— Да? — Девочка радостно улыбнулась, расправила складки пышного платья и церемонно присела: — Рада приветствовать Вас в Кероне, дорогая свекровь. — И посчитав, что этикет соблюдён, подбежала к Диме, обняла его и, задрав голову, сказала: — Мадам Катрин говорит, что много сладкого есть вредно. Вырви ей язык, пожалуйста.
— Я поговорю с ней дорогая, — ошарашено проговорил Дима и покосился на мать.
— У тебя прелестная жена, но она ещё совсем дитя.
— У нас фиктивный брак, — беззаботно заявила Вереника. — Когда Тёма выздоровеет, я стану его женой. Мы с ним любим друг друга, правда, Дима?
— Да, моя радость, — мягко сказал король и протянул девочке плитку шоколада.
— Ты замечательный муж!
Ника развернула обёртку и впилась в плитку зубами, а Дмитрий повернулся к Алинор и развёл руками:
— Вот так мы и живём, мама. И сразу предупрежу: помимо Ники, в замке живут Арсений и Марфа. Остальные высшие маги мертвы.
— И Витус?
— Все.
— Поверить не могу, что Фира убил его. Он любил своего учителя.
— Он и тебя любил, мама, — прошептал Дима и погладил Веренику по голове: — Распорядись, чтобы подавали обед, милая.
Девочка поспешно запихнула остатки шоколада в рот.
— Ой, забыла. Я как раз пришла пригласить вас к столу! — Она липкими пальцами схватила мужа за рукав и потянула к двери. — Пошли скорее, всё остынет!
Это выглядело так по-домашнему уютно, что Алинор невольно рассмеялась, шагнула к невестке и обняла её за плечи:
— Ты прелесть, маленькая королева Годара.
— Я боевой маг! — гордо заявила Вереника и посмотрела на Диму: — Кстати, почему ты не учишь меня боевым заклинаниям?
— Да как-то не подумал. — Маг покусал губы и предложил: — Давай обратимся к Арсению, он с удовольствием будет учить тебя.
— Не хочу Арсения! Он всего лишь наблюдатель. Хочу учиться у Смерти!
— Не капризничайте, Ваше величество. Диме некогда...
— Из-за Стаси?
— Пойдём обедать, Ника, — решительно произнёс Дмитрий, и они оказались в трапезном зале.
Алинор села рядом с сыном и, помолчав, тихо спросила:
— Хочешь, я поговорю с ней?
— Она выходит замуж, — деревянным голосом ответил маг.
— За кого? — Глаза Алинор округлились.
— За меня, — одними губами произнёс король Годара и нервно расхохотался: Сергей Костров и Стася отправились за родительским благословением к Фёдору.
Глава 8.
Распри.
Почти сутки Стася и псевдо-Дима провели в спальне. Бедняга Костров за это время даже особняк разглядеть не сумел — дальше ванной комнаты его не выпускали, поэтому, стоило любовнице заговорить о свадьбе, он выказал просто поразительную для особи мужского пола горячность:
— Прекрасная идея! Гениальная! Я счастлив как никогда, любимая! Мы немедленно отправляемся к твоим родителям!
— Никуда отправляться не надо, — вздохнула Хранительница. — Моя мать умерла, а отец живёт здесь. Правда, мы с ним не слишком ладим...
— Родители — это святое! — категорично заявил Костров и вылез из постели. — Вам обязательно нужно помириться. Ты не можешь выйти замуж без родительского благословления.
Он натянул трусы, джинсы с рубашкой и с обожанием посмотрел на женщину. Покорно кивнув, Стася оделась, и любовники рука об руку отправились во флигель, где в трёхкомнатных апартаментах, отдалённо напоминающих его московскую квартиру, жил Фёдор.
— Здравствуй, папа, — входя в небольшую прихожую, скованно произнесла Хранительница и, теребя край лёгкой шелковой кофточки, продолжила: — Я хочу познакомить тебя со своим женихом.
Экспериментатор взглянул в лицо будущего зятя и расплылся в радушной улыбке:
— Проходите, дети. — Он протянул землянину руку: — Фёдор.
— Дмитрий.
Костров ответил на рукопожатие, и поспешно опустил глаза. Взгляд Стасиного отца, чем-то напомнил взгляд его необычного работодателя: та же сосредоточенность, острота и пронзительность.
— Очень приятно. Думаю, моя дочь сделала правильный выбор. — Станислава поморщилась и, почувствовав её стремление уйти от разговора, Фёдор попросил:— Организуй-ка нам чайку, дочка. А мы с Димой пока побеседуем.
Хранительница послушно скрылась на маленькой кухоньке и загремела чайником, а Фёдор и Сергей прошли в гостиную и устроились в креслах, напротив друг друга. Теперь между ними находился журнальный столик, и Костров почувствовал себя увереннее. Правда ненадолго: будущий тесть взмахнул рукой, и на полированной столешнице появилась бутылка коньяка и закуски.
— И Вы тоже? — не смог сдержаться Сергей.
— Да.
— А она?
— С ней проблем не будет. Стася не умеет пользоваться даром.
Фёдор на мгновенье прикрыл глаза и попытался определить, смотрит ли на него сын, но, как обычно, не смог и, мысленно чертыхнувшись, решил действовать на свой страх и риск, очень надеясь, что в присутствие дочери Смерть не посмеет поднять на него руку. Для начала экспериментатор дотянулся до Станиславы и "привязал" её к плите, заставив вылить заваренный чай в раковину и начать по новой. "Благо заварки у меня немерено", — ухмыльнулся маг и обратил взор на будущего зятя. Копия Смерти выглядела идеально и вместе с тем у человека, хорошо знавшего оригинал, сомнений в том, что перед ним подделка, не возникало. И все-таки лже-Дима мгновенно завоевал расположение Хранительницы. Однако ни это было главным: в сознании Сергея Кострова ярко пылала печать временного мага — собственническое клеймо, поставленное специально для друга.
"Значит, Фира собирается столкнуть мальчишек. Замечательно! Обожаю, когда разные придурки начинают воплощать свои идиотские идейки в жизнь. Именно тогда умные дяди срывают куш! Что ж, остаётся либо подождать, либо ускорить события". Экспериментатор задумчиво оглядел Кострова, разлил по рюмкам коньяк и громко провозгласил:
— Выпьем за удачное предприятие, Дима! Надеюсь, ты поспособствуешь моему примирению с дочуркой.
— Зачем?
— Чтобы её убить, естественно.
Сергей ошарашено захлопал глазами:
— Убить? Но что она Вам сделала?
— Это длинная и некрасивая история, которую Вам, молодой человек, знать совершенно не обязательно.
— Но...
Костров опасливо покосился на дверь, и Фёдор пренебрежительно улыбнулся:
— Не трусь, зятёк, она нас не слышит. Давай-ка лучше договоримся.
— О чём?
Экспериментатор закину ногу на ногу, глотнул коньяка и, грея широкую рюмку в ладонях, благодушно заговорил:
— Одну, надо сказать, очень выгодную сделку ты уже заключил... Нет-нет, не дёргайся, я ничего не имею против. Более того, хочу предложить ещё одну. И тоже крайне выгодную.
— Слушаю. — Костров опрокинул коньяк в рот, крякнул, шумно выдохнул и посмотрел на мага: — Но ничего не могу обещать.
Услышав последнюю фразу, Фёдор пренебрежительно хмыкнул и заговорил так, словно сделка уже состоялась:
— Ты женишься на моей дочери, заделаешь ей ребёнка, а после родов убьёшь жену и вали на все четыре стороны. Не нищим, конечно. Два миллиона долларов хорошая цена?
— Я не знаю...
Незадачливый жених вытаращился на мага, приоткрыв рот. Он нервно вертел в руках рюмку и мелко тряс головой, словно не мог решить, как кивнуть — утвердительно или отрицательно...
— И виллу в Малибу, — тоном искусителя добавил высший маг, внутренне хохоча как бешеный: наблюдать борьбу алчности и чувства самосохранения было весьма забавно.
— А почему не место на кладбище?! Это было бы так по-семейному, папа!
Сергей икнул от страха, повернул голову и оторопело уставился на своего двойника: белая рубашка, тёмные брюки и плащ, высокие сапоги, как у какого-нибудь киношного графа. Настоящий денди, вальяжно развалившийся на диване и взиравший на окружающих так, точно ему все должны.
— Но гипнотизёр говорил, что Вы умерли...
— Я воскрес, — хмуро бросил Дмитрий и взглянул на отца: — Не смей плести заговор против дочери!
— Ты по-прежнему наблюдаешь за ней?! Извращенец! — презрительно фыркнул Фёдор, но Дима не обратил внимания на его слова, он пристально смотрел на Кострова.
— А Вам, Сергей, лучше оставить мою сестру, иначе тратить миллион будет некому. Вы связались с опасными людьми, куда более опасными, чем господин Травкин. У Вас нет шансов выжить. — Костров нервно сглотнул, и маг услужливо протянул ему дымящуюся сигарету: — Если Вы прямо сейчас встанете и уйдёте, обещаю, Вы доживёте до глубокой старости.
— Это моя игра!
В комнате появился разъярённый Артём, и Фёдор мысленно зааплодировал: "Давайте, ребятки, прибейте друг дружку, и мне даже мстить не придётся!" Дмитрий бросил на отца раздражённый взгляд и тут же вновь посмотрел на временного мага:
— Я не позволю тебе играть жизнью моей сестры, Тёма!
— Потому что она всё для тебя? А я? Она — пустоголовая кукла, Дима, а я Смерть. Такой же, как ты! Почему ты не хочешь дружить со мной?
— Опомнись! Час назад ты хотел меня убить! Что, получил другой приказ? Будешь дружить со мной из-под палки? Твоя ненависть выглядела куда естественнее, Тёма!
Неожиданно лицо временного мага разгладилось. Он с невозмутимым видом подошёл к столику, сотворил пузатые рюмки, наполнил их коньяком и уселся рядом с другом.
— Неужели, тебе трудно сделать мне приятное? Брось их всех. Пошли со мной! Мы славно поиграем вместе.
Костров вжал голову в плечи и с беспокойством посмотрел на Фёдора, но лицо будущего тестя было непроницаемым. Лишь синие глаза хищно пожирали беседующих магов.
— Зачем ты пришёл? — глотнув коньяка, спросил Дима. — Боишься, что я пристукну твоего протеже и заберу Хранительницу в Керон?
— Магистр на это рассчитывал! — выпалил Артём и осёкся. Дрожащей рукой он поднёс рюмку ко рту, залпом выпил коньяк и заискивающе посмотрел на друга: — Идём со мной, пожалуйста. Ты должен вернуться к магистру. Мы будем вместе, а они пусть живут, как хотят.
Костров поднялся и дрожащим голосом произнёс:
— Я, пожалуй, пойду.
— Сидеть! Иди! — в один голос рявкнули Смерти.
Сергей взглянул в их пылающие демоническим огнём глаза, без сил рухнул в кресло и зажмурился.
— Я же говорил, что ты продешевил, — улыбнулся ему Артём и повернулся к Диме: — Ты пойдёшь со мной?
— Нет. Я не буду служить твоему магистру. Лучше пойдём в Керон. Ты уже научился всему, что нужно. Зачем тебе хозяин, Тёма?
— Я не раб! Я принц Камии! Великий Олефир — мой отец, и я не покину его! Никогда!
— Как хочешь, — не стал спорить Дмитрий. — Передай своему великому Олефиру, что я не буду вмешиваться в жизнь Хранительницы. Пусть выходит замуж, нянькается с отцом — мне всё равно! — Он повернулся к Фёдору и прорычал: — Но это не значит, что я перестану наблюдать за ней. Стася должна быть счастлива, и вы с господином Костровым отвечаете за это головой!
— Не уходи! — Артём испуганно вцепился в руку друга. — Хозяин накажет меня, если я вернусь один! Друг ты мне или нет?
Щека Димы болезненно дёрнулась, но голос прозвучал твёрдо:
— Пойдём со мной, Тёма, и никто не посмеет обидеть тебя.
— Ты не понимаешь! — Временной маг отпустил его руку и заплакал: — Он... — Глаза Артёма наполнились ужасом: — Иду, магистр, — бледными губами пролепетал он и исчез.
Дмитрий поставил бокал на столик, хотел встать, но его остановил насмешливый голос Фёдора:
— Ты запутался, сынок, а ведь когда-то я предупреждал: Смерть не должен иметь слабых мест.
— Если б я тебя послушал — ты был бы мёртв.
— Возможно, но факт остаётся фактом. Ты похож на курицу-наседку!
Дима выудил из воздуха сигарету, затянулся и, взглянув на отца, с любопытством спросил:
— Зачем ты живёшь, папа? Неужели, всё ещё надеешься прибрать к рукам Лайфгарм?
— Почему нет? У меня полно времени. Рано или поздно вы с Тёмой передерётесь, и я получу власть над миром, тем более что с Советом уже покончено.
— Мечтатель, — покачал головой Дмитрий и исчез, а Фёдор с ухмылкой потряс будущего зятя за плечо:
— Очнись, трусишка, они ушли.
Костров открыл глаза и затравленно огляделся:
— Они убьют меня...
— Не хнычь. Я помогу тебе.
— Вы видели их глаза?
— Страшилка для детишек, — отмахнулся маг. — Фокусы для простачков вроде тебя. Перестань трястись и отправляйся к невесте! Скажи, что я вас благословляю. Да, и со свадьбой не тяни. Чем скорее ты наденешь на её палец кольцо, тем целее будешь.
Костров послушно кивнул и бросился на кухню. "Ну уж нет! Жениться я не согласен! Подавитесь своими деньгами! Мне жизнь дороже! Бежать! Выждать удобный момент — и бежать без оглядки, на другой конец света. В джунгли или индийские трущобы! Должно же быть место, где эти твари меня не достанут! Должно!"
Дмитрий рухнул на постель, прямо на белоснежное покрывало, и поднёс сигарету к губам. События неслись с головокружительной быстротой, нужно было остановиться и всё обдумать, но не получалось. Да и о какой рассудительности, о каком анализе могла идти речь, если он, боевой маг, всё чаще и чаще ощущал себя слабым и беспомощным. "Я пешка в игре Олефира и мне не изменить этого до тех пор, пока я не пойму, чего он добивается! Но как понять? Он действует по всем направлениям, не сосредотачиваясь на чём-то одном, словно всё это затеяно с одной целью — довести меня до белого каления, заставить сорваться... И схлестнуться с Артёмом? Нет, слишком просто, да и схватки как таковой не получится. И Олефир это знает... Тогда что?.. Не верю, что он действительно хочет вернуть меня на службу! Зачем ему безынициативное, непокорное оружие, которое нужно всё время шантажировать?.."
Маг уничтожил окурок, закурил новую сигарету и вздрогнул, ощутив на себе взгляд бывшего хозяина.
— Чего тебе?
"Как грубо! Может, заглянешь на чай, поговорим?"
— Ноги моей в Литте не будет!
"Тёма расстроится... — ехидно протянул Олефир и добавил: — Когда вернётся".
— Где он? Опять кого-то убивает?
"Не в этот раз. Мой чародей отбывает наказание в Камии. Знаешь, это удивительный мир. И я построил его на свой вкус. Помнишь пытку Витуса, что я продемонстрировал тебе в Кероне, так вот, мои харшидские палачи усовершенствовали её, и в эту самую минуту Артём..."
— Не боишься оставаться один, дядя?
"Ничуть. Он же временной маг, и не допустит, чтобы ты покалечил любимого магистра".
— Гордишься собой? — прорычал Дмитрий и сел, сминая в кулаке сигарету. Уголёк обжёг ладонь, и маг оскалился в улыбке: ему хотелось боли, много-много и самой разной. Сейчас он, не раздумывая, поменялся бы местами с Артёмом.
"Пожалуй, я перестарался с твоим воспитанием, племянничек. Ты получился законченным мазохистом".
— Заткнись!
"Это ты закрой рот и послушай! Не смей разговаривать со мной в таком тоне, щенок! Я твой учитель! И хозяин, хоть ты от этого и открещиваешься! Так вот, я хочу, чтобы ты прекратил заниматься самоистязанием и подумал!"
— О чём?
"О том, что тебе нужно сделать".
— Я не понимаю...
"Я жду от тебя определённых действий".
— И что?
"Думай! Я хочу, чтобы ты увидел картину целиком!"
— Зачем?
"Просто сделай, как говорю!"
