Путники миновали несколько деревень с аккуратными, казавшимися игрушечными домиками и цветущими фруктовыми садами, потом долго ехали через луга со стадами тучных коров и пугливых овец и наконец въехали в редкий смешанный лес. Едва за их спинами сомкнулись деревья, Дмитрий остановил коня:
— Привал!
Маг-экспериментатор недовольно поморщился, но возражать не стал. Всадники спешились. Дима взмахнул рукой, и на обочине дороги запылал костёр. Рядом появился плотный шерстяной ковёр, на котором были расставлены тарелки с едой и кувшины с вином. Путники молча расседлали и стреножили коней, расселись вокруг импровизированного стола и принялись за еду.
— Мне было очень трудно без тебя, папа, — нарушила тишину Стася и с нежностью посмотрела на отца.
— Ничего, родная, теперь мы вместе. Я помогу вам вырвать Солнечного Друга из лап Олефира и скрыться от него в другом мире, — проникновенно сказал Фёдор, и его слова тронули Хранительницу до глубины души.
Как давно мечтала она о том, чтобы вот так посидеть рядом с отцом, вновь ощутить, что у неё есть семья, есть о ком заботиться и кого любить.
— Папа! — всхлипнула она. — Где же ты был так долго, папа?
Экспериментатор удручённо вздохнул:
— Олефир заманил меня в ловушку, дочка. Он заставил Диму наслать на меня безумие, и два года я бесцельно бродил по Лайфгарму, не зная, кто я и откуда. Лишь несколько дней назад я встретил Витуса, и он исцелили меня. Я тотчас же бросился на Землю, но тебя там не было.
Услышав столь откровенную ложь, Дмитрий отставил тарелку и иронично уставился на высшего мага:
— Какой кошмар! Ох уж этот злодей Олефир. Как жестоко он обошёлся с тобой. Самые ужасные страдания меркнут на фоне твоих несчастий, Фёдор!
— Спасибо за сочувствие, мальчик, — мягко улыбнулся экспериментатор, словно не замечая злой иронии. — Ты не представляешь, как тяжело мне пришлось.
— Не представляю! Стараюсь представить, и не могу. Такой кошмар невозможно вообразить. — Дима громко шмыгнул носом и смахнул несуществующую слезу. — Какая страшная участь!
Стася задохнулась от возмущения, а Ричард и Артём уткнулись в тарелки, не мешая другу "разбираться" с высшим магом. Дмитрий и Фёдор вели какую-то игру, и они с тревогой ждали развязки.
— Я знаю, что и тебе пришлось нелегко, мальчик мой, — с деланным сочувствием произнёс экспериментатор. — Как же ты страдал, столько лет живя рядом с Алинор и Олефиром. Я хорошо знаю их. Жестокосердные, бесчеловечные твари! А каким ужасным учителем был маг-путешественник! Наверное, ты всегда мечтал найти своих настоящих родителей? Они бы никогда не стали мучить тебя и заставлять убивать...
— Хватит! — оборвал его Дима, и в голубых глазах заплясало белое пламя.
— Хватит, так хватит!
И Фёдор в мановение ока накинул магическую сеть на спутников Смерти, связал их жизни воедино и замкнул на себе. Стася и Ричард ничего не почувствовал, а временной маг встрепенулся, но Смерть взглядом заставил его молчать.
— Вот теперь мы поговорим на равных, щенок!
— Похоже, высшие маги могут разговаривать со мной на равных, только держа нож у горла моих друзей, — раздражённо усмехнулся Смерть. — Зачем совершать столько лишних телодвижений, Федя? Скажи уж прямо, что хочешь сделать меня своим рабом!
— Что ж, не буду лукавить, я хочу именно этого. Я долго наблюдал за тобой, мальчик, и видел, как действовал Олефир. Он был слишком мягок с тобой. Смерть заслуживает иного обращения!
— Что ты несёшь, папа? — испуганно вскрикнула Хранительница.
Смерть бросил на неё сочувственный взгляд и снова повернулся к Фёдору:
— Скажи, наконец, дочери, что происходит!
— Не хочу объясняться с этой дурой! Она вела себя, как идиотка! Она должна была натравить тебя на Олефира, а вместо этого утащила из Керона!
— Папа... Что ты говоришь, папа?..
— Заткнись, я сказал!
Хранительница беспомощно посмотрела на возлюбленного, но тот сидел с непроницаемым лицом, не сводя холодных белых глаз с высшего мага. Не найдя поддержки, Стася заплакала и уткнулась в плечо Ричарда.
— Как представляются тебе наши дальнейшие отношения, Федя?
— Я буду контролировать тебя.
— Опасное это занятие — копаться в голове Смерти.
— Я рискну.
Смерть лениво потянулся, и в его руке появилась дымящаяся сигарета:
— Что-то мне не хочется быть рабом, Федя. Может, договоримся? У тебя же мои друзья. Хочешь, я убью Олефира? А ты освободишь их.
— Я не позволю тебе диктовать условия! — проревел экспериментатор. — Ты откроешь сознание, и ментальная связь между нами будет постоянной. Я ни на секунду не ослаблю надзор за твоими мыслями. Я буду отдавать приказы, а, если ты откажешься выполнять их — убью. Я не Олефир. Я лично прослежу за твоим последним вздохом!
— Звучит заманчиво, но, пожалуй, я откажусь. Ты не симпатичен мне, Федя, — бесстрастно проговорил Смерть, пуская дым колечками.
— Торга не будет! Я получу, что хочу! Я предупреждал тебя: убийца не должен иметь слабых мест, но ты не слушал! Твои друзья сгубили тебя! Ты уязвим! — Фёдор поднялся и схватил дочь за руку: — Иди к папочке! Будем развлекаться! Дима хочет посмотреть, как ты ублажаешь мужчин! А то прошлый раз он многое пропустил!
— Отпусти её, — мёртвым голосом произнёс Смерть и отбросил сигарету. — Я согласен.
— Ты забыл добавить "господин"!
— Я согласен, господин.
— Так-то лучше, — фыркнул высший маг и оттолкнул дочь.
— Освободи их.
— Конечно, неужели ты думаешь, что я собираюсь с ними нянчиться? Но сначала — ты! — Смерть кивнул, распахнул сознание, и Фёдор ликующе улыбнулся: — Наконец-то, ты мой!
"Отпусти их".
Голос Смерти прозвучал в голове экспериментатора, как раскат грома.
"Сначала убей Олефира, раб!"
"Нет. Ты можешь свести меня с ума, но я не сдвинусь с места, пока ты не отпустишь моих друзей".
"Хорошо, но учти, они тебе больше не друзья!"
"Отпускай".
Легенда Лайфгарма снял магическую сеть и счастливо расхохотался. Бросив ошарашенный взгляд на отца, Хранительница метнулась к возлюбленному:
— Что он сделал с тобой?
Смерть поднял руку и показал ей свой перстень — в агатовой глубине камня полыхала лиловая буква "Ф". Маг с грустью взглянул на Стасю и мягко подтолкнул её к Артёму:
— Уходите. Тёма! Уведи их в другое Время!
— Нет, Дима, я не брошу тебя!
— Уходите.
— Очень трогательно! — хмыкнул Фёдор и грозно взглянул на временного мага: — Попрощались? Пошли вон!
— Не ори!
У костра появился Арсений. При виде коллеги щека экспериментатора дёрнулась, и он придвинулся ближе к Смерти:
— А ты что припёрся? Сопли сыночку утереть?
— Отпусти Диму!
— Зачем? Он единственный, кто может убить Олефира! Мы же этого хотели, не так ли, Сеня?
— Отпусти его!
— Не вмешивайся! Это моя партия, и я доведу её до конца!
— Это меня и пугает!
— С чего это? Ты же сам припёрся ко мне на Землю и агитировал вернуться! И вот я здесь!
— Но Дима...
— Мой приз! Я двадцать пять лет мечтал навести в Лайфгарме порядок, потому что я единственный из Совета, для кого звание высшего мага не пустой звук! Вы спокойно наблюдали, как наш мир катится к гибели, и не сделали ни единой попытки предотвратить катастрофу! Это я ушёл на Землю и забрал Ключ, чтобы Олефир не добрался до Источника! Я сделал так, чтобы высших магов вновь стало семь! А вы держались за тёплые, насиженные места и тряслись от страха, глядя как Фира стравливает Лирию и Инмар и воспитывает Смерть! Вы безоговорочно признали Годар государством, хотя маги не должны править людьми!
— Мы хотели...
— Знаю, чего вы хотели: дождаться Федю, который всё исправит! И дождались! Правда, вы не ожидали, что я осмелюсь явиться в Керон и объявить войну путешественнику. Вы сочли это глупостью с моей стороны, но это не так! Я хорошо подготовился к встрече со Смертью! Так же, как вы, я годами наблюдал за ним, отыскивая слабые места в его подготовке. И нашёл! Смерть слишком прямолинеен, и я дважды сумел воспользоваться этим!..
— Тогда почему ты не захватил его ещё тогда, три года назад?
— Потому что мне нужно было поближе с ним познакомиться, — ухмыльнулся экспериментатор. — И пошатнуть его преданность Олефиру. Для этого я использовал заклятье-пророчество и Хранительницу. Я видел, какими глазами Дима смотрит на Фиру и Алинор, и подарил Смерти его собственную королеву — Станислава ведь до безумия похожа на мать. Правда, лишь внешне, а жаль. Но, так или иначе, она привела ко мне Смерть. И теперь он мой!
— А дальше?
— Не делай вид, что не понимаешь, Сеня! Конечно же, я убью Олефира, потому что он заслужил смерть, а потом объединю Лайфгарм и стану императором. Я...
— А Дима? Сделаешь его своим палачом?
— Скорее защитником. Я выстрою идеальное общество, в котором не будет места высшим магам! Так что, пока есть шанс, забирай своего временного выродка и беги!
— Нет!
— Как хочешь. Дима, убей наблюдателя!
— Приоритеты расставлены. Сначала — Олефир!
— Ах ты, скотина! — рассвирепел Фёдор, и Смерть упал на землю, корчась от боли.
Стася зарыдала, Артём закусил губу и вытаращился на бьющегося, как в припадке, друга, а Ричард выхватил меч и бросился на Легенду Лайфгарма. Ядовито усмехнувшись, Фёдор метнул грязно-зелёную молнию. Инмарец поднял меч, чтобы отразить удар, но молния вдруг развернулась и врезалась в грудь наблюдателя.
— Папа! — заорал Артём и упал на колени рядом с отцом.
— Уходи... — прохрипел Арсений. — Мне уже не помочь...
— Нет! — Временной маг вскочил и безумными глазами уставился на Фёдора: — Я убью тебя прямо сейчас!
Артём не вскидывал рук, не метал смертельных шаров и молний. Он не сделал ни единой видимой попытки напасть на экспериментатора, но его жизненная сила стала стремительно таять. Время для Фёдора понеслось стрелой. Он понимал, что вот-вот умрёт, и ему нечего было противопоставить временной магии.
— Не хочу умирать! — белугой завопил Легенда Лайфгарма и, собрав последние силы, исчез.
Дима затих, а временной маг опустился на траву рядом с отцом и, покачиваясь, простонал:
— Мама... Кто-нибудь... Помогите...
И почти сразу на поляне появились Марфа и Витус. Гном склонился над Арсением, прошептал заклинание, и наблюдатель открыл глаза:
— Где Фёдор?
— Ушёл.
— Он нарушил закон! Он напал на меня!
— Ерунда. Ты больше не высший маг. Совет лишил тебя звания, — невозмутимо сказал гном и растворился в воздухе.
— Мерзавцы! — выпалила провидица.
— Не надо, Марфа, — покачал головой Арсений. — Они мне осточертели. Слишком долго я терпел их выходки. Мне давно следовало выйти из Совета. Как только родился Артём!
Убедившись, что с отцом всё в порядке, временной маг бросился к Диме. Смерть уже не лежал, а сидел на земле, обхватив голову руками. Боль притупилась, но не ушла. Фёдор как клещ присосался к его сознанию и без конца повторял: "Убей их всех!" Артём положил руку на плечо друга, но Смерть оттолкнул его:
— Уходи. Уходите все! Я опасен! Я могу сорваться и убить вас! Высшие маги не нападут на тебя, Тёма. Они видели, что ты сделал с Фёдором. Они боятся тебя.
— Я не уйду!
— Мы все пойдём за тобой, — подхватил Ричард, и Хранительница разрыдалась ещё горше: она уже потеряла отца и теперь теряла возлюбленного.
Опираясь на руку провидицы, наблюдатель подошёл к Смерти и с горечью посмотрел в его белые, подёрнутые коралловой пеленой глаза:
— Прости нас, мальчик. Мы все виноваты перед тобой.
— Мне нужно идти, — кусая губы, выговорил маг, поднялся и, тяжело ступая, направился к лошади.
"Куда ты? Убей их!" — истерично заорал Фёдор.
"Сначала Олефир!"
"Ты должен выполнять приказы, Смерть!"
"Я выполню приказ. Я убью Олефира".
"Убей временного мага! Олефир подождёт!"
"Приоритеты расставлены. Сначала — Олефир. Так будет правильно".
"Что правильно, решаю я!"
"Ты отдаёшь приказ. Как лучше выполнить его, решаю я".
"Я не уберу боль, и ты сойдёшь с ума!"
"Значит, я не выполню твой приказ"...
Глава 26.
Дорога к Источнику.
Всадники мчались по Лирии. Впереди, точно гончая, взявшая след, летел Смерть. Боль разрывала его голову, а настырный, несмолкающий голос Фёдора, требующий убить друзей, не позволял остановиться и сосредоточиться. И Смерть мчался вперёд, не давая отдохнуть ни людям, ни лошадям. Он поддерживал несчастных животных магией, и к началу второго дня те были мертвы, но всё ещё продолжали двигаться. Изредка маг позволял себе оглянуться на друзей и с сожалением отмечал, что их лица походят на лунные тени. Без еды и воды они не могли продержаться долго, но Смерть не мог проявить жалости. Он слабел с каждым часом и вероятность того, что, поддавшись приказу Фёдора, он нападёт на друзей, возрастала.
Утро третьего дня выдалось ветреным и дождливым. Маг был благодарен холодным, хлёстким каплям: они остужали пылающее лицо, принося хоть какое-то облегчение, однако прояснить сознание, замутнённое нескончаемым потоком боли, не могли.
На четвёртый день Смерть уже боялся обернуться. С трудом осознавая, кто он и что он, он пришпоривал мёртвого коня с такой силой, что каблуки оставляли на боках животного рваные раны. Фёдор выл в голове, обещая лютые пытки за неповиновение, но маг, ведомый страхом за жизнь друзей, упорно игнорировал его слова. Постепенно боль начинала становиться чем-то неотвратимо привычным, и Смерть мысленно возблагодарил Олефира, научившего его почти безграничному терпению. Экспериментатор взревел от гнева, услышав хвалы раба бывшему хозяину, и Смерть дико расхохотался, до ужаса напугав друзей. В следующий момент оглушающая вспышка боли пронзила его мозг, а потом... боль ушла.
От неожиданности маг натянул повод, и его мёртвый конь, покачнувшись, рухнул на землю мешком с костями.
— Спешиться!
Ричард спрыгнул с падающего коня и сорвал с седла замешкавшуюся Хранительницу. Усадив полумёртвую от голода и жажды женщину на траву, инмарец обернулся к Артёму и облегчённо выдохнул — несмотря на дикую усталость, временной маг успел соскочить с коня, не позволив придавить себе ноги.
Между тем Смерть одним ударом скинул с себя мёртвое животное и сел, с недоумением оглядываясь по сторонам.
— Что происходит? — едва слышно спросил он и тупо посмотрел на Ричарда.
— Ты упал.
Инмарец осторожно приблизился к побратиму и остановился в шаге от него.
— Где мы?
— Полагаю, в нескольких километрах от Илиса.
Маг потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, и глухо выдавил:
— Мне надо идти.
— Может, отдохнём немного? — взмолился временной маг.
— Отдыхай, — кивнул Смерть и встал: — Мне надо идти.
Артём мученически застонал, а Станислава всхлипнула и медленно поднялась на ноги. Ричард обнял Хранительницу за талию, и они побрели по тракту вслед за другом. Временной маг тащился последним.
— Артём! Ты должен быть готов переместить их! — внезапно произнёс Смерть и с силой надавил на виски: в голове вновь зазвучал голос Легенды Лайфгарма.
