— Это замечательно, значит мои студенты успеют освоиться.
— Ваши студенты? — Ребиндер приподнял левую бровь.
— Да, мои.
— Я не понимаю.
— Я намерен воспользоваться своим правом на принятие студентов на обучение.
— Но это требует письменного решения.
— А я его уже подготовил и завтра передам ректору для исполнения.
— Надеюсь вы соблюли все формальности.
— Отнюдь, канцлер изложил свою волю и намерен посмотреть, как администрация университета будет её исполнять. Это позволит мне судить о благонадёжности людей, и послужит основанием для возложения моего гнева.
— Гнева? — брови на лице бывшего шведского офицера устремились друг к другу, сморщив кожу над переносицей.
— Я предпочитаю это называть именно так.
— Надеюсь, государь сможет его умерить.
— Несомненно, — великий князь улыбнулся.
11 июня 1828, Гельсингфорс
* * *
— Господа, ознакомившись с делами университета, я с большим удовольствием намерен похвально отозваться о вашей деятельности, — великий князь позволил себе встать и свободно ходить возле своего места во главе стола, побуждая собравшихся профессоров провожать его взглядом. Этих трёх метров пространства ему хватало, для ощущения комфорта. — За пять месяцев вы успели подготовить и согласовать проект здания. Вы уже приступили к строительству. Вы, понимая всю пагубность в перерыве обучения, нашли способ начать его, не дожидаясь окончания строительства. Недостаток в числе профессоров и адъюнктов не помешал вам. Ваша готовность работать за троих восторгает меня и вдохновляет на столь же напряжённый труд. Однако многое ещё предстоит сделать. Отсутствие должным образом оснащённых физических и химических лабораторий не даёт возможности для уверенного освоения знаний студентам физико-математического отделения. Также как отсутствие анатомического театра делает затруднительным преподавание на медицинском факультете. Я полагаю данные обстоятельства недопустимыми. Я понимаю, что строительство университета забирает все свободные средства, но устройство лабораторий значительно важнее самого здания университета. Потому я предлагаю предусмотреть отдельное здание лабораторного корпуса университета и начать его строительство в первую очередь. Пусть даже это здание будет временным. Возможно даже использование уже готового здания или даже армейских казарм или крепостных бастионов для временного размещения лабораторий. От вас господа, я жду планов по устройству их. Со своей же стороны я готов применить всё свое влияние и испросить средства у генерал-губернатора, сената или самого государя для скорейшего приобретения всего необходимого. Обучение пусть и столь поспешно начатое должно сразу вести на высочайшем уровне. Студенты вверенного моим заботам университета должны получить наилучшее образование. Вы согласны со мной, господин Мирен?
— Я все цело поддерживаю ваш порыв, Ваше Императорское Высочество, — поспешно отозвался ректор университета. — Буквально вчера, профессор Гёльстрём жаловался мне на сложность изучения физических наук в сложившихся обстоятельствах. И мне радостно слышать, что наш канцлер столь чуток к нуждам университета.
— Осмелюсь вам напомнить, — улыбнулся великий князь, жестом попросив у Ёнссона подать бумагу — что я заинтересован в улучшении обучения не только из должности, но и со стороны обучающихся.
Расторопный прапорщик разложил на столе походный секретер и достал требуемое.
— Пользуясь правом канцлера на допуск вольнослушателей к обучению на постоянной основе, я издал распоряжение об определении на обучение в университете девяти моих людей. Они скоро прибудут. Прошу вас, господин Мирен, отдать соответствующие распоряжения, — великий князь передал бумагу со своим распоряжением ректору.
— М-м-м, осмелюсь напомнить, что всё деловое производство в университете ведётся на шведском... — растягивая слова отметил Мирен.
— Не вижу в этом ничего плохого. Если вам необходимо иметь такое же распоряжение на шведском, просто сделайте перевод с русского. К сожалению, я не владею шведским языком и не могу поставить подпись под документом, написанным на нём.
— Извините, но порядок изготовления документов принятый в университете, не предполагает необходимости администраторов переводить на шведский. Вам следует издать распоряжение на надлежащем языке, а вашим протеже написать соответствующие прошения по установленной в университете форме.
— Только в этом затруднения? — великий князь потёр рукой подбородок. — Я хочу посмотреть на утверждённый порядок, о котором вы упомянули. Прошу вас распорядиться и доставить его сюда. Сколько это займёт времени? Жаль, что нам всем придётся ждать, но я настаиваю на необходимости ознакомиться с ним прямо сейчас.
— Извольте, — улыбнулся Мирен. Ректор открыл лежащую перед ним папку и приглашающим жестом призвал великого князя прочитать. — Только он написан на шведском.
— Я справлюсь, — великий князь, сел возле своего походного секретера и распорядился: — Господин Ёнссон подайте мне бумаги, и мне понадобится ваше знание языка.
Прапорщик забрал папку у ректора положил перед канцлером.
— Посмотрите когда и кем утверждено, — ткнул пальцем великий князь.
— Хм,... утвержден по вступлению на должность канцлером Сперанским Михаилом Михайловичем одна тысяча восемьсот десятый год. Хм, это не оригинальный текст, подпись отпечатана.
— Вот как, а где же оригинал? — спросил великий князь.
— Архив университета серьёзно пострадал при пожаре, — пояснил Ребиндер, — оригинал не сохранился.
— Ну что ж, сделаем его оригиналом, — великий князь проворно достал перо из секретера и обмакнув его в чернильницу размашистым крестом перечеркнул первый лист и принялся писать. — Отменяю. Постановляю, господам Ребиндеру и Мирену в моё отсутствие подготовить и утвердить новый порядок производства документов. Канцлер Императорского Александровского университета Наледник Престола и Великий Князь Александр Николаевич... и подпись.
Все присутствующие молчали. Великий князь встал, обвёл зал взглядом и улыбнулся.
— Вот мы и устранили одно из препятствий. Господин Ребиндер прошу вас изменить порядок так, чтобы выданные мной указания исполнялись независимо от того на каком языке они написаны. Я не против того, чтобы делопроизводство велось на шведском, но прошу вас избавить меня от неудобств с этим языком. Я пишу на русском и подписываю документы на русском. Если для университета важно иметь мои распоряжения на шведском, сделайте перевод не утруждая меня. Тоже касается и моих людей. Мне всё равно, какие прошения и куда они должны написать. Я распорядился зачислить их на обучение и это должно быть сделано, даже если они вовсе ничего не напишут. Мои указания надлежит исполнять. Это понятно?
— Ваше Императорское Высочество, понимаете ли вы, что сейчас остановили работу всего университета: и строительство которым вы восхищались и готовящееся обучение? — спросил Ребиндер
— Нет, не понимаю. Вот обложка, вот титул, вот на третьем листе начинается текст. Вложите между ними ещё один или два листа с текстом, уточняющим интересующие меня положения. Всё остальное можете оставить без изменений. Написать два листа текста вы в состоянии за два дня. Ещё день я даю вам, чтобы торжественно утвердить обновлённый порядок. Не думаю, что эти три дня сломают всё.
— Но если переделывать, то правильней было бы переработать всё. Михаил Михайлович просто подтвердил старый порядок, существовавший ещё при шведской короне, ничего существенно не меняя. Там слишком многое устарело.
— Вот и прекрасно. Я рад, что дал вам повод обновить документ. Впрочем, для меня существенным является то, что я озвучил. Остальное изменяйте, если у вас есть на это время. Но помните главное. Это императорский университет и интересы короны не могут ущемляться ни какими положениями.
— Разрешите спросить? — подал голос, одетый в одежду священника профессор Мелартин.
— Прошу вас.
— Ваше Императорское Высочество, надеюсь, помнит, что преподавание в университете ведётся на шведском, латыни и французском языках. Смогут ли ваши протеже учиться?
— Господа. Я отнюдь не настроен как-то влиять на преподавание. Я полагаю, что это дело каждого профессора, найти способ дать знания студентам. Кроме того, я всей душой желаю, чтобы мои люди выучили шведский, латынь и французский. Также я настоятельно прошу обучать их финскому языку. И я прошу вас изыскать способ обучения моих людей, если же с этим возникнут сложности, то я готов перечеркнуть ещё несколько университетских документов и утвердить новые. Мне важно, чтобы мои люди учились, и я настаиваю на том, чтобы им было дано надлежащее образование. Это теперь ваша цель, и я оставляю профессорам университета право выбрать способ, которым они этой цели достигнут.
— Кх-м, — кашлянул Мирен, — Ваше Императорское Высочество, но есть вещи, которые не зависят от доброй воли нашей профессуры. Есть устав, утверждённый высочайше...
— Вы хотите сказать, что Император будет разгневан, если вы дополнительно к тому, что написано в уставе, начнёте преподавать ещё и на русском языке, для того чтобы студенты лучше усвоили знания? — прервал пожилого ректора великий князь.
— Ах нет, — поспешил возразить Мирен, умиротворяюще поднимая руки на уровень груди. — Но есть то, с чем вынуждены считаться и императоры. Действительно устав полагает возможным всякому желающему бесплатно посещать лекции в университете, но число таких лекций ограничено. С согласия канцлера это посещение может быть неограниченным. Но посещение практических занятий уставом не предусмотрено. Устав не ограничивает такой возможности для вольнослушающих, но взимание платы за такие занятия в пользу преподавателей им предусмотрены даже для настоящих студентов.
— Это, справедливое замечание, — почесал подбородок великий князь. — Более того, я полагаю правильным установить для вольнослушающих удвоенную плату. Ведь такое не запрещено уставом?
— Вы правы, Ваше Императорское Высочество, — кивнул Мирен.
— Вот и этот вопрос решили. Есть ли ещё какие-нибудь препятствия к обучению?
— Но смогут ли они платить? — поинтересовался Ребиндер, оценивающе глядя на Ёнссона.
— Это мои люди и за них платить буду я.
— За всех? — Ребиндер приподнял левую бровь.
— За всех и в двойном размере. Не могу же я допустить, чтобы мои люди не посещали лабораторий, о создании которых я намерен проявить столько заботы. Готовьте списки требуемого оборудования, я изыщу деньги на их приобретение. Найдите готовые казённые помещения и я добьюсь их временной передачи университету. Но мои люди будут здесь обучаться, тем более что я готов платить за это вдвое. Я считаю, что это справедливо, вы согласны, господа?
— Справедливо, — улыбнувшись, ответил за всех Мирен.
— Вот и славно! — улыбнулся великий князь. — Забыл добавить, я полагаю в будущем несколько увеличить число моих людей. И, кстати, у меня есть предложение по усовершенствованию жизни университета.
— Мы внимательно слушаем, — улыбнулся Мирен.
— Я заметил, что во многих университетах студентам предписывается ношение формы. Я полагаю это начинание весьма правильным. Это выглядит достойно, позволяет своим однообразием не отвлекать от учёбы. Студенты, носящие форму, будут чувствовать своё единство с университетом. И много иных положительных свойств из этого проистекает. Я был удивлён, когда узнал, что в нашем университете не предусмотрено формы для студентов. Полагаю необходимым это исправить. Вы согласны со мной, господин Мирен?
— Это очень неплохое предложение, — кивнул ректор. — Тем более, что красивая форма поднимет престиж студенческого положения в глазах обывателей и будущих студентов.
— Вот и прекрасно. Я предлагаю вам и господину Ребиндеру разработать и утвердить эту форму. Единственное, полагаю разумным позволить студентам, находящимся на государевой службе, носить их форму вместо студенческой. Поскольку офицеру может оказаться неуместным менять свой мундир с погонами на форму студента.
15 июня 1828, Лодейное поле
* * *
Адмирал Кроун внимательно рассматривал модель катера, представленную пока исключительно корпусом без мачт. Великий князь стоял рядом, ожидая вопросов от старого моряка. Сам он был не совсем доволен моделью. Катер казался ему слишком грузным больше похожим на устойчивый баркас, чем быстроходную яхту. А скорость он считал одним из основных свойств катера. Впрочем, испытания в пруду ещё не проводились.
— Странное получилось судёнышко, — отметил Кроун, — Я понимаю, что это некая разновидность шхуны, но зачем?.. Александр Николаевич, зачем вам нужно это бесполезное корыто. Две пушки, пара фальконетов, таким вооружением можно напугать разве рыбацкую лодку. Любая шхуна контрабандиста просто уничтожит ваш катерок. Конечно, если вы хотите поставить полупудовые единороги, вынуждены на этой лодке сделать железный каркас. Иначе ваш катер просто развалится при выстреле. Но на сколь-нибудь значительные расстояния стрельба вряд ли возможна в условиях морского волнения, а потому пушки можно было бы взять и поменьше. Всё равно вы не сможете напугать бриг этими стволами.
— Роман Васильевич, прежде всего, я исхожу из назначения этого катера. Его задача курсировать вдоль изрезанного финского побережья и задерживать контрабандистов, прикидывающихся мирными рыбаками или мелкими торговцами. Посему он не назначен для пушечной дуэли с бригом. Весь экипаж катера в два десятка человек просто не способен к такому и одних фальконетов было бы достаточно. Пушки же нужны для особых случаев. Во-первых, держать под картечью экипажи судов подвергнутых досмотру. Вдруг в их шальные головы придёт идея схватиться за ножи. И тут важен объём картечи выдаваемый за раз. Также важно поворотное кольцо, чтобы взять на прицел всю команду, согнанную на бак или корму. Во-вторых, в случае встречи с вражеским бригом катеру надлежит убегать первейшим делом, а его кормовая пушка пригодится для того чтобы попытаться сбить паруса преследователя. И здесь умение стрельбы вдаль весьма полезным может оказаться. Я понимаю, что морское волнение не позволит хорошо попадать, но есть у меня некоторые соображения по этому поводу. Я продумал несколько способов противостоять волнению. Осталось лишь опробовать их. Ну, а пушка на носу катера имеет возможность стрелять вперёд для тех редких случаев, когда катеру придётся кого-то догонять и сбивать паруса у убегающего.
— Ваши объяснения приняты, — кивнул старый моряк, — в таком случае я согласен с вашими замечаниями, что обводы надлежит иметь более быстрые. И что же вы придумали?
— Первое это применение ударных составов для воспламенения заряда. Это позволит наводчику самому сделать выстрел в нужный момент. Второе это применение стабилизированного маятника для определения крайнего положения при качке. Третье это создание станины с быстроходными винтами наведения и закрепления орудия. Всё это в совокупности позволит учесть волнение моря и определить момент, когда корабль находится в крайнем положении, быстро осуществить наводку орудия и в определённом положении корабля осуществить подрыв заряда.
