ не владеет мечом. Интересно, зачем король держит его на службе?
"Этот пропойца выдаст нас! Всему замку по пьяни разболтает!" — мысленно выругался Ричард и посмотрел на Артёма, который, понурив голову, нервно возил мечом по песку. Почувствовав, что временной маг вот-вот сорвётся и впадёт в истерику, принц напустился на Валентина:
— А ну вали отсюда, шут! Твоё дело веселить короля, а не шпионить за его верными слугами!
Землянин не ожидал такого ответа. Лицо его вытянулось, а глаза мстительно сузились:
— Верные слуги, значит? Конечно! Вернее не бывает!.. А что касается владения мечом, так оно вам без надобности! Когда пинаешь ногами беспомощного человека, меч только мешает!
— Замолчи! — взорвался Артём. — Ты ничего не знаешь!
Он выронил меч, плюхнулся на песок и, закрыв лицо руками, разрыдался. Валентин виновато поморщился, спрыгнул с коня и сел рядом с другом:
— Прости, пожалуйста. Я сам весь на нервах. Мои друзья погибли. Моя бывшая жена сошла с ума, а единственный человек, который может вытащить нас из этого дерьма, ухитрился наложить на себя какое-то сложное заклятие... Я не знаю, как помочь ему. Я не маг и не воин. Я просто пытаюсь выжить... Как и ты, Тёма.
— Ты погубишь нас! — Временной маг в ужасе вскочил. — Нас-то Дима прикрыл, а ты... ты... Олефир прочтёт твои мысли и нам конец!
Ричард обнял Артёма и прижал к себе. Уткнувшись в его широкую грудь, временной маг плакал, как ребёнок, а инмарец успокаивающе гладил его по голове и исподлобья рассматривал землянина. Он был согласен с Артёмом: Валя представлял для них смертельную опасность. Принц с горечью посмотрел на свой меч, и, проследив за его взглядом, Валентин осуждающе покачал головой:
— Не стоит, Ричи. Меня никто не воспринимает всерьёз. Олефиру в голову не придёт читать мои мысли. Он, как и ты, считает меня балаболом и пьяницей. — Солнечный Друг кисло улыбнулся. — Я уже пил с половиной замка: и со слугами, и с придворными, и с гвардейцами. Фира ничего не заподозрит, если на почве пьянства я сойдусь и с вами. Кстати, кто из вас кто, друзья мои?
— Я — Кир, — сухо ответил Ричард. — Он — Изот.
— Да уж... Изот. Ну и имечко тебе досталось, Тёма.
Артём вытер слёзы, сел на песок и недоверчиво взглянул на Солнечного Друга:
— Ты уверен, что мы можем вернуться в замок?
— Да, Изот. Ты можешь спокойно нести свою службу. Рад был познакомиться с тобой, — улыбнулся ему землянин.
— А ты не прост, Валентин, — покачал головой принц. — Мы совсем не знаем тебя. Кто ты?
— Я шут короля Олефира!
Солнечный Друг скорчил забавную рожу и лукаво посмотрел на инмарца.
— Почту за честь дружить с тобой, шут, — слегка поклонился Ричард, а Валечка встал, отряхнулся и торжественно объявил:
— Господа! Приглашаю вас после ужина разделить со мной чашу годарского вина! А теперь прошу извинить: король ждёт меня к обеду!
Он витиевато взмахнул рукой, вскочил на Муху и, не оглядываясь, поскакал в Керон.
— Интересно, где наш пьянчужка научился так хорошо ездить верхом? — глядя ему вслед, задумчиво пробормотал Ричард и вздохнул: — Вставай. Тёма, времени не так много, пора продолжить урок...
Хранительница с нетерпением ждала обеда. Роман о любви инмарского воина и лирийской дамы, что читал ей Смерть, заставил Стасю почувствовать себя юной девушкой, и теперь она грезила о чистой, высокой любви. Обнаружив в оставленной братом книге портрет возлюбленной инмарского воина, Станислава тот час вызвала парикмахера, сунула под нос гравюру и потребовала соорудить ей точно такую же причёску. Парикмахер и горничные два часа возились с густыми рыжими волосами, и всё это время принцесса капризничала и ругалась. Теперь же, когда волосы были уложены и украшены серебряной стефаной, усыпанной мелкими изумрудами, Стася с абсолютно прямой спиной сидела на бархатном пуфике перед зеркалом и придирчиво рассматривала своё отражение. Бледно-зелёное платье, сотворённое Смертью, выглядело идеально, а вот причёска, сделанная парикмахером королевы, заставляла нервничать. "Так ли она хороша, как платье?" — рассуждала Стася, тщательно сравнивая рыжую волосяную башню с чёрной башней лирийской дамы. Наконец, она признала сходство полным и самодовольно произнесла:
— Ну, всё! Теперь Дима обязательно влюбится в меня! Как тот инмарский воин!
Хранительница осторожно поднялась и, стараясь не шевелить головой, поплыла в трапезный зал. Она шла по коридорам и галереям Керонского замка, с удовлетворением посматривая на вытянутые лица придворных и слуг. "Точно влюбится!" Мысленно потирая руки, принцесса царственно вплыла в трапезный зал и остановилась в двух шагах от стола, позволяя брату оценить свой безупречный облик. Но Смерть лишь скользнул равнодушным взглядом по лицу сестры и вновь уставился в тарелку.
Стася растерялась — возлюбленный не оценил её красоты. Изумрудные глаза наполнились слезами, и, предупреждая надвигающуюся истерику, Валечка выскочил из-за стола.
— Вы ослепительны, Маргарет! — восторженно воскликнул он и галантно подал принцессе руку.
— Благодарю тебя, шут, — жеманно улыбнулась Стася, бросила обиженный взгляд на брата и вложила пальцы в ладонь шута.
Солнечный Друг подвёл Хранительницу к столу, усадил рядом с собой и стал демонстративно флиртовать с ней. Станислава с милой улыбкой принимала ухаживания, искоса поглядывая на брата: теперь она жаждала вызвать у него ревность. Олефир улыбался во весь рот, наблюдая за тщетными стараниями обольстить Смерть, а Алинор снисходительно смотрела на дочь, радуясь, что эта безумная любовь обращена не на её мужа.
Но брат по-прежнему оставался равнодушным, и Стася не выдержала: она аккуратно расправила платье, грациозно повела плечами и кокетливо взглянула на Диму. Однако тот не заметил её ужимок. Он ел, тщательно пережёвывая пищу. Хранительница обиженно поджала губы, и на её глазах вновь заблестели слёзы.
Олефир нахмурился, и, оттягивая внимание на себя, Валечка сейчас же поднял бокал:
— Выпьем за величайшего из королей Годара, за лучшего мага Лайфгарма и прочее, прочее, прочее! — Он выпил вино, опустился на стул и громко обратился к принцессе: — Ну вот, формальности улажены, и мы можем болтать дальше. Кстати, меня зовут Валентин. Тебе нравится моё имя?
— Нет, — капризно ответила Станислава и во весь голос заявила: — Мне нравится имя Дмитрий!
— Это для меня не новость. Ему тоже нравится имя Стася.
— В самом деле? — оживилась принцесса, и слёзы на её глазах высохли.
— Да, — важно кивнул Солнечный Друг и зычным таинственным шепотом добавил: — Только он усердно скрывает это.
Просияв от счастья, Стася вцепилась в руку Смерти:
— Это правда, Дима?
Маг перестал жевать, оторвал глаза от тарелки, бесстрастно посмотрел на Хранительницу и перевёл взгляд на Олефира.
"Скажи, что ты в восторге от её имени".
— Я в восторге от твоего имени, — послушно повторил Смерть.
От радости принцесса едва не свалилась со стула. Она решила, что старания всё-таки достигли цели, и Дима влюблён в неё без памяти. Безумную женщину ничуть не смутил безразличный взгляд возлюбленного и, закрепляя свой успех, она проворковала:
— А моя причёска тебе нравится?
— Такие причёски были в моде у лирийских дам двести лет назад, — безразлично сообщил Смерть и продолжил трапезу.
Стася охнула, прижала ладони к щекам, словно брат залепил ей пощёчину, и разревелась. Валечка тяжело вздохнул и ласково погладил её по плечу:
— Не печальтесь, Маргарет. Рано или поздно Дима поймёт, что Вы самая красивая принцесса на свете!
— Правда? — всхлипнула Хранительница и утёрла слёзы.
— Я никогда не вру! — приложив руку к груди, ответил Солнечный Друг. — Особенно Вам, моя принцесса.
— Ты добрый, шут. Хочешь, я буду дружить с тобой? Ты будешь читать мне книжки, как Дима!
— Без проблем! Когда начнём?
— Завтра утром.
— Как прикажете, моя принцесса.
— Утром не получится, — вмешался Олефир. — Вы все будете заняты на церемонии, так что чтение придётся отложить до вечера.
— Вечером, так вечером, — покладисто согласился землянин. — Мне без разницы! Я готов развлекать честной народ в любое время дня и ночи!
— Молодец, шут! Я не ошибся. Ты хорошее приобретение.
Не выпуская из рук бокала, Валечка мигом вскочил на стул и дурным голосом заголосил:
— Боже, царя храни! Многая лета, многая лета!..
А Олефир смотрел на него и благосклонно улыбался...
Глава 22.
Пробуждение.
Керонцы, в отличие от своего кровожадного правителя, оказались добрыми, отзывчивыми и сердобольными людьми. А самое главное — щедрыми. Проникнувшись к приветливому рыжеволосому иномирцу, который "волей судеб оказался в другом мире, вдали от любимой мамочки", они негласно взяли над ним шефство. И уже к вечеру комната землянина обрела домашний уют: горничная Кларисса повесила новые шторы, приятного нежно-зелёного цвета; фрейлина Анжелика подарила десяток разноцветных подушек, которые причудливой горкой легли на плюшевое светло-коричневое покрывало, спонсированное её подругой Агафьей. Пожилой камердинер королевы Степан вручил Валентину два магических канделябра с вечными свечами, а прачка Стефана одарила душистым мылом, полотенцами, расшитыми фиалками и ромашками, и ещё кучей разных мелочей: расчёсками, фарфоровой статуэткой Источника, заварочным чайником в форме гриба и многим другим.
Когда же шут заявился на кухню и, скромно потупившись, сообщил, что у него намечается небольшая вечеринка, повар-лириец Евсей тут же собрал большую корзину еды: мясной пирог, копчёная рыба, парочка жаренных птичьих тушек и толстый круг телячьей колбасы. А виночерпий Игнат, сверкая крупными широкими зубами, вручил десять пузатых бутылок креплёного вина и флягу приготовленного лично им самогона из сосновых шишек.
Самогон Валя припрятал, а еду и вино расставил на столе: в центре красовалась батарея тёмных бутылок, а вокруг, на красивых ребристых тарелках с синими ободками, расположилась закуска. Получилось неплохо и, усевшись на стул, землянин стал ждать друзей.
Ровно в десять вечера Артём и Ричард вошли в комнату шута, неся подмышками увесистые бурдюки. При виде накрытого стола с обилием выпивки "гвардейцы" замерли, посмотрели на бурдюки, потом на землянина и расхохотались.
— Знаешь, Валя, мы столько не осилим! — весело сообщил Ричард. — Здесь на всю нашу роту хватит!
— В следующий раз допьём. Какие наши годы! Садитесь, ребята, выпьем по-человечески! Официальные обеды, это совсем не то.
— А что с ними не так? — усаживаясь за стол, поинтересовался Артём.
— Какой же ты бестолковый, Изот. Там, я на работе, а здесь — отдыхаю! — Солнечный Друг показал магу язык и подмигнул инмарцу. — Давайте же выпьем за нашу случайную встречу!
Друзья сдвинули чаши, расплёскивая вино. Ричард и Валечка осушили их до дна, а Артём, едва пригубив, поставил чашу на стол, и потянулся к мясному пирогу.
— А ты хорошо устроился, шут, — оглядев просторную комнату, лукаво заметил инмарец.
— Да. С вашими клетушками в казармах, не сравнить!
— Повезло некоторым, — проворчал временной маг, вспомнив о своей жёсткой койке, и Валечка ехидно предложил:
— Хочешь, составлю тебе протекцию, Изот? Будем смешить Олефира вместе.
— Нет, спасибо, я лучше на посту постою, там безопаснее.
— Как хочешь, а то смотри, обращайся в случае чего. Я в замке второй человек, после короля. Вы бы видели, как стелятся передо мной слуги, да и придворные тоже, — весело сказал Солнечный Друг и наполнил чаши: — Выпьем за меня — серого кардинала королевства Годар!
Гости и хозяин выпили и вновь наполнили чаши.
— Закусывай, Изот, закусывай. Я тебя таскать по замку не собираюсь.
Ричард погрозил ему пальцем, и Артём вонзил зубы в ароматную сдобу, пропитанную мясным соком.
— А ты оставь напарника здесь, — хихикнул шут. — У меня большой опыт борьбы с похмельем.
— Нам утром на службу. Не стоит забывать о своих обязанностях и долге перед королём Годара.
— Ну, это само собой! — Валечка встал и торжественно произнёс: — Мы все помним о священном долге перед королём Годара! За короля!
Артём и Ричард поднялись, и друзья не чокаясь выпили вино. Чаши едва опустели, когда дверь неожиданно приоткрылась, и в комнату заглянула Хранительница.
— Как у вас весело, — прощебетала она. — Можно я посижу тут? А то мне очень-очень скучно. Все меня взяли и бросили. Папа с мамой занялись государственными делами и забрали Диму, а я так хотела, чтобы он почитал мне. Это подобающее занятие для принцесс!
Валя напустил на себя важный вид и широким жестом обвёл комнату:
— Проходите, Маргарет. Гвардейцы, конечно, не самая лучшая компания для высокородной особы, но они замечательные друзья!
Ричард и Артём поклонились. Стася доброжелательно кивнула им, впорхнула в комнату и села за стол, а землянин вытащил из буфета бокал и наполнил его вином.
— За принцессу Инмара и Годара! Прекраснейшую из принцесс!
Стася покраснела, польщённая словами шута, и пригубила вино.
— Очень вкусно! — радостно сказала она и обратила взор на гвардейцев: — Что вы стоите? Садитесь.
Не сводя глаз с безумной Хранительницы, Ричард и Артём послушно опустились на стулья.
— Давайте знакомиться. Я — принцесса Маргарет.
— Кир, — поклонился Ричард.
— Изот, — едва слышно прошептал Артём.
Стася смущённо разглядывала высоких и статных гвардейцев, которые казались ей сказочными рыцарями — сильными и благородными. Они, как никто, подходили на роль возлюбленных придворной лирийской дамы, и Хранительница томно вздохнула.
— Я тоже от них без ума, Марго, — со сверх серьёзным видом заявил шут. — Кир и Изот отличные ребята. Они добрые и они мои друзья.
— И я хочу иметь друзей. У меня было много игрушек, я дружила с ними, но Дима сказал, что принцесса должна жить иначе. Он уничтожил мои игрушки, а сам ушёл.
На глазах Хранительницы заблестели слёзы, и, взглянув в её милое, по-детски наивное лицо, Ричард вздохнул:
— Хочешь, мы будем твоими друзьями?
— Хочу, если папа и Дима мне разрешат.
— Тогда вряд ли мы станем друзьями, — развёл руками инмарец. — Не думаю, что король позволит принцессе дружить с солдатами.
— Разве это плохо?
— Спроси у папы. Он объяснит тебе.
