— Садитесь, господа.
Гвардейцы неуверенно посмотрели на стулья, но маг лениво щёлкнул пальцами, и возле его постели появились два бархатных кресла. Кир и Изот опасливо переглянулись и сели.
— Не бойтесь, я не держу на вас зла. Работа у вас такая.
Изот нервно заёрзал в кресле, Кир схватился за рукоять меча, а Смерть моргнул, и глаза его стали голубыми.
— Дима!!! — заорал Артём, запрыгнул на кровать и разрыдался на груди друга.
Дмитрий обнял временного мага и потрепал его по непривычно тёмным волосам:
— Я с тобой, Тёма, и никто не посмеет обидеть тебя.
— И давно ты очнулся? — строго поинтересовался Ричард.
— В ночь перед коронацией. Мне пришло в голову навестить шута, и этот прохвост уговорил Смерть на минутку вернуть Диму.
— И ты полгода молчал?
— Я молчал бы и дальше, если б Олефир не приставил ко мне Кира и Изота! Он сделал мне воистину царский подарок, но...
— Какая у тебя мягкая кровать, не то, что моя койка! — перебил друга Артём, утёр слёзы и, попрыгав на упругом матрасе, завистливо вздохнул.
— Замолчи! — прикрикнул на него Ричард и напустился на побратима: — Какого чёрта мы здесь торчим? Мои родители сходят с ума, оплакивая сына, а я, как дурак, таскаюсь за Олефиром!
— Вы сами пришли в Керон, Ричи.
— Да, но...
— Никаких но! Нам некуда идти. Только здесь, под носом у Олефира, мы в безопасности. Особенно Артём!
— Я не хочу всю жизнь провести в обличие годарского гвардейца! Мы должны что-то сделать...
— Что?
Ричард потупился:
— Убить Олефира.
— Ну, почему, почему все считают, что смерть короля Годара — решение всех проблем? — нервно расхохотался Дмитрий.
— А разве нет? Если он откроет Источник...
— Да с чего ты решил, что он стремится к Источнику? — раздражённо выпалил маг. — Его вполне устраивает корона Годара, а разговоры об империи — красная тряпка для Совета! Олефиру нравится дразнить коллег. Они представляются ему куклами, впрочем, как и остальные лайфгармцы! Он бы и вас не убил, останьтесь вы в Белолесье!
— Я видел, что делал с тобой этот замечательный человек! — зло прорычал инмарец.
— И я, — всхлипнул Артём и заревел: — Прости, Дима! Я не хотел!
— Я знаю, Тёма.
Дмитрий протянул ему длинную коричневую сигарету и бокал вина. Слёзы мгновенно высохли, временной маг сел верхом на подушку, глотнул вина и глубоко затянулся. Ученик Олефира вздохнул, с сожалением глядя на круглое усатое лицо Изота. Ему невыносимо хотелось увидеть настоящего Тёму, его задорную улыбку и лучистые карие глаза, но это было невозможно, и, переведя взгляд на Ричарда, он напряжённо произнёс:
— Спасибо, что научил Артёма держать меч.
— Я надеялся на большее, — буркнул инмарец. — Никогда не встречал более... э... нерадивого ученика.
— Береги его, Ричи. Если я не найду выхода, придётся уходить по Времени, туда, где никто не знает, что Тёма — временной маг.
— Значит, в Зару я не попаду...
— Пока нет, а там посмотрим.
— А что со Стасей?
Щека Дмитрия дёрнулась:
— Я боюсь лечить её. Она не умеет притворяться. — В пальцах мага задымилась очередная сигарета. — И ещё... Прежде чем уйти, я хочу убедиться, что хозяину ничего не угрожает.
Ричард скрипнул зубами:
— Ты необычайно добр к нему! Я бы никогда не простил ему Стасю!
— Ты всю жизнь прожил с любящими родителями, Ричи, а я — подкидыш. Если бы Олефир не забрал меня в Керон, я попал бы в руки Совета и мы с Артёмом давно были бы мертвы!
— Он не похож на благодетеля.
— Я тоже не совсем обычный ученик, — пожал плечами Дмитрий. — Я опасное оружие, которому нужен хозяин. Когда я становлюсь Смертью, меня необходимо контролировать. Ты же видел меня в Маре, Ричи.
— А, по-моему, твой ненаглядный хозяин просто внушил тебе эту бредятину! Я несколько месяцев наблюдал за Смертью. Ты не нуждаешься ни в чьём руководстве!
— Ты ошибаешься, Ричи. Олефир — лучший из лайфгармских магов! Он гениальный учитель. Никто из высших магов не сравнится с ним!
— Он изнасиловал Стасю!
— И поэтому я уйду от него, — тихо, но твёрдо сказал Дима. — Но убивать не буду! — Он взглянул на довольного Тёму и улыбнулся: — Мы найдём хорошее Время, где сможем жить так, как захотим.
— И кто будет хозяином Смерти?
— Не знаю. — Дмитрий насмешливо посмотрел на инмарца. — Может, ты?
— Не надейся! — Ричард показал побратиму кулак. — И Тёме не позволю!
— Остаётся Солнечный Друг.
— Уж лучше Хранительница.
— Тогда Смерть не будет убивать.
— Прекрасно!
Внезапно маг перестал улыбаться, взмахнул рукой, и лишённый вина и сигареты Тёма оказался в кресле.
— Что... — начал было он, но Дмитрий перебил его:
— Олефир. — И его глаза затопил холодный белый свет.
Гвардейцы выпрямились, а Смерть вскочил и склонился перед хозяином.
— Почему ты не следишь за своей полоумной сестрой?! Знаешь, что она натворила? Чуть не покалечила Алинор! Марш к Хранительнице! Если через пять минут она не успокоится, клянусь, я прибью её!
— Я понял, папа.
Смерть коротко поклонился и вместе с гвардейцами перенёсся в покои возлюбленной. Станислава сидела на полу и рыдала белугой, прижимая к груди какую-то зелёную тряпку. Увидев брата, она простёрла к нему руки и завопила:
— Я убью эту гадину! Она порвала платье, которое ты мне подарил! Она называла тебя выродком и помойной крысой! Тебя! Моего любимого принца!
Отбросив бывшее платье в сторону, Хранительница вскочила, пылко обняла брата и капризно потребовала:
— Убей её, Дима, а потом поиграем!
— Я не могу убить королеву Годара.
— Тогда давай играть! — Принцесса вытерла слёзы, посмотрела на гвардейцев и счастливо улыбнулась: — Вы тоже будете играть с нами?
— Будут, — кивнул Смерть, расстроено глядя на хаос, царящий в сознании возлюбленной. — Ты спрячешься, а мы втроём будем тебя искать.
Стася наморщила лоб:
— Это какие-то неправильные прятки.
— Это керонские прятки!
Хранительница покорно кивнула и бросилась к дверям:
— Считайте до ста!
— Один, два, три... — начал Смерть, сгорая от ярости: своей выходкой Алинор нарушила хрупкое равновесие в сознании дочери, и теперь там жили и девочка, и подросток, а, значит, лечение нужно было начинать заново.
— Исцели её, — тихо взмолился Артём.
— Позже.
— Как ты можешь?
— Могу!
Смерть холодно посмотрел на временного мага и продолжил считать...
Через две недели Олефир освободил шута из-под домашнего ареста, и Валя прямиком отправился в казармы. Он был зол на весь свет, и жаждал утопить своё зло в чаше крепкого вина, а заодно рассказать Ричарду и Артёму о том, что Дима давным-давно проснулся и усердно водит их за нос. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что Кир и Изот больше не живут в казарме.
— Король повысил своих любимцев, — ехидно сообщил капитан гвардейцев Донат. — Теперь они личные телохранители наследника и живут в его покоях.
Несколько минут Солнечный Друг переваривал шокирующую информацию, а потом решительно развернулся и зашагал к замку, бурча:
— Всё пропустил из-за этого самодура! — Он поднялся по широкой винтовой лестнице на третий этаж, прошёл по коридору и остановился перед кабинетом годарского принца. — Ну, я им покажу! — прошипел он, толкнул ногой дверь и огляделся.
Смерть сидел за столом и разбирал бумаги, а Кир и Изот со скучающим видом стояли у него за спиной.
— Привет! — громко воскликнул землянин и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. — Значит, вы уже спелись? И про меня, конечно, не вспомнили! Сиди, Валя, в застенках, страдай от одиночества и жажды!
— Вон отсюда!
— Ах, так?! — Валентин вскочил и навис над столом. — Больше я молчать не собираюсь! Забирай Хранительницу и пошли! — Кир и Изот подхватили шута и поволокли к дверям. — Я буду жаловаться Его величеству!
— Тогда тебя четвертуют на главной площади Керона.
— Вместе с вами!
— Возможно, — не стал спорить принц.
Гвардейцы вышвырнули Валентина в коридор и захлопнули двери.
— От меня так просто не избавишься! — заявил он дверям и вальяжной походкой направился к лестнице.
Минут пять спустя шут вошёл в кабинет через потайную дверь, о которой знали только король и наследник, и Смерть потерял дар речи. Валечка же, отвесив чинный поклон, вновь устроился в кресле:
— Ладно, забудем об отъезде, но поговорить-то по-дружески мы можем?
— Вон!
— Вот заладил одно и то же! — всплеснул руками землянин и вызывающе посмотрел на приближающихся гвардейцев: — Предупреждаю: я знаю ещё пару тайных ходов, так что выкидывать меня бесполезно! — Он взглянул в белые глаза Смерти и нагло улыбнулся: — Не выделывайся! Фира за нами не наблюдает!
— Ты не маг!
— Я Солнечный Друг, а это круче! — с гордостью заявил шут и насмешливо скривился. — Глазки-то погаси, радость моя, и послушай умного дядю. Нам в Кероне делать нечего. Нужно уходить.
— Куда, дядюшка? — сверкнул голубыми глазами Дима.
— На Землю, племянничек! Затеряемся где-нибудь в Гималаях или в джунглях Африки!
— Я знаю только одно место, где Олефир нас не найдёт, — саркастически улыбнулся Дмитрий.
— Какое?
— Вилин! Поехали?
Артём приглушённо вскрикнул. Солнечный Друг с жалостью посмотрел на него и обиженно поджал губы:
— Всегда ты так, Дима. Любую идею опошлишь!
— Хочешь, я отправлю тебя домой?
— Что б я пропустил самое интересное?
— Боюсь, в ближайшее время, самым интересным зрелищем в Кероне будет казнь шута, — язвительно улыбнулся маг.
— Даже не надейся! У тебя очень отходчивый хозяин. Кстати, тебе не сильно досталось за заступничество?
— Нет, но теперь, благодаря тебе, Олефир догадывается, что Дима вернулся. Он даже приставил ко мне Кира и Изота.
— Ну и замечательно!
— Согласен, — кивнул Дмитрий, и перед Валечкой появился бокал вина. — Пей, ты же за этим пришёл.
— Я пришёл, потому что ты — мой друг! — Землянин с оскорблённым видом отодвинул бокал. — Я не алкоголик, чтобы пить в одиночестве!
— Понятно. — Маг сотворил ещё три бокала и махнул гвардейцам: — Присаживайтесь.
— Я есть хочу, — рухнув на стул, заныл Артём.
— Ты завтракал полчаса назад! — осадил его Ричард.
— Я хочу чего-нибудь вкусненького, зануда!
— Кушай, Тёма.
Дима ласково потрепал его по плечу и щёлкнул пальцами. Увидев перед собой большую вазочку с мороженым, временной маг закатил глаза от удовольствия, а потом слизнул верхушку сладкого домика и промурлыкал:
— Мне нравится в Кероне.
Ричард посмотрел на Валентина и с досадой сообщил:
— Наш душка Тёма вторую неделю спит в постели принца, а несчастный наследник годарского престола ютиться на диване в гостиной. И этот зарвавшийся гвардеец ещё жалуется, что постельное бельё у него не того цвета.
— Дима! Ты обязан незамедлительно предоставить Тёме нужное бельё! — захохотал Солнечный Друг. — Пододеяльники какого цвета ты предпочитаешь, Тёма?
Временной маг обиженно покосился на Диму:
— Розовые, с зелёными листочками. А на подушке я хотел бы видеть портрет Вереники. — Он мечтательно причмокнул и воткнул ложку в мороженое. — И ещё неплохо бы иметь шёлковую пижаму и мягкие тапочки. А перед сном я люблю пить тёплый ромашковый чай.
Землянин заржал, как бешеный, и подмигнул годарскому принцу:
— Ты знаешь, что такое раскладушка?
— Да.
— Вот и гони на неё наглого узурпатора, а то через неделю он у тебя Керон потребует.
— Керон не мой.
— Это его не остановит. Смотри!
И шут стремительно окунул палец в вазочку с мороженым.
— Моё! — завопил временной маг и треснул его ложкой по лбу.
Валечка достал из кармана платок, вытер со лба сладкие капли и серьёзно посмотрел на Диму:
— Не слишком ли ты разбаловал Тёму? Похоже, он забыл, что одной ногой стоит в могиле.
— Пока я рядом, с ним ничего не случится! От тебя, между прочим, гораздо больше шума.
— Да, устал я, — безнадёжно махнул рукой Валечка. — В Кероне всё осточертело, за его стенами пасутся высшие маги, а уйти в другой мир мы не можем, потому что твой хозяин — маг-путешественник! Что с нами будет, Дима?
— Учись терпению, Валя. Главное, все живы! Мы обязательно что-нибудь придумаем.
— И сколько мне ждать?
— Может год, может два. Не знаю.
Валентин залпом выпил вино.
— Вот утешил, так утешил... — протянул он и, набрав в грудь воздуха, начал: — Мне грустно смотреть на вас, друзья мои! Вы опустили руки! Вы не стремитесь освободиться от власти ненавистного Олефира!..
— Ты закончил? — перебил его Дима.
— Тюфяки! — с чувством сказал Валентин и встал: — Пойду, навещу принцессу. Бедняжка бьётся в своём безумии, как птичка в клетке и... — Он осёкся, увидев, как белеют глаза друга, и проворно шмыгнул в потайной ход.
Смерть болезненно поморщился, уничтожил бокалы, пустую вазочку и склонился над бумагами. Гвардейцы вытянулись за его спиной.
Любимый шут короля Годара проник в покои принцессы через маленькую дверь в углу гостиной и наткнулся на взволнованную горничную.
— Ты не видел Маргарет, Валя? Мы почти час ищем её по всему замку.
— Как же вы её прозевали?
Горничная удручённо вздохнула:
— Принцесса хитра, как лисица. Она прикидывается тихой и послушной, мы невольно ослабляем бдительность и плутовка сбегает либо к матери, либо к брату. Покои королевы мы осмотрели, но войти в покои принца... — Девушка красноречиво посмотрела на шута. — Может, ты поможешь?
— Ну, если прекрасная Катерина подарит несчастному шуту поцелуй, он рискнёт своей головой и проберётся в логово Смерти.
Девушка кокетливо улыбнулась и обвила его шею руками:
— Ты прелесть, Валя.
Землянин подмигнул ей и приник к нежным пухленьким губкам.
— Навестишь меня вечерком?
— Если найдёшь принцессу.
— Ради твоих прекрасных глаз, я готов найти кого угодно. Жду тебя в одиннадцать, моя козочка.
— Жди.
Девушка послала ему воздушный поцелуй, и, нырнув в потайную дверь, шут отправился в покои принца.
Стася сидела на кровати возлюбленного и грызла орешки.
— Привет, — сказала она, сплюнув скорлупу на шёлковое покрывало. — Где Дима?
— В кабинете, — ответил Валентин и сел рядом.
— Пойду к нему!
Принцесса хотела встать, но шут удержал её за руку:
— Диме нельзя мешать. Он занимается важными государственными делами.
— Но мне скучно!
— Знаю, радость моя. Хочешь, я развлеку тебя?
— Ты почитаешь мне?
— Конечно, принцесса, но сначала вернёмся в твои покои.
Стася вскочила, рассыпав орешки по полу, и потянула шута за руку:
— Бежим скорее!
Покинув покои принца, они торопливо пошли по коридору. Глаза Хранительницы маниакально блестели, складывалось впечатление, что она изнемогает без чтения так же, как заядлый наркоман без очередной дозы. Валечка с недоумением взглянул на неё и растерянно поинтересовался:
— Ты настолько любишь любовные романы?
— Очень! Мне нравится представлять себя благородной дамой в объятьях Димы. Он самый красивый, самый умный, самый... — Стася мечтательно улыбнулась и вдруг заорала: — Мама! — И бросилась за Алинор, мелькнувшей в конце коридора.
