Маленький Саша. Отстойник продолжение.101 - 104

— Я могу помочь, — отозвался Канкрин. — Ответьте на вопрос: когда по вашему мнению эта бухта сможет стать важной для развития торговли? Чрез сколько лет: десять, двадцать, тридцать. А заниматься ей придётся уже сейчас. А через тридцать лет начнётся ещё одна война с Турцией и вот тогда можно будет решить нужен России Батум или нет.

— Так рассуждая, несомненно, сейчас Батум не выглядит хорошим приобретением, — кивнул великий князь. — Но можно посмотреть на него и с другой стороны. Аджарцы воруют людей в Грузии, Гурии и Имеретии. Выводят их горными тропами к Батуму, где грузят на баркасы. На вырученные деньги покупают оружие, чтобы продолжать похищать людей. Возможно, не стоит брать под свою руку воинственную Аджарию, но Батум это узел, связывающий работорговцев и покупателей живого товара. Заняв его, мы серьёзным образом осложним работорговлю, лишив её порта, поскольку выводить рабов горными тропами в сотни вёрст длинной крайне затруднительно. Несомненно, пока не разрешились вопросы на Балканах надеяться на долгосрочный мир с Турцией невозможно. А стало быть, нас будет ждать ещё одна война. И если мы приобретём намеченные мной земли, то наша оборона в следующей войне будет весьма крепкой. Крупными силами противник сможет наступать только на Ардаган, Карс или Баязид. Причём в качестве отправной точки у него будет только Арзерум. Что облегчит действие нашей разведки. Даже занятый нами Батум будет недоступен для крупных армий. Кроме того, не являясь в настоящий момент портом, он не очень привлекателен ведь развивать из него наступление можно только по побережью в Гурию.

— Так может стоит присоединить к себе и Арзерум, — прищурившись, поинтересовался Киселёв.

Великий князь широко улыбнулся в ответ и кивнув головой сказал:

— Необходимо оценить недостатки Арзерума. Если мы не забираем одновременно Трапезонт и Ван, то посмотрите... Арзерум выглядит указательным пальцем, вдавленным в турецкую территорию. Да по границам идут горные перевалы и через них почти нет повозочных дорог. Но для того, чтобы смелым действием отрезать от России Арзерум достаточно дорог и вьючных. Тогда гарнизон крепости окажется в ловушке. Это было бы слишком опрометчиво. Карс и Баязид связаны с Российской землёй значительно более прочно. А Баязид также может рассчитывать на поддержку Персии, которая весьма дружественна к нам сейчас. Разумеется, мы должны сдержать обещание и передать персам Багдадский эялет. Это скрепит нашу дружбу ещё сильнее. Во всяком конфликте с Турцией персидский шах будет помнить, при нашем поражении султан задумается о возвращении Багдада. Если по Закавказью я всё понятно изложил, можем перейти к Балканам.

— Мне понятно, — закончил обсуждения Николай Павлович.

— Предложение адмирала Грейга об использовании проливов весьма здравое, и я его поддерживаю, — сказал великий князь, снимая со стола карту Закавказья. — Надо ограничить Европейскую навигацию в Чёрном море настолько, насколько это вообще возможно. Они, несомненно, найдут выход из этого положения, но очень полезно создать им трудности. Однако, меня смущает, что необходимость разрешения России на проход военных судов, будет расценён как ограничение суверена. Возможно, нужно сгладить это требование каким-нибудь встречным обязательством. Прежде чем, вести речь о балканских землях и народах, уместно вспомнить о контрибуции. Я предлагаю не быть скромными и стремиться не просто компенсировать убытки, а именно заработать на войне. требовать в качестве компенсации за военные потери не десять миллионов дукатов и даже не пятьдесят восемь, а сто или сто пятьдесят. Султан не сможет выплатить эту контрибуцию и за десять лет. Но можно дать ему и двадцатилетнюю рассрочку и даже больше, если он будет такую просить. Я считаю возможным обеспечить уступчивость султана снижением контрибуции до шестидесять миллионов и установить беспроцентную рассрочку на тридцать лет с обязательной выплатой по два миллиона каждый год. При этом за просрочку платежей установить неустойку по одному проценту за месяц. А сейчас поясню, почему это важно именно в отношении балканских земель. Российская казна не может присоединять разорённые земли. Также это невозможно сделать без общеевропейского осуждения. Россия неоднократно заявляла о своём бескорыстии в балканских делах и объявляла себя защитником христиан. По исходу этой войны появляется возможность ещё раз проявить себя в таком качестве. К сожалению, это не относится к Греции. Желая снизить наше влияние, британцы и французы самостоятельно помогли греческим повстанцам и будут помогать им деньгами впоследствии. Утверждение греческой автономии после мартовской Лондонской конференции, это уже старая новость для греков, не дающая России заслуженной славы. Я предлагаю сделать ещё больший шаг и требовать полной независимости Греции. Это станет личной заслугой России и прославит её ещё большим другом греков, чем британцы и французы. Это укрепит положение Каподистрии, хотя я уверен, что без прямой поддержки русского флота он не сможет удержать Грецию на пророссийских позициях. Поскольку британские кредиты, невозможно перебороть славными, но уже сделанными поступками. При этом при малейшем сопротивлении турецкой дипломатии, мы должны быть готовы ограничится утверждением Лондонской конференции. Подобное действие проявит наши намеренья и при этом покажет, что мы не были всесильны на переговорах, как это считает граф Дибич. Но в чём мы должны быть непреклонны это в демонстрации требовании автономий для остальных балканских народов. Для этих целей я предлагаю утвердить несколько мелких автономных балканских княжеств. Княжество Добруджа, включающее в себя два санджака Варна и Тульчи. Княжество Видин из санджаков Видин, Тырново и Русе. Княжество Ниш из санджаков Ниш, Ускюп и София. В отношении этих княжеств должны быть установлены правила идентичные Сербской, Валашской и Молдавской автономии. Главным должно стать ограничение дани с княжеств чётко обозначенной годовой суммой. Это правило должно относится и к Сербии, Валахии и Молдавии. Так же с целью гарантирования выплат контрибуции, на всё время пока она не будет выплачена, во всех княжествах будет установлена русская администрация и войска, помогающие местному правительству. Тогда, всякий год, что султан тянет с выплатой контрибуции будет годом приближающим княжества к России. После тридцати пяти лет княжества по своему устройству будут уже мало отличны от русской губернии. А далее остаётся уповать на возможность присоединить эти земли к России после следующей войны. Пока же формально княжества останутся турецкими автономиями, лишая возможности упрекнуть нас в аннексии, но фактически окажутся под нашим полным управлением. Что скажете?

— Идея не плоха, но не слишком ли мелки княжества? — поинтересовался Николай Павлович.

— Если бы была возможность, я бы раздробил ещё мельче. Чем меньше княжество, тем более оно зависимо от крупных стран.

— Полагаю, Англия и Франция, боясь чрезмерно ослабить Турцию, будут возражать против создания новых автономий, — покачал головой Дашков.

— О таком подарке можно было бы только мечтать, — ответил великий князь. — Если бы только они совершили такую ошибку и высказались против автономий. Это был бы подарок. Поскольку позволил бы нам придать огласке их позицию по поддержанию угнетения христиан в османском государстве. Полагаю, что это привело бы к политической смерти тех, кто высказался бы против автономий. Хуже, если они предложат расширить список земель получающих автономию.

— Однако, содержать войско в них будет весьма затратно, — высказался Канкрин.

— Отнюдь, если принять за основу мои предложения по реформам княжеств, то на этих землях вообще не должно быть русских войск. Под видом милиции в каждом княжестве нужно создать полк аналогичный полкам легиона Его Высочества князя Финляндского и служить в них будут на половину российские подданные. Таже наши подданые должны оказаться и в местной администрации. Это позволит содержать фактически русские войска на деньги местных господарей.

— И всё же, чужие подданые в местной администрации, это вызовет сопротивление.

— Возможно ввести двойное подданство для российских подданых, желающих служить в княжествах, если отсутствие соответствующего подданства будет раздражать местных так же, как финляндцев.

— Хм, достаточно, господа, — заключил Николай Павлович, — я всё понял. Теперь прошу высказаться по условиям автономий дунайских княжеств, которые мы должны утвердить в этом мирном договоре.

17 июля 1829, Санкт-Петербург

* * *

В четыре часа государь и наследник престола вышли из Зимнего, сели в коляску и неспешно покатили по Большой Морской навстречу рабочим, укладывающим деревянную мостовую и линию конки. Лошади шли шагом, спешить было некуда.

— Так ты уверен, что в этот раз электромагнитический телеграф будет удачен? — раскланиваясь с прохожими поинтересовался Николай Павлович.

— Абсолютно. Технически профессор Шиллинг собрал аппарат ещё в прошлом году и даже опробовал его на сто сажённом куске провода, оставшегося после испытания электрического минного запала. Основная проблема заключалась в количестве проводов необходимых для передачи сообщений. В двадцать восьмом году это было шесть проводов, сейчас, когда я был в гостях у профессора, он предлагал два. Я-же, выслушав внимательно его доводы, пришёл к выводу о достаточности одного провода. Недостатком моего метода является необходимость отбора и обучения людей. Харитина Герасимовна пока нашла мне трёх человек. А для надлежащей работы надо пять. А если увеличивать число линий, то людей понадобится ещё больше. Придётся использовать для набора объявления в губернских газетах. Первый провод проложим от опытного завода до Зимнего вместе с конно-рельсовой дорогой. К этому времени я обучу людей.

— Это же около восьми вёрст.

— Именно. Это расстояние сразу покажет успешность или нет моей идеи. Если на восьми верстах получится, то с определёнными оговорками получится и на восьмидесяти. А там и с Кавказа можно будет телеграфную линию в столицу протянуть и мгновенно получать сообщение. Я вижу в этом деле большой государственный смысл, почему и попросил Александра Христофоровича взять всех причастных на особый контроль.

— А что провод у тебя уже готов?

— Нет, на этой неделе Грейсон только закончит переоснащение медноплющильного цеха в волочильный. После манёвров в Красном селе, могу пригласить вас в цех, чтобы показать изготовление провода. Ну, а на манёврах покажу вам преображённые полки. Они ещё не всё умеют, но уже видно, что и зачем. Туда и железную дорогу наверное подвели, можно будет ночевать в гатчинском дворце а на манёвры приезжать каждое утро.

— Я рад всё увидеть в одном месте, — улыбнулся Николай Павлович. — Если твои орлы покажут себя надлежаще, позволю тебе атаманский полк переделать под свой вкус. Они теперь не только гвардия, но и один эскадрон я в столицу перевёл, для тебя. Уже на этих манёврах будут.

— О-о, а гусар? — широко улыбнулся Саша.

— Мал ты ещё, до гусар, — улыбнулся Николай Павлович. — по не многу надо. Кстати, Михаил Павлович одобрил твоё предложение о введении особого курса в артиллерийском училище. Семь воспитанников выразили желание иметь дополнительную экзаменацию по нему. Они все будут на манёврах, там и познакомишься.

— Это прекрасно, тогда я прямо в полевом лагере прочитаю им вводную лекцию. А дальше уже они будут учиться у Анкудовича.

— Хорошо, тогда я тебя тоже послушаю.

— Буду рад. А атаманцев можно будет пока в Ракетном разместить. Легион набран. Рекрутская школа закрывается, после манёвров перевожу её в княжество.

— Полагаешь на Балканах вместо армии оставить такой же легион., — внезапно переключился на недавнее обсуждение Николай Павлович.

— Непременно. Я убеждён, что структуры наподобие легиона должны размещаться во всех неспокойных краях вместо войск и казаков. И на Балканах он будет наполовину русский и числится как местная милиция. Это лучше всяких армейских полков. И порядок соблюдём и не будет впечатления оккупации... А в переговорах самое главное настойчивость. Султану деваться не куда. Если государь изволит можно в две недели погрузить легион на корабли к сентябрю они высадятся в Греции и пойдут на помощь Дибичу. Мои свежие шесть тысяч наведут ужаса посильнее армейского корпуса. Главное додавить, и султан на всё согласится. А Европе мы повода не дадим.

— И в Америке тоже по взводным гарнизонам всё войско рассовать? — кивнул Николай Павлович.

— Непременно. Завтра вам передадут административный регламент с приложениями. Одно из них касается войск. Именно легионные структуры должны лечь в основу. Их главное отличие от всех остальных это наличие отделов дознания, размещение в малых самостоятельных гарнизонах и неоднородность состава, подразумевающая набор местных жителей всех племён.

— Надо подумать.

— Хорошо. Но вот что действительно надо... — улыбнулся Саша, — если телеграф и конно-рельсовая дорога себя покажет. Нужно отдельные заводы ставить волочильный и рельсопрокатный. Сейчас пока цеха опытного завода справляются, и Александровский помогает. А связь и дороги по всей России нужны, надо будет отдельные заводы ставить это тысячи вёрст провода и рельс.

— Конно-рельсовая? — Переспросил Николай Павлович. — К паровозам охладел уже?

— Ничуть, за паровозом будущее. Только он сможет полки перевозить из столицы на Кавказ за считанные дни. Но полагаю решение ещё сырое, с ним ещё долго повозиться придётся. Конно-рельсовая дорога проще, дешевле в постройке, понятнее людям, а позволит увеличить провоз в четыре раза относительно шоссейных дорог. Кроме того, заменить лошадей паровозом незначительно переделав путь не сложно. Давно хочу начать строить такую дорогу в Сибирь между Пермью и Ирбитом.

— А что поближе места не нашлось или получше? — Николай Павлович поднял брови.

— Где поближе, поудобней и по прибыльней, там, надеюсь, и без моего участия построят. А протянуть путь от Волги до тихоокеанского берега, запустить по нему товары, тот же чай. Населить путь людьми, чтоб всё справно работало. Это дело государственное. Дело нацеленное вперёд на века. Ни купчишки, ни помещики о таком и не помыслят. Тут без меня ничего не начнётся. Я нужен, — Саша посмотрел на несколько удивлённого отца и добавил, — и воля государя, без коей ни одно дело сладится не может. Вот сейчас в столице конно-рельсовую дорогу построим, наладим, посмотрим как оно...

— Э, нет, — жестом остановил сына Николай Павлович. — городская дорога, она всё же другая, чем волок длинной в пятьсот вёрст. Не стоит спешить. Изучи волоки попроще и покороче. Выбери. И сначала там наладь конно-рельсовую дорогу. Чтоб с перегрузкой в барки всё продумать, с заменой лошадей на длинном пути. Ведь здесь в столице ты лошадей менять собираешься только на вокзале. А на сколь-нибудь волоке глядишь одна или две почтовые станции понадобятся. Да ещё обдумать расчистку от снега надо. В городе-то дворники убирают. А уж после задумывайся как в Сибирь такую дорогу поведёшь. А с самого начала браться за такую тяжёлую задачу запрещаю. Шишек набьёшь, а дела не сделаешь. С Двинским волоком ты опоздал, возьми на заметку, например, Нижний волок, а ещё лучше Волго-Донской... Вот именно, Волго-Донской переволок, там меньше ста вёрст. Как раз, опробуешь силы, а потом уже можно и о Сибири думать.