— Людей мало, — отметил стоящий рядом Юрьевич, — невозможно построить трёхшерножную линию.
— Им не надо. Это солдаты обоза. Правильнее их учить действовать малым числом. Но и строй им полезен, вдруг доведётся встать в шеренгу. Пойдёмте, посмотрим, как учат звенья и отделения.
Они пошли дальше. На небольшой площадке отделение ездовых училось заряжать. Великий князь с удовольствием отметил, что придуманные им макеты, сделанные из старых изношенных ружей, просто прекрасны.
— Курок на полувзвод, — командовал унтер, зорко следивший за подчинёнными. — Полку открой. Трубку на полку, Закрой полку. Нитку порви.
Убедившись, что все ездовые разместили скорострельную трубочку на полке, унтер продолжил:
— Приклад на землю. Патрон скуси. В дуло сыпь. Пулю в дуло. Бумагу в дуло. Шомпол. Прибей. Раз, два, три. Шомпол верни. Товсь.
Ружья взлетели вверх, щелкнули курки, вставая боевой взвод.
— Молодцы, соколики, — улыбнулся унтер. — Этак, завтра уже с колена заряжать начнём. Разряжай!
Солдаты выдернули пробки, заменяющие казённые винты и шомполами стали выбивать на землю мелкий песок, деревянную пулю и бумагу. Великий князь с улыбкой взглянул на Юрьевича.
— Посмотрим на стрелковое учение, -пожал плечами воспитатель.
Они пошли туда, где прапорщик гонял вдоль длинной стены цеха ракетного заведения три звена ездовых.
— Враг отступает. Огнём вперёд, марш-марш!
— Отделениё, Огнём вперёд, марш-марш, — еле расслышал великий князь.
— ... Дубины! Я как показывал!
Наконец они подошли достаточно близко, чтобы видеть происходящее. Великий князь жестом остановил прапорщика, готовившегося отрапортовать, и указал продолжать учение.
— К начальной черте! — скомандовал прапорщик и, дождавшись когда солдаты вернутся, продолжил: — Враг отступает. Огнём вперёд, марш-марш!
— Отделение, — тусклым голосом отозвался командир отделения ездовых, — Огнём вперёд.
— Они не слышат тебя! — гаркнул, как только мог, великий князь. — Громче!
— Отделение! Огнём вперёд! Марш-Марш!
Девять солдат, включая самого командира отделения, стоявшие в три шеренги с интервалом в два шага смещением друг относительно друга на один шаг в сторону, начали наступление. Задняя тройка выбежала оставив первую шеренгу позади себя в пяти шагах. Стала на колено, вскинув ружья и щёлкнула курками.
— Выстрел! — озвучил прапорщик.
Вторя шеренга побежала вперёд. Миновав "отстрелявшихся" солдат, имитирующих перезарядку, вторая тройка забежала вперёд на пять шагов. На колено. Вскинули ружья.
— Выстрел!
Последняя тройка побежала вперёд.
— Ваше Высочество, я оставлю вас. Видимо, почту привезли, — предупредил Юрьевич и, получив одобрительный кивок, удалился.
Солдаты же продолжали наступление.
— Стой! — Скомандовал прапорщик. — Враг остановился, готовится наступать.
— Отделение! Огнём к обороне!
Солдаты собрались в начальное построение. И принялись по-шереножно вести огонь.
— Вы не в строю взвода, на вас выходит кавалерия, — дал новую вводную прапорщик.
— Отделение! В ежа! Огонь по команде!
Солдаты примкнули тесаки и вплотную прижавшись друг к другу. Часть их развернулась, создав круговую оборону. Четверо крайних встали на колено. Остальные продолжили стоять. Командир отделения оказался в середине. Посчитав, что всё интересное он уже видел, великий князь развернулся и направился прочь.
"Не плохо. Главное не забывать о специальностях. Обозникам полезнее уметь держать оборону вокруг обозов. А этому тоже нужно учить. И вообще много чему. Ездовой это такой же специалист как и стрелок, а не просто недосолдат..."
С такими мыслями он вышел к площадке для отработки штыковой, где отделение ездовых увлечённо нападала на мешки с соломой.
"...И штыковая им нужна и общефизическая подготовка. А ещё им пленных охранять и трофеи собирать. И фуражировка на них. Это прям спецназ на телегах, который отделениями, рискуя столкнуться с крупными партизанскими отрядами, должен будет рассыпаться по территории и обеспечивать контроль и сбор ресурсов. Обоз должен стать полноценной тыловой службой... в идеале... потом... но готовиться к этому надо сейчас..."
Неизвестно сколько времени созерцал великий князь упражнения со штыком, когда Юрьевич вернулся к своему воспитаннику.
— Есть важные новости, Ваше Императорское Высочество.
— Я слушаю, — повернулся к нему великий князь.
— Его Императорское Величество подписал манифест об объявлении войны с Оттоманской империей.
— Что ж, мы ждали этого. Ещё что?
Юрьевич улыбнулся.
— Его Императорское Величество подписал манифест, в котором призвал своего брата Его Величество падишаха Персидского оказать помощь русским войскам, ведущим войну.
— Это радостно. Интересно, что он ему пообещал.
— В манифесте ничего такого не написано, — улыбнулся Юрьевич, — но памятуя о недавней турецко-персидской войне, закончившейся в двадцать третьем году для персиян ничем, несмотря на взятие ими Эрзерума, я полагаю, что государь нашёл нужные слова.
— Хорошо. Ещё?
— Виллие просит, дать ему ещё день. Он будет рад если вы посетите академию шестнадцатого в три часа.
— Пусть.
— Шишков, встретился с Зотовым и будет рад представить его вам завтра в два.
— Хорошо, это всё?
— Вкратце. Вот бумаги вы можете найти там, что я посчитал незначительными.
16 апреля 1828, Санкт-Петербург
* * *
В медико-хирургическую академию великий князь приехал за десять минут до назначенного времени. Полон задумчивости он неспешно поднимался по лестнице в кабинет президента и столкнулся с Буяльским.
— Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество! — Воскликнул врач.
— Здравствуйте, Илья Васильевич, — сдержано ответил великий князь, не в силах вырваться от раздумий о предстоящем выступлении.
— Я прочитал ваши основные положения по медицинской службе в легионе, — улыбаясь, сообщил Буяльский. — Должен отметить, что в нём есть немало интересных мыслей. И это не только моё мнение. Яков Васильевич отнёсся к вашему эссе весьма благожелательно. Сообщу по секрету, вчера состоялось большое обсуждение, на котором были почти все доктора академии. Уверен, сегодня все будут готовы выслушать вас внимательно.
— Благодарю, это позволит избежать многословного повторения написанного, — заключил великий князь.
За этим разговором они прошли через двери кабинета внутрь. Не очень большая комната была заполнена людьми. Десятка два человек собралось тут. Поприветствовав собравшихся, великий князь прошёл к столу президента и сел на приготовленный для него стул.
— Ещё пара минут и начнём, — сообщил ему Виллие.
— Хорошо, — кивнул великий князь, — кого-то ждём?
— Николай Фёдорович окончил штатную операцию и будет сию минуту.
— Отлично, тогда я хотел бы спросить вашего совета, Яков Васильевич. Полагаю, что все присутствующие знакомы с тем, что было мною написано, потому я могу не повторять всего, сосредоточившись на главном.
— Это правильно, Александр Николаевич. А пока есть время, я хотел бы представить вам человека, которого рекомендую принять на эту службу, — Виллие привстал и обратился к высокому худощавому человеку сидевшему неподалёку: — Дмитрий Дмитриевич, прошу вас подойти.
Человек сделал несколько шагов и оказался возле великого князя.
— Ваше Императорское Высочество, рад приветствовать вас.
— Это Дмитрий Дмитриевич Бланк. В двадцать четвёртом он окончил нашу академию и сейчас служит лекарем при полицейском ведомстве. Не раз отмечался положительно. — отрекомендовал врача Виллие. — Мне представляется именно такого человека вы искали.
— Хорошо, — кивнул великий князь, — надеюсь, Дмитрий Дмитриевич, у нас ещё будет время поговорить.
— К вашим услугам, — кивнул Бланк.
В это время в кабинет вошёл Арендт и, извинившись, занял своё место. Виллие встал и обратился к собравшимся:
— Коллеги, Его Императорское Высочество озабочен созданием медицинской службы при своём учреждении. Вы все знакомы с его набросками размышлений о ней, однако крайне полезно будет подробнее выяснить его мнение. Прошу вас.
Великий князь встал, выставил слегка вперёд правую ногу и заговорил:
— Согласно образцовому уставу легиона одной из основных забот офицера является сохранение, находящейся под его рукой команды в способном к ведению боя виде. Частью этой заботы является сохранение здоровья солдат и офицеров во всякий момент времени, в том числе и в бою. Именно для помощи командиру в этом и назначена медицинская служба легиона. Оная представляет собой организованных особым образом медиков легиона. Именно в проведении этой организации, обучении людей и администрировании и будет заключаться служба главного медика легиона, на должность которого я сейчас ищу человека, — великий князь немного подался вперёд. — Поскольку все читали моё эссе о будущей медицинской службе, позволю себе не повторять всего написанного. Обращу внимание на основное. Все заботы службы делятся на три основных. Первая из них по очередности, но не по важности, это лечение больных и раненных с целью возвращение их на службу. Для этой цели надлежит устроить большие и малые лазареты и госпитали по всем гарнизонам легиона. А также устроить передвижные госпитали на случай похода. Обучить или нанять в необходимом количестве людей. Организовать в госпиталях и лазаретах дело так, чтобы наибольшее число солдат возвращалось годными к дальнейшей службе. Вторая забота это своевременное обнаружение больных и раненых на месте их нахождения и доставка для дальнейшего лечения. И, самая главная, третья забота, наблюдение за несением службы в легионе и, взаимодействуя с командирами, изменение службы так, чтобы добиться наименьшего числа заболевших и получивших ранения.
Великий князь замолчал, обвёл глазами слушателей и, остановив взгляд на Бланке, продолжил:
— Что касается забот по лечению, то названы они первыми потому, что хорошо понимаемы всеми медиками. Госпитали и лазареты были при армиях с древнейших времён. Постоянно совершенствуется их устройство. Лечение становится с каждым годом всё лучше. Уже можно применять эфир, делать гипсовые повязки вместо заливки. Много что улучшено и многое предстоит улучшить. Я буду рад поддержать главного медика легиона в его попытках улучшить лечение, устройство госпиталей или обучение. Но это есть только борьба с наступившей болезнью. Это лишь оборона. А всякому военному очевидно, оборона, как бы искусно построена не была, не может подарить победы на поле боя. Только атака. И подготовкой её является своевременное обнаружение всех заболевших. Выявление болезней при самом их возникновении позволит проводить лечение более смело и карантинными мерами своевременно защитить здоровых. Я знаю, никого нельзя удивить проводящимся врачебным осмотром, по какому либо поводу. Так, недавно по моему поручению были осмотрены солдаты легиона. Выявлены больные. Но... — великий князь сделал паузу и демонстративно поднял указательный палец вверх, привлекая внимание, — совершенно очевидно, если я не хочу чтобы в походе значительная часть солдат слегла по дороге, подобные осмотры надлежит устраивать на постоянной основе. Ежегодно, а лучше ежемесячно или еженедельно. Легион есть войсковая часть особого рода, его взвода разбросаны по значительной территории и совершенно невозможно одному или даже десятку медиков объехать и осмотреть все гарнизоны, разбросанные по всему великому княжеству. А стало быть надлежит при каждом гарнизоне обучить фельдшера, снабдить его инструментом, регулярно проверять его навыки, чтобы он, постоянно находясь при гарнизоне в пять десятков человек, самостоятельно осуществлял необходимые осмотры и принимал первые меры по лечению. Это работа медицинской службы совершенно другого рода, нежели привычная нам. При численности легиона чуть больше трёх полков обычной армии, число подчинённых у главного медика окажется более пяти сотен человек. А сколько сейчас служит в медико-хирургической академии, Яков Васильевич?
Великий князь с этим вопросом развернулся к Виллие. Врач замялся, но неуверенно проговорил:
— Меньше Ваше Императорское Высочество.
— Вот, — великий князь удовлетворённо кивнул. — Это то, на что я хочу обратить внимание. Медицинская служба легиона это нечто новое, не опробованное раньше. Она многочисленна. Слишком многочисленна, а потому не может быть укомплектована в полной мере даже лекарями. Придётся брать толковых солдат, учить их медицинскому делу и оставлять при маленьких гарнизонах фельдшерами. На них ляжет основной груз работы. В том числе и самой главной, по проведению атаки на болезни. Медицинской службе предстоит контролировать качество еды и питья солдат, их ночлег, их одежду, чистоту. Разумеется, это предстоит делать во взаимодействии с командирами. Но это основная и повседневная забота медицинской службы. Только сытый, чистый, тепло одетый, хорошо обутый солдат способен выдержать поход и быть в надлежащем виде к полю боя. Недуг страшится такого солдата. И медицинской службе предстоит понять, как и чем надлежит кормить солдат, какими занятиями их утруждать, как часто водить в баню, стирать одежду. Всё то, чему раньше не придавалось должного внимания и оставлялось на усмотрение командиров, теперь надлежит поставить на твёрдую научную основу...Кхе-Кхе.
Великий князь поперхнулся, не столько от пересохшего горла, сколько от собственных слов.
— Воды, — попросил он.
Виллие протянул стакан. Вода имела странноватый запах и железистый привкус.
— Научную основу, — повторил великий князь, — И об этом я хочу сказать особо. Всякий возглавивший дело должен иметь не только желание служить, но и стремление к медицине как науке. Особое место во всяком деле, связанном с наукой, отведено опыту. А точнее его подробному описанию и вдумчивому изучению. Всякий заболевший есть прекрасный подопытный для врача. И это правильно. Любой лекарь легиона должен исполнять сам и приучить всех фельдшеров к тому, чтобы описания болезней, ранений, осмотров, качеств еды и питья и всей жизни подопытных дотошно выяснялись и записывались. А главному медику легиона помимо всего прочего предстоит эти записи изучать и, основываясь на них, предлагать и пробовать новые способы лечения. Я обещаю этому врачу огромную семитысячную практику наблюдения за самыми разными человеческими болячками. И почти полную свободу в лечении их.
Великий князь замолчал, посмотрел на Виллие и добавил:
— Пожалуй, я достаточно сказал. Теперь я готов услышать от опытных медиков о тех обстоятельствах, на которые я по своему недомыслию не обратил внимание.
— Гм, — президент академии почесал щёку. — Когда я прочёл ваше, гм-м, эссе, то моё внимание больше привлекли предложения по организации лечения. В то время как, осмотры и наблюдение за чистотой, мне представлялись не столь важными, поскольку усилиями немногочисленных врачей уследить за этим совершенно не возможно. Но если говорить о пяти сотнях фельдшеров, то прежде всего возникают опасения в излишних затратах. Настолько ли эти меры позволят защитить солдат от болезней, сколь накладны они будут казне. Как вы полагаете, Иван Фёдорович?
