Дмитрий шагнул к другу и язвительно улыбнулся:
— Считаешь, что стал Смертью? Ошибаешься! Ты — шут!
— Я — Смерть, — прошипел временной маг. Он сложил пальцы щепотью, и из-под ногтей вырвалось ослепительно-чёрное пламя.
Дмитрий загасил его взмахом руки. Артём заскрипел зубами, и пол зала угрожающе задрожал. Пискнув от страха, Вереника вцепилась в подлокотники кресла, но Дима топнул ногой, и каменные плиты успокоились.
— Прекрати паясничать, Тёма! Убирайся!
Временной маг открыл рот, чтобы продолжил перепалку, но холодный вихрь, сорвавшийся с руки друга, закружил его и выбросил в Литту. Дмитрий тяжело вздохнул и повернулся к принцессе:
— У нас мало времени, Ника! — Он залечил разбитые губы невесты и одел её в розовое шёлковое платье. — Лирия будет требовать твоей выдачи. Законная наследница престола не нужна Олефиру, поэтому ты станешь моей женой и королевой Годара. — Принцесса молча смотрела в пол. Дима прочёл её мысли и поморщился: — Я не потащу тебя в постель, девочка. Я лишь хочу защитить тебя.
Вереника с недоверием взглянула в голубые глаза короля:
— Я боюсь. Я больше не знаю, кому верить. Ты не обманешь меня?
— Нет. — Дмитрий погладил принцессу по голове: — Ты станешь моей женой, Ника?
— Да, — вдохнула девочка и отвела взгляд.
Король Годара церемонно поцеловал её руку и позвал высших магов. Явились четверо — Корней, Михаил, Витус и Роксана.
— Простите, что потревожил ваш покой, господа, но я решил жениться, и вы засвидетельствуете мой брак с наследницей лирийского престола.
— Собрался развязать войну с Олефиром? — хмуро поинтересовался Корней.
— Войны не будет. Вереника откажется от прав на Лирию и станет королевой Годара.
— Значит, ты позволишь временному магу бесчинствовать в Лирии? — с вызовом спросила Роксана.
— Я подарил Лирию ему. Пусть делает там, что хочет. Я не буду вмешиваться в дела временного мага. Хотите — разбирайтесь с ним сами!
— Ёрничай, сколько влезет, выродок, но я видел Артёма и знаю: он не остановится на Лирии! Скоро он потребует Инмар, а потом и весь Лайфгарм! — зло прокричал Корней.
— Это будет потом! Сейчас — моя свадьба!
Маг-миротворец пожал плечами:
— Если Вереника не против, мы признаем ваш брак законным.
— Я согласна, — тихо сказала девочка.
— Да будет так! — провозгласил Михаил, и высшие маги пропали.
Дима задумчиво уставился в пол: позволив Олефиру занять лирийский престол, он фактически отдал страну на растерзание Смерти. Маг чувствовал вину и за те смерти, что уже случились, и за те, которым ещё суждено случиться, но это было меньшее из зол...
Напуганная его молчанием Вереника поёрзала на троне и осторожно спросила:
— Что теперь?
Дмитрий обернулся:
— Тебе приготовят покои, и ты ляжешь спать.
— Я есть хочу, — робко произнесла принцесса.
— Ой, прости, я не подумал!
И в замке начался переполох. Слуги бросились обустраивать покои для новой королевы, а бывшие фрейлины и горничные Алинор окружили уставшую девочку назойливой заботой. Пока в трапезном зале накрывали ужин, Веренику вымыли и переодели, а потом она наконец-то поела. Правда, чуть-чуть: еда разморила девочку, и она заснула прямо за столом.
Дмитрий поднял жену на руки, перенёс в её покои и, бережно уложив в постель, отправился в кабинет. Ему нужно было подумать...
Артём влетел в покои царя Лирии и с порога заорал:
— Он отнял мою игрушку!
— Подойди ко мне, мальчик.
Олефир сладко улыбнулся, и временной маг задрожал, как в ознобе.
— Дима оскорбил меня. Я вызову его на поединок, — неуверенно произнёс он, приближаясь к хозяину.
— Скажи-ка мне, Тёма, разве я разрешал тебе покидать Литту?
— Но он...
Артём не успел договорить: кулак учителя врезался ему в лицо. Визгливо вскрикнув, временной маг упал на колени и, схватившись за сапог хозяина, залопотал:
— Я больше не буду! Я Ваш самый преданный слуга, магистр. Я сделаю всё, что Вы пожелаете.
— Встань, щенок! Сейчас мы отправимся в Камию, в гости к харшидским палачам. У них ещё найдётся пара-тройка славных развлечений, о которых они забыли рассказать тебе в прошлый раз. А когда мы вернёмся, ты сможешь продемонстрировать эти забавы лайфгармцам.
Лицо Артёма исказил животный ужас, и вместо того, чтобы подняться, он распластался перед хозяином, уткнулся лицом в голенища его сапог и, обливаясь кровью и слезами, простонал:
— Как пожелаете, магистр. Моя жизнь принадлежит Вам.
Олефир нагнулся, схватил ученик за волосы и поставил на ноги.
— Тупая скотина! Я приказал тебе встать!
Временной маг побледнел, как полотно, попытался что-то сказать, но его трясло так, что он не смог выговорить ни слова. Олефир разжал пальцы, и, рухнув на пол, Артём забился в истерике. Поморщившись от ударившего в ноздри запаха безумия, путешественник присел на корточки и несколько раз провёл ладонью вдоль позвоночника ученика. Плач стих. Временной маг поднял голову и умоляюще посмотрел на хозяина:
— Моя жизнь принадлежит Вам, магистр. — Он вытер лицо рукавом и поднялся: — Перенести нас в Харшид?
— Не сегодня, — накидывая плащ, ответил Олефир. — А что касается Димы... Он нарушил главное правило Смерти — оброс друзьями, жёнами и любовницами. У него полно слабых мест, так что, отомстить ему будет просто.
— Вы как всегда правы, магистр.
— И не смей распускать нюни! Подумаешь, девчонку отобрали! Рано или поздно она будет твоей! Пошли, Тёма, поиграем в другую игру. Тебе понравится.
Временной маг лучезарно улыбнулся. Предвкушение новой забавы захлестнуло его и, забыв о Нике, он с обожанием посмотрел на хозяина:
— Я готов играть, как Вы скажете, когда Вы скажете и сколько Вы скажете! Я жизнь отдам, лишь бы не разочаровать Вас, магистр!
— Вот слова истинного принца Камии! Идём, сынок!
Олефир ласково потрепал ученика по щеке, и кабинет царя Лирии опустел.
Из Керона высшие маги перенеслись в загородный дом Корнея. Они молча расселись за столом и уставились друг на друга: им не верилось, что Дима и Артём договорятся, а поединок Смертей грозил миру колоссальными разрушениями. И тогда Совет уж точно не обретёт былой власти никогда...
Тягостное молчание нарушил Корней, предложив позвать на встречу родителей временного мага, чтобы обязать их убить сына или хотя бы повлиять на него. Это был единственный способ переложить ответственность на чужие плечи, и высшие маги поддержали учителя и послали зов в Белолесье. Как ни странно, Арсений и Марфа приняли приглашение. Опальные маги сели за стол напротив бывших коллег и приготовились слушать.
Михаил начал издалека:
— Я требовал встречи два дня назад, когда керонский ублюдок сверг короля Леонида и посадил на трон Ричарда! Совет обязан вмешаться! Мы не можем допустить, чтобы Инмаром правили безмозглый солдафон и шут Олефира. Мы должны поставить зарвавшихся юнцов на место!
— С Ричардом разберёмся позже. Он не так опасен, как временной маг. — Корней раздражённо посмотрел на Арсения. — Ты знаешь, что Олефир вернулся, и Артём служит ему? Твой сын стал убийцей, почище керонского выродка!
Прерывисто всхлипнув, Марфа закрыла лицо руками. Наблюдатель обнял её за плечи и обвёл бывший коллег яростным взглядом:
— Дима спасёт моего сына.
— Ты не представляешь, каким стал Артём! Он с обожанием смотрит на Олефира и с радостью убивает...
— Я видел и коронацию Ричарда, и появление Олефира в Кероне, и убийства в Литте. Я маг-наблюдатель, если ты помнишь. Я видел своего сына и знаю, каким он стал. Я вытащу его, а Дима поможет мне. Он его друг!
— Зачем мы собрались? — устало спросил Витус. — Давайте оставим всё, как есть! Пусть творения Олефира передерутся и погибнут, а с путешественником разберёмся позже.
— Они не подерутся! Они — друзья! Ненавистный вам король Годара спасёт Лайфгарм и воскресит моего сына! — взорвался Арсений.
— Мы все погибнем! — заголосил Михаил. — И в этом виноваты Марфа и Сеня! Как они могли допустить рождение временного мага?! Они поставили под удар существование Совета!
— Высшие маги — элита Лайфгарма! — поддержал его Корней. — Мы не будем вмешиваться! Пусть ответственность за судьбу мира ляжет на плечи провидицы и наблюдателя!
— Высшие маги больше не контролируют ситуацию на Лайфгарме. Вы — пустое место! — презрительно заявил Арсений. — Единственное разумное решение, которое ещё может принять Совет — убить Олефира!
— Так пойди и убей его! — ехидно предложил Витус.
— Ты говоришь так, потому что твой сын ест из его рук! — одновременно с ним взвизгнул Михаил.
— Заткнитесь! — угрожающе рыкнул наблюдатель.
— Прекратите! — выкрикнула Роксана. — Мы не на базаре. Хватит взаимных обвинений! Нужно решать, что делать дальше!
— Давайте подождём, — нервно произнёс Корней. — Посмотрим, как поведут себя Олефир, Дмитрий, Артём...
— Правильно! Мы не готовы выступить против Олефира, пока рядом с ним обученный временной маг! — подхватил Михаил.
— Это ваш последний шанс! — внезапно сказала Марфа. — Нет... поздно. — Она обернулась — в комнате появились Олефир и Артём.
— Доброй ночи, коллеги, — хищно улыбнулся маг-путешественник, сотворил себе стул и подсел к столу, а временной маг вытянулся за спиной хозяина и с плотоядной улыбкой воззрился на собравшихся.
— Тебя никто не приглашал, Фира! — выпалил Корней.
— Меня всегда забывали пригласить. Каждый раз приходится напоминать вам, что я тоже высший маг, — театрально развёл руками Олефир. — Но я не гордый.
— Ты нарушил постановление Совета! Ты должен был убить временного мага!
— Слышал, чародей? Эти злые люди хотят твоей смерти.
— Они хотят Смерти? Они её получат!
Артём сделал едва уловимый жест, и высших магов накрыла магическая сеть. Маги дёрнулись, но сеть Смерти была им не по зубам. Олефир обвёл коллег снисходительным взглядом и сложил руки на животе:
— Дети, вы просто дети, друзья мои. Я рад, что вы собрались вместе и мне не пришлось отлавливать вас поодиночке. Что ж, не будем тянуть. Вы не зря стремились убить временного мага. Начинай игру, Тёма!
Смерть вытянул руки, и над распахнутыми ладонями закружились разноцветные шарики. Несколько мгновений маг следил за ними ледяными серебряными глазами, и вдруг вырвал из хоровода чёрный шар и запустил в дальний угол комнаты.
Олефир усмехнулся:
— Доброй ночи, племянничек. Не смог пропустить представление? Кстати, поздравляю с законным браком. Быстро же ты забыл Хранительницу.
Выступив из темноты, Дмитрий пару раз подбросил на ладони чёрный шар, словно это был безобидный детский мячик, а потом перекинул его временному магу, и шар занял место в разноцветном круговороте.
Смерти сдержанными кивками поприветствовали друг друга, и Дима перевёл белёсые глаза на Олефира:
— Не помешаю?
— Что ты, племянничек, присоединяйся.
— Я, пожалуй, просто посмотрю.
— Смотри, смотри. — Олефир беззаботно пожал плечами и скомандовал: — Артём! Высшие маги заждались!
Изумрудный шар выскользнул из радужного хоровода и поплыл к Корнею, разгораясь ярче и ярче. Учитель заорал так, будто перед ним разверзлась огненная бездна, и обмяк — в его горле торчал кинжал.
Путешественник весело подмигнул временному магу:
— Ему повезло больше других, правда, чародей?
— Правда, магистр. Он ненавидел меня сильнее остальных, а умер первым. Парадокс. Наверное, стоило оставить его на сладкое.
— Спи спокойно, великий учитель. Хотя, куда тебе до меня?! — Олефир отечески посмотрел на Смерть: — Корней столько лет хотел убить тебя, сынок, да всё никак не мог решиться. Ты успел раньше. Ты доволен, чародей?
— Я счастлив, магистр!
— Тогда продолжай.
В тот же миг шар, висевший над трупом Корнея, взорвался и разлетелся по комнате сотнями изумрудных бабочек. Смерть самодовольно рассмеялся, многозначительно посмотрел на мага-миротворца, и, тонко взвизгнув, Михаил забился в магической сети. Но ярко-розовый взрыв успокоил его. Миротворец покачнулся, уткнулся лицом в стол, и высохший на глазах труп осыпали лепестки роз.
— Я сегодня в ударе! Хотя, чему удивляться, я ждал этого момента два года. Спасибо, магистр!
— Какая трагедия! — деланно всхлипнул Олефир. — Как Лайфгарм будет жить без миротворца? Мы погрязнем в войнах. Но не будем сильно расстраиваться, друзья мои. Жизнь продолжается! Дима, ты доволен? Предатель наказан.
— Я счастлив. Ты угодил мне, дядя.
— Хам!
Олефир недовольно фыркнул и приказал Артёму продолжать. Голубой шар взвился под потолок и, превратившись в тучу крохотных синих стрел, обрушился на Роксану. Смерть захлопал в ладоши:
— Красиво! Жаль, что высших магов так мало, магистр.
— Я найду для тебя другие забавы, чародей. — Олефир взглянул на утыканное стрелами тело и хмыкнул. — И зачем нам Воительница? Мы ведь не собираемся воевать, не так ли, племянничек?
— Я подумаю.
— Это ты мастер. Мыслитель! — презрительно рассмеялся путешественник и улыбнулся Артёму: — Прошу!
Коричневый шар сорвался с ладони, медленно подплыл к Витусу и огромным, тяжёлым молотом опустился на его голову. Словно горячий нож сквозь масло, молот прошёл сквозь тело пожилого гнома и вернулся к Смерти маленькой летучей мышью.
— Смотри, чародей! Вот это воистину горе! Мой бедный учитель. Я любил его. Он был ужасно безобидным. Лайфгарму будет не хватать целителя.
Олефир громко шмыгнул носом, и Смерть с угодливой улыбкой предложил:
— Давайте я сделаю из него чучело и поставлю в Вашем кабинете, магистр.
— Чтобы он мне глаза мозолил? Нет уж, увольте, — отмахнулся путешественник и насмешливо посмотрел на Марфу и Арсения: — Начинается самое интересное! Может, остановишься, чародей?
— Почему? — искренне расстроился Смерть.
— Это твои родители.
— Ну и что? Они бросили меня. Никто не помог мне, кроме Вас, магистр.
— Твоё право, чародей, — развёл руками Олефир и с сочувствием посмотрел на провидицу и наблюдателя: — Здесь решаю не я.
— Ты сдохнешь от руки чудовища, которое сотворил! — прошипела Марфа.
— Спасибо за предупреждение, — на миг помрачнел путешественник и скомандовал: — Не тяни, чародей! Пора закругляться!
Из цветной круговерти вырвался фиолетовый шар, завис над столом, и Арсений умоляюще взглянул на Диму, но тот остался глух к его молчаливой просьбе. Дмитрий пристально всматривался в лицо друга, стараясь уловить хотя бы искру человечности. Олефир тоже следил за учеником и загадочно улыбался.
Фиолетовый шар качнулся и неторопливо поплыл к Марфе. Провидица приглушённо вскрикнула, зажмурилась, и в ледяных серебряных глазах мелькнули шоколадные точки. Шар едва заметно дрогнул, но продолжил смертоносный полёт.
Увидев то, что хотел, Дима резко выбросил руку вперёд и скомандовал:
— Стоп!
Шар пропал, а Смерть раздражённо ощерился:
— Ты опять испортил мне игру, Дима. Не прощу!
— Не кипятись, Тёма! — осадил его Олефир и хмуро взглянул на племянника: — Ты стал чересчур сентиментальным, мальчик. Это не вяжется с образом Смерти.
